28 ноября свое 4-летие отпраздновал телеканал «112 Украина». На рынке к вещателю – неоднозначное отношение: с одной стороны, именно его название всплывает всякий раз, когда речь заходит о необходимости доработать законодательство о прозрачности медиасобственности; с другой – это канал с самыми высокими рейтингами среди всех украинских информационных вещателей.

«Детектор медиа» встретился с генеральным продюсером «112 Украина» Сергеем Логуновым и поговорил о том, как организована работа вещателя: на каких условиях ведет программу Вадим Рабинович, почему иногда гости эфиров комментируют не свои темы, как кадровые потери превращаются в кадрового спрута, сколько стоит запустить политическое ток-шоу и о возможном запуске еще четырех информационных телеканалов. А поскольку наша встреча состоялась вскоре после объявления результатов конкурса на цифровую лицензию, в котором «112 Украина» проиграл государственному каналу «Рада», начали мы наш разговор именно с этой темы.

– Сергей, во время конкурса на место в цифровом мультиплексе «112 Украина» был единственным вещателем, который не получил ни одного голоса от членов Нацсовета. Продолжается и ваш спор с регулятором по поводу смены программных концепций региональных телекомпаний, которые вещают под логотипом «112 Украина», а также ваш суд с регулятором и неразбериха с собственностью телеканала. Есть ли выход из этой ситуации?

– Мы искренне считали, что найдем выход 9 ноября (в день оглашения результатов конкурса на лицензию. – ДМ). Если посмотреть на условия конкурса, рейтинги конкурсантов, на то, что делает наш канал и что он доказывает своей работой четыре года, то мне кажется, что победитель был очевиден: эту лицензию должен был получить «112 Украина». Тем более что мы усилили свое предложение по конкурсному участию тем, что были готовы отказаться от цифровых региональных лицензий: был подписан меморандум, который мы бы на 100% выполнили.

– Вы же не с кем-то подписали этот меморандум, вы подписали его со своей стороны.

– Мы подписали его с компаниями, которые владеют региональными лицензиями. Этот меморандум мы передали в Нацсовет вместе со всеми документами при подаче конкурсной заявки.

У нас на канале была информация, озвученная в нашем эфире народным депутатом, о том, что конкурс фактически проводился под одного участника. Непонятно, зачем вообще надо было его устраивать.

Мне кажется, что «112 Украина» не получил ни одного голоса не потому, что у нас что-то с программной концепцией или мы делаем плохой продукт – наверное, дело в том, что мы поднимали тему о том, как проходил конкурс. Другие участники об этом не говорили, хотя информация у них была.

Если развивать этот вопрос, то я вообще не понимаю, зачем стране государственный телеканал. Это трата бюджетных денег. Все ведь не ограничится тратами только на лицензию (хотя и это миллионы гривен ежегодно), должны быть еще и инвестиции в контент. К тому же государственная телекомпания – это всегда большой риск с точки зрения редакционной политики. Я работал в государственном СМИ – когда с Егором Бенкендорфом (сегодня – генеральный директор «112 Украина». – ДМ) на НТКУ стоял у истоков телеканала, который сейчас используется для иновещания. Все эксперты, советники, которые приезжали к нам тогда от EBU, а также наш опыт – все показывает, что государство как собственник создает наименее эффективный формат работы телекомпании. Есть общественное телевидение. На него в разумном масштабе должны ложиться функции, которые у нас понимают как функции государственного телевидения: информирование людей о том, что происходит в стране, в парламенте.

– Насколько я знаю, одна из независимых программ расследований размышляет над возможностью сделать сюжет о том, как финансируется телеканал «Рада»...

– У нас нет злости или ненависти в отношении телеканала «Рада». Это наши коллеги. И даже всю нашу кампанию информирования аудитории о конкурсе мы строили не на таких позициях, что «Рада» – плохой канал. Мы говорили о том, что просто хотим честный конкурс.

– Дошли ли до вас слухи о том, что генеральным продюсером «Рады» может стать Алексей Семенов (экс-генеральный продюсер «112 Украина» и NewsOne, сейчас – генеральный продюсер Прямого канала. – ДМ)?

– Не слышал.

– Чтобы закрыть вопрос с лицензией и плавно перейти к вопросу работы телеканала: негативное инфополе, которое все эти годы существует вокруг «112 Украина», а также ваши суды с Нацсоветом когда-нибудь влияли на найм персонала? Было ли такое, что какие-то ведущие или менеджеры опасались прийти к вам работать, думая, что, может быть, вещатель профункционирует недолго, у него будут проблемы с деньгами или что-то в этом роде?

– Это когда-то влияло даже на меня. Такое происходит, когда на рынке появляется новая компания. Я работаю на телеканале не с момента запуска, а с июля 2014 года, хотя возможности прийти на телеканал были и раньше. Например, в марте 2014-го – я приходил и смотрел, как здесь все работает. Информационное поле, которое на тот момент существовало вокруг телеканала, заставило меня хорошо подумать, все проверить, провести много встреч с Андреем Подщипковым. Все, что мы с ним проговорили на наших встречах, и все обещания, которые он дал по условиям работы – в том числе о его невмешательстве в информационную политику – все было сдержано.

Уже после начала работы здесь у меня был период, когда я уходил на «Интер» – в январе 2015 года месяц работал директором НИС. И вернулся на «112 Украина». Потому что того, как здесь построена работа, какой здесь коллектив, взаимоотношения, я нигде не встречал.

С самого начала моей работы на «112 Украина» мы запустили на телеканале много преобразований. Существенно изменили формат работы, канал стал более информационным, политическим, мы увеличили количество выпусков новостей. Ира Малыхина фактически с нуля создала службу новостей, а Люда Пысанко – переформатировала службу Live. Когда мы в то время искали ведущих, было очень сложно. Я до сих пор помню, как ездил к Юле Галушко, к остальным ребятам, буквально гонялся за ними, потому что знал, что они – профессионалы. Ретранслировал те же гарантии по работе, которые есть у меня, о том, что у нас есть возможность сделать что-то реально качественное. Они соглашались.

Да, была информационная оболочка вокруг, но на рынке все друг с другом общаются – понадобилось где-то четыре месяца, чтобы не то что не пришлось бегать за людьми, а они сами начали гоняться за телеканалом. Сегодня к нам каждую неделю обращается кто-нибудь из ведущих либо с общенациональных телеканалов, либо с информационных – интересуется условиями работы. Большинство уходит, когда узнает, какой у нас режим работы: он несравнимо тяжелее, чем на каналах общего интереса, но и несравнимо интереснее. Есть лишь небольшое количество телеканалов, с которых люди нам не пишут. Но как правило, мы настроены находить ведущих среди своих журналистов, и у нас таких очень много: Юра Бибик, Женя Скорина, Володя Полуев, Настя Марченко, Виталий Бакуменко, Катя Жукова, та же Даша Счастливая, которая уже на «1+1» – их порядка десяти.

Теперь «112 Украина» еще и превратился в кузницу кадров. Когда я начинал в 2014 году, то на совещаниях говорил, что мы сделаем такой ньюзрум и телеканал, что наши сотрудники будут руководить всеми телеканалами на рынке. И это уже потихоньку начинает реализовываться. Только я думал, что это начнет происходить после четвертого-пятого года работы, а не настолько быстро.

– Какая-то часть этой кузницы кадров на виду – когда ваши ведущие уходят на менеджерские позиции на другие телеканалы, или ваш продюсер становится генеральным продюсером другого вещателя. Но переходят, наверное, и те, кто менее публичны или заметны – журналисты, операторы, режиссеры. Как вы латаете свои бреши?

– Находим новых. Терять людей – всегда очень больно и грустно. Но мы счастливы, что люди развиваются и строят свои карьеры.

Еще года два назад это было для нас сложным вопросом. Дело в том, что на «112 Украина» была разработана очень серьезная производственная технология и философия отбора и работы с информацией. Мы и до сих пор ее дорабатываем, причем делаем это регулярно раз в два месяца, находя новые подходы: что нужно обсуждать с гостями в студиях, чтобы канал смотрели лучше, как мы подаем информацию, как показываем. И когда люди уходят от нас, то забирают с собой эту технологию. У нас даже был момент, когда наши журналисты спрашивали, как действовать, если журналист другого информационного телеканала получает редакционное задание попасть на съемку и снимать все то же, что и наш журналист. Или другой пример: когда-то мы отказались от придуманного нами способа анонсирования гостей, потому что конкурирующий телеканал следил, кого мы зовем, и пытался сделать так, чтобы за два часа до прихода к нам этот человек сходил к нему.

На это можно раздражаться, но воевать нельзя никак. А лучше – посмотреть с другой стороны. Мы понимаем, что меняем весь информационный рынок, а не только телеканал «112 Украина». Пускай телекомпания не получает роялти за то, что у нас переняли формат, но мы чувствуем профессиональное удовлетворение, когда видим, что какой-то наш ход снова скопировали конкуренты.

– Если говорить о заимствовании форматов и переходе ведущих с канала на канал, возникает вопрос жестких контрактов. Думали ли вы над их внедрением?

– Я не думал. Учитывая насыщенность работы, мне кажется, у нас можно работать, только когда это интересно. Мы исходим из этого, даже когда отбираем ведущих. Например: на тракте есть два человека. Один – более профессиональный диктор, у него лучше поставлена речь, он лучше выглядит, лучше говорит. Но второму это интереснее. Он готов к эфиру меньше, с ним надо месяца два работать. И мы скорее возьмем его. У нас в кадре есть люди, с которыми мы предварительно работали четыре месяца и даже очень серьезно меняли их внешне. Но в итоге получали результат, потому что человеку было интересно.

Несмотря на то, что мы теряли и топовых ведущих типа Влащенко, это все равно нормальная и хорошая история. Потому что от этого выигрывает и сама Наташа, которая развивается, и канал, который получает прилив новой крови.

– Карьера Наташи Влащенко действительно развивается очень стремительно. Я знаю, что она много лет мечтала стать телеведущей, а смогла воплотить эту мечту только у вас. Это было ваше решение или его приняли еще до вас?

– Когда я пришел, она уже работала. Но ее программа Hard Talk выходила поздно вечером. А когда пришел я, то сразу понял, что из нее надо делать главное лицо прайма выходного дня. Она фактурная, харизматичная. Мы сделали прямоэфирный проект Hard Talk Live, и он был очень успешным. Если сначала эту программу смотрели за счет гостей, то потом начали смотреть за счет Влащенко. Но снова-таки все происходит к лучшему. После того как мы расстались – и расстались хорошо – пришел Гордон, с которым этот слот существенно вырос.

– Я прочитала два или три интервью с Дмитрием Гордоном, в которых он говорит о том, что «112 Украина» не платит ему зарплату. Как это он работает бесплатно? И много ли ваших ведущих работают бесплатно?

– У нас есть такие ведущие. Чтобы ответить, кто именно, надо получить у них разрешение сказать об этом.

Гордон – это в моем понимании одна из самых интересных личностей не только в медиасфере, а вообще в стране. Когда он работает не только как ведущий, но и как гость, его программы всегда в топе телесмотрения. Большая радость, что он работает у нас.

– Это он к вам пришел или вы его пригласили?

– Все произошло удивительно. Дмитрий был у нас на эфире. Я смотрел интервью с ним и думал: «Почему бы не предложить ему вести у нас программу?» Но на тот момент не было идеи, где ее разместить. И только я об этом подумал, как через десять минут пришло сообщение от Наташи Влащенко: «Сережа, нужно поговорить». Вечером встретились с Наташей, она сказала, что собирается уходить. А еще через пять минут я набрал Дмитрия, мы встретились втроем с ним и Егором Бенкендорфом и все проговорили.

– Мы же понимаем, что когда человек работает ведущим, журналистом и при этом не получает за это деньги, то он работает еще где-то и получает еще за что-то. В случае Гордона можно предположить, что он может быть заинтересован в политической карьере.

– Он бизнесмен, человек с огромным опытом и гражданской позицией. В 2014 году он пошел в Киевсовет и уже ушел оттуда, потому что не захотел там находиться.

Большая часть его жизни – это издательство, книги, сайт, и он ко всему этому относится как к бизнесу. Здесь, мне кажется, нет никаких подводных камней.

– У него хорошо получается журналистская работа, поскольку он выходец из журналистики. Но сейчас есть много профессиональных политиков, которые пришли в ведущие и у них журналистская работа получается, с моей точки зрения, не всегда хорошо. Как вы относитесь к ведущим-политикам?

– Еще в 2008 году мы делали программу «Свобода на “Интере”». Это была первая программа, где политики становились ведущими. Первый выпуск у нас тогда вел Арсений Яценюк. Были там ведущими и Черновецкий, и Добкин, и Богословская, и Леонид Грач, и Александр Ефремов – всего мы планировали десять человек. Но в итоге столкнулись со сложностями формата. Хотя мы хорошо готовились, основательно прорабатывали сценарии, много работали с ведущими, но это всегда сложнее, чем когда программу ведет журналист. И честно говоря, я думал, что больше такой опыт в моей жизни повторяться не будет. Но сейчас на «112 Украина» есть проект «Кто кому Рабинович». Это проект, где у нас исключительно рейтинговые интересы: программа бьет показатели общенациональных каналов. Рабинович – это еще один феномен нашего медиапространства.

– То же самое было на ZIK, когда ток-шоу Саакашвили смотрели лучше, чем проекты, сделанные самим каналом и профессиональными ведущими.

– Здесь вопрос, на что готов канал. Мы думали долго и решили не заполнять свой эфир ведущими-политиками – взяли одного самого рейтингового, просто чтобы это веяние тоже было у нас представлено.

– Я предполагаю, что Рабиновичу вы тоже не платите зарплату. А платит ли он вам?

– Нет. Нам никто из ведущих не платит. И мы ему за программу тоже не платим.

– Зимой несколько экспертов объявили вам бойкот за то, что их приглашали в непрофильные для них темы и, как они сказали, использовали в качестве «белого шума». Продолжают ли они вас бойкотировать? Есть ли какие-то эксперты, которых вы сами к себе не приглашаете?

– Мы на эту историю внимания не обращали. Считали, что у нее были все признаки информационной кампании: среди бойкотировавших нас экспертов были люди, которые не ходили на канал, или которые приходили под свои темы, или которые благодаря каналу стали более-менее известными.

Мы решили не нагнетать эту историю. Нам от нее ни жарко, ни холодно. Им, наверное, тоже.

Как раньше строилось телевидение: был какой-то слот, туда приглашался гость и 30 минут говорил – неважно, интересно это или нет. В 2014 году мы на «112 Украина» придумали формат, в рамках которого определили приоритетность: что в эфире самое важное. Людям интереснее смотреть то, что происходит прямо сейчас. Да, бывают неудачные вопросы от ведущего. При таком объеме эфира, как у нас, ошибки могут случаться.

Есть ли люди, которых мы не зовем? Есть, безусловно. Ведущие и редакторы всегда могут сказать мне, что какой-то человек несколько раз проявляет себя как не знающий тему. Мы всегда нацелены на то, чтобы искать самых авторитетных, кто может что-то сказать, и самых рейтинговых. Но иногда от рейтинговых отказываемся из-за того, что ведущие и редакторы говорят: «Да, его смотрят, но он несет чушь».

– По вашей оценке эфира «112 Украина», есть ли у вас такая проблема, что эксперты комментируют не свои темы?

– Да, такое бывает. Допустим, что-то произошло в эту секунду. Мы не можем отпустить зрителей, все равно должны давать эту тему. Поверьте, в этот момент мы уже набираем человека, который разбирается в теме, но нам всегда нужны эти 2-3 минуты. У гостя всегда есть возможность сказать «Эта тема мне не интересна» или «Я в ней не специалист».

– Как часто бывают ситуации, что происходит резонансное событие и нужно на ходу менять сетку – например, начинать марафон?

– Часто. На самом деле, марафон мы делаем каждый день. У нас ежедневно – 18 выпусков новостей, 18,5 часов прямого эфира. Эфир телеканала построен таким образом, что каждый день это марафон по трем-четырем темам. Если произошло что-то важное – взрыв в Калиновке или переворот в Турции, – эфир превращается в монотему. Собрать монотематический эфир занимает десять минут. Если читать ленты новостей других СМИ по важным темам, то зачастую можно увидеть, что все новости – со ссылками на «112 Украина». Даже когда случился взрыв у входа в один из телеканалов, источниками новостей часто был не этот телеканал, а «112 Украина».

Более того, у нас есть опыт производства не только украинских, но и международных марафонов. Мы делали их по выборам и во Франции, и в США, и когда вступил в силу безвиз. Чтобы подготовиться к международному марафону, нам нужен день: мы получаем порядка 30 включений из-за границы.

– А как вам удается за десять минут переключиться на монотему? У вас крутые гостевые с крутыми записными книжками?

– У нас все крутые: гостевые, редакторы, ведущие, журналисты. Журналистов мы ориентируем, чтобы они становились нашими соведущими с места событий. Когда марафон выпадает Кужееву, я вообще кайфую. Он может в рекламной паузе проверить по своим источникам прозвучавшую в эфире информацию и сразу выдать ее опровержение. А как работает в кадре Аня Степанец – это вообще международный уровень.

– А где место вашего телеканала на рынке по уровню зарплат?

– Тех людей, которые от нас уходили, перекупали – иногда даже больше, чем в два раза. Но такое, конечно, происходит точечно: когда руководство каналов-конкурентов считает, что не только укомплектовывает свои позиции, но еще и выбивает позиции «112 Украина», поэтому готово тратиться.

Но у нас нет избирательности в оплате труда, даже если кого-то хотят переманить. Зарплаты ведущих подвязаны под время нахождения в эфире. Зарплаты журналистов – зависят от ранга: репортер вы или спецкор. Когда к Ире Малыхиной приходят ее ребята и называют зарплату, на которую их приглашают, то что может сказать Ира? Вы можете идти, но вы не будете работать там так, как здесь. И это правда: такой свободы работы, как здесь, у людей там нет. Для многих здесь вообще первая работа и они не понимают, что может быть по-другому: что запретят 70% вашей работы, как это обычно происходит.

Есть еще кое-что, на что никто не обращает внимания: сейчас почти все ведущие общественно-политических ток-шоу – бывшие сотрудники «112 Украина»: Влащенко, Карпяк, Мартиросян, Голованов. Если смотреть на ключевые должности в ньюзрумах – это тоже все больше сотрудники «112 Украина». И это будет продолжаться. Это спрут. (Смеется.)

– Будет ли у вас свое политическое ток-шоу?

– Концепция ток-шоу у нас написана давно. Оно очень крутое, с крутыми ведущими. Я уверен, что это та история, которая порвет рынок.

Более того, у нас сейчас есть очень крутая концепция политического реалити. А всего концепций, которые у нас есть – порядка 20, включая юмористическую программу.

– Когда запустится ваше политическое ток-шоу?

– Не знаю. Может быть, никогда. Для запуска большого ток-шоу нужно очень много денег.

Примерное понимание стоимости большого политического ток-шоу: минимум $50 тыс. за эпизод. Эти деньги надо где-то брать. Там, где их легко найти, мы брать не хотим, потому что понимаем, что в итоге получится программа по отработке чьего-то интереса.

– Тогда мне понятно по крайней мере для общенациональных телеканалов: $50 тыс. за эпизод – это сравнимо с затратами на серию праймового сериала.

Но сериал же лучше пройдет.

Была компания Савика Шустера, которая пыталась собирать деньги с рынка – к сожалению, из этого ничего не вышло. Сейчас, наверное, не то время, когда люди готовы платить за телевидение.

Идеальный вариант – договориться со всеми политическими силами, подписать публичный контракт на создание открытой площадки. Поверьте, такие попытки в Украине тоже происходили и не сработали: все политики заинтересованы только в создании программы под себя.

Я надеюсь, что, может, в следующем году у нас все-таки получится сделать пятничное политическое ток-шоу.

– Все время, пока мы разговариваем, у вас в кабинете работает телевизор, включенный на «112 Украина», и вы все время поглядываете на экран. Какая у вас степень детализации в планировании эфира? Что ваша команда заранее согласовывает с вами, а что – нет?

– Когда мы начинали в 2014 году, все работало как серьезная диктатура. Надо было, чтобы люди понимали, чего хочется от эфира, как его строить. Допустим, есть два события: какое обсуждать? Или есть одновременно две трансляции: какую показывать? Или каких гостей?

Невозможно для всего придумать правила. И первоначально мне пришлось все время сидеть на эфире, вообще без выходных, потому что было много лаж, мне многое не нравилось. Например, договорились, что в выходные мы тоже делаем общественно-политическое вещание – и вот сижу я у себя на первом этаже в кабинете и слышу, как в студии кто-то играет на скрипке или какой-то хор прорывается на канал.

Пришлось всех собрать и со всеми работать. В итоге я начал получать информацию от людей, как они это видят, а люди – от меня. И мы начали думать одинаково – с кем-то за месяц, с кем-то за два, три, полгода. И сейчас нет необходимости в таком контроле, как раньше. Аналитики подают списки рейтинговых политиков и экспертов. У гостевых редакторов есть список из 1,5 тыс. человек, из которых они могут выбрать. К нам каждый день приходят 35 человек, но мы не можем жестко говорить: «Позовите вот этих 35», потому что из них могут прийти двое, а остальные будут заняты. Поэтому у всех на канале достаточно большая свобода. Люди, как правило, не спрашивают, можно ли что-то сделать. Мы просто заблаговременно все проговариваем.

За четыре года мы прошли большой путь проб и ошибок. Получили самые низкие показатели смотрения за все время, когда транслировали первую пресс-конференцию Дональда Туска. Но это надо было попробовать. А вот инаугурация Трампа у нас взяла хорошие доли. Марафон к выборам Трампа смотрели хорошо, поэтому мы повторили Францию – понимали, что сможем хорошо подготовить эту тему. У нас был марафон и в день выборов, и программа накануне, куда пришли Евгений Киселев и Вадим Карасев и дали глубокий уровень аналитики о том, что будет происходить.

Мы понимали, что Германию настолько круто не вытянем. Поэтому не стали делать марафон по выборам в Германии, а устроили день Ангелы: Меркель – самая влиятельная женщина мира, и выборы – очередной этап в ее жизни. И тоже получили хороший результат.

– Довольны ли вы своей сеткой и что, может быть, хотите изменить в ней в ближайшее время?

– Доволен. Но она меняется каждый день. Сейчас делаю новогоднюю сетку, будет довольно интересно, но пока не расскажу.

– Новогодний огонек? (Смеется.)

– Мы еще думаем. У меня есть три варианта сетки на Новый год. Каждый из них хороший, просто надо все взвесить и понять, какой из них менее «живодерский» для сотрудников.

Мы каждый год экспериментируем. Были уже и новогодние прямые эфиры.

– Владимир Половко (главный режиссер «112 Украина». – ДМ) рассказывал, что перед ним стоит задача еще сократить время передачи информации с места события зрителям. Но не сказал, каким образом. Каким?

– С самого начала работы телеканала у нас существует шаг новостей, при котором зрителям комфортно: три минуты, иногда – пять. Это не касается спецпроектов «Бацман» и «Гордон», потому что это интервью, которые мы не хотим ничем прерывать.

У канала скоро будет новая «одежда» – графика и философия общения со зрителями. И в ней мы нацелены на то, чтобы все происходило еще быстрее: быстрее выдавалась информация, быстрее мы прыгали между событиями. Это как космическая гонка: может, она происходит только в нашей голове, но сейчас мы технически пытаемся так обеспечить сигнал, чтобы он попадал еще быстрее.

Наш техотдел постоянно генерирует новые идеи. Например, они придумали, как с одним оператором обеспечить фактически двухкамерную съемку одного события. Причем наши придумки носят смешные названия. Эта называется «Змей-Горыныч».

Есть передвижная мобильная студия, которую тоже мы создали. Мы даже под воду погружались – придумали, как на Крещение обеспечить прямоэфирную трансляцию из-под воды.

А еще мы запустили первый прямоэфирный квадрокоптер, который не просто снимает, а вещает в прямом эфире. Почему-то никто не поддержал мою идею добавить звуки лопастей, чтобы все думали, что это вертолет.

– Когда у вас будет новая графика?

– Мы сейчас планируем определенные изменения в подаче информации и, наверное, это все произойдет вместе.

– К нам иногда приходят пресс-релизы о ваших специальных проектах. Например, о документальных фильмах или о том, что ваш журналист ездил снимать ураган Ирма. Производство документального кино дороже, чем ваш обычный эфир?

– Да, оно дороже. Но чем отличается документальное производство «112 Украина» от такого же производства других телеканалов: у нас, к сожалению, нет отдела документального кино. Все авторы наших документальных фильмов – наши же журналисты. В момент, когда ребята снимают фильм, они получают зарплату журналиста, плюс могут еще получить премию. Просто они за месяц не сделали 15 или 20 сюжетов, а сделали один документальный фильм.

– Какую часть эфирного времени и бюджета вы готовы отдавать под такие проекты?

– Мы их выпускаем раз в полтора-два месяца – с таким шагом можно производить эти программы. Время – самое рейтинговое, выходной день, 20:00 или 21:00, потому что на этот продукт потрачено много сил, и мы его хорошо продвигаем.

У нас уже 26 таких фильмов. Все началось с того, что когда мы приближались к новому 2015 году, у меня родилась идея показать в новогоднюю ночь проект, который мы назвали «14»: это были 14 коротких документальных фильмов о каждом событии года, которые делали наши ведущие и журналисты.

Что касается бюджета, то это совсем незначительная его часть.

– От вас прозвучала фраза о журналистах, которые снимают документальный фильм вместо 15 или 20 сюжетов в месяц. Какая у вас норма выработки для репортера?

– У нас в Киеве работают всего-навсего 18 журналистов при 19 выпусках новостей. На больших телеканалах на четыре выпуска может быть 50 человек. При этом наши ребята могут сделать с серьезного события шесть включений, а потом еще и смонтировать сюжет о нем.

– Под каждые выборы у нас немного меняется медиаландшафт и технологии. Например, во время событий 2013-2014 года большую роль сыграл запуск сразу нескольких информационных телеканалов, появление стримов. Подготовку к 2019 году я вижу в том, что информационных телеканалов стало очень много.

– И будет еще больше. Мне кажется, еще четыре запустится.

Если смотреть на выборы в ЕС и США, то там сейчас серьезно изучают, как российские боты и тролли повлияли на волеизъявление. Мне кажется, что это пример качественного скачка: когда соцсети начинают играть важную роль.

У нас, мне кажется, на этих выборах точно так же, как и всегда, будут актуализироваться какие-то острые вопросы – например, о языке. Эти смыслы будут заходить везде: политики станут затягивать их через подконтрольные им СМИ, а остальные медиа будут вынуждены вливаться в эту риторику.

Мне кажется, что следующий скачок должен сделать интернет, когда он сможет сильно влиять на мотивацию избирателей. Но пока что у нас интернетом пользуются люди, которые меньше ходят на выборы.

Сейчас стало намного дешевле создать информационный телеканал, поэтому их становится так много, причем многие запускаются целенаправленно под выборы. Но все равно главную роль будут играть большие телеканалы. «112 Украина» я тоже отношу к большим.

Фото: Павел Шевчук