В середине июня 2011 года стало известно, что российский продюсер Александр Роднянский спродюсирует фильм «Машина Джейн Мэнсфилд», режиссером, сценаристом и исполнителем одной из главных ролей в котором является Билли Боб Торнтон. На тот момент о фильме было известно немного - действие его должно было разворачиваться в американской глубинке в 1969 году. «Лента.Ру» побеседовала с Роднянским о новом проекте, актерском ансамбле, необычайной атмосфере на площадке и отличиях отечественного кинопроизводства от заокеанского.

«Лента.ру»: Ну, во-первых, как получилось так, что этот сценарий попал к вам? С чего вы им заинтересовались? Как вы решились снимать в Америке?

Александр Роднянский: Я последние полгода, даже чуть больше, занимался формированием стратегии развития своей компании AR Films. Я выстраиваю международную компанию с сильным дистрибуционным ядром в Центральной и Восточной Европе и производственными возможностями в России и США. Говоря проще, компанию, которая способна производить и прокатывать картины на территории всей Центральной и Восточной Европы. Поэтому я очень много читал и читаю сценариев - за последние полгода прочитал как минимум 200 штук. Среди них есть и американские проекты, причем те, которые совсем без продюсеров, и те, где продюсеры ищут партнеров. В общем, я был открыт для поисков, и тут мой сотрудник принес мне сценарий, о котором ему рассказала наша общая с Билли Бобом знакомая. Оказалось, что Торнтон ищет продюсера.

А вот такой вопрос: голливудские продюсеры так и работают, исключительно по знакомству?

Нет-нет, я же сказал, помимо агентов. У меня есть агенты, конечно, как российские, так и иностранные: они мне присылают в день два-три сценария как минимум, это без преувеличения. С трудом успевал читать, а сейчас вот почти совсем не успеваю, хотя для этого у меня есть профессиональные «ридеры». Вчера вечером после съемок вот прочитал два сценария. Их же ведь не просто прочесть надо, а еще как-то оценить, поэтому после прочтения каждого пишешь так называемые coverage - в общем, более-менее внятно сформулированное мнение о прочитанном.

Так вот, сценарий пришел не от агента, агент появился чуть позже. Этот сценарий для Торнтона был очень важен, но на тот момент находился в таком замороженном, что ли, состоянии, причем уже достаточно давно. Я прочитал и, честно говоря, он произвел на меня очень сильное впечатление. Это при том, что, объективности ради скажу, я очень опасливо реагирую на стратегию, связанную с поиском единичных фильмов, и с самого начала пытался сформировать скорее пакет фильмов.

Но вот этот сценарий произвел на меня очень сильное впечатление: это такая настоящая литература для кино с очень неожиданными, сильными, объемными характерами, очень мощной историей, сочетающей в себе очень разные эмоции: и слезы, и смех - и в этом смысле, конечно, очень американская история и очень универсальная в то же время. Она мне понравилась, и мы встретились с Билли Бобом. И как-то у нас завязались сразу же очень хорошие отношения, мы с самого начала друг друга поняли. Пообщались, повстречались, решили двинуться дальше и двинулись, надо сказать, очень быстро. Для производства этого фильма я открыл в США компанию Rodnyansky Production (дочерняя компания AR-Films - примечание «Ленты.ру»), это укладывается в стратегию развития. В компании работают очень известные в индустрии люди, например Джим Брубейкер, который много лет руководил производством на студии Universal Pictures. Благодаря качеству сценария и личности Торнтона удалось очень быстро собрать актерский состав, причем совершенно замечательный. С некоторыми актерами, например Робертом Дювалем, уже была предварительная договоренность - роль писалась специально для него.

Вообще, все остальное в нашем фильме - классическая американская производственная модель, которая невероятно впечатляет своей необычайной эффективностью. Я только и успеваю, что сравнивать свой опыт работы в России и Европе (я все-таки достаточно много работал в Европе, с немцами, французами) - это, конечно, совершенно другая история. Здесь все необычайно эффективно, мы сейчас уже практически заканчиваем съемки. Подготовительный период занял у нас восемь с половиной недель, а съемки - шесть. Для двухчасового фильма, действие которого происходит в 1969-м году в Алабаме (period drama), - да еще с большим количеством действующих лиц, и такой, знаете, многофигурной историей, композицией, непростым сценарием  - это, конечно, очень мало, скажу честно. А по нашим меркам, так это и вообще ничтожно мало.

Вот вы упомянули Роберта Дюваля. А кто еще снимается у вас в фильме?

По сюжету у нас две семьи, одна американская семья, которая живет в Алабаме, настоящие южане. Во главе семьи отец, патриарх, которого, собственно, и играет Роберт Дюваль. У него три сына: старшего играет Кевин Бейкон, среднего - Билли Боб Торнтон (он себе великолепную роль написал, если честно, просто великолепную), а третьего сына - Роберт Патрик. Кроме этого у героя Дюваля есть дочь - ее играет Кэтрин Ланаса, которая в меньшей степени известна широкому зрителю (в Голливуде, правда, она известна, в прошлом была балериной, танцовщицей и женой Денниса Хоппера).

Я забыл сказать, что история, рассказанная в фильме, она очень важная для Торнтона, очень личностная, в ней все выстроено очень тонко на необычайном знании фактуры, знании всех особенностей патриархальной жизни на Юге. Вообще Билли Боб очень одаренный литератор, у него не случайно номинация на «Оскар» за сценарий мною безумно любимого фильма «Отточенное лезвие» (Sling Blade). Так вот, он написал историю, в которой южане играют южан, и Ланаса, которая родом из Луизианы, - южанка, способная легко и свободно оперировать южным диалектом.

Потом у кого-то из этой семьи есть, в свою очередь, свои семьи. Например, у персонажа Роберта Патрика жену играет Шоуни Смит - главная героиня франшизы «Пила», она играла там Аманду Янг. У них есть сын, которого играет тоже очень популярный сейчас молодой актер Маршалл Эллман, он играл в заметных сериалах Prison Break и True Blood. У старшего сына, героя Кевина Бейкона, в свою очередь, есть сын, которого играет Джон Патрик Амедори, тоже молодой, очень талантливый парень, игравший мальчишкой еще в «Эффекте бабочки» и потом тоже в Gossip Girl. Кроме этого, героиня Кэтрин Ланасы, то есть дочь старика, замужем за очень шумным и якобы остроумным персонажем, которого играет знаменитый и очень популярный в Америке техасский комик Рон Уайт.

Есть еще вторая семья, с которой, собственно, первая сталкивается в силу разных обстоятельств, - семья, приехавшая из Великобритании, аристократы, говорящие на изысканном британском английском. Главу английской семьи играет Джон Херт, замечательный артист, сыгравший 120 разных ролей, начиная с «Полночного экспресса» и «Человека-слона» и заканчивая ролями в «Гарри Поттере» и «Хеллбое». Его сына играет Рэй Стивенсон, такой блестящий красавец-артист, многим известный раньше по главной роли в сериале «Рим», он играл там Тита Пулло. А недавно сыграл в «Торе» и скоро появится на экранах в образе Портоса в новой версии «Трех мушкетеров». Недавно его  утвердили на роль во втором «Броске кобры», он сейчас параллельно в свободное от наших съемок время тренируется.

Его сестру играет Фрэнсис О'Коннор, известная по фильму Спилберга «Искусственный разум» и сериалу «Кашемировая мафия». Основных персонажей я назвал, но кроме них в фильме заняты еще достаточно известные в американском кино люди.

Ну и как вам работать с актерами такого уровня?

Должен сказать, что даже при моем опыте я видел буквально некоторое, считанное количество раз в своей жизни такую фантастическую атмосферу на площадке. Билли Боб написал блистательный сценарий, он его писал шесть лет, и в голове у него уже, конечно, фильм сложился, он удивительно спокойным и тонким образом управляет всем процессом и вызывает этим и у меня, и у группы абсолютное восхищение.

Все говорят, и коллеги мои, и те, кто работает в группе, что в Голливуде такое встретишь чрезвычайно редко, это абсолютно братская атмосфера, артисты, не занятые в сегодняшних эпизодах, приходят на съемки просто поддержать товарищей, сидят у мониторов, смотрят, потом обмениваются впечатлениями. И, конечно, все внутренне поддерживают друг друга, и в этом смысле, конечно, такое классическое производство американского independent, воодушевленного мощной историей.

Ваш проект очевидно относится к независимому кино. Как вы планируете его продвигать?  Sundance, Southwest?

Конечно, к независимому. Но независимым же сейчас называется любой фильм, который сделан не в студии. Сегодня студии производят все меньше и меньше фильмов, чем раньше, и, что самое важное, эти фильмы в массе своей - это разнообразные фантастические или фэнтезийные франшизы, которые можно в случае успеха продолжать выстраивать и зарабатывать на них миллиарды.

А вот комедии, драмы - все, что раньше составляло основную массу производства мейджоров, - все это сдвинулось в независимый сегмент. Со мной разговаривало несколько студий, которые знакомы со сценарием, у них есть интерес, они считают что проект «интригующий». Но поскольку мы уже снимаем, мы заинтересованы в том, чтобы снять и показать готовый фильм, потому что в Америке чем на более позднем этапе ты показываешь картину (если она удачная, конечно), тем успешнее протекают переговоры.

В России, наверное, не так, да?

В России совсем другая система. В России, к сожалению, трудно назвать систему рыночной. У нас продюсер, в отличие от голливудской традиции, где это независимый предприниматель с активной творческой экспертизой, берущий на себя всю полноту ответственности, скорее просто посредник между деньгами, часто государственными, и режиссером. Поэтому авторы, как правило, не слишком уважают продюсеров и, по возможности, с ними не слишком считаются, что, в общем, и небезосновательно. Так что конкуренция у нас отсутствует.

Поэтому сопоставлять... Поймите, я сейчас говорю чрезвычайно общо, политкорректно, для того чтобы не обижать многих моих замечательных коллег, но в России очень трудно существовать, если ты полагаешь возможным для себя коммерческую конкурентную схему. А в Америке это конкурентная схема - основная. Например, все работающие при такой схеме люди относятся с уважением к твоему продюсерскому риску, а если ты еще и неровно к проекту дышишь, так и к твоим чувствам. Поскольку я люблю сценарий, все окружающие меня люди это чувствуют. Так как им сценарий тоже нравится, то это нас объединяет.

Так вот, возвращаясь к вашему вопросу. Да, конечно, либо мы договариваемся со студией или с кем-то из больших дистрибьюторов, либо уже едем на Sundance с группой актеров, устраиваем встречу с дистрибьютерами, рекламируем свое кино одним словом. А дальше для подобного рода фильмов вариант только один: нужно становиться тем, что по-английски называется artistic darling, то есть любимцем искушенной аудитории, критиков, зарабатывать себе хорошую репутацию и таким образом входить в прокат. Примерам нет числа, что называется, их очень много...

То есть, бывают такие случаи, когда независимый фильм выстреливает сам по себе?

Их очень много, каждый год, каждый год.

Я просто к тому, что когда вы так рассуждаете, то вы рассказываете сценарий-минимум, правильно же? Вы, я думаю, надеетесь, верите, что этот фильм может вот так вот выстрелить?

Вы знаете, если бы я не верил, я бы, безусловно, им не занимался. За этим фильмом такое количество человеческой страсти, так много талантливых людей, которые верят в него! Мы вчера вечером возвращались со съемки с оператором. Оператор, к слову, блистательный, тот же, который снимал и «Отточенное лезвие», и All the Pretty Horses («Неукротимые сердца» - примечание «Ленты.ру») - Барри Марковиц. Так вот, мы едем, и он говорит, что фильм просто обязан получиться, потому что все, что мы делаем, мы делаем по максимуму - у нас 41 градус жары при 91 проценте влажности, а вся группа работает по 14 часов в сутки, и после дублей бывают аплодисменты. Ну и артисты на самом деле просто выдающимся образом работают. Вот пройдет перед камерой с палочкой Джон Херт или Дюваль скажет какой-то монолог на две страницы - и люди хлопают искренне, причем именно актерам. Я, честно говоря, не так часто это вижу.

Так что я тоже верю, хотя я уже, так сказать, битый, пусть не в Голливуде, у меня разный опыт был - и успешный, и не совсем. Поэтому я стараюсь говорить осторожно. Да, каждый год появляются независимые фильмы, которые замечательно выстреливают, но еще больше независимых фильмов, которые остаются незамеченными. Поэтому я сделал, безусловно, все для того, чтобы нас заметили. У нас же для этого есть все основания, интерес к фильму очень большой. Надо понимать, что Билли Боб десять лет не снимал фильмы сам, со времен All the Pretty Horses. Тогда студия фильм безжалостно порезала, выкинули час. И Билли Боб, несмотря на то, что он очень талантливый режиссер, решил больше не снимать. Вот прошло 10 лет, из которых шесть лет он писал сценарий.

Это такая история... я вообще, должен признаться, очень часто слышу вокруг разговоры о фильме, об истории, о характерах, о том, что волнует этого героя или другого. На самом деле, люди, работающие над фильмом, легко могут затеять дискуссию о персонажах, о том, как и что с ними происходит в данной конкретной ситуации, эпизоде. Причем здесь за несколько месяцев я слышал эти разговоры чаще, чем за несколько лет в России при обсуждении проекта. У нас в последнее время как-то все больше обсуждают скорее условную бизнес-составляющую, деловую.

Вам не кажется парадоксальным, что бизнес-схемы в России нет, а все обсуждают бизнес-составляющую проекта?

Для меня это представляется бесконечно парадоксальным! Потому что здесь, в Америке, это логично, это конкуренция, и в рамках конкуренции может выиграть только тот, кто привлечет зрителей, кто заставит их переживать. В нашем же случае речь идет не о блокбастере с невероятными спецэффектами, а о фильме про людей, о драме. Здесь американские коллеги говорят ровно так, как говорю я и ряд моих близких друзей, что хочется сделать фильм про людей, а не про роботов. Так что здесь я нахожусь в мире, в котором качество фильма и качество творческих решений, безусловно, на первом месте. И когда я сажусь в обеденном перерыве, а мы обедаем всей группой вместе: и звезды, и механики-осветители, каждый раз вперемешку, и садимся рядом с какими-то ребятами, а они между собой обсуждают какое-то кино, спрашивают тебя: «Ты видел такой-то фильм?» - «Да, видел». - «Ну правда, несчастная история? Эти особые отношения между отцом и сыном...» И вдруг я понимаю, что они говорят на языке, очень непривычном для аналогичной нашей среды. То ли я отвык, то ли я не прав, но отношение к кино - прежде всего как к сильной, эмоциональной и хорошо придуманной, сильно сыгранной и внятно отрежиссированной истории - у нас почти пропало.

А в Америке, стало быть, не пропало?

У меня просто создается впечатление, что в Америке профессионалы не стесняются того, что кино рассказывает истории, а у нас очень часто подходят совершенно формально. И часто складывается такое впечатление, что имитация формы заменяет содержание: люди забыли, что кино должно не только удивлять визуальным стилем, но и рассказывать какую-то историю.

В любом случае, вы знаете, я всегда боюсь судить наших, потому что я сам принадлежу к тем, кого можно смело судить. Я могу лишь восхититься тем, до какой степени американцы в этом смысле правильно устроены. Вы правы, они действительно говорят о человеческих отношениях. Они в самом деле хотят рассказывать о людях, в самом деле полны сочувствия к людям и ищут необычные человеческие судьбы в самых обычных обстоятельствах. Они рассказывают истории о том, как люди ищут друг друга, про несчастливые семьи, разрушенные браки, о борьбе характеров, о родителях и детях. В общем, это, как правило, истории о поиске человеческого взаимопонимания, о способности любить - то, что на самом деле было характерно и для нашего кино, например, 60-х, 70-х и даже частично 80-х годов.

Наше старшее поколение режиссеров, почти последнее, пожалуй, поколение режиссеров, с которым можно говорить о людских судьбах - например, с Павлом Григорьевичем Чухраем: он точно так же мыслит историями, говорит о героях. Или Андрей Сергеевич Смирнов. В общем понятно, какое поколение, долго всех перечислять. Из нового поколения, безусловно, такой Андрей Звягинцев. Но вместе с тем у нас на сегодняшний день восторжествовала якобы деловая риторика. А деловая риторика в условиях отсутствия бизнеса его как бы имитирует, подменяет. Такое, понятное дело, ни к чему хорошему не приведет.

Понятное дело, что я сейчас восхищаюсь только американским независимым кинематографом, в котором работают люди, интересующиеся авторскими фильмами. И они существуют точно так же, во внутреннем артикулированном протесте против кинематографа машинного, то есть кинематографа комиксов, спецэффектов и рекламных слоганов. Они пытаются вернуться к классическому американскому кинематографу, построенному на литературе для кино, с очень мощной историей, блистательным актерским исполнением, внятной режиссурой и объемным амбивалентным (по-английски мы называем ambiguous) месседжем, то есть содержанием. Вот к этому вот они стараются вернуться.

Проект уже привлек внимание какой-нибудь иностранной прессы?

А мы их не пускаем.

Не пускаете?

Мы никого не пускаем, хотя рвутся очень многие. Знаете, есть же разные стратегии, и Билли сам по себе такой человек, что ему комфортно, когда нет прессы, он вообще никогда на нее не реагировал хорошо. Поэтом мы и решили сейчас никого не пускать, хотя все время, каждый день какие-то вопросы: то журналы, то какие-то газеты, то вот мы всю прошлую неделю от съемочных групп двух главных каналов американских отбивались.

Когда, кстати, можно ожидать трейлер?

Я надеюсь, если все будет в порядке, то мы его представим в Торонто, где у нас, по всей вероятности, начнутся первые иностранные продажи. Фильм будет продавать одна крупная сэйлерская компания международного уровня, я вам сейчас ее не назову - мы договор еще не подписали, сегодня-завтра подпишем. А в Торонто я в любом случае буду, потому что у меня там «Елена» в главной программе. Там, я думаю и начнем раскрутку. У нас последний съемочный день как раз второго августа, поэтому к Торонто, я думаю, можно будет делать трейлер. Мы фильм закончим реально в этом году, потому что он снимается таким образом, что Билли его смонтирует буквально за 6-7 недель. Я с ним буду последние две недели монтажа - ну и посмотрим, что к чему. Если все будет в порядке, мы начнем показывать дальше каким-то дистрибьюторам. До этого показывать не будем.

Вы же снимаете кино в глубинке, правда?

Снимаем кино в глубинке, мы снимаем под Атлантой. У нас все аутентичное, снимаем в нескольких городках, которые вообще не изменились за последние сорок лет. Если надо, выстраиваем где-то декорации, машины тех годов собираем, много массовки. Что поразительно, в каждом таком городе Америки, в отличие даже от Европы, где кинематограф столицецентричен, то есть все находится в основном в столице, есть огромное количество профессионалов среднего звена. Именно их мы и нанимаем. У нас в Атланте большой очень офис, и специальный ангар. Там весь наш реквизит - костюмы, обувь, грим. Основная часть группы живет в гостиницах в Атланте. Час-полтора занимает дорога на съемку.

Я еще такой вопрос задам, можно сказать, даже неприличный: мы обсудили, какое кино будет хорошее, а бюджет примерный можете назвать?

Бюджет мы очень долго сгоняли, слава богу, опустили его с первичных двадцати миллионов до двенадцати с чем-то, что тоже очень показательно для американского кино, потому что здесь самое главное - кино сделать, здесь же живут от возможного успеха фильма, а не с бюджета. И поэтому очень многие трудятся по классической схеме независимого кино - например, Кристиан Бэйл в Fighter'е - это работа, когда получаешь минимум гонорара, нижнюю планку, но зато, в случае успеха, имеешь долю от сборов. У нас именно такая модель, все работают за минимальные гонорары, счастливы, живут все шесть недель полностью, весь актерский коллектив, как театральный, вместе. Живут, общаются, вечером, на ночь - выпили, поболтали, и спать. В субботу-воскресенье у нас есть какие-то свои развлечения. Например, в прошлую субботу нас всех собрал Торнтон и устроил концерт. Он же музыкант, если вы знаете, у него есть своя группа, называется The Boxmasters. Вот они нам и показали свой новый альбом. Это было очень крутое впечатление. Билли Боб неожиданный человек, очень универсальный, как, надо сказать, и очень многие в группе, потому что и у Кевина Бейкона есть своя музыкальная группа, и молодой артист Джон Патрик Амедори тоже музыкант, у Шони Смит довольно известная группа с актриссой Мисси Пайл - Smith and Pyle называется. Одни музыканты, в общем.

Андрей Коняев, Lenta.Ru

Фото - http://lenta.ru