Четвертого июня Независимый медиа-профсоюз Украины, один из двух больших журналистских союзов страны, был обезглавлен. Совет НМПУ через пресс-службу объявил, что приостанавливает полномочия главы профсоюза Юрия Луканова. По обвинению в том, что председатель, с 2011 года возглавляющий профсоюз, как-то не так сотрудничает с Союзом журналистов России и плохо координирует исполнительные органы НМПУ. Нового главу профсоюза должен назвать съезд, назначенный на 6 августа. Дату отстранения Луканова даже поспешили внести в Википедию. Он, в свою очередь, отставку не признал и объяснил все недоразумением, которым якобы воспользовалось для сведения счетов некое «юридическое лобби». ДМ попробовал разобраться в конфликте и понять, чем он чреват для отечественного журналистского сообщества.

Шесть тысяч

В первоначальном заявлении совета НМПУ речь ни о каких деньгах не шла. Только через неделю, когда целый ряд влиятельных членов профсоюза публично выступили в защиту Луканова и потребовали объяснений, новое руководство раскрыло карты: председателя отстранили из-за шести тысяч гривен. Эти деньги Луканову перевёла бухгалтерия организации как ФОПу.

«В останні два роки в нашому внутрішньому бюджеті, який не пов’язаний із донорами (НМПУ — общественная членская организация, работающая как с членскими взносами своих членов, так и с иностранными грантами. — ДМ), а формується виключно з внесків членів спілки, з’явилася графа витрат “на діяльність, не пов’язану з ґрантовими проектами”, — объясняет руководитель юридического бюро профсоюза Юка Гаврилова. — Вона дає, наприклад, можливість поїхати у відрядження чи на збори в регіони, запросити когось із регіонів до Києва тощо. Як витрачати ці кошти, вирішує Комітет. Саме з цих коштів пан Луканов отримав тричі по дві тисячі гривень — за поїздки до Чернівців, Чернігова й Відня у 2015 році. Проте до Чернівців і Чернігова він їздив у складі групи швидкого реагування, витрати якої (дорога, проживання й добові) оплачувались із грантових коштів. А поїздка до Відня відбувалася коштом Організації безпеки та співробітництва в Європі».

Следовательно, утверждает Юка Гаврилова, Луканов два раза получил деньги за одну и ту же работу. А договор, на основании которого он их получил, не был подписан, первый заместитель председателя НМПУ Андрей Яницкий, указанный в документе как представитель профсоюза, понятия не имел о его существовании. Деньги, по словам Гавриловой, были выплачены по устному указанию Луканова, «і тільки тоді, коли голова дізнався, що буде працювати ревізійна комісія, він повернув гроші — майже рік потому».

Луканов не отрицает, что деньги были заплачены, но говорит, что вернул деньги, как только ошибка стала очевидной. И не считает то, что произошло, двойной оплатой: «Проплату здійснили за непідписаною угодою, і це справді порушення, тому я й повернув гроші. Але гроші на відрядження й оплата проведеної роботи — це різні речі».

Гаврилова также утверждает, что аналогичный договор, тоже без подписи, существовал и на 2016 год — с актами выполненных работ на почти 5 тысяч гривен и устным распоряжением бухгалтеру выплатить деньги. Именно после обращения бухгалтера в юридический отдел за консультацией по этому поводу, — говорит Гаврилова, — началось разбирательство. Ведь эти договоры, как утверждает Юка Гаврилова, юристам не показывали, хотя, по ее словам, они обязательно проверяют все профсоюзные бумаги.

«Виконавець зобов’язується надати якісні послуги у сфері діяльності професійних спілок, захисту прав та представництва інтересів членів профспілок, пов’язаних із виконанням статутних завдань ВПС НМПУ, — цитирует документ Гаврилова. — Отже, ФОП Луканов надає комерційні послуги саме за тими пунктами, які є його обов’язками як голови НМПУ: представляти членів спілки, захищати їх. Для мене це явний конфлікт інтересів і перебільшення повноважень. Для мене це взагалі загроза існуванню організації: якщо б ці акти знайшли не ми, а перевіряючи органи, то ми просто були б позбавлені статусу неприбутковості. Таким чином, призупинення повноважень до позачергового з’їзду НМПУ відбулося тому, що пан Луканов порушив декілька пунктів статуту. Хоча тепер він може апелювати до з’їзду, і доводити, що неправа Рада, Комітет і Ревізійна комісія, яка встановила певні порушення».

Впрочем, ревизионная комиссия действительно нашла нарушения, но ничего преступного в них не усмотрела. «Була присутня фінансова недбалість, яка полягала у несвоєчасному оформленні договорів, актів виконаних робіт. Але це жодного разу не призвело у підсумку до будь-яких фінансових чи матеріальних втрат. Вважаємо, що в цілому фінансова дисципліна в медіа-профспілці задовільна», — говорится в её решении. Фактически такую же позицию занимает секретарь НМПУ Оксана Винничук. Давать комментарии ДМ она отказалась, сославшись на отсутствие представительских полномочий, однако в её объяснительной, имеющейся в нашем распоряжении, сказано: «Практика договоров между НМПУ в лице первого заместителя главы НМПУ и ФОП, который является главой НМПУ, существовала и ранее, и никаких замечаний и предупреждений по этому поводу секретарь не получал». Однако (уже бывший) первый заместитель Луканова Андрей Яницкий подтверждает, что действительно не знал о договорах.

По словам Юки Гавриловой, о деньгах вначале не упоминали публично, чтоб избежать репутационных потерь для НМПУ и лично Луканова.

Причина и повод

Луканов с удовольствием перечисляет свои достижения на посту председателя НМПУ. В то же время Юка Гаврилова призывает не отождествлять профсоюз с его главой. «Я не хочу образити чи принизити пана Луканова, але в спілці дуже багато людей, які працюють, щоб спілка була, щодня. І не думаю, що, якщо піде Луканов, спілці кінець», — говорит она.

По версии Луканова, в его отставке заинтересовано так называемое юридическое лобби НМПУ. «Ці люди, в першу чергу Юка Гаврилова і Олександр Тарасов, не журналісти. Як вони вступили до профспілки, я не знаю — це було до мене. Але зараз Тарасов переїхав до Києва, перетяг із собою юриста Ржанова, плюс дівчина Ржанова також тепер працює в офісі», — говорит он.

Бухгалтер Надежда Моравецкая, уволившаяся из НМПУ, как только разгорелся скандал, признала вину в несвоевременном оформлении договоров. Однако и по ее мнению, причина случившегося не в шести тысячах гривен.

«Всё было замечательно до того момента, когда в комитете не смогли согласовать позицию по заявлению относительно Союза журналистов России. Они очень долго спорили, не могли прийти к общему мнению, и на этой почве комитет, состостоящий из трёх юристов, литературного редактора Гавриловой и четырёх журналистов, начал искать повод убрать Луканова. А я, получилось, сама натолкнула их на мысль о том, как это можно сделать, — рассказывает бухгалтер.

По её словам, она обратилась к комитету с просьбой предоставлять дополнительные документы по договорам и актам выполненных работ. Так всплыли договора с Лукановым, и ситуация стала стремительно развиваться: «Они пригласили меня в офис, и сказали: “О, как классно, мы тут придумали, как можно устранить Луканова. Напиши объяснительную, что он тебе дал такое указание, чтобы ты ему эти деньги перечислила”. Я их спрашиваю: “Вы что? Как бы это бухгалтер могла незаконный приказ директора выполнить?” Это моя репутация, я не могла бы сделать то, в чем не была бы уверена. И никакой двойной оплаты не было. Группа быстрого реагирования ездила в рамках проекта в Чернигов и Черновцы, а потом Луканов ездил ещё и за границу — куда точно, не помню. Вернувшись, он обратился к нам с Оксаной Винничук с вопросом о возможности компенсации, объяснив, что проводил какие-то встречи, пресс-конференции, встречался с журналистами, потратил своё время. А он же работает без зарплаты. Тогда мы посмотрели бюджет, нашли в нём статью “на профсоюзную деятельность вне проектов” (в 2014 году это было 2000 гривен в месяц, с 2015 года — 3000). И решили, что выплатим ему по две тысячи за каждую поездку. Я их провела одним платежом», — говорит Моравецкая. По командировочным же Луканов документально отчитался перед грантодателями.

Также Моравецкая опровергает слова Юкки Гавриловой: «То, что у нас юристы проверяют все договора — это неправда. Большинство из них жили не в Киеве — один из Херсона, один из Николаева, Штурхецкий, который участвует в тренингах, сам из Ровно. Сейчас они все уже переехали в Киев, снимают квартиры, а раньше жили там. Так что они все документы просто физически не могли просматривать».

Моравецкая работала в Независимом медиа-профсоюзе со времён основания — 13 лет, и за это время уже составляла договоры, которые должен был подписать первый заместитель председателя. Ведь по закону человек не может заключать договор сам с собой: «Андрей Яницкий по семейным обстоятельствам уже год не появлялся в офисе, и этот договор просто лежал на столе у Оксаны Винничук — Луканов его не подписывал, потому что Яницкий не подписал, а Яницкий просто не приходил».

По словам Моравецкой, когда она отказалась обвинять Луканова, ей начали угрожать статьей за превышение полномочий и даже угрожали вызвать полицию: «Я просила их решить все внутри: переписать договор или добавить отчет, но они требовали от меня объяснительную. Я написала, но не так, как они хотели. После этого написала заявление об уходе».

Итак, безусловным нарушением все стороны признают только один факт: то, что деньги были выплачены по договорам без подписей. Других формальных причин для отстранения Луканова не было: и отчет не обязателен по закону, и договор может быть составлен таким образом, а устав не возбраняет главе НМПУ получать за свои услуги деньги. На самом деле комитет и председателя окончательно рассорил не денежный, а русский вопрос.

Юрий Луканов — сторонник сотрудничества журналистских профсоюзов воюющих стран. Диалог между НМПУ и Национальным союзом журналистов Украины с одной стороны и Союзом журналистов России с другой при посредничестве ОБСЕ продолжался с 2014 года. В апреле 2016 года, выступая от имени НМПУ и НСЖУ на конференции Европейской федерации журналистов в Сараево, Луканов призвал уполномоченную ОБСЕ по правам СМИ Дуню Миятович создать под эгидой организации миссию по правам журналистов в оккупированном Крыму. 30 мая в Вене представители украинских союзов, СЖР, Международной федерации журналистов, ОБСЕ и других организаций, одобрили эту идею.

Однако 17 мая произошло событие, поставившее успех этого проекта под сомнение. НМПУ обратилась в украинскую прокуратуру с призывом привлечь к ответственности секретаря Союза журналистов России Ашота Джазояна за незаконный визит в Крым: россиянин попал на оккупированный полуостров напрямик, не пересекая украинскую границу. В ответ СЖР официально заявил, что признает Крым территорией России. На основании этого заявления комитет НМПУ стал готовить обращение в Международную федерацию журналистов с требованием приструнить СЖР. Луканов высказался против.

Профсоюзный крымнаш

«Луканов будь-що хоче продовжувати ці діалоги, й заради цього йде на серйозні компроміси, на які не готові йти ми, — комментирует Юка Гаврилова разногласия, возникшие между руководящим органом и главой профсоюза. — Він каже, що наша позиція занадто емоційна, а ми вважаємо, що вона в нас виважена, але не сервільна. Наприклад, ми вимагали від з’їзду МФЖ, щоб СЖР прибрала з сайту заяву про те, що Крим — Росія. Але нам пропонують: визнайте, що Крим — це РФ, а потім ми з вами будемо вести діалог, говорити про мову ворожнечі, про журналістські стандарти, шукати точок дотику в нашій роботі».

Она напоминает о преследованиях, которым подвергаются нелояльные к оккупационной власти журналисты в Крыму, и настаивает на том, что СЖР нарушил устав Международной федерации журналистов. Кроме того, Гаврилова утверждает, что Луканов до последнего тянул с ответом комитету на вопрос, поедет ли он на конгресс МФЖ, и в конце концов делегатом НМПУ с большим трудом удалось оформить Игоря Чайку.

«Причина цього конфлікту — світоглядна, — заявляет Луканов. — Я завжди декларував ліберальний підхід: є рішення стратегічні, які вирішуються колегіально, а напрямки діяльності розробляє той, хто відповідає за них. І Комітет не має права втручатись у роботу за напрямками, хіба що у випадку, якщо людина завалила роботу, порушила закон або статут. Я працював на своєму міжнародному напрямку, юристи — на своєму. На з’їзді ЄФЖ було прийнято дві наші заяви: одна щодо репресій у Криму, інша — щодо створення місії під егідою ОБСЄ, що була підтримана міжнародною федерацією. Натомість Чайка привіз зі з’їзду МФЖ пшик».

Игорь Чайка, 6–11 июня представлявший НМПУ на съезде Международной федерации во французском Анже, говорит, что теоретически профсоюз не против миссии ОБСЕ в Крыму, но предложенный вариант для украинской стороны неприемлем.

«Как и все предыдущие миссии в Крыму, она больше похожа на работу ради галочки в отчете о деятельности Дуни Миятович, — объясняет Чайка. — Очевидно, что миссию будет сопровождать ФСБ России и ей будут показывать только то, что считают нужным. А общение с крымскими журналистами будет грозить последним репрессиями. Конечно, у меня нет отчетов о работе других миссий — я говорю только о том, как я понимаю ситуацию. Но я полностью согласен с мнением Олега Панфилова, который критиковал идею миссии ОБСЕ на сайте “Крым. Реалии”».

Как и Гаврилова, Чайка говорит, что одной из причин конфликта с Лукановым были его отговорки по поводу участия делегации НМПУ в конференции МФЖ: «Когда стало ясно, что НМПУ просто может быть не представлен на съезде в Анже, нам пришлось срочно собирать комитет, на котором меня делегировали. По процедуре, если вовремя подать все документы, участие одного члена НМПУ по квоте за счет МФЖ гарантировано. Но время упущено, и я, пожертвовав семейными деньгами и частью отпуска, был вынужден ехать на съезд. Оказалось, что нас там никто не ждал. Нас не было ни в одних рабочих документах съезда, у нас не было бюллетеня для голосования. После многочисленных усилий нам удалось разрешить ситуацию».

Российская делегация, рассказывает Чайка, готовила документ, в котором не было ни слова о Крыме, правах журналистов и их работе на оккупированной территории — лишь «общие слова о мире, дружбе и жвачке». Вместе с секретарем НМПУ Оксаной Винничук и юристом НСЖУ Татьяной Котюжинской, присутствовавшими на съезде в качестве гостей и тоже за свой счет, Чайка «продавил» в документ создание рабочей группы под эгидой МФЖ. При этом был вынужден согласиться на замену слова «Крым» в тексте резолюции на «конфликтные зоны». Иначе, по его словам, был бы принят российский вариант без правок.

Чайка убеждён, что рабочая группа, а не «миссия с непредсказуемыми последствиями», да ещё и под эгидой МФЖ, сосредоточенной на защите прав журналистов, — это лучший вариант. «А если бы поездка была подготовлена как следует, то механизмы съезда позволили бы нам провести более серьезные и не компромиссные решения, в том числе по Крыму», — добавляет он.

Между тем страсти и требования по поводу Крыма поставили Международную федерацию журналистов в неловкое положение. Эта организация, принципиально стоящая вне политики и сотрудничающая, например, с журналистскими организациями и Израиля, и Палестины, точно не намерена разбираться, чей Крым, и применять к кому-то санкции по этому поводу. Представителю федерации Джереми Диару даже пришлось приехать в Киев, чтобы, в том числе, разьяснять позицию МФЖ украинским коллегам.

Финансы союза

Решение совета НМПУ об отстранении Луканова вызвало протесты, в том числе известных журналистов, заявивших о приостановке членства и даже выходе из организации. За Луканова заступились Олесь Доний, профсоюзная ячейка 5-го канала, мариупольские коллеги и другие коллективы, а шеф-редактор «Детектора медиа» и сооснователь профсоюза Наталья Лигачева потребовала отменить решение совета. В то же время стало ясно, что в нынешнем положении дел в НМПУ мало кто разбирается.

На вопрос о количественном составе профсоюза Сергей Штурхецкий, член комитета, которому совет поручил до съезда исполнять обязанности отстраненного Луканова, отвечает: «Более полутора тысяч». Теперь уже экс-бухгалтер Надежда Моравецкая называет меньшую цифру: в 2015 году членские взносы заплатили 900 человек, еще 75 числятся, но не платят. Триста человек добавилось в 2016 году — и новые члены, и те, кто решил восстановиться в профсоюзе. Вопрос, кстати, не праздный — если точный перечень членов НМПУ не будет известен, решения съезда можно будет оспорить.

175 тысяч гривен членских взносов, полученные в прошлом году, были потрачены на аренду офиса, оплату услуг связи, банковских и коммунальных, канцелярские товары, зарплату секретаря и другие необходимые вещи. По словам Моравецкой, членские взносы и проценты от депозита, имеющегося у профсоюза, полностью обеспечивают работу самого НМПУ.

«Когда Луканов принимал профсоюз, денег не было вообще. Сейчас НМПУ мог бы существовать только за счет взносов, потому что их стало больше», — говорит бухгалтер. Это, конечно, без учета затрат на юристов.

Юридическое бюро НМПУ существует семь лет, последние три — в рамках программы «У-Медіа» Internews Network в Украине, которая финансируется USAID. И до этого существовало на гранты того же или других доноров. Согласно отчетам (и финансовым, и проектным — все есть в распоряжении редакции), в 2015 году на работу бюро было выделено чуть более 1,5 миллиона гривен, основная часть из которых составляет оплату персонала — 1,145 миллиона гривен. Сейчас в бюро работает семь человек, включая пиар-менеджера, бухгалтера и секретаря, а также специалисты: сама Гаврилова и юристы Тарасов, Ржанов и Локацкая, которая является журналистом, но с юридическим образованием. Зарплаты участников проекта колеблются от пятиста до тысячи долларов ежемесячно.

Бюро сложа руки не сидит. Согласно тем же отчетам, юристы за год бывают на сотне судебных заседаний и дают более тысячи консультаций. Также в рамках проекта юридическое бюро оказывало журналистам групповую и индивидуальную психологическую помощь, проводило тренинги, семинары и так далее. К сожалению, полную информацию о судебных делах, в которых принимали участие юристы НМПУ, получить сейчас не выходит — сайт профсоюза на реконструкции, также предусмотренной проектом. А старший юристконсульт НМПУ Александр Тарасов и его коллега Алексей Ржанов с 6 июня ни разу не ответили на звонки «Детектора медиа».

Но из открытых источников известно, что они представляли, например, интересы трудового коллектива ТВі, а также члена профсоюза и главу ревизионной комиссии Юрия Шеляженко. Которого, правда, 4 июня, на все том же заседании совета, исключили из профсоюза — в том числе за заявления о «продавшемся за международные гранты руководстве НМПУ».

«Они действительно сильно загружены, постоянно в разъездах, — говорит Моравецкая о юристах. — Но это не значит, что они должны руководить профсоюзом».

Проект «У-медиа» — не единственный, по которому НМПУ в последнее время получал грантовую поддержку. В прошлом году фонд «Відродження» профинансировал тренинги по безопасности для журналистов, работающих в зоне боевых действий, и покупку защитного оборудования для них.

В отличие от экс-бухгалтера Моравецкой, Сергей Штурхецкий считает, что «організація практично повністю покриває свої потреби за рахунок грантової діяльності [а не членських внесків]. Тому зрозуміло, що в нас особливо уважне, емоційне ставлення до коштів, які надійшли від членів як внески. Тому дуже прикро, що порушення фінансової дисципліни паном головою стосуються конкретно коштів із внесків», — говорит Штурхецкий.

По идее, отчеты о финансовой и проектной деятельности НМПУ должны быть публичными, однако на сайте есть только планируемый бюджет на 2015 год. По словам Надежды Моравецкой, ни одного независимого аудита за время существования профсоюза не проводилось.

Что дальше

Репутационные потери, о которых говорят обе стороны конфликта, неминуемы. После недавних неприятностей, возникших у Комиссии по журналистской этике с выполнением гранта, предусматривавшего печать национальных пресс-карт, скандал в НМПУ может стать ещё одним ударом по доверию западных партнеров к украинским медийным организациям.

Страдает также доверие украинского журналистского цеха, и без того не понимающего до конца, что такое профсоюз и зачем он нужен. По мнению бывших руководителей Киевского и всеукраинского независимых профсоюзов Михайлины Скорык и Сергея Гузя, съезд — это шанс понять и договориться, чем, по мнению более чем тысячи членов НМПУ, должна заниматься организация — грантовыми проектами или своей основной деятельностью. И должен ли профсоюз вмешиваться в политику.

«Політичне питання, яке стало причиною цього конфлікту, жодним чином не допомагає ані українським, ані іноземним журналістам працювати в Криму. Вся ця дискусія вилилась у протистояння, що загострило ситуацію всередині НМПУ. При цьому принципової різниці між тим, чого добивався Луканов, і тим, що зробив Чайка, я не бачу», — комментирует Гузь. Он констатирует, что война на востоке Украины заставила НМПУ переключиться с защиты трудовых и экономических прав — то есть того, чем обычно занимаются профсоюзы, — на вопросы безопасности журналистов, работающих в зоне конфликтов, политической и военной цензуры и других форм давления власти на журналистов. По мнению Гузя, который был первым председателем НМПУ, в уставе организации следует уточнить механизмы взаимодействия между председателем и руководящими органами, должностные обязанности и способы разрешения конфликтов.

«Якщо сторони не будуть драматизувати й політизувати ситуацію в профспілці, зараз можна внести корисні зміни в статут і прийняти програму розвитку організації, — говорит Гузь. — На мою думку, з’їзд повинен приймати рішення не лише щодо голови, а й щодо комітету, адже в конфлікті комітет винен не менше, а може, й більше. Адже вони втягнулись у політичне протистояння замість займатися профспілковою роботою».

По словам Михайлины Скорык, возникшая ситуация — первый прецедент, когда избранный съездом руководитель профсоюза отстранен не съездом. Луканову, говорит Скорик, не следовало делегировать коллегам столько полномочий. «Залишатися без керівника або з тимчасовим сумнівним керівництвом — ризик для організації, — говорит экс-глава Киевского независимого профсоюза. — У будь-якому випадку Луканов мав докерувати й підготувати з’їзд. Хто зараз займається його організацією, хто приїде, хто буде голосувати — я не знаю. Є ризик, що організація втратить незалежність».

И Гузь, и Скорик предостерегают, что грантовое финансирование может быть ловушкой для профсоюза, заставляющей руководство «лавировать между тем, что нужно донорам, и тем, что нужно профсоюзу». «Гранти часто допомагають організації, але іноді вони мають і певний негатив. Наприклад, це нонсенс, коли люди в НМПУ в рамках грантових проектів одержують тисячу доларів на місяць, а голова профспілки зовсім ніякої компенсації представницьких витрат не отримує. Так не має бути», — вважає Сергій Гузь.

«Зараз хотілося б зосередитися на підготовці з’їзду, — говорит Штурхецкий. — Втрачено дуже багато часу — щодо роботи з первинними осередками, спілкування з рядовими членами організації. За своїми війнами ми трохи забули про те, заради чого ми всі об’єдналися: про захист трудових прав наших членів. Нам треба думати над статутом і програмою дій. Зараз спілка найпотужніша за всі роки її існування, і нам варто подумати, як зберегти напрацювання, які в нас уже є».

Теперь будущее НМПУ зависит от того, как будет организован и проведён съезд, будут ли участвовать в его работе и дискуссии журналисты, протестовавшие против низложения Луканова. Сумеют ли конфликтующие стороны найти общий язык и принять новые правила игры, которые всех устроят. И от того, будет ли дан ответ на вопрос, какой профсоюз нужен — и нужен ли вообще — более чем тысяче его рядовых членов. Ведь не секрет, что приток желающих вступить в НМПУ в последние годы был связан не только со стремлением защитить свои права, но и с тем, что обладание удостоверениями членов НМПУ и НСЖУ давало возможность получить в зарубежных посольствах журналистскую визу — бесплатно и мульти, а не одноразовую. Тем более увеличивался вес пребывания в этих двух отраслевых организациях, если бы они стали единственными, по рекомендации которых журналисты могли бы получать единую пресс-карту, — что и планировалось до недавнего времени в рамках проекта Комиссии по журналистской этики.

Впрочем, пресс-карты — это уже другая, не менее увлекательная история.

Фото: НМПУ