Однако за четыре года журналисты в Украине так и не стали по-настоящему свободными, вынужденные играть по «корпоративным» правилам своих работодателей. В условиях слабой экономики и отсутствия развитых институтов демократии вероятность возвращения к авторитаризму времен Леонида КУЧМЫ, а вместе с этим – очередному «закрепощению» СМИ остается весьма высокой. Обратные перспективы просматриваются в соседней России. По причине кризиса тамошние власти могут слегка открутить так старательно закрученные в предыдущую «восьмилетку» гайки и позволить гражданам испробовать гласности.

О шансах свободы слова в России, зарплатах журналиста в Украине и образованности политиков в целом «Реальной газете» рассказал один из наиболее ярких отечественных журналистов, обозреватель российской и украинской служб «Радио «Свобода» Виталий ПОРТНИКОВ.

– Я думаю, что ситуация вокруг информпространства в Украине несколько иная, чем представляется на первый взгляд. Потому что в Украине принято думать, будто весь этот велосипед изобретался в нашей стране. А по большому счету на постсоветском пространстве мы имеем две модели функционирования СМИ. Одна модель, когда СМИ почти полностью контролируются государством – та ситуация, которая была в Украине до 2004 года и сейчас наблюдается в России. И другая модель, когда СМИ зависят от собственника. Эту модель Россия строила до 2001 года, а после 2004 года она стала развиваться в Украине. Принципиально обе модели друг от друга не отличаются. Поскольку бизнес на постсоветском пространстве построен так, что собственник СМИ, как правило, не желает извлекать из своего детища прибыль. Зато он использует принадлежащий ему медиа-ресурс для других бизнес-потребностей. И зачастую этот собственник связан с политической элитой целым рядом интересов лоббистского, личного или партийного характера.

 

Людей, которые контролировали СМИ в Украине с использованием «темников», трудно назвать профессионалами. Ведь в России все СМИ прекрасно функционируют при государственном контроле без всяких «темников». Там совершенно очевидны границы дозволенного, через которые никто не переступает. А в современной Украине после исчезновения «темников» интересы собственников стали гораздо более важными, чем интересы государства. И так как собственник особо не озадачен прибылью от медиа-ресурсов, то СМИ часто превращается в инструмент манипуляций. В таких условиях риск возвращения к диктату государства над СМИ остается высоким, ибо в Украине не наблюдается развитие профессиональной, квалифицированной и общественно зависимой журналистики. А диктат государства, в свою очередь, если в этом государстве нет развитой экономики и гражданского общества, неизменно сменяется диктатом собственника, и это заколдованный круг.

– Нет, сдвиг, безусловно, был. Он состоит в том, что СМИ вышли из-под фактического контроля государства. Но журналисты так и не осознали ответственности перед обществом. В последние годы большинство из них было занято повышением уровня собственного благосостояния, а не улучшением профессиональных навыков. Мало кто из наших коллег, специализирующихся на экономике, может возразить совершенно далеким от реальной экономической ситуации премьеру и Президенту, так как они и сами, порой, не разбираются в предмете спора. Это же касается и журналистов, пишущих на темы политики, культуры, международных проблем. А трансляция беседы плохо образованного чиновника с плохо образованным журналистом очень опасна для общества.

По этой причине замедлилось и становление гражданского общества. Человек, который сейчас смотрит политические ток-шоу, на ситуацию в собственной стране влияет не больше, чем тот, кому демонстрировали заказные передачи времен Леонида Кучмы. В нормальном государстве человек не просто смотрит программу – он требует программ от политиков. И не воспринимает себя как болельщика команды им. ЮЩЕНКО, ТИМОШЕНКО или ЯНУКОВИЧА, а воспринимает себя как человека, которому предлагают конкретные программы действий.

– Для того, чтобы профессиональные объединения эффективно работали, необходима честная ситуация во взаимоотношениях между собственником и трудовым коллективом. Если в этой стране больше половины наемных работников получают зарплату в конвертах, не платят налоги и одновременно пытаются защитить свои права, то это просто смешно.

Ведь люди сами вступают в сговор с собственниками предприятий, лишая профсоюзов возможности отстаивать их права. Поэтому никакой профсоюзной деятельности в стране, где заключен пакт о ненападении между собственником и работающим, быть не может. И точно также лишена смысла защита экономических прав в ситуации, когда человек считает неуплату налогов доблестью и своей главной задачей видит обман собственного государства. Вот когда граждане Украины станут ответственными налогоплательщиками, избирателями, законодателями, то тогда можно будет говорить о защите демократических прав и свобод. А пока существует дефицит ответственности, в стране господствуют жулики.

– Для начала необходима легальная работа. Также нужно понимать, что любое средство массовой информации – это бизнес-проект. Если вы не работаете в бизнес-проекте, а находитесь у кого-то на содержании, то вы также должны четко осознавать свои реальные профессиональные возможности. Нужны такие журналисты, которые будут хотеть сделать издание прибыльным, и чтобы эта прибыльность влияла на их собственные зарплаты и социальные выплаты. Когда такие люди заменят тех, кто приходит в профессию только за зарплатой, можно будет говорить о развитии журналистики. В странах с развитыми СМИ люди точно понимают свои функции в этой работе. Они либо создают собственный брэнд, либо работают на успешный брэнд своей компании, которая могла бы влиять на происходящее в стране и медиа-пространстве. Поэтому, когда меня спрашивают, что нужно сделать журналистам, первое – создать журналистику. Я думаю, что после экономического кризиса, который приведет к массовым закрытиям целого ряда проектов и увольнению многих людей, такая возможность появится.

– Заметьте, я не говорил о профессиональном уровне, а о понимании собственных задач. Журналист может быть профессионалом, может писать хорошие тексты и брать качественные интервью, но возникает вопрос: для чего он все это делает? Если ради денег, то он неудачник по одному своему выбору. Потому что в любой другой сфере – банках, предпринимательстве, юриспруденции – можно заработать гораздо больше.

Я не согласен, что журналисты в Украине получают низкие зарплаты, а кое-где, например, в Киеве, они и вовсе завышены. И я думаю, что в скором времени стоимость украинских журналистов значительно упадет. Потому что тех условий, господствовавших на рынке труда до 2008 года, в Украине не будет никогда. В стране, больше похожей своим экономическим развитием на страны третьего мира, нужно получать зарплаты на уровне стран третьего мира. Если же речь идет о зарплатах на уровне стран ЕС, нужно паковать чемоданы и выезжать туда, где в конкурентной борьбе можно добывать себе место под солнцем. Так как здесь такие зарплаты просто разрушают экономику.

Слабая профессиональная подготовка украинских журналистов обусловлена тем, что Украина, в отличие от России, долгое время была страной, где развитие журналистики не допускалось. У нас не было своих школ международной или политической журналистики. В той же Москве – пусть даже в советском, партийном варианте – все это существовало. То, что культивировалось на украинских журфаках, было журналистикой провинциального уровня. И за 17 лет поднять ее на иной уровень не представляется возможным. Возьмем пример Югославии. Ведь даже в таких бедных ее республиках, как Македония и Черногория, газеты имели корпункты за рубежом, выпускались журналисты-международники. В Украине этой традиции нет до сих пор. Хотя развитая инфраструктура масс-медиа – залог воспитания хороших журналистов. Если ее нет, то журналист неизбежно деградирует, деморализуется, не знает, куда ему развиваться. Украине еще предстоит взрастить достойные журналистские кадры, но этот процесс долгий.

– В начале этого года вы предрекали, что на смену надуманной стабильности в России вот-вот придет период «интересной большой нестабильности», что знаменует также новую эпоху в российской журналистике. Какой вы видите новую журналистику России? Значит ли это, что диктату Кремля в СМИ пришел конец?

Дело в том, что в российских СМИ была эпоха, которой никогда не было в Украине. Когда и государство не могло контролировать СМИ, и собственник еще не появился. И это было время по-настоящему свободной прессы. Оно пришлось на 1989-93 гг., тогда я работал обозревателем «Независимой газеты». Это такая ситуация, когда ты пишешь тексты, и их ставят в газету. Я не утверждаю, что это  невозможно в современной Украине. Но здесь каждый человек точно знает что написать, чтобы материал был опубликован. А в России  авторы просто не задумывались об этих условиях, поскольку их тогда не существовало. Я не думаю, что Россия вернется к этой модели уже в скором времени. Но если на место государственного диктата придет диктат собственника, шансов построить нормальную свободную прессу будет все же больше. Я уже говорил, что это заколдованный круг, но это и развилка одновременно, возможность выбора – по кругу или все же вперед…

– Телевидение – это, прежде всего, бизнес. Телевизионная прибыль зависит от рекламы, причем наиболее известных марок. Чтобы они могли себя рекламировать, нужна такая телевизионная продукция, которую смотрят наибольшее число зрителей. Поэтому телевидение неизбежно деградирует во всем мире. И ничего другого от него ждать не следует. Возможно, какое-то разнообразие появится с развитием цифрового телевидения и адресных каналов, которые смогут удовлетворять запросы определенных сегментов аудитории.

– Нет, это не так.

– Когда меня приглашают, я с удовольствием встречаюсь со студентами, потому что никаких ограничений в контактах с людьми у меня нет. Тем более, что в свое время я преподавал на факультете журналистики МГУ. 

– К людям, которые меняют журналистику на политику, я отношусь с долей сочувствия. Учитывая специфику политической деятельности в Украине, это стратегически неправильное решение. Ведь они меняют возможность быть интересными и яркими личностями на роль говорящих голов в сомнительных проектах. Мне неоднократно говорили, что я должен заниматься политической деятельностью. Но, на мой взгляд, журналистика не менее, а может и более важна, чем политика. К тому же, хочу обратить ваше внимание, что все журналисты, которые ушли в политику, практически исчезли из общественного поля зрения.