В интервью  «МедиаБизнесу» режисер рассказал о своем видении украинских реалий, задачах документалистики и западном опыте поддержки кинематографа.

- В современном мире документальное кино может быть прибыльным бизнесом, или этот все таки занятие для души, которое не можеть иметь большого коммеческого успеха?

- Успех документального кино не меряется миллионными или даже тысячными сборами. Доход от проката документальных фильмов гораздо скромнее, порой, он едва покрывает затраты на производство картины. Это вложение денег в совсем другое. Фильм - это проекция нашего представления о мире. Наше представление меняется, соответственно, меняеются идеи. А идеи в своем воплощении приносят деньги. Например, интернет. Так что все очень связано.
 

В Украине я бы предложил такой проект: молодые режисеры делают 30-минутные документальные фильмы. Для них бы это стало бы своеобразным тестированием, а для страны - вложение в будущие игровые проекты. И, безусловно, такой проект принес бы пользу, поскольку документальное кино фиксирует положение вещей в обществе.
 

За последние 10 лет у нас исчезло такое понятие, как кинохроника. Новости подчинены другим правилам, к тому же телевизионная пленка, как вы знаете, хранится очень недолго. И если сейчас не спохватятся, последствия будут плачевными: фиксации происходящего на пленке попросту не останется, а это же история страны...

Так что документалистика, - это не деятельность, которая приносит прямой доход, но ее опосредованное влияние трудно переоценить.

 

- Если документалистика не может сама себя прокормить, от кого должна исходить поддержка: со стороны мецентатов, государства?

- Далеко ходить не надо. Такие системы действуют во Франции, Польше, Германии.
Так, в Германии государство выделяет деньги на культуру и существуют  фонды, которые поддерживают в каждой земле кинопроизводство, принимая решение по определенным правилам. Если проект зарабатывает деньги, продюсер отдает определенный процент от прибыли обратно фонду. Как только продюссер полностью возвратил взятую сумму, остальную прибыль он оставляет себе. Таким образом фонд не зарабатывает, а может только вернуть вложения. А если фильм не заработал - у фонда есть специальные отчисления из налогов на культуру. Вот так там поддерживается кино.

В Польше не так давно появился Институт Штуки фильмовой и подобную организацию можно было бы создать и на Украине. Или можно принять французскую структуру, когда от каждого проданного билета отчисляется небольшой процент на развитие собственного кинематографа. Но в любом случае, кинематографу нужно помогать. Ведь, если вы не создаете коллективные мифы, вы живете мифами других и себя не осознаете. Проблема самоидентификации сознания, - это разве не бизнес-вопрос? Если за последнее время Украина себя не идентифицировала и не осознала, в том числе в кино, театре, живописи, не сказала, а чем я отличаюсь от той территории, от которой я отделилась, - разве не серьезная бизнес-проблема? Так что дешевле вкладывать в самоидентификацию и развивать ее.

 

- Видите ли Вы видите на Украине молодых талантливых режиссеров, и в целом, - ваше мнение о происхоящем в украинской киноиндустрии?

- Это сложный вопрос. Я посмотрел украинскую картину на Берлинале - короткометражный игровой фильм. Это студенческая работа среднего уровня и я не понимаю, почему она туда попала...

А общая ситуация, на мой взгляд, - это отсутствие школы и профессионалов в системе кинопроизводства по целому ряду позиций.

 

- И где они?

- Кто-то уехал за рубеж. Не секрет, что в других странах больше возможностей, больше заработки. В ту же Россию многие уехали.

Вот, на Украине появилась первая долби-студия, но на ней же еще нужно уметь работать, нужны специалисты! А вот кинолаборатории нет.

Мне кажется, на Украине забывают о том, что кино представляет страну. И это вопрос не только творческий. После появления нескольких румынских фильмов, - «12,08 от Бухареста», «Смерть господина Лазареску», и каннского лауреата «Четыре месяца, три недели, два дня», - кинобизнес и съемки крупных международных проектов перенеслись туда. Американцы, благодаря фильмам, открыли для себя эту страну и поехали снимать картины. Так что все взаимосвязано.

 

- Но какие-то изменения все же происходят?

- Серьезное изменение - 2004 год. Можно испытывать гордость, что в 2004 году при переделе власти не было пролито крови. Это вам не обстрел Белого дома, не война в Чечне. И то, что здесь у людей есть разум, обнадеживает.

И очень важно, что практически каждый вечер на украинских каналах идет прямой эфир. Вы знаете, что в России сейчас нет передач в прямом эфире: последняя была закрыта в мае прошлого года.  Такой формы общения у ближайших соседей я не видел. Если вы можете высказывать свое мнение, политики могут говорить друг с другом и с людьми - это уже большое достижение. И такие проявления цивилизованности дают надежду на то, что все будет меняться к лучшему.  

 

- На украинских телеканалах у нас преобладает политика и покупной продукт. Почему мало документалистики местного производства - нет предложения или спроса на нее? Часто мы слышим о каких-то победах на международных фестивалях, но эти фильмы так и не видим...

- Это вопрос к владельцам каналов, их уровню культуры, образования, целям и интересам

- А для режисера важно, чтобы его фильм попал на ТВ?

- «Живопись - не для украшения жилища, живопись - для атаки», - сказал Пабло Пикассо и я очень люблю это высказывние. Разумеется, чем большую аудиторию вы сможете охватить, тем лучше. А там уже трудно предположить, как сложится дальнейшая судьба фильма. В любом случае, самое важное - взаимное влияние и собственное развитие. Например, короткометражный фильм Руслана Хамданова «В горах мое сердце». Он повлиял не на одно поколение российских режиссеров. Но кроме выпускников ВГИКа о нем никто не знает.

Существует принцип домино. И если вы делаете нечто, что имеет смысл, оно обязательно проявится, в этом я уверен.

- А насколько важна «засветка» на кинофестивалях?

- Для меня фестивали интересны общением, знакомствами, поиском новых идей, и, разумеется, возможностью показать свою картину. Иногда фестиваль, - это единственная возможность ее показать. Пусть ее увидит 1000 человек - среди них процентов 10, к кому вы достучались - это уже результат.

А еще, существует интернет, где можно скачать фильмы, в том числе документальные. Есть DVD. Так, на DVD в России вышел мой фильм «Блокада». 

 

- Сейчас вы обратились к игровому кино и готовитесь к съемкам в Киеве...

- Просто так получилось, что появилась эта возможность, да и наверное время подошло. В игровом кино, в отличии от документального, больше работы. Если над документальными картинами со мной работало 5-6 человек, в игровом - минимум 25. Но это не означет, что я ухожу из документалистики, думаю, я еще вернусь к этому жанру.

 

- Вы снимаете фильм совместно с SOTA Cinema Group -  почему именно с ними  и как началось сотрудничество?

- Олег Кохан посмотрел мои картины и предложил работать. И как раз в этот момент мы с моим немецким продюсером искали партнеров на Украине. Так что просто все совпало...

 

- Игровое кино - это более выгодно с точки зрения коммерции?

- Это зависит от фильма, и от того, как была проведена кампания по его продвижению. Например, фильм «Ведьми из Блэр» - снят был за копейки по сравнению с той суммой, которую он собрал. Была проведена отличная промо-кампания. Тут необходимо приложение множества разных талантов:  снять - это хорошо, но уметь преподнести, найти такую форму, что фильм был прочитан и востребован,  - это отдельное искусство. И я за это искусство уже ответственности не несу...

- Но в случае с игровым кино зависимость от проката большая?

- Это все индивидуально и зависит от проекта и от договора с продюсером. 

 

- А документальное кино в Германии показывают в кинотеатрах?

- Есть такая сеть кинотеатров - комуналес-кино. Она поддерживается в каждой земле и присутствует в  каждом городе. Такие кинотеатры формируют программу из фильмов, которые не являются мэйнстримом. Так что возможность проката есть.

 

- Т.е. кинотеатр может выжить за счет продажи билетов на документальное кино?

- В исключительных случаях. Например, если это будет Майкл Мур. Но всегла есть либо поддерждка государства, либо владелец сам проявляет активность.  В Берлине, например,  есть кинотеатр русского фильма «Крокодил». Владелец находит возможность получать доходы от города, местных в властей, налоговые послабление, и само кино приносит какие-то деньги. Так что владельцы некоммерческих кинотеатров могут держаться на плаву. 
 
 

-  Если бы на Украине в кинотеатрах показывали документальных кинотеатрах, было бы ли это стимулом для молодых режисееров, задержало ли бы тех, кто уезжает...

- Это капелька была бы. Но капля камень точит...

 

- А а что кроме капельки?

- Должна быть любовь к месту, пассионарность... Здесь пока нет киносреды и мы мы сейчас пытаемся ее формировать. Где киномузей? Это место, где такие пассионарии смотрят кино, а потом общаются между собой, делятся идеями, между ними зарождается сотрудничество. Здесь нет такого места...

Если здесь появится такое место, где люди смогут встречаться и говорить о кино,  то среда постепенно сформируется. Все взаимосвязано, как я уже говорил. Должны прийти одержимые люди.

Фото: MediaБізнес

MediaБізнес