Программа «Жди меня», выходящая каждый понедельник на «Интере», стоит особняком в телеэфире. Ничего похожего на неё, пожалуй, больше нет. Как подчёркивает российский ведущий Игорь Кваша, если люди ищут друг друга, это всегда важно. Да, в программе можно увидеть и просто трогательные сюжеты - как, к примеру, о женщине, ищущей дрессировщика слонов, в которого она влюбилась на представлении в цирке, но не запомнила его имени. Или о девушке, жаждущей найти парня, с которым когда-то ехала в поезде. Но за большинством экранных историй - настоящие человеческие драмы.

Телевизионная часть «Жди меня» - только вершина айсберга. По сути, «Жди меня» - огромный социальный проект, большая часть работы ведется через сайт и при участии добровольных помощников (как с грустью сообщает сайт, в Украине их всего лишь двое), а на телеэкраны выходят самые острые, зрелищные ситуации. Также в студию приглашают людей, которые ищут родственников и знакомых, - они показывают их фотографии и рассказывают обстоятельства, при которых разлучились. Увы, слишком много оказывается ситуаций простых и безысходных: вышел из дому и не вернулся.

В череде таких горьких историй-близнецов мне запомнился один случай. У него тоже была лишь малая доля вероятности окончиться счастливо. Искали молодую женщину, жительницу Хабаровска. Она уехала в отпуск - и пропала. Куда уехала? Одним она говорила, что едет в Москву, другим - что в Шанхай, но бабушка подсмотрела, что в купленном ею авиабилете значился Красноярск. Запомнился этот сюжет, наверное, потому, что совсем незадолго до того в другой программе на другом канале рассказывали: в таёжной глуши Красноярского края России появляется всё больше поселений религиозных групп, оборвавших все связи с внешним миром. Куда же денешься: в нашем мире, полном стрессов и агрессии, всё больше людей исчезают вполне добровольно и преднамеренно.

«Жди меня» помогает найти не только беглецов и одноклассников. Вот недавно программа помогла сёстрам. Одна из них живёт в Евпатории, другая - в Москве. Евпаторийская сестра замужем за военным. Роковое стечение обстоятельств: практически одновременно обе семьи поменяли адреса - и связь на несколько лет была утеряна. Ни милиция, ни кто иной в этом случае не стал бы утруждать себя поисками, ведь ни одна из сестёр не числилась пропавшей без вести. Просто так сложились обстоятельства.

Вот уже некоторое время программа «Жди меня» проводит операцию «Больница», помогая разыскать родственников людей, оказавшихся в больницах в беспомощном состоянии и без памяти.

За что нужно благодарить «Жди меня», так это за редкий для сегодняшнего телевидения такт. Сюжеты программы, казалось бы, так и просятся, чтобы из них сделали боевик, или мелодраму, или детектив, или любовную историю. Но «подогревать» сюжеты в «Жди меня» не принято, и процесс поиска никогда не становится важнее, чем его результат.

Программа держится на харизме ведущего - Игоря Кваши. Бывают, конечно, случаи не вполне удачного ведения или построения сюжетов, но они не так уж часты. В качестве примера можно привести периодически слишком уж настойчивые уговоры Кваши открыть письмо или посылку, или его призывы: «Ну, кричите громко: "Папа! Папа!"». Бывает, что ведущий пытается выстроить интригу или выдержать паузу там, где давно очевидно: поиски успешно окончены и разыскиваемый - за кулисами. В одном из недавних сюжетов корреспонденты слишком уж долго спрашивали у прохожих, где некий человек выстроил себе хижину. Но всё это - редкие и, в общем-то, безобидные наигрыши.

Более серьёзный просчёт вспоминается лишь один. В выпуске от 27 июля в студии была женщина, ищущая пропавшего без вести сына. Разыскивая его в больницах, она увидела в одной из них беспомощного парня, лишившегося речи. Рассказал об этом Кваша, женщина рассказала о сыне, показала его фотографию. И вдруг, когда микрофон уж передавали другому гостю студии, Кваша обратился к этой женщине. Нужно было видеть, какой надеждой засветились её глаза. Но нет, оказалось, ведущий просто хотел её поблагодарить за заботу о незнакомом человеке. А дело вот в чём: когда люди, сидящие в студии, рассказывают о том, кого они ищут, время от времени Кваша, выслушав их, говорит: «А мы его уже нашли» или «А он тоже обратился к нам, он ищет вас». Не вселяет ли это неоправданную надежду в других, в тех, кому пока что не повезло, а может, и не повезёт вовсе? Не ранит ли эта несбывшаяся надежда?

В каждом выпуске «Жди меня» на «Интере» - полчаса спутниковой связи со студией в Киеве. После этого ещё в течение нескольких минут в московской студии опрашивают тех, кто ищет родственников или знакомых в Украине. Интересна языковая практика: Кваша в московской студии и Жанна Тихонова в киевской говорят по-русски, Маша Шукшина в московской и Анатолий Бондаренко в киевской студии - по-украински. Нужно отметить старание, с которым Шукшина осваивает украинский язык. И ещё нужно отдать должное: другого примера столь же тактичного, уважительного отношения к Украине именно как к другой стране на российском телевидении, видимо, нет.

Что касается украинских ведущих, то они выглядят сдержаннее (скорее, тут подошло бы слово «суше»), чем Кваша. Возможно, это оправданно: они, как и Шукшина в Москве, фактически играют роль ассистентов Кваши.

А вот материалы выездных съёмок украинской редакции, увы, не назовёшь безукоризненными. 20 июля съёмочная группа выехала в село Дрозды. Там живёт разыскиваемый дочерью-россиянкой отец. По ходу дела телевизионщики решили выяснить, кто из сельчан кого ищет. В результате в сюжете первые минут пять, не меньше, корреспондент за кадром рассказывала о версиях происхождения названия села. Интересно, конечно, но при чём здесь «Жди меня»? Динамика выпуска была явно сбита. Затем - сцена при въезде в село: съёмочную группу приветствуют хлебом-солью на рушнике. Дальше - больше. «Многие говорят, что у нас - актёры, всё это - не по-настоящему!» - обратилась к сельчанам корреспондент. «Нет, нет!» - уверили её сельчане. «А ещё говорят, что найти кого-нибудь с нашей помощью стоит много денег!» - не унималась корреспондент. «Нет, не верим!» - снова принялись успокаивать её жители села. Что это было?! Осадок от этой сцены остался крайне неприятный: казалось, что корреспондент вот-вот начнёт гладить сельчан по голове и совать им леденцы.

И ещё одна особенность отличает выездные съёмки украинской редакции. В каком бы селе ни оказалась съёмочная группа, в кадре непременно появляются запряжённые лошадьми возы. Я, например, в жизни не видел их в таких количествах. Зато единственный автомобиль, на мгновение появляющийся в кадре, - это машина съёмочной группы. Ну, вот не знают, оказываются, в украинских сёлах о существовании автомобилей! А ещё камера подолгу останавливается на полуразваленных хатах, заросших камышами ставках, полузатопленных лодках; в каждом сюжете в кадре обязательно, и чаще всего неоднократно, появляются бедно и неряшливо одетые старик со старухой, или мужчина, сгорбленный под тяжестью непосильной ноши, босые чумазые дети. Камера подолгу показывает крупным планом и непосильный груз, и босые ноги. Нет, речь не о том, чтобы приукрашивать сельскую жизнь, тем более для российской аудитории. Но разве все украинские сёла и вправду настолько убоги?

Очевидно, что сюжеты украинской редакции явно не дотягивают до уровня российских коллег. Впрочем, учитывая задачу программы, ту миссию, которую она выполняет, наверное, можно её за это простить. Хотя всё равно досадно.

Картинка - inter.ua