Ситуация с задержанием оппозиционного блогера Романа Протасевича в Минске приковала внимание всего мира к Беларуси и вновь заставила говорить о правах человека в этой стране и о том, в каких условиях там приходится работать медиа. Напомним, 24 мая самопровозглашенный президент Беларуси Александр Лукашенко подписал изменения в законодательство о СМИ и массовых акциях, которые существенно ограничивают деятельность журналистов и оппозиционных партий. В частности, теперь беларусским СМИ и интернет-ресурсам запрещено освещать в прямом эфире массовые несанкционированные мероприятия, то есть фактически вне закона оказались видеостримы. «Фактически журналистская деятельность в Беларуси находится теперь под тотальным контролем и угрозой уголовного преследования за любое нарушение. Поскольку закон имеет довольно общие формулировки, любое действие, которое может быть трактовано против журналиста, будет трактовано против журналиста», – констатирует моя собеседница, журналистка беларусского бюро «Радио Свобода» Александра Дынько. В интервью для «Детектора медиа» мы говорим о ситуации с задержанным Романом Протасевичем, ее последствиях и о том, как эти события освещают беларусские СМИ. А также о роли телеграм-канала NEXTA в развитии массовых протестов в Беларуси и как изменилась работа беларусского бюро «Радио Свобода» за последний год. 

– Александра, что лично вы думаете о спецоперации, которая привела к задержанию Романа Протасевича?

– Люди, которые находятся под уголовным преследованием и у которых есть риск депортации в Беларусь, – под угрозой, это все понимают. Но такого рода задержания, такой операции, нарушающей международные договоренности, я думаю, не ожидал никто. Беларусские власти сейчас стараются представить, что все было по закону, но реакция Запада говорит о том, что это было сделано достаточно демонстративно. Мы каждый день сталкиваемся с тем, что журналистов арестовывают, каждый журналист в Беларуси готов к тому, что он будет арестован. Но то, что случилось с Протасевичем, было шоковым событием и для журналистов, и для тех, кто знает Романа лично, и для всех беларусов.

– Какую роль сыграл телеграм-канал NEXTA в ходе массовых протестов в Беларуси?

– Конечно, одна из причин, почему задержали именно Романа Протасевича, – это его сотрудничество с каналом NEXTA. Это телеграм-канал, который принадлежит блогеру Степану Путило. Степан, по-моему, моложе Романа на несколько лет, он начинал как ютуб-блогер, у него был очень популярный ютуб-канал до 2018 года. В 2018 году начались репрессии в его отношении со стороны беларусских властей, против него пытались возбудить уголовное дело об оскорблении президента. Степан выехал в Польшу, у его родителей проводили обыски. С этого момента начинается взлет его телеграм-канала NEXTA. Что дало ему популярность? Во-первых, он умеет работать с соцсетями, понимает, какой контент нужен людям. Я даже думаю, что его приход в телеграм стал фактором того, что телеграм сейчас самая популярная соцсеть в Беларуси.

В 2020 году, когда у телеграм-канала NEXTA было уже 2 миллиона подписчиков, они сыграли очень значительную роль в том, что происходило в Беларуси. Они постоянно публиковали огромное количество контента о событиях в Беларуси. У них была и остается невероятная сеть подписчиков, которые им поставляют контент. Это то, о чем мечтают все медиа во всем мире, – наладить сеть по производству UGC (user generated content). У Степана Путило это получилось совершенно невероятным образом. Тысячи беларусов отправляют ему сообщения, фотографии, видео. На канале размещалась информация об акциях протеста в Беларуси, он очень подробно это освещал. Роман Протасевич с 2019 года находился за пределами Беларуси, он выехал и попросил убежища в Польше в связи с задержанием одного из его друзей, журналиста Владимира Чуденцова. В 2020 году Роман был одним из главных редакторов телеграм-канала NEXTA.

– В марте этого года стало известно, что канал NEXTA отошел от координации акций протеста. Можете объяснить, почему так произошло?

– Это больше вопрос к Степану Путило. По-моему, он не раз говорил, что они хотят сейчас сконцентрироваться на производстве другого рода контента – на расследованиях. Кроме того, они выпустили документальный фильм об имуществе Александра Лукашенко, который посмотрела чуть ли не половина населения Беларуси. Наверное, Степан посчитал, что эта деятельность для него сейчас более важная и доступная.

– Как, по вашим наблюдениям, беларусы сейчас, когда массовые протесты в стране пошли на спад, относятся к деятельности NEXTA?

– Думаю, нет ни одного беларуса, который бы не знал о существовании телеграм-канала NEXTA, я имею в виду, конечно, информированного беларуса, с какой бы стороны он ни находился. В Беларуси можно поставить знак равно между телеграмом и каналом NEXTA. В то же время, в октябре 2020 года канал был признан экстремистским, против Романа Протасевича и Степана Путило были выдвинуты уголовные обвинения, со стороны Беларуси было требование экстрадировать их из Польши, а распространение информации с логотипом NEXTA и вообще контента с этого канала стало уголовно преследуемым в Беларуси. Думаю, что количество подписчиков у него уменьшилось в связи с этим. Плюс беларусские власти и силовики используют такой хитроумный способ. Наверное, вы знаете, что первое, что требуют от задержанного в Беларуси, – это его мобильный телефон. Из людей под пытками выбивают доступ к телефону, чтобы зайти в телеграм и проверить там подписки. Если там находят подписку на телеграм-канал, который признан экстремистским, это уже негласное свидетельство того, что человек для властей неблагонадежен. Поэтому, конечно, люди стремятся этого избежать, отписываются или как-то прячут свои подписки на телеграм-каналы.

– Какой процент беларусов знает, кто такой Роман Протасевич?

– Не знаю, даже приблизительно не могу сказать. Могу сослаться на цитату матери Софии Сапеги, девушки Романа Протасевича, которую задержали вместе с ним. Когда мать Софии спросили, знала ли она об этих отношениях и знает ли она, кто такой Роман, она ответила: «Ну, кто в Беларуси не знает, кто такой Роман Протасевич?». С другой стороны, не думаю, что это имя было настолько уж известно каждому беларусу до того момента, пока его не объявили экстремистом, то есть до того момента, когда силовики сами не обратили на него внимание. В то же время, это человек, который не взялся ниоткуда. Несмотря на его молодой возраст, он был политическим активистом с 16 лет, его исключали из школы, его задерживали, он был участником незарегистрированной политической организации «Молодой фронт». То есть имя Романа Протасевича появилось в СМИ намного раньше, чем события последних дней.

– Следите ли вы за тем, как беларусские СМИ, и официальные, и независимые, сейчас освещают ситуацию вокруг Романа?

– В Украине никогда не было такой ситуации, когда официальные и независимые СМИ – это действительно два разных мира. В Беларуси после 2020 года они просто разошлись настолько радикально, что вряд ли есть возможность хоть как-то сравнить их контент. Конечно, и независимые СМИ, и блогеры очень много пишут про Романа. Можно зайти на любой телеграм-канал – там каждые десять минут будут новости про Романа и про его задержанную девушку.

Что касается официальных СМИ, они придерживаются своей точки зрения, я бы даже сказала, своей легенды. По их версии, они как бы случайно обнаружили Романа на борту, в отношении которого якобы поступило сообщение о бомбе. Прошла официальная пресс-конференция, во время которой зачитали якобы сообщение от имени ХАМАС. Правда, ХАМАС уже опровергнул свою причастность к случившемуся. Теперь все ждут выступления Александра Лукашенко. Все это время он молчит, о его причастности к этим событиям официально стало известно после публикации на канале «Пул первого» (это канал, который принадлежит Лукашенко) сообщения о том, что истребитель МиГ-29 был поднят по приказу Александра Лукашенко.

– На ваш взгляд, есть ли шанс, что Протасевича отпустят? На каких условиях это может произойти? Каким должно быть внешнее давление на власти Беларуси, чтобы это произошло?

– Наверное, вы знаете, что происходящее в Беларуси, все эти задержания, посадки, избиения, – это все не ново. Все это происходило в Беларуси в течение последних 27 лет, когда Лукашенко находится при власти, но в гораздо менее заметных масштабах. Отпустят ли Протасевича? Я не верю, что беларусские власти готовы даже к каким-то переговорам на этот счет.

– С 26 мая Украина прекращает авиасообщение с Беларусью. Кроме того, украинским авиакомпаниям и самолетам будет запрещено выполнять полеты в воздушном пространстве Беларуси. Накануне ЕС решил закрыть воздушное пространство Евросоюза из-за инцидента с самолетом Ryanair. Как вы считаете, справедливо ли наказывать целую страну за действия персонально Лукашенко?

– Я могу сослаться на высказывания в соцсетях, которые в том числе получаем и мы, беларусская редакция «Радио Свобода». Очень многие люди столкнулись с тем, что они должны как-то серьезно менять свои планы, потому что отменяются рейсы. Люди, конечно, этим обеспокоены. Люди говорят: да, нам трудно, но это та реакция со стороны европейских структур, которую мы долго ждали и которая, как мы надеемся, может нам помочь. Конечно, есть и другое мнение, когда люди беспокоятся о том, что у преследуемых беларусскими властями единственный способ покинуть страну – это самолет, а теперь этого способа нет. Еще в декабре 2020 года беларусские власти приняли законы (наверное, отчасти это было связано с ситуацией пандемии), согласно которым выехать из страны можно было только самолетом, а для выезда наземным образом требовались очень серьезные причины. Поэтому сейчас очень многие беларусы чувствуют себя в западне, в какой-то блокаде.

– Не так давно Александр Лукашенко подписал закон, который серьезно ограничивает работу журналистов в Беларуси. Какие последствия для СМИ и общества могут иметь эти законодательные изменения?

– Да, подписанный закон вызывает огромное беспокойство у правозащитников и у журналистского сообщества по всему миру. Фактически журналистская деятельность в Беларуси находится теперь под тотальным контролем и угрозой уголовного преследования за любое нарушение. Поскольку закон имеет довольно общие формулировки, любое действие, которое может быть трактовано против журналиста, будет трактовано против журналиста. Но тут стоит обратить внимание на то, что административное или уголовное преследование, репрессии, которые теперь стали законными, и до этого применялись против журналистов просто как бытовая практика. Журналистов, которые работали на протестах, были в жилетах с надписью «Пресса» и исполняли абсолютно все требования беларусского законодательства, задерживали, судили, называли их прямо в судах участниками и даже координаторами протестных акций. Вот совершенно недавний случай, когда журналистка TUT.by пришла освещать процесс по делу студентов, была задержана у здания суда и получила, по-моему, 30 суток. То есть она получила срок за то, что просто выполняет свою работу. То же самое произошло с двумя журналистками телеканала «Белсат», Катериной Андреевой и Дарьей Чульцовой. Они в ноябре 2020 года были задержаны за то, что вели трансляцию с одной из акций протеста, и они получили по два года колонии только за это. В связи с этим новым законом многие действия, которые раньше сильно беспокоили и раздражали власть, теперь стали явно незаконными. Например, этим законом запрещено освещать несанкционированные массовые мероприятия. Если вы снимаете акцию, которая не санкционирована властями, вы будете считаться нарушителем. Точно так же запрещены теперь онлайн-трансляции с несанкционированных массовых мероприятий. Тут надо сказать, что законодательство в отношении массовых мероприятий уже максимально строгое, то есть все, что не нравится власти, несанкционировано. Власть хочет, чтобы журналисты освещали только то, что она разрешает, а это лишь официальные мероприятия. Таким образом власть оставляет вне закона фактически всю деятельность беларусского общества.

– Означает ли это, что в современной Беларуси по факту невозможно заниматься профессиональной журналистской деятельностью?

– Уже было понятно с лета 2020 года, что идет война со стороны беларусской власти в отношении журналистов, и каждый журналист, который выходил на акции или вообще просто оставался журналистом, понимал, что это очень рискованное дело. Например, возьмем TUT.by, самый популярный и самый большой беларусский новостной и сервисный портал, полноценное коммерческое предприятие, у которого была большая доля рекламного рынка. На момент атаки на TUT.by у него было 3 миллиона уникальных посетителей ежедневно (напомню, население Беларуси – это чуть более 9 миллионов человек). Работники TUT.by подвергаются репрессиям с 2018 года, их журналистов также преследовали в течение последних месяцев, садили в тюрьму, они были объектами невероятно циничных и агрессивных нападок в государственной прессе, в близких к официальной власти телеграм-каналах. Собственно, журналистов TUT.by каждый день предупреждали о том, что с ними произойдет что-то очень плохое. Сейчас 13 сотрудников этого портала находятся в заключении – кто-то под домашним арестом, кто-то – в СИЗО. Против них возбуждено уголовное дело, портал заблокирован. Когда мы говорили с сотрудниками TUT.by, все они были готовы к тому, что это произойдет, тем не менее все продолжали каждый день выходить на работу. Таким образом, новый закон никак не повлиял на то, чтобы независимые журналисты перестали делать свою работу.

– Правильно ли я понимаю, что для независимых беларусских журналистов выезд за пределы своей страны, например, в ту же Украину, – это выход из ситуации?

– Если бы так было, наверное, уже после первых арестов многие бы выехали. Да, такие случаи есть. Я бы сказала, что это единичные случаи. Уезжали те, кто чувствовал в свой адрес реальную угрозу уголовного преследования. Таким образом в Вильнюсе был организован уникальный ютуб-канал «Маланка.News». Там работают в том числе и журналисты, и технические работники из официальных беларусских СМИ, которые высказали свое возмущение и несогласие с тем, что происходило в стране. Они были вынуждены уволиться, эти люди подвергались серьезным репрессиям со стороны власти, и часть из них уехала. «Маланка.News» действительно очень много делает для того, чтобы правдивые новости про Беларусь расходились как можно более широко. Для такой деятельности у «Маланка.News» есть в Вильнюсе техническая база. В Беларуси сложно иметь подобную техническую базу, потому что есть риск, что придут силовики, конфискуют технику.

В свое время с серьезными репрессиями столкнулся телеканал «Белсат». Это польский телеканал, который давно работает в Беларуси, его информационная повестка полностью беларусская, они вещают в том числе на беларусском языке. У журналистов «Белсат» никогда не было аккредитации в Беларуси, никогда беларусский МИД им не позволял законно действовать, в соответствии в беларусскими законами. «Белсат» часто сталкивался с тем, что у них производили конфискацию техники, к ним приходили с обысками, их журналисты колоссальные штрафы выплачивали. Одна из журналисток «Белсата» после обысков в студии вынуждена была срочно выехать за пределы Беларуси, а сейчас ее родственников, как сообщает «Белсат», силовики просто держат в заложниках. Ей звонит следователь и требует вернуться, потому что ее муж находится в заключении, ей угрожают арестом ее бабушки и дедушки. Вот такими методами воздействуют на журналистов в Беларуси власти. Повторю, что выезд беларусских журналистов из страны – это не массовое явление.

– Расскажите то, что вы можете рассказать, о работе беларусской редакции «Радио Свобода».  

– В прошлом году на нас, конечно, очень повлияла ситуация с пандемией. Все журналисты перешли в режим офисно-домашней работы. Начало избирательной кампании в мае 2020 года для нас все поменяло. Мы активно освещали все происходящее в Беларуси. Для «Радио Свобода» основным способом освещения событий стали онлайн-трансляции. Это такая наша брендовая штука, мы довольно давно это делаем и из-за того, что мы это поставили на серьезный технологический и редакторский уровень, наши трансляции действительно отличались от того, что делали другие СМИ. У нас всегда была хорошая техника, у нас всегда был режиссер трансляции, наши журналисты были хорошо подготовлены – это все нас отличало. У нас была колоссальная статистика по просмотрам и это не осталось незамеченным со стороны беларусских властей.

Я освещала не одну президентскую кампанию, но в мае-июне 2020 года я была очень удивлена, когда на первой встрече по сбору подписей за кандидатов в президенты прямо на моих глазах выстраивались километровые очереди людей, которые хотят подписаться не за Лукашенко. Мы вели трансляцию с этого события. Перелом наступил в конце июня 2020 года, это был самый разгар президентской кампании. Тогдашний министр внутренних дел Юрий Караев заявил, что протестные акции координируются через стримы «Радио Свобода», и уже было понятно, что сама журналистская деятельность находится под прицелом властей. Через несколько дней меня и моего оператора задержали в прямом эфире. Надо сказать, что у режима Лукашенко никогда не было безоблачных отношений с прессой, но задержание в прямом эфире аккредитованных журналистов на разрешенной акции – это был беспрецедентный случай. С этого момента начались массовые задержания журналистов, потом одного из журналистов «Радио Свобода» задержали и избили, сломали ему нос и он подавал заявление в Следственный комитет Беларуси, но это ничем не закончилось.

Почему я говорю о трансляциях? Это был действительно важный инструмент для освещения событий, ты видишь сразу реакцию людей в эфире. Мы через онлайн-трансляции делали буквально все. Первое интервью в качестве кандидата в президенты Светлана Тихановская дала прямо у нас в рамках онлайн-трансляции. Впоследствии многие другие кандидаты так же приходили к нам в эфир. У беларусов была возможность через эфиры, в частности «Радио Свобода», своими глазами наблюдать за развитием ситуации. Но это продолжалось не так долго. 9 августа по всей Беларуси отключили интернет, такой shutdown продолжался три дня, люди за это время научились пользоваться VPN и хоть какие-то обрывки новостей получать. Мы могли выходить из студии, рассказывать новости, которые были нам доступны, показывать видео, которые приходили в том числе от наших зрителей и читателей в основном в телеграме. Конечно, наш эфир 9 августа не был доступен в Беларуси, но мы видели, что нас смотрят за рубежом, и это было для нас очень важно.

29 августа тоже было знаковое событие в истории беларусской журналистики, когда около двух десятков иностранных журналистов были лишены аккредитации. Я уже говорила, что это такая практика контроля со стороны государства. Это было неожиданное действие властей, были лишены аккредитации журналисты всех крупнейших иностранных новостных агентств, которые работали в Беларуси многие годы, то есть это не были люди, которые приехали на три дня, вышли на улицы и чем-то кому-то не угодили. Было понятно, что есть задача просто закрыть поступление какой-то независимой информации из Беларуси. Я оказалась в числе этих журналистов. Впоследствии приняли постановление, что все журналисты должны переаккредитоваться, и получилось, что аккредитации нет ни у кого.

Мы видели, что растет популярность телеграма, особенно это стало заметно в связи с пандемией. Официальная версия говорила о том, что у нас нет заболевших, у нас все в порядке. Эта версия сильно отличалась от того, что рассказывали врачи и люди, попавшие в больницы. В этой ситуации люди ринулись за альтернативной информацией в интернет, в частности в телеграм. Беларусская редакция «Радио Свобода» приняла решение переадаптировать нашу работу под телеграм в первую очередь. Мы думали о том, как сделать наш контент привлекательным именно в телеграме. Также у нас есть большая редакция в Праге, большая часть информационной и аналитической работы переместилась туда. Все, что есть на сайте «Радио Свобода», сейчас производится в Праге. Помогла и пандемичная практика дистанционного информирования, в частности мы используем зум как инструмент. Например, у нас есть канал «Свобода Премиум», там сотни тысяч просмотров, интервью, аналитические дискуссии и все это делается в зуме. Согласно новому закону, о чем мы говорили выше, мы не можем больше освещать уличные события, и мы не освещаем их с октября 2020 года.

Еще один важный момент. Мы видим, что колоссально повысилось доверие аудитории, не только к «Радио Свобода», а ко всем независимым медиа, об этом говорят все редакторы. Мы получаем просто невероятное количество сообщений от наших подписчиков.

Я знаю, что в 2014-2015 годах в Украине очень серьезно столкнулись с fake news. Может, это было и раньше проблемой, но в 2014-2015 годах мы сами видели, как это происходит. В Беларуси такого в массовом варианте не было, но после 9 августа мы тоже с этим столкнулись. Сейчас нам пришлось апдейтить все свои навыки по фактчекингу, чтобы противостоять деструктивной работе создателей фейков.

– Как, на ваш взгляд, будет развиваться ситуация в Беларуси дальше?

– Никто не знает, что будет дальше. Думаю, любой человек в Беларуси, кроме политических аналитиков, так ответит на этот вопрос. Произошло много непредсказуемых событий, беларусы столкнулись с огромным количеством насилия, боли, репрессий. Смотреть в будущее очень тяжело, но журналисты остаются в Беларуси и продолжают свою работу, делают эту работу качественно, несмотря на риск настоящих пыток и реального тюремного срока. Недавно вышла из тюрьмы фотограф Татьяна Капитонова, она рассказывала, что ей за 15 суток не передали ни одной передачи, что она спала на полу, что их не выводили на прогулки, то есть все пытки, которые применяются в отношении политзадержанных, применяются и в отношении журналистов. То, что люди не останавливаются и верят в то, что они делают, вселяет надежду, только я не знаю, на что. Думаю, ситуация по-прежнему больше всего зависит от тех людей, которые находятся в Беларуси. К чему они готовы – так и будет выглядеть будущее.    

Фото надано Олександрою Динько