В своей жизни я пережила не один десяток журналистских революций. Каждая новая была хуже предыдущей. Но всех их объединяло две вещи: во-первых, журналисты всегда слабо понимали, чего они хотят; во-вторых, из-за этого всегда находились политики, которые с радостью использовали хаос в головах свободной прессы.

Когда вчера Анна Герман пошла вести беседы с коллективом ТСН, я понимаю, зачем это нужно было ей. Анне Николаевне, вероятно, очень некомфортно в статусе «врага прессы номер 4», которым ее наделил один из последних рейтингов, она хочет продемонстрировать деятельность по защите свободы слова. А вот зачем журналистам ТСН было встречаться с замом главы АП, когда в письме они весь свой гнев направили на гендиректора своего же телеканала - непонятно.

Единственное, чего добились журналисты - теперь Герман может всем говорить: «ходила, разобралась в ситуации, пообещала содействие».

На самом деле если кто-то и является настоящим врагом прессы, то это - сама пресса. Большинство аргументов, высказываемых журналистами в борьбе с давлением власти, в реальности либо являются просто эмоциями, либо вообще летят мимо цели.

Вчера и сегодня вышли открытые письма журналистов двух редакций - «1+1» и СТБ. Оба - о цензуре в СМИ. Моей подписи нет ни под одним, ни под другим. Не потому что я считаю, что цензура - это хорошо. А потому что коль журналисты берутся по-взрослому бороться с чиновниками, заявляя, что они власть, то и методы должны быть взрослыми.

Журналисты ТСН заявляют: свидетельство цензуры - то, что «окончательное решение относительно выхода материала в эфир принимается не редактором выпуска, а  генеральным директором "1+1"». Оппоненты, стремящиеся все формализовать, тут же спрашивают: «И что? Субординация - это внутреннее дело редакции, пусть ваш гендиректор хоть пол моет. Где доказательства цензуры со стороны власти?». Так оно и произошло: Герман сказала, что не нашла источника цензуры и ушла победителем. Даже не явилась на вторую встречу: из этого журналистского протеста всю пользу для себя она уже извлекла...   

То, что произошло, это холостой выстрел. Это даже не штанга со стороны моих коллег, а гол в свои ворота!

Знаете, что будет потом? Будет, как в сказке про французского мальчика, который кричал: «Волки, волки». Когда действительно придут волки, начнутся настоящие проблемы, будут доказательства, никто не поспешит на помощь. Скажут, мол, собралась кучка истериков...

Наши аргументы - непродуманны и инфантильны, а позиция - непоследовательна. Как можем мы, журналисты, требовать чего-то от политиков, если сами не в состоянии жить в системе тех социальных ценностей, которые мы же декларируем? Читаю заголовок новостей: «Колектив ТСН хоче говорити з Герман без преси». Хороши борцы за открытость!

Украинской журналистике пора взрослеть и вырабатывать настоящие, железобетонные критерии того, что такое цензура, и как правильно доказать сворачивание демократии. А также - что делать, чтобы ни одному чиновнику даже не пришло в голову «указывать журналисту перстом», как говорил Ющенко, что и как надо писать.

Наступление на демократию - это даже не то, что премьер-министр соседней страны приезжает в Украину и говорит, что «за такие деньги я бы съел вашего президента». Мы все знаем, кто такой Путин, и что Россия - дикая страна. Наступление на демократию - это то, что ни один украинский журналист, который это слышал и записывал,  не поправил интервьюируемого, и не сказал: «Владимир Владимирович, в нашей стране не принято есть президента, мы его не для этого выбирали, вас обязательно накормят». Это была бы гражданская позиция. Но, к сожалению, рядом с Путиным тогда не оказалось ни одного взрослого журналиста.

Наступление на демократию - это когда Янукович говорит журналисту «Украинской правды»: «не болтай языком». Наступление на демократию - это когда руководитель Аппарата Верховной Рады не отвечает на письменные запросы телеканала. Что прямо противоречит закону. Просто не отвечает, без всяких причин.

Наступление на демократию - это система аккредитации в Кабмин, когда журналисты, аккредитованные по специальному списку, должны носить с собой, кроме редакционного удостоверения, еще и паспорт. Иначе не пустят.

Наступление на демократию - это когда Юлия Тимошенко во время пресс-конференции в Кабмине говорит журналистам, что они не должны выключать камеру: «я знаю ви її вимкнули, бо коли камера працює, там горить червона лампочка».

Наступление на демократию - это когда один из топовых депутатов Партии Регионов говорит: «И я тогда так строго сказал Пинчуку: "Виктор, почему на твоем канале показывают, как на нашей сцене на митинге стоит и машет флагом какая-то тётка в колготках старой проститутки?"». Наступление на демократию - это то, что вообще стал возможен такой диалог. Равно как и то, что депутат потом этим хвастается.

Но никого из журналистов это не беспокоит. Их беспокоит цензура вообще...

Справедливости ради скажу, что во всех последних заявлениях есть рациональное зерно. В заявлении СТБ, в отличие от «1+1», даже есть факты, и я лично знаю: если отставить эмоции, большинство их них - правда. Но о чем эти факты могут свидетельствовать?

Я часто цитирую выдержку из статьи Сергея Рахманина в «Зеркале недели» о «триумфальном» шествии новой власти: «массовых изнасилований по всей стране не произошло только потому, что выстроилась огромная очередь готовых отдаться добровольно». Разразившийся скандал свидетельствует не о цензуре. А о том, что топ-менеджеры каналов «как-то вдруг» стали заодно с властью. А значит - водораздел «свой - чужой» проходит не ЗА турникетом телеканала, а ВНУТРИ редакции. И борьба должна происходить не с мифическими бесами во власти, а с конкретными СВОИМИ начальниками внутри корпорации. Не посредством вбрасывания заявлений в публичную плоскость, а системным диалогом с менеджерами, и если надо - с собственниками. Которые ведут себя по принципу героя «украинского поэта» Чехова, который всё боялся, «как бы чего не вышло».

Но системного диалога не происходит. Потому что выпустить пар - проще, бороться с начальниками - опасно. А диалог - это труд. Интеллектуальный и эмоциональный. А всем лень.

Получается роковой дуализм: те, кто больше всех говорят, пишут, и даже кричат о свободе слова, на самом деле выхолащивают эту тему. Вместо предметного разговора получается высокоинтеллектуальная дискуссия на тему «кто козел?». Проекта решения проблемы свободы слова в стране - как не было, так и нет. А политики как использовали нас в своих интересах, так и продолжают. И в этом никто не виноват, кроме нас самих.

Ольга Червакова, парламентский корреспондент СТБ