Ирина Ионова в беседе четкая, лаконичная, последовательная. Тот же стиль предпочитает и в работе на телевидении: постановку ясных задач и ясных формулировок. По словам Ирины, именно такой способ руководства сейчас на «1+1», поэтому она чувствует себя на телеканале комфортно.

Приоткрыв занавес с рабочей площадки «Голосу країни», Ирина Ионова рассказала, что изюминкой второго сезона станут 10-минутные фильмы об участниках шоу. Промосюжеты появятся в эфире за две недели до старта проекта и будут выходить в дневном слоте. С помощью такого замысла «1+1» планирует расширить аудиторию проекта и не упустить из объектива камер живые, натуральные эмоции.

Как считает Ирина Ионова, сейчас на украинских экранах правят мультиформатные проекты, а вот будущее - за авторским телевидением, так называемым late night show. Сама же Ирина с удовольствием взялась бы за политический проект. А если она решится снимать кино, это будет картина о человеческой драме 80-х годов.

«Мы не создаем образов, мы снимаем документально всё, что происходит»

- Скоро стартует второй сезон вокального шоу «Голос країни». Расскажите, какие изменения, сюрпризы ждут зрителя в этом сезоне.

- Изменится состав тренеров, состав участников. Этот формат - легенда мирового форматного производства, его нет смысла менять, из него нужно выжимать всё лучшее, что есть, и немного адаптировать под украинского зрителя.

- Изменились ли критерии отбора участников?

- Критерий тут только один - вокал. Это шоу тем и отличается от других программ и талант-шоу, что критерий отбора очень прост, понятен, лаконичен: вокал, человек должен хорошо петь.

- А критерии подбора тренеров отличались от первого сезона? На роль четвертого тренера тактировались Лара Фабиан и Валерия, в итоге канал озвучил имя Валерии. Чем именно эти личности привлекли ваше внимание? Какие образы тренеров пытались найти?

- Дело в том, что кандидатур, которые рассматривались на второй сезон, было очень много. И каждый из этих людей отвечал критериям. Это высокий профессионализм, лидерство в своем жанре, умение передать свой опыт людям, яркая личность. Здесь нет образов. В этой программе всё так, как оно есть. Тренер - такой, как он есть, личности - такие, как они есть, участники - такие, как они есть. Образ подразумевает некий искусственно созданный имидж. Мы не создаем образов, мы снимаем документально всё, что происходит. Это тоже, кстати, одна из отличительных черт проекта.

- Кроме Доманского и Осадчей, кого еще хотели на роль ведущих?

- Я никого больше не хотела.

- Планировали ли вы расширить аудиторию «Голосу країни» во втором сезоне, возможно, сделать ее старше?

- Тут не в возрасте дело. Чтобы расширить аудиторию, нужно добавить новых зрителей к той уникальной аудитории, которую мы привлекли в первом сезоне, что является гораздо более сложной задачей. Потому что та аудитория в принципе не смотрела подобного рода программы никогда. И мы добились того, что она не просто стала смотреть, а стала основной, образующей аудиторией. Сейчас нам надо ее расширить, но не думаю, что это будет происходить за счет возраста.

- А за счет чего?

- Есть разные понятия страт - возраст, география, достаток, пол; вот за счет всех и будем расширять.

- Могли бы вы описать ядро аудитории «Голосу країни»?

- 25-35. Нам нужно, наверное, чтобы было такое ядро....

- Будете ли уделять больше внимание личным историям участников?

- Мы будем стараться сделать больше, насколько это возможно. Но, мне кажется, мы в первом сезоне сделали немало.

Мы планируем расширить аудиторию за счет появления промосюжетов героев заранее, еще до того, как проект появится в эфире. За две недели до премьерного эпизода каждый день в дневном слоте после новостей будет идти расширенная история о человеке, который потом станет героем слепого прослушивания, то есть героем «Голосу країни». Сейчас, когда общий кастинг уже закончился и мы узнаём истории этих героев, то понимаем: они настолько интересны, что в формате полутораминутного клипика, который мы показываем до того, как человек выходит на сцену, рассказать это невозможно. Это истории, которые даже в рассказе вызывают восторг, слезы, восхищение... Они проходят у нас под кодовым названием «Санта-Барбара», потому что это иначе назвать нельзя. Ни один сценарист не придумает такого, что расскажут наши герои, когда приходят на собеседование. И мы поняли, что упускать этот момент нельзя.

Мы предложили Виктории Шульженко, она создала слот, решила, где это будет выходить, и сейчас мы на этапе утверждения сценарных планов и этих расширенных историй. Будет 10-минутный слот, где наши участники станут героями маленьких документальных фильмов. Формат этих фильмиков будет близок к формату семейной мелодрамы, драмы, где герои как бы рассказывают сами о себе, но там это реконструкции, а у нас будут реальные герои, которые тут же потом выйдут на сцену и будут петь.

- То есть один день на одного участника?

- Да, один день на одного героя.

- Постшоу, дневники шоу будете запускать?

- Нет.

- Почему?

- Этот проект настолько масштабен в производстве, что произвести хотя бы сам проект, то есть те индивидуальные составляющее, которые являются форматными частями, - это уже очень сложно, занимает очень много времени и сил. И, на наш взгляд, концентрироваться нужно на них, не говоря уже о том, что лицензия предусматривает определенный набор компонентов. И если мы решаем создать новый компонент, то мы должны обсуждать это и получать добро от обладателей лицензии. Они могут вмешаться в процесс создания такого компонента, это очень долгая юридическая история.

- Какие были отзывы от правообладателей формата? Отметили ли они какие-то принципиальные отличия от других версий?

- Они были в восторге, они не ожидали, что в Украине возможно настолько качественное телевизионное производство по обоим компонентам - по звуку и по видео.

К моменту, когда мы начали делать второй сезон, было только две реализации - голландская и американская, больше нет вообще. Сейчас происходит очень сложный процесс развития лицензионного бренда. Как известно, он был создан одним из крупнейших создателей подобных шоу Джоном Демолом. Если раньше Джон был совладельцем компании, которая занималась разработкой форматов, то этот формат он разработал лично и очень внимательно следит за всеми элементами и за всеми адаптациями. И отклонения в этой ситуации невозможны, эту программу нельзя сделать по-другому. Он так решил, что во всем мире проект должен быть одинаковым.

- Работая над такими масштабными шоу, какие законы зрительского внимания вы для себя выработали?

- В самих форматах уже заложены те приемы, которые, по идее, должны привлекать аудиторию. В ситуации с «Голосом країни» это должно быть абсолютно качественное музыкальное живое шоу. Здесь ни одной секунды не звучит фонограмма, это очень важно. Потому что все остальные телевизионные шоу делаются по другой технологии, по технологии «плюс», в лучшем случае - «минус», то есть фонограмма и голос человека.

А если говорить в целом о внимании аудитории, ничто так не привлекает, как просто хорошая история, нужно уметь рассказать историю.

- Когда начинаются съемки «Голосу»?

- 4 декабря.

- Сколько человек работает над «Голосом країни»? Какую часть составляет творческий персонал, технический?

- Людей много: работает канал, работают подрядчики, работает творческий коллектив - это две сотни людей.

- На какие показатели рассчитываете во втором сезоне?

- На самые высокие... Это неблагодарные дело - делать прогнозы, тем более в таких тонких вещах, как рейтинги и доли.

- Второй сезон будет более затратным, чем первый?

- Кончено, менее.

- К примеру, Владимир Бородянский заявлял, что бюджет второго сезона того же «Х-фактора» будет приблизительно на 25% больше.

- Какой смысл продолжать проект, чтобы делать его всё более и более затратным? Второй сезон «Голос країни» будет более успешным и менее затратным.

«Возможно, будущее за авторскими проектами»

- В данный момент над еще какими-то проектами на «1+1» работаете?

- Мне дали в разработку несколько проектов, если разработав их, мы придем к выводу, что они будут интересны «1+1», то мы начнем их производство.

- Развлекательного формата?

- И развлекательного тоже.

- Какие жанры, по вашему мнению, сейчас отходят?

- Собственно, все и отходят. Обычно флагманом является один успешный тип шоу, а всё остальное отходит.

- Что тогда сейчас является этим флагманом?

- Если говорить буквально в данный момент - это мультиформатные шоу, то есть те, в формат которых входят разные приемы из разных типов шоу - реалити, концертные, развлекательные, тот же challenge show. Сейчас пытаются компилировать: продюсеры, которые создают шоу, пытаются брать самое лучшее, самое интересное из разных форматов. Все масштабные шоу - они все мультиформатные, тот же «Х-фактор», «Україна має талант», «Голос країни».

- Насколько украинский рынок вписывается в тренды мирового телевизионного рынка?

- Как это ни парадоксально звучит для людей, не связанных с рынком, и наоборот - для людей, связанных с рынком, это очевидно: Украина - это один из лидеров реализации и адаптации мировых новинок и форматов. В Украине в первый же год, максимум во второй появляются все самые модные и самые сложные форматы, которые в этот момент существуют на мировом рынке. Американцы начали позже нас, если говорить о «Голосе країни». Американцы! Это можно себе представить? Потому что в Украине очень мобильный рынок, нас постоянно подстегивает русский, который находится в поле досягаемости для украинского зрителя и который очень высокого уровня и качества. И естественно, украинцам приходится крутиться, крутиться, крутиться, находиться в постоянном обновлении, поиске, гонке за зрителем.

- Вы сказали, что сейчас в Украине в тренде мультиформатные шоу, а какие будут в тренде в ближайшем будущем?

- Вы знаете, в любой индустрии, в машиностроении, в телевидении, в искусстве есть так называемые спады и подъемы. Сейчас в телеиндустрии явный спад, идей не хватает. Причем выросли технологии, выросла масштабность, выросла бюджетность во всем мире, но идей, вот той клетки, из которой вырастает организм, нет. Организм огромный, но клеток новых не придумали. Успех в телевизионном продукте зависит от того, насколько хорошо телевизионщик умеет рассказать историю, от маленькой одномолекульной до большого организма. Ничего нового пока никто не придумал.

Мне кажется, что в Украине переизбыток формы и недостаток содержания. Вот это главная проблема сегодня. То есть много чего можно смотреть, но нечего слушать. А не хочется только смотреть, хочется в комплексе иметь оба этих измерения - и содержание, и форму. У нас, к сожалению, дефицит содержания, и мне кажется, рынку будет правильнее развиваться в этом направлении, искать содержательные проекты, искать то, в чем есть смысл, что украинский зритель понимает, что ему интересно.

Возможно, будущее за авторскими проектами, когда ведущее вырастут в людей, которые способны будут делать авторское телевидение; один из самых дорогих и известных примеров - это late night show. У нас пока нет таких проектов в Украине, все они форматные. А если бы выросли авторы, это было бы авторское телевидение.

У нас нет даже обычных ток-шоу. Грубо говоря, людям не с кем поговорить. Мало того, что у нас личностей не так много, в основном заимствуем из России, из ближайших стран, но еще и не с кем поговорить. Наших ярких людей в общем два десятка, и их фамилии знает каждый, кто пытался этот список хоть раз составить.

- Почему в Украине нет таких личностей в телевидении? Как вы считаете, каким образом должны украинские каналы воспитывать свои кадры, чтобы эти кадры были их достойными лицами? Или каналам следует лучше искать?

- Это довольно-таки субъективная точка зрения. Люди, у которых есть мысли о телевидении, о жизни, люди, которые умеют при помощи вопросов заставить человека рассказать историю - они обладают уникальным даром. У нас таких мало. У нас за производство двухчасовой программы, сложной, дорогущей, миллионной, высокотехнологичной, часто берутся люди, не умеющие сделать полутораминутный интересный сюжет. Ну, не умеет человек рассказать историю.

Люди, которые умеют раскрыть зрителю целый мир, уже все большие начальники. Они не тем занимаются, им уже некогда заниматься своей прямой профессией. Надо сказать, наш гендиректор является исключением, потому что он как раз почувствовал дефицит на ринке и сделал авторскую программу. Может быть, это спорная оценка, но я ее всегда смотрю с удовольствием. Надо мной даже смеются на «Плюсах», потому что я всегда цитирую вещи, которые говорили именно в «Ткаченко.ua» какие-то гости. Где еще люди могут что-то просто сказать не в формате шоу? Это же был просто разрыв рынка - появление Данилко не в образе Сердючки, а в собственном обличии, с рассказом о своей жизни, о своих комплексах, переживаниях.

Для того чтобы быть ведущим ток-шоу, надо иметь талант, этому очень сложно научиться - находить мгновенно контакт, энергетическую связь с человеком, чтобы он не стеснялся, раскрылся перед тобой. Плюс выстроить вопросы так, чтобы раскрывать его всё больше и больше. Я в Украине мало таких людей знаю.

Из других ведущих я знаю очень хорошего интервьюера - это Юля Литвиненко, вот у нее талант от природы.

«С удовольствием вернулась бы к политическому ток-шоу»

- Вы занимались и документальными проектами, и политическими, и развлекательными. Какие жанры, проекты для вас наиболее близки?

- Когда в 93 году Ткаченко пригласил меня в свою программу «Післямова», это был флагман телевизионной журналистики, единственная в стране профессиональная программа. Я очень долго не соглашалась, потому что у меня тогда было три абсолютно разные профессии. Я в трех компаниях работала, занималась разными вещами, очень много чему уже научилась, но ушла к нему работать ассистентом режиссера на оклад в пять раз меньше, чем я получала в тот момент. Он мне тогда сказал очень простую вещь: «Ты сейчас очень много умеешь, но здесь тебе дается возможность высказать свою мысль, высказать свои переживания, это не каждому дано». И я тогда сделала свой выбор. Конечно, только в молодости можно совершить такой странный поступок, уйти на зарплату в пять раз меньше, но мне это было интересно, потому что мы создавали телевидение, которого на тот момент вообще не было в стране. Это была огромная школа, у нас был прекрасный коллектив, многие и сейчас работают с Ткаченко.

И вот, прошло... 18 лет. И за это время я сменила все жанры в телевидении, которые известны, разве что кино и телесериалами не занималась. И, в общем-то, ничего нового я сказать не могу. Везде, где ты можешь проявить свои собственные чувства и эмоции и рассказать о чем-то так, как ты этого хочешь, - все это интересно. А форма - документалистика, музыкальное, политическое, спортивное телевидение - это уже не имеет значения, ты должен уметь рассказать и показать зрителю что-то интересное. Если тебя это увлекает, то жанр, в котором ты работаешь, не так важен.

- Вы сказали, что не брались за кино, а хотели бы?

- Хотела бы, но это абсолютно параллельный мир. Для того чтобы сейчас там начать, надо начать всё с нуля, совершить такой же сумасшедший поступок, как в 93-м году. То есть вдруг начать заниматься тем, чем ты никогда не занимался. В моем возрасте это гораздо сложнее. Я хотела бы снимать кино, хотя это первый раз, когда я публично об этом заявляю, потому что мне всю жизнь казалось, что кино - это что-то искусственное, а мы снимаем настоящее. То есть мы просто ставим камеру и снимаем то, что происходит, и это гораздо более честно, а кино создает то, что потом снимает камера, а значит это уже не правда, это уже воссозданная правда. Теперь я так не считаю. Теперь я думаю, что снять кино - это намного сложнее.

- Какое бы это было кино?

- Это была бы человеческая драма о 80-х годах.

- Уже есть конкретная идея?

- Конечно. Есть много идей. Но от идей до воплощения может целая жизнь пройти, поэтому я не знаю, воплотится эта идея или нет.

- А если бы снимали, то в рамках «1+1» или необязательно?

- Не думаю, что «1+1» от меня нужен такой продукт. Ни разу еще не слышала о таких желаниях.

- Вернулись бы вы к политическим ток-шоу в предвыборный период?

- С удовольствием вернулась бы к политическому ток-шоу, если была бы четкая заявка на него. То есть, была бы потребность в таком шоу, оно было бы достаточно интересным с точки зрения содержания, и были бы четко сформулированы потребности, что нужно от этой программы. Вот как раз с четкой формулировкой потребностей у руководства «1+1» проблем нет. Это, кстати, тоже один из факторов успеха. Они настолько четко умеют формулировать задачу, что получают от продакшна именно то, что дает результаты.

В других случаях бывает так, что хорошо понимают или где-то внутри интуитивно чувствуют, но не могут точно поставить задачу. И на этом этапе тоже происходит обрыв.

Ясность понимания рождает ясность формулировки - вот это точно о способе руководства сейчас на «1+1». Если бы в такой форме поступила заявка на политическое шоу, я бы его с удовольствием сделала, во-первых, потому что у меня огромный опыт, то есть мне легко будет сделать любое политическое шоу, а во-вторых - а почему бы и нет, главное делать увлекательно и интересно.

- Чем бы ваше политическое шоу отличалось от тех, что сейчас идут на украинском телевидении?

- Политическое телевидение еще более сложно с точки зрения авторства. Здесь должны быть сильные журналисты - вот и все отличие от всех остальных политических шоу. И не только ведущий, что очень важно. Гораздо лучше, чтобы политическое шоу было мультиформатным: чтобы помимо студийной части с основным ведущим были интересны авторские материалы, потому что по сути это и есть та клетка, на которой держится успех.

- Те политические шоу, которые сейчас есть, вам лично интересны?

- Нет.

- За какими проектами следите с интересом?

- Я смотрю телевидение с профессиональной точки зрения, мне важно знать, что происходит на рынке, поэтому я смотрю всё: от 15-секундного рекламного ролика до масштабных проектов. А увлекают меня только проекты «Прожекторперисхилтон», «Большая разница», хорошее кино. Часто у Первого российского канал бывают яркие проекты, мне интересно, как с точки зрения технологии они сделаны.

«"1+1" для меня более комфортный»

- Вы сейчас сотрудничаете с продакшном Анны Безлюдной?

- Нет. Насколько я знаю, Анна Безлюдная сейчас занимается совершенно иными вещами.

- Но продакшн ведь существует.

- Искренне желаю им удачи.

- Ирина, скажите, что стало главной причиной вашего ухода с «Интера»?

- Уходил человек, который брал меня на работу. Оставались люди, с которыми я не представляла, как работать, и я ушла. Очень простая причина.

- То есть ваша работа на «Интере» строилась на сотрудничестве с одним человеком?

- С группой людей, которых этот человек создал. Аня Безлюдная набрала себе очень мощный коллектив профессионалов, которые сначала поставили на ноги холдинг из небольших каналов, а потом влились в холдинг «Интера», возглавляли в нем эти семь каналов два года и развили его до самого успешного на тот момент на рынке. Это было очень мощное событие на телевизионном рынке страны. И произошло это событие благодаря команде Безлюдной. А когда руководитель уходит, команда тоже вынуждена уйти. Конечно, те, кто нашел, как сосуществовать с теми, кто остался вместо Безлюдной, те остались. Я не представляла себе этого.

- Чем для вас отличалась робота на «Интере» и на «1+1»? Влияет ли как-нибудь формат канала на вашу работу?

- Да, влияет. Во-первых, это все-таки разные аудитории. С точки зрения аудитории «1+1» для меня более комфортный. Мне понятна эта аудитория, потому что если не считать все остальные каналы холдинга «Интер» - НТН, К1, где была более понятна аудитория, - аудитория самого «Интера» сейчас одна из самых сложных. Потому что это самая взрослая аудитория из всех каналов, а главное, что она консервативная.

Мы моложе, мы не знаем, что предложить этому зрителю, а если знаем, то не всегда это получается удачно. «1+1» для меня гораздо более понятен, так как динамика развития канала настолько высока, что всё происходящее происходит прямо сейчас, у меня на глазах. Я чувствую эту аудиторию, я буквально руками ощущаю, как она меняется.

На «Интере» этого не было. На «Интере» мы приняли наследие 70-летного Советского Союза и пытались как-то с этой аудиторией заигрывать. Это очень сложно. В ситуации с «1+1» аудитория рождается прямо сейчас. Буквально за последние два года команде Ткаченко удалось собрать, вернуть и создать какую-то новую аудиторию вот этого нового «1+1». Кроме того, у меня есть наследие роботы на «Плюсах» в прошлые годы, когда я здесь начинала, то есть всё это вместе дает мне возможность чувствовать эту аудиторию лучше.

А с точки зрения структуры холдинга «1+1», он тоже сейчас постоянно меняется, и эти изменения происходят у меня на глазах, но теперь не я являюсь их генератором. На «Интере» команда Безлюдной, и я в том числе, сама создавала эти изменения. То есть здесь я скорее являюсь ведомым звеном, и в этом большая разница. Но быть ведомым звеном, производя продукт, для меня, например, гораздо интереснее, чем управлять структурой и самой ничего не производить. Для меня такая структура взаимоотношений, как сейчас с «1+1», более комфортна.

- Как вы считаете, за счет чего в последнее время состоялся рост канала?

- За счет профессионального подхода и за счет программирования. Люди, которые решают, какой продукт ставить в эфир, то есть Александр Ткаченко и Виктория Шульженко, проводят огромную работу по анализу аудитории. Это же как целая наука: как выстроить новую формулу, угадать какие-то новые мелкие формулы одной глобальной. У них хватает терпения, даже настойчивости, пусть даже иногда отступаясь, идти по понятному пути - изучать, делать выводы и на основе этих выводов - улучшать. И вот этот нескачкообразный, неэмоциональный, очень выверенный профессиональный прием привел к таким результатам, как и вечное «терпение и труд».

- Вы всё еще преподаете в «Интершколе», но «1+1» уже заявил об инициативе создать на базе канала свою школу для медийщиков. Вы бы сменили место преподавания, если бы вам предложили?

- Да, я предложила это нашему HR. Сказала, что у меня есть большой опыт и я бы хотела его воплотить здесь, на канале «1+1». Возможно, уже в новом качестве, потому что там я работала преподавателем таких направлений, как режиссер, режиссер монтажа и ведущий, здесь я готова взять целый курс и поставить его, потому что опыта я уже набралась.

- А в чем бы было главное отличие этой школы от «Интершколы»? Или любой другой?

- В принципе отбора и преподавателях.

- Создание медийных школ на базе телеканалов - это гонка за кадрами или коммерческая заинтересованность?

- Совершенно логичная схема - дефицит кадров.

- Институты журналистики не справляются?

- Журналистов много, а кто-то же телевидение должен делать, а не просто писать. У нас на Facebook был прекрасный крик о помощи оператора, который снимает новости. Он написал: «Я вас умоляю, те, кто берут на работу людей из журфака и газет, берите их вместе с операторами, которые всё то, что они придумали, будут снимать, потому что профессиональные операторы не способны это делать, не способны им объяснить, что нельзя так сделать, как они себе это представляют».

У нас так называемые классические профессии воспитываются в вузах. А технологии телевизионного производства и скорость, с которой они растут, требуют новых кадров, обновления их взглядов на производство, обновления их профессионализма и скорости производства уже сейчас. Для того чтобы создать в классическом вузе подобный курс, развить его и выпустить первых выпускников, должно пройти пять лет. Через пять лет это будут две разные галактики - то, что для нас нужно сейчас и то, что нужно через пять лет. Поэтому это могут быть только очень быстрые школы, в виде курсов повышения квалификации, обмена опытом, которые позволят действующим профессионалам давать хоть что-то молодым кадрам и быстро получать от них фидбек, возможно, их же использовать, вычислять самых способных.

Фото Павла Довганя