- Рома, бывало такое, что тебе отказывали в работе не по профессиональным мотивам?

- Да, бывало. Мне говорили, что я неуправляем, что, мол, у нас есть собственник и, скорее всего, вы не будете делать того, что он захочет... Если это затягивается, ты чувствуешь себя не таким, как все. Может быть, ты идиот? Все соглашаются и ломятся в эфир, а ты нет. В этом плане радио «Свобода» было для меня как санаторий «Ромашка». Я и до сих пор там работаю как фрилансер.

- Как ты попал на «ТВі»? - Мне позвонил Княжицкий, хотя до этого мы не были в приятельских отношениях. С  канала «СТБ» меня попросили в 2002-м. Правда, по записи в трудовой книжке я оттуда уволился вроде как в 2006-м.

- А чем мотивировали увольнение?

- Мотивировали... Это было связано с делом Гонгадзе. Мы взяли в архиве сюжет, в котором Кучма играет на гитаре «Гори, гори, моя звезда». Нам сказали, что нельзя такое о Президенте показывать. Кстати, этот же сюжет использовали в предвыборной кампании Кучмы в позитивном контексте. Но позже о Президенте можно было лишь как о мертвом: либо хорошо, либо ничего. Запрещали давать в эфир информацию о том, что Мороз обнародовал пленки Мельниченко. Ну и прочая новостная шизофрения. В годовщину пропажи Гонгадзе решили просто закрыть программу, потому что всех, кого мы хотели пригласить, приглашать было запрещено. Мне сказали, что на работу мне больше ходить не нужно.

- А почему ты с «Пятого» ушел?- Мы туда все вместе попали случайно. Задолго до того подготовили проект информационного канала. Встретились в O'Brien's (паб в Киеве. - Авт.) с Ющенко и Порошенко. Начали работать. И только потом это пошло в формате информационного канала. После победы Ющенко выяснилось, что война закончилась, у собственника все-таки есть свои интересы. И развития никакого не было.

- Что подразумевается под развитием?

- С технологической точки зрения информационный канал - это быстро меняющаяся среда. И определенная технология с соответствующей техникой. На «Пятом» этого не было - все делалось вручную. Старый менеджмент почти весь пошел в депутаты. Сидеть и держаться за место - это не мое. И я ушел в никуда. Где-то полгода был без работы.

- А что сейчас, как обстановка на канале «ТВі»?- Все украинское независимое телевидение появилось когда-то на Крещатике, 4. Княжицкий в свое время начинал там. Поэтому у него и опыт, и подход другие. Он не вмешивается в работу журналиста, понимая, что это не имеет смысла и вызывает только обратную реакцию.

- Ты согласен с тем, что в Украине работодатели лояльны к дилетантам и не любят профессионалов? Даже на уровне государственной политики.- У нас не любят скорее людей мыслящих и с хребтом. Человек может быть профессионалом, а внутри у него гниль. Я таких видел. Называть не буду. Эти люди, попадая в коллектив, всегда превращают один килограмм варенья в два килограмма говна. Разлагают все изнутри. Начинаются курилки, подсиживания...

- Подожди, можно ли назвать таких людей профессионалами?- С точки зрения уровня исполнения обязанностей - да. К примеру, телеканал «Россия-24». Сделан качественно, высокотехнологично - не придерешься, за исключением одного: он врет людям. Это нарушение элементарных журналистских стандартов: нет баланса, нет другой точки зрения, расхваливают президента и так далее. Но все сделано качественно: снято, смонтировано, начитано и записано. Они декапитализируют свою профессию и себя.

- Что есть высший пилотаж в твоей профессии?

- Когда человек делает что-то искренне, качественно и получает удовольствие от результата.

- Ну а если человек, как ты сказал, превращает килограмм варенья в два килограмма говна и делает это качественно и искренне?

- Не надо брать такого человека. Нужно на моральные качества обращать внимание.

- А кто уполномочен их оценить?

- Никто, это сугубо субъективно.

- В каких профессиях кодекс чести определяет профессионализм в первую очередь?

- Журналисты, судьи, политики, врачи, учителя. Банковские сотрудники, правоохранительные органы... Сейчас, увы, это не имеет никакого отношения к реальности.

- Три человека в твоей профессии, у которых тебе есть чему поучиться?

- Я могу сказать, кто меня учил из телевизионщиков. Тех, кто в данный момент вызывал бы у меня суперуважение, - таких нет. Бывало предательство, у всех оказывались свои интересы, и они превалировали: «Ах, у меня семья, кредит» - и тому подобные причины. Идеальных нет.

Делать телевидение меня учили Яцура, Нечипорук на «УТ», Канишевский, Лешек, Захарченко, Княжицкий. Все с Крещатика, 4, я об этом уже сказал. Тогда я был юнцом и Княжицкий сказал, что пока журналиста во мне не видит.

- А видно, из кого будет толк в журналистике, из кого нет?

- Да, видно. Это необязательно лишь огонь в глазах. Как говорят, если у вас горят глаза, может, просто тараканы в голове что-то празднуют. Но интерес к работе всегда виден.

- Что удерживает человека в состоянии профессионального драйва?

- Хочется что-то делать - и делать хорошо. Это может быть простое желание кормить людей вкусным борщом. Неважно, теленовости или хорошо сваренный борщ, главное - от своего дела получать удовольствие. Но если тебя не прошибает от идеи, не стоит и браться.

- В чем выражается профессиональный успех?

- Когда ты обретаешь имя: не идешь на компромиссы, противоречащие твоим убеждениям. Быть собой - это создает настоящее имя, без этого оно ничего не стоит. Глобального успеха не бывает. Могу лишь сказать, что каждый новый работодатель предлагал мне гораздо большее вознаграждение, чем предыдущий, но я не карьерист. Наверное, это когда не стыдно смотреть в глаза людям.

- Но можно без смущения смотреть в глаза людям, не делая совершенно ничего, живя растительной жизнью.

- Ну, я банальщину скажу тогда. Делать дело качественно, от всего сердца, жить им и не думать о вознаграждении. Наслаждение - это делать, а не получать за это вознаграждение. Наверное, так.

- Можно ли в твоей профессии получить опыт и заработать деньги, не утратив достоинства?

- Если тебе никто не платит за красоту, достоинство и честность, придумай способ зарабатывать, не изменяя себе и не теряя достоинства. У каждого, наверное, бывало: ты ходил, никуда не брали, а куда звали - не хотелось, и тогда ты думал: может, со мной что-то не так? Но на самом деле нужно просто подождать, пока найдется «именно то».

- А если не найдется?

- Тогда создать это «то» самому.

- Если перемотать жизнь, как пленку, назад, чего бы ты не делал?

- Хотел бы, чтобы мне снова было 19, а ума было больше. Если бы тогда у всех было больше ума и чуть больше смелости, никто не чувствовал бы себя сегодня эмигрантом в собственной стране, в родном доме.

- Представь, что сейчас некий волшебный момент и все, что ты пожелаешь - но не для себя, а для нас всех, - сбудется. Чего ты пожелаешь?

Пожелал бы нам всем быстрее эволюционировать. Не хотел бы, чтобы моя дочь ждала столько же, сколько мы: 20-40 лет. В 91-м казалось: вот оно - сейчас все резко изменится, а оно может не измениться и может даже откатиться назад. Когда ты сам уже пришел к чему-то, тебя очень сильно удивляет, что столько людей еще плетутся позади и не видят, не понимают очевидных вещей. Тараканы в головах - и те уже ничего не празднуют.  

Ирина Панченко, «Публичные люди»

Фото Александра Линкевича (Солта)