Чуть больше года назад, после триумфальной победы Владимира Зеленского и «Слуги народа» на выборах, немало сотрудников «1+1 медиа» разных уровней ушли во власть, а в руководстве группы произошли перестановки. Ушедший в парламент генеральный директор группы и телеканала «1+1» Александр Ткаченко стал почетным президентом «1+1 медиа». Генеральным продюсером телеканала «1+1» и руководителем новосформированной бизнес-единицы «Телевизионный бизнес» был назначен Максим Кривицкий, до того несколько лет работавший генеральным продюсером «2+2». Также в группе было создано правление, куда сегодня входят шесть человек: генеральный директор «1+1 медиа» Ярослав Пахольчук, директор по GR Вячеслав Миенко, Максим Кривицкий, коммерческий директор «1+1 медиа» Валерий Вареница, директор «1+1 digital и инновации» Анна Ткаченко и финансовый директор Дмитрий Тузов.

С февраля этого года «1+1» стабильно находился на третьей позиции в весьма плотном соревновании топ-6 телеканалов за аудиторию 18–54, 50 тыс.+. В осеннем сезоне телеканал сумел подняться на второе место, запустив несколько заметных премьер, в том числе «Маскарад», спровоцировавший серьезные претензии со стороны телеканала «Украина» из-за формата The Masked Singer.

Примечательно, что с обновлением топ-менеджмента корпоративное ДНК «1+1 медиа» не утратило присущего группе и ее владельцу духа задиристой фронды: персонаж-какашка Кака в «Маскараде» на фоне видео Владимира Зеленского рассказывает, что хотел пойти в политику, но вовремя понял, что ему там не место, а совместное с «Медиа Группой Украина» (МГУ) разгромное заявление против законопроекта «О медиа» группа выпустила в день рождения главы парламентского комитета (клянутся, что это случайное совпадение).

С МГУ «1+1 медиа» спорит не только из-за «Маскарада»: «ахметовцам» очень не нравится стремление «коломойских» вступить в управление арестованным имуществом «Украинского медиа холдинга» (УМХ). Кроме того, вряд ли в МГУ в восторге от распада рекламного «Альянса» и притязаний двух телегрупп-конкурентов на три четверти рекламных бюджетов «большой четверки» телерынка.

О смене конфигурации продаж телерекламы, COVID-коррективах производственных планов, отстройке ТСН от ассоциаций с текущей властью, санкционных возможностях западных форматчиков и бизнес-переспективах УМХ «Детектор медиа» поговорил с Максимом Кривицким и Валерием Вареницей.

– Валерий, прокомментируйте, пожалуйста, для начала историю с изменением конфигурации продаж телерекламы медиагруппами.

В.В.: А комментировать, по большому счету, особо и нечего. Так называемый «Альянс» уже точно распался. Рынок в 2021 году получит новую конфигурацию и больше свободы выбора. Сейчас продажи носят пакетный характер и, покупая условную «гречку» в лице ICTV, в нагрузку рекламодатель получал и условную «кильку» – телеканал «Интер». В следующем году у рекламодателей будет меньше ограничений. Мы очень рады тому факту, что наши клиенты получат возможность расширить перечень используемых каналов в своих сплитах и не будут зажаты возможностями только нашей группы.

– Продажи на 2021 год уже идут?

В.В.: Это сложно назвать продажами. Идут только первые консультации. Никакой конкретики по 2021 году на данный момент нет. Все запросы, которые мы получаем, носят оценочный характер. Рынок пытается определить, как будет жить в условиях новых реалий: что каждый из продавцов предлагает и что просит взамен.

– А рекламодателям это комфортно?

В.В.: Рекламодатели, со своей стороны, пока ничего не гарантируют своим агентствам. Они не определились с бюджетом следующего года, ссылаясь на то, что надо посмотреть, как пройдет осень, будет ли локдаун.

На все вопросы о медиаинфляции могу ответить, что у нас начался диалог даже не с агентствами, а с рекламными группами, которые оперируют тремя-четырьмя агентствами и 40–50 клиентами. Мы им говорим: «У нас никогда не стоял постулат инфляции, мы ориентируемся на рост рынка как такового». Не на словах, а на основе статистики мы показываем, что рынок безболезненно может вырасти на 15% и больше по одной простой причине: его падение во втором квартале этого года было настолько драматичным, что даже если следующий год будет без такого драматического провала, то это сразу добавит 7–8% рынка. Не забываем, что мы торгуем в гривне, а не в долларах, а курс за последние месяц-полтора тоже поменялся на 7–8%. Плюс потребительская инфляция, которая если есть везде, то должна влиять и на цену нашего товара. Розница, откуда все рекламодатели берут деньги, из месяца в месяц растет: если посмотреть данные Госстата, то все лето и осень наблюдался 16–18% рост каждый месяц по отношению к идентичным периодам прошлого года. Ну, и главное: с июня солд-аут практически на всех топовых каналах близок к техническому максимуму – 92–93%. Так что спрос, подкрепленный деньгами, есть, и мы планируем рост рынка от 15%.

А дальше будем смотреть. Если, как в 2010 году, произойдет недооценка рынка, то у рекламодателей будет проблема с постановкой в эфир. Если же случится его переоценка, то будет ситуация не 100%-го солд-аута на телегруппах, что приведет к началу ценовых войн. Поэтому даже сейчас мы рассматриваем два сценария.

– Максим, мы с Валерием в феврале записали интервью, но не успели его опубликовать до начала карантина. И когда в начале осеннего бизнес-сезона захотели его обновить, то поняли, что подкорректировать этот текст вообще нельзя – настолько все изменилось за полгода: тогда мы, в частности, обсуждали права на Олимпиаду, кодировку УНИАН ТВ. Вы в феврале тоже давали большую пресс-конференцию, рассказывали о планах. В вашей работе с тех пор все тоже так драматично поменялось?

М.К.: Я бы не сказал, что драматично: все планы, которые мы перед собой ставили, выдерживаются, только с изменениями. Какого-то драматического застоя или отмены чего-то нет. Мы не отменили ни одного проекта: все, что запланировали, выходит, но некоторые проекты ввиду объективных причин идут со смещением. Мы решили, что для нас важен следующий год, поэтому на осень подготовили меньше премьер, нежели канал покажет весной 2021-го. Последним премьерным слотом на телеканале «1+1» была сериальная линейка, которая зашла в эфир в начале октября. И стратегически мы работаем на перспективу – на создание библиотеки, – поэтому для нас важны сериалы, работа с текущими развлекательными шоу. Плюс, как я уже неоднократно говорил в других интервью, мы серьезно задумались над изменением наших показателей в будние дни, поэтому на следующий год запланировали несколько важных решений.

«1+1» – это национальный телеканал общего интереса, и на нем будут выходить продукты скорее развлекательного, праздничного настроения: комедии, драмеди, развлекательные шоу – дневные и утренние – и, конечно же, шоу выходного дня. Это то настроение, которое всегда существовало на «1+1», и сейчас мы имеем возможность полноценно реализовать его в каждом слоте.

В.В.: Действительно, ничего не поменялось, но, тем не менее темп-то из-за карантина был утерян. Сериалы, съемки которых должны были закончиться весной, мы только начали в середине лета. Три-четыре месяца было потеряно.

М.К.: Я бы не сказал, что три-четыре производственных месяца – это критично.

В.В.: Да, потому что погодный интерьер летом оставался таким же, как весной. Было бы хуже, если бы задержка составила шесть месяцев, и мы заходили в съемку сейчас, когда летние сцены пришлось бы снимать с обогревателями UFO на фоне крашеных деревьев.

М.К.: Но у нас есть проекты, которые сейчас заходят в производство. И с ними есть проблемы, потому что COVID внес свои коррективы: с каждым днем увеличивается количество заболеваний. Но мы с этим уже живем, пришлось адаптироваться под реалии времени и перестроить свою работу. И как видите, получается: мы успешно запустили новый сезон, и наши показатели осенью по сравнению с предыдущими восемью-девятью месяцами растут. Нам есть чем похвастаться перед рекламодателями на следующий год. Потому что когда они пересматривают свои планы на год, пересматривают аудитории, то делают это осенью.

В.В.: Надо понимать, что телевидение не живет календарным годом, оно живет сезонами, и нынешний старт осеннего сезона – это показатели на четыре-шесть месяцев вперед. Старт весеннего сезона будет только в феврале.

Давайте вспомним: в начале прошлого сезона сначала была кодировка сигнала на спутнике, которая несколько видоизменила тип потребления и в целом картину на рынке. Потом ковидовский всплеск смотрения, которое в марте выросло на календарный час по отношению к январю – обычно самому активному месяцу – и составило 6 часов 5 минут в сутки, тогда как в январе длилось 5 часов 34 минуты, в феврале – 5 часов 49 минут. Потом оно опять снизилось до 5 часов 47 минут, а в августе вообще стало 4 часа 58 минут, то есть пришло к своей норме.

Причем, когда люди остались дома, они смотрели не только прайм. Этот дополнительный час дало в основном предпраймовое смотрение, и сейчас оно стало более важным для телегрупп, потому что предыдущий период показал, что там есть зрители, когда они дома.

То есть если, как раньше, анализировать год, то было много факторов, которые влияют в ту или другую сторону и не будут повторяться. Кодировки второй раз не будет. Надеюсь, и локдаун с домашним сидением и потреблением тоже не повторится.

М.К.: Плюс происходило перераспределение аудиторий по принципу универсальности. Когда дома остаешься не только ты, но и твои домочадцы, вырастает совместное смотрение.

В.В.: Кто дома авторитетнее, тот и контролирует пульт.

М.К.: Или чья очередь. У нас в стране по-прежнему много домохозяйств с одним телевизором.

– Пытаются ли сейчас сторонние продакшены поднимать цены?

М.К.: У нас на рынке вообще существует тенденция, что все хотят привязываться к доллару. Но мы-то зарабатываем в гривне и все время пытаемся эти попытки гасить и повлиять на тенденцию. Ведем постоянный диалог с продакшнами и подрядчиками: они должны понимать, что существуют в том числе благодаря тому, что есть наш бизнес. Все медиагруппы говорят о своем стремлении к эффективности, а значит, считают свои бюджеты. Естественно, у продакшенов просто нет выбора. Они могут поднимать цену в зависимости от производственных условий, но тех, кто бы делал это просто за свое имя или даже за качество продукта, мы не видим.

– Я имела в виду, что произошел определенный простой, потом летом всем нужно было быстро-быстро снимать. Этот фактор не сыграл в пользу продакшенов в таких переговорах?

М.К.: Во время простоя отчасти их поддерживали мы, безостановочно финансируя сценарные разработки. Отчасти – государство: они могли подаваться на конкурсы и получать компенсации до 1 млн гривен. Если ты активный, не стоишь на месте, смотришь максимально широко, то получится все по-другому воспринимать и по-другому вступать в диалог со своими заказчиками.

В.В.: Кроме того, кино- и телепроизводство оплачивается не по факту: там достаточно большие предоплаты. Это ощутили группы, которые финансировали отрасль, заплатив за продукт, который не снимался. Поэтому повышать цены задним числом со стороны продакшенов было бы не по-партнерски.

– Максим, когда начинался осенний сезон, то в комментарии нам вы сказали, что три самых больших вызова для «1+1» – это «Маскарад», сериальные премьеры и ТСН. Про сериалы вы уже упомянули, про «Маскарад» у нас будет отдельный блок вопросов. А что вы имели в виду под вызовами для ТСН?

М.К.: Прошлый год был выборный, с высокими показателями информационных проектов, в том числе и новостей. Соответственно, сейчас есть тенденция к их снижению, она прослеживается на всех площадках. Наша задача – удержать уровень показателей основного информационного продукта. Мне кажется, что команда сейчас с этим справляется, хотя летом были нюансы и «качели» показателей. Кроме того, мы закончили бренд-трекинг, что позволило ответить на некоторые вопросы, и команда проекта стала четче понимать, что нужно зрителям.

На предыдущих выборах нас сильно ассоциировали с текущей властью, нас с ней продолжают ассоциировать, несмотря на всю критику, которая звучит в новостях. А нам бы хотелось, чтобы в первую очередь смотрели на профессионализм нашей команды и объективность наших новостей. Наши ведущие остаются лидерами мнений: из пяти первых позиций среди ведущих, согласно бренд-трекингу, четыре – это ведущие ТСН. Нам будет важно усиливать это преимущество в глазах зрителей. Плюс динамичные и хорошо построенные сюжеты, красивая студия. Этим всем мы и занимаемся.

– Кроме телеканала «1+1», вы руководите еще и подразделением «Телевизионный бизнес». Какие вызовы стоят перед вами там?

М.К.: Вывести все телеканалы в положительный тренд по аудиторным показателям. Сейчас, вы знаете, перезапустился ТЕТ, и мы видим, что сетка рабочая, в этот проект можно инвестировать. За первую неделю премьерного сезона, который у канала стартовал 17 августа, его доля выросла до 4%. «2+2» стоит на своем, демонстрирует стабильные показатели и стабильный рост – этот сезон стал самым успешным для канала с рекордными показателями (средняя доля 4,1%). У телеканалов второго эшелона в момент старта осеннего сезона всегда проседают показатели, потому что запускаются большие телеканалы. В этом году нам повезло чуть больше: громких проектов на других телеканалах не так много и поэтому конкуренция не такая сильная.

Наш бизнес построен таким образом, что основным телеканалом, в который мы инвестируем и который приносит нам больше всего доходов, является «1+1». В рамках нашей стратегии мы заботимся, в первую очередь, о комфорте и удобстве этого телеканала. Но не забываем при этом об остальных – ведь в синергии и взаимодействии всех наших каналов, учитывая их разные аудитории, мы и представляем как группа, как телебизнес, основной интерес для наших партнеров. Моя задача как руководителя – найти баланс, при котором «1+1» будет оставаться телеканалом, на который делаются все ставки, и он будет подтверждать все свои обязательства. А «2+2», ТЕТ, «ПлюсПлюс» и все остальные нишевые телеканалы при этом смогут развиваться – не так быстро, как бы им хотелось, но в рамках тенденций, которые происходят на рынке.

В.В.: Хороший тост. (Все смеются.)

– Про «Маскарад». Я думаю, это будет длинная история, потому что вы, скорее всего, зайдете в судебные разбирательства, и есть кейс «Ревизора», когда суды пережили даже программу «Инспектор Фреймут». Наверняка к судебным искам вы были плюс-минус готовы. А были ли вы готовы к тому, что Fremantle пожалуется во FRAPA (Международную ассоциацию по признанию и защите форматов. – Ред.)?

М.К.: Для нас FRAPA не является законодателем, ее решения не могут считаться безоговорочными, и мы не входим в эту ассоциацию. Мы были готовы к любым ходам наших конкурентов. Это их право – обращаться куда угодно. Мы понимали, что делаем шоу хорошо, и это будет вызывать определенный интерес. Но как тогда, так и сейчас я говорю, что самый удачный способ победить – это сделать то, что превосходит твоего конкурента. Тогда это не будет вызывать вопросы ни у участников, ни у рынка, ни у сторонних интересантов.

– Может ли жалоба во FRAPA быть чревата тем, что вы попадете в некий черный список и вам в дальнейшем не продадут какие-то форматы?

М.К.: Нет. FRAPA выдает рекомендации. У нас хорошие отношения с нашими текущими партнерами, они не будут на это реагировать.

– У вас есть какой-нибудь формат от Fremantle?

М.К.: Нет, у Fremantle мы еще ничего не покупали. Я думаю, что как и во всем мире, когда происходят такие конфликтные ситуации, бизнес и переговоры решают все. Если у нас будут точки соприкосновения и интересные возможности дальше сотрудничать, мы будем это делать и с Fremantle тоже. По крайней мере, их менеджеров я знаю давно, и не только по телеканалу «1+1». Мы остаемся теми же людьми, которыми были раньше. Любой вопрос мы готовы решать в переговорах.

– Fremantle перечислил несколько элементов их формата, которые, как они считают, вы скопировали. Что вы думаете по этому поводу?

В.В.: Я читал у вас, на что Fremantle обращает внимание. Он обращает внимание не на то, что взято у них, а на то, что не соответствует тому, как у румын.

– Нет, он говорит о своем: что арочная структура – это их формат, а не формат румын. Что у румын разные конкурсы, а у них и у вас только пение. И там целый перечень.

В.В.: Нет, он написал, что у румын пение происходит на фоне какой-то исторической декорации, а у нас нет – и, значит, мы как The Masked Singer. У румын костюмы соответствуют какому-то событию, а у нас не соответствуют – значит, это The Masked Singer. Из пяти-шести этих элементов два или три касались не совпадений, а наоборот, несоответствия румынскому формату. Но 100-процентной копии форматов, наверное, нет нигде. Посмотрите «Голос» в любой другой стране: вы не увидите части элементов, которые есть в украинском «Голосі країни».

М.К.: Валерий прав. Они используют формулировки «не такой, как», «похожий», ближе», то есть высказываются очень аккуратно. У нас другой формат и совершенно другое шоу. Да, есть схожие элементы, но шоу совершенно другое по структуре.

– И МГУ заявляла, что подает на вас в суд, и вы заявляли о встречном иске. Произошли ли уже эти юридические действия?

М.К.: Нет, так быстро юридические действия не происходят. Чтобы подготовиться, нужно время.

– Расскажите, пожалуйста, о Диктанте национального единства. Вы готовите такой проект?

М.К.: Мы рассматриваем такую возможность. «1+1» – телеканал инициатив, готовый поддерживать хорошие традиции во всем. Наше стремление – объединять. У нас есть ведущий Александр Авраменко (несколько лет вел экспресс-уроки украинского языка в «Сніданку з “1+1”» и параллельно писал текст диктанта на «Украинском радио» и читал его в эфире Суспильного. – Ред.). Он предложил: «Давайте проведем такой проект». Мы ратовали за то, чтобы организовать диктант вместе с НСТУ и поддержать друг друга, чтобы максимально широкое количество зрителей увидело его и вовлеклось. Но мы понимаем, что прерогатива, конечно, у НСТУ. Если они будут проводить диктант у себя и не потребуют нашей поддержки, то мы сделаем его в другое время в другом формате. Мы не будем проводить диктант день в день с Суспильным и не станем ссориться из-за тех вещей, которые объединяют страну.

– Есть еще одна тема, в которой ваша группа успела побывать ньюзмейкером в этом бизнес-сезоне: я имею в виду управление УМХ. Валерий, будете ли вы иметь отношение к этому проекту?

В.В.: Наверное, да, потому что в нем есть коммерческая составляющая: его же брали, чтобы развивать как бизнес. Но там все далеко и пока непонятно. Насколько я знаю, мы до сих пор даже не получили все процедурные документы, чтобы понять, сколько там по факту осталось киосков продажи «Твоя пресса» или радиолицензий в том или другом городе.

Мы не будем форсировать этот процесс. Мы заинтересованы в активе, но чтобы им управлять, надо понимать, чем. Хотя актив очень хороший, с ним можно делать реальный бизнес.

– Есть ли у вас понимание, в какой момент вы зайдете в управление УМХ?

В.В.: Это зависит от АРМА (Национального агентства по вопросам выявления, розыска и управления активами, полученными от коррупционных и других преступлений. – Ред.). Все, что нужно было с нашей стороны, мы сделали. Никаких вопросов у государства к нам не осталось: ни по документам, ни по гарантиям, ни по концепции развития. Все это отдано, после конкурса были уточнения, продолжается контакт. Но пока они должны дать нам хотя бы доступ к документальной базе.

– Другие конкурсанты в разной степени сетовали на то же, о чем вы сейчас говорите: что нужно понять, в управление чем предлагается вступать. Но тем не менее, вы пообещали самую большую мингарантию – 5 млн гривен в месяц. По вашей оценке, можно ли столько заработать на этом активе?

В.В.: Конечно.

– Мне говорили, что он глубоко убыточен. Но он может быть убыточен от бесхозяйственности.

В.В.: Он может быть глубоко убыточен, если его использовать как отдельно взятую радиостанцию, а не как их набор, отдельно взятый сайт, а не набор сайтов. Когда мы говорим о коммерции, то должны понимать, что охватность – это очень большая добавленная стоимость к активу.

Как управляется нетелевизионный бизнес? Каждый ведет свое направление. Например, у нас есть компания-партнер – наружный оператор «Довира Аутдор». Мы, как коммерческая служба «1+1 медиа», не занимаемся его промотированием среди своих клиентов. Мы могли бы говорить: «Берете на 100 гривен телевидение и на 1 гривну наружную рекламу». Но этот оператор самодостаточен. И как самостоятельный бизнес он полностью нас устраивает. Но в первые годы, когда я сюда пришел, «Довиру Аутдор» продавали тоже мы: собрали всех основных закупщиков групп и агентств, и нам тогда многие из них помогли.

Другой пример: на первых порах, когда мы только запускали диджитал как подразделение, у нас были совместные продажи телевизионной и диджитал-рекламы из одних рук. Но потом, когда диджитал встал на ноги и стал подобием самодостаточной бизнес-единицы, они начали продаваться сами. То же самое сейчас с УМХ: надо привести их в чувство, может, где-то методом «давления» на наших партнеров сказать: «Хотите на 100 гривен здесь – возьмите на 1 гривну там». Я думаю, что если медиаплощадки УМХ станут частью чего-то большого, то у них больше перспектив.

– Максим, а вас как-то зацепит появление УМХ?

В.В.: Оно расширит возможности маркетинга – это тоже был один из доводов, почему мы интересовались этими активами. Если мы несем государству гарантию, то выходит, что можем продавать ресурс и по 1 гривне, и брать его для своих нужд. Государство не будет контролировать нашу ценовую политику.

М.К.: Действительно, такие же вопросы нам задают наши маркетологи. Пока мы ничего не можем ответить ни им, ни вам. Осталось пройти еще ряд процедур, включая получение разрешения от АМКУ (Антимонопольного комитета. – Ред.). Мы еще в процессе перехода актива в наше управление, а пока сотрудничаем с холдингом на общих основаниях.

В.В.: Пока мы с тем же «Авторадио» продолжаем работать на коммерческих условиях, как и работали. У нас же в каждом проекте есть какие-то медиапартнеры. И «Тавр Медиа», и УМХ всегда были нашими приоритетными партнерами в радиоразмещении. Нас интересует выход за экраны, а их интересует выход за их эфир.

– Видите, есть уже два направления, где у вас серьезный конфликт с МГУ. Конечно, в споре вокруг УМХ формально они судятся не с вами, а с АРМА…

В.В.: А тут какой конфликт? Они предложили 1 гривну, чтобы просто поучаствовать. А мы предложили 5 млн гривен. В чем мы обделили МГУ? Пусть бы предложили 5 млн и 1 гривну.

М.К.: Я бы не сказал, что это конфликт. Это отстаивание своих интересов и территории. Нормальная позиция.

– В другой медиагруппе мне говорили, что у них есть ощущение, что МГУ своими информационными активами сейчас сильнее, чем остальные, задружилась с Офисом президента. Есть ли у вас такое же ощущение?

М.К.: Офис президента со всеми дружит.

В.В.: Я тоже иногда читаю, что кто-то больше, кто-то меньше. Можно посмотреть на мониторинги, которые вы публикуете: кого и где показывали позитивно, негативно.

Скажу как зритель: у меня нет впечатления, что какая-то из четырех телегрупп дружит больше или меньше. А информационные каналы я не смотрю, мне хватает новостей на общенациональных каналах.

– У меня тоже вопрос как у зрителя – фаната программы «Мир наизнанку». Сейчас выходят премьерные эпизоды. Вам повезло и Комаров до карантина наснимал очень много?

М.К.: Да, он снимает все, что «вкусно» и интересно, а потом садится монтировать. И может получиться больше.

Изначально мы заказывали ему 32 эпизода: 12 на весну и 20 на осень. Он снял 36, так что весной мы смогли поставить 16.

В.В.: Нам даже пришлось передоговариваться с партнерами, поскольку договора с ними уже были подписаны.

– А что вы думаете о феномене Антона Птушкина – парня, который снимает сам себя? Вы довольны показом этого проекта?

В.В.: Мы как коммерсанты очень довольны, потому что под него сразу же нашелся партнер, который до этого ни одного проекта у нас на канале не брал. И показатели шоу были…

М.К.: …10%. Особенность в том, что к нам пришла дополнительная аудитория, которая смотрит тревел. То есть у Димы Комарова есть своя аудитория, у Птушкина – своя, которая смотрит его в диджитале. На телевидении смотрели и те, и те, и проект нормально сосуществует с «Миром наизнанку». Сейчас выйдут семь эпизодов второго сезона, он успел снять.

– Я наконец узнала, какой контент каждая медиагруппа дала телеканалу «Дом». Вначале коммуницировали, что это будет самый рейтинговый продукт, но я увидела определенную закономерность: все-таки там не все самое рейтинговое и свежее. Например, ваша группа не давала «Танці з зірками» или сериал «Папик».

М.К.: Потому что у «Танців з зірками» есть форматные ограничения. А «Папик» – это продукт «Квартала 95», который нам не принадлежит. Как строились наши отношения с «Домом»: мы предоставили ту библиотеку, которую максимально можем отдать, и они выбирали. Что-то дали другие медиагруппы. Была вначале установочная встреча, где договаривались, что те дадут «Сватов», те «Пса», те «Женского доктора». Каждый дал тот крупный продукт, на который есть права передать его для показа.

В.В.: Мы распоряжаемся собственным производством или которое снято под наш заказ. Телеканал «Дом» не является тем подразделением, на которое мы покупаем лицензию, поэтому большие шоу там не могут выходить. Мы могли бы ставить наши большие шоу, те же «Танці з зірками», параллельно в эфире в повторе на «Бигуди», например. Но не можем: снято нами, за наши деньги, а права на показ только на «1+1».

– Да, я как раз по анализу контента канала «Дом» лишний раз поняла, у кого как делятся права со сторонними продакшенами.

Есть ли у вас какая-то перспектива дальше зайти с «Домом» в совместное производство? У них появится бюджет.

М.К.: Они пока определяются. Не до конца понятна их концепция распространения на территории всей страны и дальнейшая стратегия развития и масштабирования. Поэтому на данный момент не вижу интереса в этом для нас. Зачем нам отдавать другому каналу рейтинговый продукт, который мы сейчас показываем и который собирает для нас аудиторию?

Если же речь идет о совместном производстве и они захотят сделать качественный продукт, то конечно, мы всегда рады с кем-то совместно улучшить качество контента. Но скажите, кто их финансирует?

– Госбюджет.

М.К.: То есть все равно же один сосуд: государство даст деньги либо Госкино и Минкульту, либо каналу «Дом». Нам разницы нет: и с теми, и с теми мы должны делиться правами и доходами от продаж. Но если они становятся нашими конкурентами и вещают на всю страну, то это, конечно, будет уже не так привлекательно.

– Анализируя контент, принято опираться либо на рейтинги, либо на финансовые показатели, продажи, возврат инвестиций. «Детектор медиа» в сентябре-октябре провел исследование ценностей и моделей поведения в развлекательном контенте украинских телеканалов. В частности, мы получили милый результат, который меня согрел: чаще всего зрители говорят, что на украинских телеканалах им показывают любовь украинцев к Украине. С другой стороны, они считывают и патернализм, патриархальность, допустимость достижения целей незаконным путем и силой, потребление алкоголя (детальнее о результатах исследования «Детектор медиа» расскажет в ближайшее время. – Ред.). Думаете ли вы над смыслами, которые можете закладывать в свой развлекательный контент? Я сейчас спрашиваю об этом у всех медиагрупп, и они отвечают по-разному. Например, СТБ говорит, что в «Холостячке» продвигает тему гендерного равенства.

М.К.: Для нас по-прежнему важны семейные ценности, о них много посылов в каждом из наших проектов. Кроме этого, наши большие шоу всегда о том, что нет никаких границ – возрастных и так далее, – чтобы реализовать себя, свою мечту, призвание и добиться успеха. Внутри каждого проекта мы используем национально-патриотические мотивы и одновременно нам важно оставаться в мировом контексте и наблюдать за глобальными трендами. Команда «Голоса країни» всегда поднимает целые пласты украинской музыки, делая акцент на ее современной подаче и обработке. Потом такие треки становятся хитами и набирают огромное количество просмотров в социальных сетях, как, например, «Несе Галя воду», которую исполнил в юбилейном сезоне Сергей Роман.

Фото: Руслан Новосел