Количество украинских фильмов в кинотеатрах растет, как и бокс-офисы, которые эти фильмы собирают. Вместе с тем, в киноиндустрии часто возникают споры: почему тот или иной релиз собрал мало? Часто споры заканчиваются переводом стрелок: авторы фильмов недовольны работой дистрибьютора или кинотеатров, кинотеатры — недовольны работой продюсеров или дистрибьюторов.

Что по этому поводу думают прокатчики, мы спросили у руководителя дистрибьюторской компании MMD UA Романа Мартыненко. Еще в конце прошлого года на дискуссии, которая прошла в рамках Зимнего кинорынка, пытались найти ответ: кто виноват и что делать? Разговор так и закончился вопросами без ответов и тем, что каждый из его участников остался при своем мнении. Как раз тогда компания MMD UA выпускала в прокат фильм для широкой семейной аудитории «Пригоди S Миколая» и, несмотря на то, что это не фестивальное кино, у фильма была активная промокампания и в нем снялись медийные лица — столкнулась с проблемой: многие кинотеатры не хотели давать фильму хорошие сеансы. Так, в Кропивницком, где на весь город работает только один кинотеатр, на первой неделе украинскому фильму дали только один сеанс, и тот — утренний.

Как вести диалог с кинотеатрами, которые не слышат, какого украинского кино еще не сняли и почему, а какие украинские картины MMD UA никогда не возьмется прокатывать, Роман Мартыненко рассказал в интервью «Детектору медиа». Также он поделился своим опытом работы в экспертной комиссии Министерства культуры, где оценивал «патриотическое кино».

— Роман, с начала года компания MMD UA выпустила в прокат чытыре украинских релиза («Зустріч однокласників», «Продюсер», «Давай, танцюй!», «Сквот32»). Какие из них оправдали ваши ожидания, а какие — нет и почему?

— Как оптимисты и люди, которые настроены в перспективе на победу украинского кино над голливудским, мы хотели, конечно, большего. Но как люди бизнеса, мы получили финансовые показатели, которые отражают реальную ситуацию на рынке. Единственное исключение — это фильм «Давай, танцюй!». Мы считаем, что с таким качеством проекта он заслуживал гораздо больших сборов. Но по некоторым причинам этого не случилось.

— По каким?

— Я считаю, что этому релизу должна была сопутствовать минимум полугодовая подготовка: работа с актерами, с фильмом, с кинотеатрами. К сожалению, продюсер к нам обратился только в декабре.

— А давайте поговорим про этот фильм отдельно. Это кинодолгострой. Сначала продюсеры пришли к вам, потом ушли к B&H, потом снова вернулись к вам. И как так получилось и насколько вы добрый человек и прощаете всех, кто уходит, а потом возвращается?

— Мы три года работали с этим проектом и настолько с ним уже сжились, что этот фильм стал нашим любимцем. Причем это был первый украинский проект, в который мы вложили весь свой ресурс: потенциал, знания и опыт, поэтому когда продюсер перебежал к B&H, было очень неприятно. Но время расставило все на свои места.

Не знаю, по каким причинам он вернулся, я даже не стал это выяснять, но мы с коллективом решили возобновить работу над этим проектом. С самого начала я предупреждал продюсера, что нам надо взяться как можно раньше и активнее за промо, если мы хотим получить успешный релиз в марте. Для этого были все составляющие: отличная дата — практически не было сильных студийных конкурентов, а главное — хороший и качественный релиз. Несмотря на критику касательно сюжета, я считаю, что этот фильм был абсолютно жанровым, качественно снятым и с потенциальным бокс-офисом в 25–30 миллионов гривен на уровне крупных голливудских релизов.

— Получается, что продюсер фильма «Давай, танцюй!» вас не услышал? Или он просто так сильно потратился на само производство, что ему уже денег не хватило на правильную рекламную кампанию?

— Там была сложная внутренняя кухня, я не хочу вдаваться в подробности, так как они уже касаются коммерческой информации. Но мы смогли плотно приступить к этому проекту фактически за две недели до премьеры. Мне кажется, что ошибка продюсера была в том, что он очень зациклился над партнерской программой, но забыл про «маленькую» деталь: кроме партнеров надо еще и зрителей привлечь в кинотеатр. Видимо, в какой-то момент он потерял контроль над ситуацией.

В результате мы имеем очень много хороших партнеров, которые подключились к этому проекту, и никто из них не смог реализовать свою партнерскую программу на 100 %, как, например, это удалось с фильмом «Скажене весілля». Я думаю, что многие до сих пор не знают про фильм «Давай, танцюй!» и когда они увидят его телепремьеру, то очень удивятся, что пропустили такое кино в кинотеатре.

— А если говорить про фильм «Сквот32», то вы рассчитывали, что сборы будут такими (фильм собрал в прокате 571 643 грн)?

— Скажу откровенно, я не рассчитывал на большие деньги по этому релизу. Мы понимали, что в целом — это нишевое кино, которое создано для некого комьюнити, которое живет в этой истории. Такие проекты очень тяжело «заходят» широкой аудитории. Плюс режиссер и продюсер не смогли все-таки исправить большую сценарную проблему в проекте. Все-таки эта история атмосферная, создателям удалось ее передать, но для массового зрителя просто внутренних переживаний героини недостаточно.

— Сколько украинских релизов ваша компания собирается всего выпустить в 2019 году?

— Много.

— Вы хотите занять первое место по количеству украинских фильмов среди дистрибьюторов?

— Да, мы ставим себе такую цель. Я скажу больше, эту цель мы поставили себе еще три года назад, когда на кинорынке, который проходит в рамках ОМКФ, представили большой трейлер о будущем украинского кино. Там были не просто эмоциональные заявления, а конкретные цифры, которые показали, что в 60 % европейских стран национальное кино находится в топах по зрительским интересам. И мы уже тогда верили в то, что такое будущее ждет и украинское кино, хотя многие тогда смеялись.

Мне кажется, прошлый год показал, что это реально. Общая динамика сборов — положительная! Даже по тем четырем релизам, которые мы выпустили в прокат в начале года, бокс-офис составил 8–10 миллионов гривен — это суммы, которые у нас сейчас собирают «крепкие» голливудские релизы. Следующий шаг, который должны сделать дистрибьюторы, продюсеры, режиссеры, — это «нащупать» тот нерв у украинского зрителя, который позволил бы украинскому кино подняться на новый уровень — блокбастеров. Мы верим, что это случится.

— Точное количество украинских релизов, которое ваша компания выпустит в этом году, вы можете назвать?

— Конечно. Ко Дню Независимости у нас выходит «Поліна і таємниця кіностудії», 19 сентября — «Фокстер & Макс», 10 октября — «Захар Беркут», 28 ноября «Гарет Джонс», 25 декабря — «Скажене весілля 2». Есть еще ряд релизов, которые мы рассматриваем, но скажу честно, выпускать больше одного украинского проекта в месяц очень сложно, так как это требует большой самоотдачи.

— И материальных затрат.

— Материальных, само собой. Но в большей степени это требует именно психологических затрат. Мне, наверное, скоро придется, как в сериале «Миллиарды», нанимать психолога, который бы работал с моими сотрудниками для того, чтобы правильно их настроить и разгрузить. Потому что то психологическое сопротивление, которое мы испытываем при работе с кинотеатрами, превосходит каждый раз все наши ожидания.

— Расскажите, что они говорят? Я думаю, это проблема особенно актуальна для регионов, где в городе может быть только один или два одно-двузальника.

— По одно-двузальным кинотеатрам есть, конечно, проблемы, но они хотя бы объективны. Даже большинство таких кинотеатров в регионах адекватно реагируют — берут на небольшое количество сеансов, но мы расписать там кино свое можем. То есть 1-2 сеанса для одно-двузального кинотеатра — это приемлемо. Но вот когда ты борешься с 7-зальными, 12-зальными кинотеатрами, которые не готовы прописывать больше, чем два сеанса, — это абсурд. В итоге это превращается в психологическое давление на нас, что, естественно, вызывает противодействие. Такое поведение кинотеатров для нас непонятно.

Например, «Давай, танцюй!» по итогам первого викенда оказался на третьем месте, уступив только проектам Marvel и Universal. Когда украинский фильм, на который потрачено более 3 миллионов гривен рекламного бюджета, занимает третье место в двадцатке фильмов, — это хороший показатель. Только из-за этого фильм можно поставить хотя бы на 1-2 рабочих сеансов. Нужно дать шанс зрителям попасть на это кино. Честно скажу, я был в шоке, когда открыл в четверг расписание многозальников на второй неделе проката фильма и увидел: 16–18 сеансов ужастика «Мы» про семью из четырех афроамериканцев, которых убивают, и один сеанс на 15:10 украинского фильма «Давай, танцюй!».

Я собрал весь коллектив и попросил обзвонить все кинотеатры, чтобы услышать их аргументацию, почему они не готовы вообще ни на каких условиях поддерживать именно украинское кино. Единственное, что мне ответили: «А чего же вы не перезвонили мне на прошлой неделе, когда я поставила четыре сеанса?» Я ответил, что считаю и четыре сеанса очень мало для релиза на неделе, где не было ни одного мейджорского лидера. Да и фильм хорошо шел в прокате, он собрал 3,5 миллиона гривен за викенд на сеансах, которых было в два раза меньше, чем у Marvel, который, для сравнения, собрал 10 миллионов гривен.

Мы компания, которая адекватно оценивает потенциал своих релизов и слышит кинотеатры. Мы никогда не будем настаивать, шантажировать договорами или квотами, когда видим по цифрам, что кинотеатр не зарабатывает на нашем фильме с хорошими рабочими сеансами.

— Но, может, тогда правы те, кто говорит, что надо вести диалог с кинотеатрами именно так? Те, кто говорит, что необходимо увеличивать штрафы для кинотеатров за несоблюдение квот? Может пришло время перейти от пряника к кнуту?

— Я не сторонник кнута. Потому что навязывание и прессинг порождает отторжение. Мне бы хотелось, чтобы это произошло по любви. (Улыбается.) Для меня на самом деле важно услышать аргументированный ответ той стороны. Прокат украинского кино можно воспринимать по-разному: как культурное воспитание своего зрителя, как поддержка национального продукта, как инвестиции в будущее.

Я помню, как 12 лет назад вышел первый «Человек-паук», и он провалился у нас в прокате. И что мы видим сейчас? Планомерная работа со зрителем, маркетингом и промокампанией фильма привела к тому, что сейчас уже некоторые кинотеатры мне звонят и говорят: «Роман, ну ты же не ставишь никакие релизы на 24 апреля? Ты же помнишь, что у нас там “Мстители” выходят».

Я даже никогда не интересовался, есть ли в мире где-то жесткое квотирование.

— Я думаю, это характерно для авторитарных стран в большей степени.

— Да, наверное. Я просто точно знаю, что во многих странах в первую очередь демонстраторы поддерживают национальное кино. Во Франции, например, фильмы в прокате идут долго и на праймовых сеансах. В Прибалтике ситуация такая же, притом что они снимают фильмы с небольшими бюджетами, но во всех 10–15 коммерческих кинотеатрах на страну идет национальное кино в прайм. Я надеюсь, что мне удастся достучаться и они обратят внимание на цифры. Бокс-офис «Зустрічі однокласників» — 8 миллионов гривен, бокс-офис «Давай, танцюй!» — 7 миллионов гривен и так далее.

А началась эта история с фильма «Пригоди S Миколая», с которым мы выходили в хорошую дату, специально за несколько дней до самого праздника. Но у нас же Аквамен — национальный герой, а Святой Николай — это кто? (Смеется.)

Если подытожить, я противник навязывания, квотирования и продавливания на данном этапе. Я за то, чтобы кинотеатры начали смотреть на вопрос росписи украинских релизов немного шире, чем на вопрос ежеминутной прибыли.

— Зачем ваша компания взяла прокатывать фильм «Продюсер»?

— К нам обратились партнеры наших партнеров.

— Кумовство?

— Этот проект на меня самого свалился неожиданно. (Смеется.) С этим фильмом работал другой дистрибьютор — UFD и мы абсолютно не претендовали на него. Просто продюсеры фильма «Продюсер» в какой-то период неожиданно пришли.

— Они остались довольны своими сборами? Или они хотели 20 миллионов собрать? Они же, видимо, когда к вам пришли, то сказали: мы хотим столько-то.

— Да, «мы хотим заработать больше всех» — это все говорят. Я понимаю продюсеров.

— Для которых свой фильм — самый лучший.

— Свой фильм — как ребенок. Это понятно. Даже когда мы призываем трезво смотреть на потенциал проекта, то продюсеры не могут это делать.

— Им тоже нужен психолог.

— Да, им нужен психолог, а лучше всего — независимый консультант. Мы встречаемся с авторами на разных стадиях производства и в силу возможностей стараемся корректировать и подсказывать. Но как показал опыт, творческие люди живут в своем мире. Есть, конечно, и адекватные продюсеры. Да, их мало, но нам очень приятно работать с ними. Но хочу отметить, что даже по сравнению с тем, что было год назад, ситуация меняется — продюсеры понимают: чтобы кино собрало кассу, с ним нужно долго и упорно работать.

— Существует ли украинский фильм, который ваша компания не возьмет прокатывать ни при каких условиях?

— У нас есть правило, мы даже многим продюсерам отказываем по этой причине — мы не хотим никаким образом связываться с политическими проектами.

— Зато такое кино может принести хороший бокс-офис.

— Не все в нашем мире измеряется бокс-офисом. (Улыбается.)

— Компания MMD ранее выпускала в прокат и российские релизы. Выпускаете ли вы их сейчас?

— Нет. Сейчас мы не выпускаем российские фильмы в прокат. К нам регулярно поступают такие предложения, но мы отказываемся от всех российских релизов.

— В 2017 году MMD заявляла релиз российского фильма «Последний богатырь», но у нас в прокат он так и не вышел, почему?

— Да, мы действительно собирались его выпускать в прокат. Этот проект снимали по заказу Disney в России, контракт мы должны были подписывать с ними, но мы отказались.

— Отказ был связан с волной в социальных сетях? Тогда появилась волна возмущения: «как это у нас в прокат выходит российское кино, да еще и с таким названием?» То есть вы увидели уже изначально негативный фидбэк у потенциальной аудитории или это было ваше внутреннее решение?

— На самом деле никакой волны не было. Было пару блогеров, которые активно обсуждали эту тему. Но мы сами приняли такое решение.

— То есть вы не по звонку из Госкино сняли этот релиз?

— Нет. Они даже не в курсе были этой ситуации. Мы сами поняли, что не хотим выпускать это кино. Мы его даже подготовили и посмотрели, как он выглядит на украинском языке. Но в результате это все равно остается российским фильмом. Это к вопросу о политике… Отказались от этого релиза, хотя многие кинотеатры были готовы работать с этим проектом.

— Но у нас сейчас выходят российские релизы. Даже если вспомнить последний пример — адаптация очень удачных «Идеальных незнакомцев» «Квартетом И» — фильм «Громкая связь», который вышел у нас в прокат этой весной и его бокс-офис показал, что наш зритель выбирает это кино.

— Да, там даже неплохой показатель сборов был. Просто «Квартет И»…

— Они ассоциируются как свои, так как родом из Одессы.

— Да, там одесские ребята. Мне кажется они работают для своей аудитории, которая знает их из предыдущих фильмов. На мой взгляд, российское кино сейчас настолько ушло в какой-то свой мир, что сейчас оно было бы и непонятно украинскому зрителю. Наши философии не пересекаются и, я надеюсь, не пересекутся уже никогда. Потому что мы — другие.

— В 2018 году вы вошли в состав экспертного совета, который оценивал проекты на первом «патриотическом питчинге» Минкульта. Что в этой работе вам запомнилось больше всего?

— Это был мой первый опыт. Больше всего запомнился объем работы. Нам за месяц выгрузили огромное количество сценариев.

— На конкурс подали чуть более 200 работ.

— Это количество проектов, но не забывайте, что половина из них — это были сериалы. У некоторых было по 30 серий. Для моего опыта это было полезно. Пришлось изучить много сценариев, практически весь свой отпуск посвятил кино (улыбается), оно мне даже снилось. Конечно, оценить это полноценно на первом этапе очень сложно. Я старался максимально погрузиться в эту историю.

— А были такие случаи, что вы прочитали сценарий и он вам понравился, а потом проект пришел на питчинг и вы в нем разочаровались?

— Была обратная ситуация. Когда прочитанное мне не понравилось, а потом на питчинге оно абсолютно по-другому было показано. И я ставил во втором туре проекту выше оценку, чем в первом. Это происходило, когда я видел, что продюсер адекватно оценивает сильные стороны проекта. Я понимаю, что одно дело — написанный сценарий и совсем другое — его экранизация. А вообще, я скажу честно, большинство презентаций были очень неяркие и непонятные.

— Не кажется ли вам, что было бы правильно, чтобы все проекты, которые подаются на конкурс для получения государственных денег, имели право на публичную защиту? То есть мы отказываемся от первого тура.

— На мой взгляд, это невозможно технически. Кроме того, очень многие проекты — это просто сюр.

— Снова бы стали экспертом? Вот сейчас заработал Совет при Госкино, там уже не на волонтерской основе, как было в Министерстве культуры, а с зарплатой приличной. И там уже разделили: отдельно конкурсы проводятся на разные типы фильмов. Кроме того, у Совета есть помощники в виде экспертных комиссий по каждому из видов конкурса, и они уже проводят питчинги.

— Это занимает очень много времени и надо для себя четко понимать: или — или. Сейчас экспертная комиссия Министерства, в которой я продолжаю состоять, принимает уже готовые фильмы. Для меня как дистрибьютора это был полезный опыт. И уже сейчас к нашей компании обращаются авторы с проектами на этапе сценария, и мы уже вносим коррективы и предложения.

— В 2019 году вы выступили уже не просто как прокатчик, но и как сопродюсер фильма, мы говорим про «Зустріч однокласників». Расскажите, что именно входило в ваши обязанности и сколько вы вложили денег в этот фильм?

— Деньги я не вкладывал в этот проект. Мы выступали в роли экспертов по коммерческому потенциалу проекта. Этот формат был привезен из Дании. Мы подключились к работе на этапе сценария. Наша цель была сделать его максимально «зрительским». Это был первый опыт для нас. Мы сделали выводы и продолжаем активное сотрудничество.

— Вы будете сопродюсером на проектах «Пограбування по-українськи» и «Інфоголік 2».

— Да, мы сейчас работаем над этими проектами. От сценария до постпродакшена. Чем мне нравится работа с Иваном Букреевым и с «НЛО TV» — у них основная задача сделать зрительское коммерческое кино. Да, можно спорить о его каких-то художественных ценностях. Но здесь конкретная задача: сделать недорогое кино для широкой аудитории. В «Зустріч однокласників» мы не сильно вмешивались, потому что это была форматная история, проверенная на разных территориях, и Украина купила этот формат. Но как показал результат, наш зритель не так активно принял, и мы проанализировали почему.

— Почему?

— На наш взгляд, есть две причины. Первая — сама история направлена на более старшую аудиторию и проблемы 40-летних мужчин, которые не является основной аудиторией кинотеатров. Вторая — мужская направленность проекта. Все три главных героя — мужчины, а женская линия не была раскрыта. Теперь я понимаю, что последнее слово за тем, «на какое кино мы идем?», остается за девушкой. Поэтому разрабатывая проект надо учитывать, что там должна быть тема любви, романтики, так как сейчас уже чисто мужскими историями никого не зацепить.

— Разные фильмы, которые вы выпускаете в прокат, получают разную роспись. Продюсеры фильма часто остаются ею недовольны, вы, насколько я поняла из нашего разговора, тоже. Продюсер фильма «Дике поле» Владимир Яценко, еще до того, как фильм вышел в прокат, рассчитывал, что бокс-офис у ленты будет 20 миллионов гривен, в результате он был в 10 раз меньше. Кто виноват?

— Такая постановка вопроса, что нужно сразу указывать на кого-то пальцем. Продюсеру, как родителю, трудно трезво оценивать потенциал.

— У фильма была очень мощная промокампания, она началась вовремя. У фильма был телепартнер — канал «Украина», были активности во всех социальных сетях, они активно участвовали в разных мероприятиях, на фестивалях — то есть они выходили к людям и общались с ними, делали промотур.

— Я более того скажу, и роспись была качественная.

— Но продюсер и режиссер были недовольны. Я помню встречу с представителями кинотеатров, где они жаловались, что приехали с промотуром в какой-то город, а кинотеатр, где проходил премьерный показ, в прокат фильм не взял.

— Да, была такая ситуация. Я скажу, что роспись всего украинского кино идет очень тяжело. Что касается «Дикого поля», то при всей грамотной промокампании, фильм собрал гораздо меньше, чем ожидал продюсер. Не скажу, что для нас это было сюрпризом, мы, конечно, верили в лучшее, но понимали, что это нишевое кино.

Этот фильм мог «зайти» массовому зрителю, если бы в главной роли был, условно, Бред Питт. Кино снято, на мой взгляд, профессионально, качественно, но это экранизация книги, то есть определенная атмосферная история, которая передана Ярославом Лодыгиным и Сергеем Михальчуком (оператор фильма — Сергей Михальчук. — Ред.) гениально. И это как раз к вопросу, что аудитория этого фильма давно не ходит в кинотеатры, потому что там не показывают такое кино. Мы говорили с Владимиром Яценко, что у этого фильма есть зрители, которые смогут обеспечить хорошие сборы, порядка 200–220 тысяч зрителей, но они сидят в интернете. Кинотеатры эту аудиторию потеряли 7-8 лет назад, когда массово стали ставить комиксы, американскую мейнстримовскую продукцию практически на все сеансы.

— А когда это поймут украинские кинематографисты? Я уже год рассказываю, что у нас нет женской комедии. У нас не сняли свой «Секс и город».

— Да, мы сейчас работаем над этой историей, но придумать ее не так просто. Вот взять даже «Очень плохие мамочки», адаптировать такой сюжет про трех подруг в рамках Украины очень сложно.

— У нас проблема в сценаристах.

— Да, это отдельный разговор.

— Они очень обижаются, когда им это говоришь. В Facebook есть группа сценаристов Украины, и они очень обижаются, когда говорят, что проблема в них. Недавно у меня там был спор с некоторыми участниками этой группы. Они возмутились, что Госкино дает на полнометражный игровой дебют не больше 12 миллионов гривен. Сценаристы сказали, что на это можно снять только разговорное кино. Я им привела пример тех же «Идеальных незнакомцев», которых пересняли испанцы, французы, корейцы, россияне. Там одна основная локация, 8 действующих лиц, что за 12 миллионов это нельзя у нас снять? Я считаю, что можно. Но проблема, кто у нас распишет эти диалоги? Причем, чтобы сразу писали на украинском языке, это должны быть люди, которые на этом языке мыслят.

— Я согласен. А вторая проблема: а кто это сыграет? Для того, чтобы держать на себе внимание зрителя в ограниченном пространстве, нужен, как минимум, опыт, я не говорю уже про талант. Ведь ограниченное пространство накладывает двойную нагрузку на актера. Я уверен, что в Украине есть гениальные артисты, которые смогут это сделать. Но пока большинство этих гениальных людей занимается съемками в мыльных мелодрамах, которые накладывают, опять-таки, на их опыт отпечаток и они начинают «мылить» кино, в котором это не нужно. Мы следим сейчас за всеми проектами со стадии сценария, чтобы найти таких людей, которые видят нестандартно, мыслят в рамках кино, а не телевидения.

— А сейчас я перейду на другую сторону — задам вопрос со стороны кинотеатра. С начала года в прокат вышло несколько украинских комедий, но ни одной из них не удалось установить новый рекорд («Я, ты, он, она» — релиз 2018 года) почему так произошло и не кажется ли вам, что украинский зритель перенасытился украинскими комедиями?

— Нет. Зритель традиционно ждет хорошего кино. Все комедийные релизы собрали хорошую кассу. Комедии — это один из самых сложнейших жанров в кинематографе. Попробуй рассмешить нашу аудиторию, если это не политика. Поэтому я уверен, что не насытилась. При этом Украина традиционно является лидером по потреблению комедий. Этот жанр у нас идет лучше, чем во многих других странах. Особенно ромкомы, это та ниша, где наша страна всегда была в лидерах. Все удивлялись: «Украинцы, наверное, очень веселые и романтичные люди». (Улыбается.) Но бесспорно, нужно двигаться дальше, искать, работать с аудиторией, актерами, звездами, и я уверен, что мы будем это делать. Поэтому думаю, что вторая половина 2019 года подарит нам новые рекорды по бокс-офисам.

— Вернемся в 2018 год и к комедии, которой удалось тогда установить рекорд и которую прокатывала ваша компания — «Скажене весілля». Недавно вы, компания Film.ua, которая занималась производством этого фильма, и кинотеатральная сеть «Мультиплекс» заявили, что объединяете свои усилия. Расскажите, подробнее, о каком именном объединение идет речь? И будете ли вы прокатывать все релизы производства: Film.ua, Kinorob, Animagrad?

— На данный момент у нас с этой компанией стратегическое партнерство по пяти релизам. Цель — общими усилиями увеличить аудиторию украинского кино в кинотеатрах. На примере «Скаженого весілля» мы показали, что можно расширить по возрасту аудиторию до той, которая в кинотеатрах бывает крайне редко.

— Будет ли ваша компания заниматься прокатом «Відданої»?

— Нет. Над этим релизом уже давно работает Volga.

— Компания «Мультиплекс» вложила деньги в производство «Скаженого весілля». Означает ли объединение, что Владимир Трофименко будет вкладывать деньги и в другие фильмы? Про какие именно фильмы идет речь? Все же на презентации были представлены картины, бюджеты по которым, насколько я понимаю, уже закрыты. Это и «Поліна», «Гарет Джонс», «Захар Беркут».

— Работа с каждым проектом обсуждается индивидуально.

— Можем ли мы говорить, что на украинском рынке образуется определенная форма, которая является закрытым циклом: производство, маркетинг, дистрибьютор, кинотеатральная сеть, но при этом мы не можем говорить про образование украинского мейджора, потому что производство принадлежит одним людям, а дистрибьюция — другим, и эти бизнесы не сливаются?

— Мы работаем над тем, чтобы организовать схему, которая могла бы помочь всему кинорынку Украины зарабатывать национальными фильмами.

— Насколько я понимаю, в этом году повторяется прошлогодняя ситуация — в мае не вышел ни один крупный украинский релиз, лето будет пустовать, и уже только во второй половине августа начнется снова борьба за место в украинских кинотеатрах. И если это так, то как это отразиться на бокс-офисах наших картин?

— Здесь нет ничего удивительного. Традиционно: май — август — это мейджорский сезон, когда все крупные студии мира выпускают, чуть ли ни еженедельно, крупные релизы и естественно, никто не хотел бы попасть «под каток». Большинство украинских производителей боятся такого соседства и соперничества.

— А потом начинается осень и начинается соперничество между украинскими релизами.

— Да, но тут мы уже от этого не уйдем.

— А теперь я снова задам вопрос от украинского кинотеатра: как выполнять квоту на украинское кино, которая прописана в Законе, если с мая по август нет ни одного украинского релиза?

— Сложно сказать.

— Я понимаю, что никто не хочет соревноваться с мейджорами, но есть же авторское кино, аудитории этих фильмов могут вообще не пересекаться.

— Может. Но поверьте мне, если бы вы сейчас занимали позицию кинотеатров, вы бы не так сказали. Вы бы сказали: «Фух, слава Богу, в период мейджоров нет никакого украинского кино. Я могу полными экранами ставить это голливудское и показывать нашему голодному зрителю».

Фото предоставлены MMD UA