Если бы «Большой политики» с Евгением Киселевым не было, ее надо было бы выдумать :). Потому как «Большая политика», при всех значительных претензиях к ней (о них - ниже) стала эффектным диагностическим методом оценки состояния всего отечественного политического эфира последних четырех лет. Методом именно эффектным, поскольку о том, чем отличается настоящее политическое ток-шоу от «ток-шоу по-шустеровски», Детектор медіа, в том числе и ваш автор, не раз писали. Но в нашем телепространстве принято считать телекритиков либо блаженными, либо непрофессиналами, ничего не понимающими в современном телепроизводстве, так что сей голос тонул в отповедях типа «сам дурак» да «а что ты сам сделал на ТВ?».

Но вот пришел Киселев - и, в принципе, критики уже могут расслабиться, довольно потирая руки: Евгений Алексеевич сделал продукт, который сам по себе роскошно демонстрирует, что на самом деле должно происходить в студии политического ток-шоу, и на фоне которого просто очевидным становится то, чем на самом деле до этого потчевали нас другие.

Показательным в этом смысле был прошлый пятничный эфир «Шустер live» на «Украине» и «Большой политики» на «Интере», поскольку в первой части и той, и другой программы рассматривалась одна тема - несостоявшаяся продажа Одесского припортового завода. Возможность сравнить то, как одна и та же тема подавалась в прямом эфире двух разных студий, позволяет буквально разложить по полочкам различия между ток-шоу по-киселевски и по-шустеровски.

Киселев прежде всего пытался докопаться до причин отмены результатов состоявшегося аукциона, до мотивов действий основных фигурантов событий и того, как это скажется на ситуации в стране и ее имидже. Для этого ведущий пригласил в студию и вывел к главным микрофонам непосредственных участников событий - представителя де-факто выигравшего аукцион ООО «Нортима» Тимура Новикова и и. о. председателя Фонда госимущества Дмитрия Парфененко. Евгений Киселев уравновесил присутствие в студии как политиков, так и экспертов (первых было не намного больше, чем вторых). На протяжении всей дискуссии ведущий действовал именно в русле своей главной цели (выяснить подноготную и суть произошедшего), весьма умело «дирижируя» сольными партиями гостей студии, задавая им уточняющие вопросы, ловя на недоговоренностях или манипуляциях, не давая желающим уйти в сторону от темы, пуститься в привычное популистское кликушество «обо всем и ни о чем».

У Шустера при этом мы увидели знакомую картину: ведущего интересует не столько некий результат (в идеале - приближение к истинному пониманию вещей), сколько сам процесс дискуссии. В центре действа - не тема или проблема, а гости студии. Среди последних - явный перевес над экспертами политиков, которые беспрепятственно занимаются привычным самопиаром. Ну не парадокс ли, согласитесь, что первым слово у главного микрофона получил... Арсений Яценюк, не имеющий никакого прямого отношения к теме ОПЗ, зато уже заявивший о своем намерении участвовать в президентской гонке в качестве кандидата. Разумеется, политик и главный микрофон студии, и саму по себе тему ОПЗ использовал именно для раскручивания себя в этом качестве. Савик вмешивался в горячие споры редко, чаще когда можно «легким движением руки» (вернее, одной фразой) подогреть скандал, реже - когда нужно было чуточку приструнить зарвавшихся скандалистов, чтобы происходящее в студии уж совсем не пошло в раздрызг.

Обсуждение темы ОПЗ в студии Киселева заняло час времени, у Савика - намного больше. У Киселева - структурированность и четкость, у Савика - хаос, периодически переходящий в скандал. Нельзя сказать, что необходимые для понимания ситуации сведения мы в итоге получили только из программы Киселева. Нет, в ходе жарких обвинений друг друга гости студии Шустера периодически выдавали на-гора крупицы важной информации, но происходило это не вследствие умелых «подач» ведущего, а в большей степени случайно. В сущности, садясь смотреть многочасовое шоу Шустера, нельзя даже предположить, что мы будем иметь «в сухом остатке».

Разность подходов Шустера и Киселева к модерированию дебатов хорошо иллюстрирует такой эпизод. Для того чтобы понять вместе со зрителями, действовала ли конкурсная комиссия аукциона по ОПЗ самостоятельно, Киселев достаточно долго выяснял у Новикова на первый взгляд мелкий вопрос: поздравляли ли его сразу после аукциона с победой члены комиссии? У Савика же где-то на втором часу дискуссии вопрос о том, давила или нет премьер-министр на комиссию (Фонд госимущества) возник благодаря, если не ошибаюсь, Михаилу Чечетову (Партия регионов), который спросил у Андрея Портнова (БЮТ), так кто же все-таки принимал решение об отмене результатов аукциона - конкурсная комиссия ФГИ или Тимошенко? Портнов дал достаточно рискованный полуответ о том, что все они - и Фонд госимущества, и правительство - одна команда... Но мы видим, что Киселев заранее наметил для себя опорные точки, по которым следует вести дискуссию, чтобы «препарировать» ситуацию. Савик же полагается исключительно на то, что политики сами, скандаля друг с другом, куда-то да вывезут телегу обсуждения.

Однако 25 сентября мы имели возможность убедиться в том, куда и как распоясавшиеся - в отсутствии жесткой роли модератора - политики могут завезти эту телегу. Жаль только, что в конечном счете скандал в студии Шустера 25 сентября так и не был до конца осмыслен обществом и журналистами. При всем огромном количестве публикаций я лично так и не увидела главного: прежде всего - жесткой оценки содеянного всеми участниками того действа. Ведь в отличие от многих авторов партийных СМИ, мы можем абсолютно точно сказать, что «белых и пушистых» в тот вечер в студии не было, все друг друга стоили - и регионалы, и Тимошенко, и Савик.

Также в прессе, последовавшей за этим прецедентом, я так и не обнаружила ответа на логичный вопрос: что нам, обществу и журналистам, с этим всем делать?

Вроде бы попытка найти ответ на это вопрос была предпринята авторами самой программы «Шустер live» сразу по горячим следам скандала, а именно - 27 сентября в прямом эфире понедельничного эфира, который теперь ведет Мустафа Найем. В студию были приглашены известные журналисты, они потенциально могли высказать вполне вменяемые идеи. Однако конструктива не получилось: и по причине все той же плохой структурированности дискуссии, не настроенности модерации на получение некоего резюме, многотемья, многовопросья, которым грешат все будничные эфиры программы. А главное - по причине явной настроенности авторов проекта и самого Савика (который выходил в эфир с включением из Одессы, где он на тот момент находился) на защиту ведущего «самой свободной программы» от «злых» политиков. Собственно, этой цели было посвящено и появившееся накануне эфира заявление Шустера «Интерфаксу Украина», в котором телеведущий призвал коллег к солидарности в ответ на попытки политиков диктовать свои правила игры журналистам. «Один за всех и все за одного. Пора браться за руки, чтобы не пропасть поодиночке», - весьма пафосно высказался Савик.

Между тем многими коллегами это заявление было расценено как... ну, скажем мягко, не совсем адекватное. Ибо все мы понимаем: фактически Шустер стал жертвой самим же им и раскрученного маховика скандализации и «випизации» телеэфира во имя рейтинга, рейтинга любой ценой. Мне не раз приходилось писать о том, что дискуссия ради поиска конструктива, общественного консенсуса уже давно на наших телеэкранах уступила место скандалу ради скандала. Однако трудно было предположить, что именно Савик и станет тем первым, который сам лично на этом и погорит на глазах у всей удивленной публики, что все привнесенное им в телеэфир по нем же и ударит бумерангом, по справедливому замечанию одной из моих коллег. Впрочем, злорадствовать мне совсем не хочется: на самом деле практически каждый из нас приложил руку к тому, чтобы политики в украинских СМИ почувствовали себя не гостями, а хозяевами, а журналистов воспринимали исключительно как «подставки для микрофонов». Да и Савика, который, как известно, выступает в роли не только ведущего ток-шоу, но и совладельца, менеджера продакшн-студии, во многом можно понять: канал, покупающий программу, разумеется, хочет относиться к ней как к рыночному продукту (пускай во многом это и специфический «рынок влияния»). Единственный признаваемый у нас инструментарий измерения такого влияния - рейтинги, так какие к Савику тогда могут быть вопросы?

Однако ясно и другое: «ожелтение» медиапродукта, его скандализация, шоуизация ведут к потере журналистикой и СМИ своей социальной функции как артикулятора интересов общества, защитника его прав, коммуникатора между разными социальными группами и так далее. Говоря проще: ведут к масштабной потере качества медиапродукта и превращению его в часть шоу-биза, а не в гражданский институт.

Где выход? Один из них - в локальном масштабе - продемонстрировал «Интер» вместе с Киселевым, которые, судя по всему, решили качество таки поставить впереди... Вот-вот, в этом-то и дело: да, качество для команды «Большой политики» важнее рейтинга. Но... в условиях, когда рейтинг «главному каналу» страны уже сами по себе обеспечат и реальное лидерство канала, и сопутствующий шоу программный продукт, и имя известного ведущего... Пускай рейтинг не такой рекордный, какой «выбивал» из аудитории Шустер во время своего сотрудничества с «Интером». И все же - вполне приемлемый, о чем свидетельствует и решение канала ограничить количество рекламных пауз во время эфира «Большой политики» (то есть, могут себе позволить :)). Да к тому же и свой прикормленный электорат «Интер» тоже имеет.

А что делать тогда, когда эти и подобные им составляющие отсутствуют? Как защитить независимость журналистов и редакций от влияния на них политиков? Во время эфира с журналистами в студии «Шустер live», а в большей мере - в «курилке» вне эфира мы с коллегами обсуждали вопрос о подписании главными редакторами ведущих изданий страны, авторитетными журналистами некой хартии, которая призвана была бы регламентировать взаимоотношения медиа и политиков с точки зрения интересов общества. Увы, как и многие инициативы, эта также утонула в потоке будней каждого из нас, да и, будем откровенны, неверия большинства в эффективность таких методов. Звучали предложения и о неких кулуарных договоренностях между журналистами и политиками - к счастью, отвергнутые большинством.

Что же касается меня, то лично я не верю не только в целесообразность, но и возможность принятия СМИ и политиками некоего «договора о ненападении на медиа». Это как представить себе договор между волками и овцами, лисами и курами: никогда никакой политик не откажется от попыток влиять на журналистов, на редакционную политику изданий во имя самопиара и антипиара соперников. Хартия же, подписанная самими журналистами, по сути своей станет всего лишь еще одним Этическим кодексом журналиста, которых у нас уже написано, принято немало, да толку...

Думаю, стратегичнее - хотя и долгосрочнее - путь другой: нам уже давно нужно начать осмысление тех вызовов, которые независимой журналистике несет не только давление политиков, но и... давление рынка. Опять-таки, ваш автор уже более десяти лет пишет о том, что на самом деле рыночная цензура не менее страшна и опасна, чем цензура политическая. Что погоня за рейтингами, логика потребительского спроса, доходов и убытков, диктовка «правил игры» рекламодателями и прочие атрибуты свободного, либерального рынка тотально противоречат интересам медиа как гражданскому институту, «сторожевым псам демократии» и т. д.

Увы, увлечение якобы «саморегулирующей» ролью рынка и интерпретация СМИ как бизнес-модели были характерными для отечественной журналистской корпорации долгое время. И лишь сейчас многие из нас начинают понимать не только то, что саморегулирущийся рынок - это утопия, но и что полная отдача медиа на откуп рыночным законам убивает их социальную миссию. Как писал известный британский ученый Джон Кин, «СМИ должны максимально избавиться от товарного характера и наново "врасти" в жизнь гражданского общества. Это необходимо для того, чтобы преодолеть рыночную и государственную цензуру... СМИ не должны подчиняться "доброй воле" рыночных сил, а существовать в политико-правовой системе, которая четко очерчивает минимальные защитные стандарты относительно структуры собственности СМИ, способов их финансирования, содержания программ, процедур принятия решений в изданиях и т. д.».

Скажем прямо: ни журналистское сообщество, ни регулирующие органы в Украине совершенно не готовы к такой постановке вопроса, которая на Западе уже давно не только активно обсуждается в среде ученых, но и находит практическое применение на практике. (Мы знаем о тех множественных и все возрастающих ограничениях, которые существуют для коммерческих СМИ, медиахолдингов, их собственников во многих европейских странах, как и о тех мерах, которые предпринимают там государства для поддержки плюрализма в информационных пространствах, ограничения власти больших медиакорпораций, их общественной «подотчетности» и т. д. и т. п.).

Между тем, актуальность осмысления рыночных процессов в украинских СМИ, поиск путей их «встраивания» в систему обеспечения интересов гражданского общества, а не только частного капитала и государства - не только назрела, но и перезрела.

Уверена, что это, в частности, - повестка дня и для будущего президента, и для будущего парламента, и для будущей Нацрады, и для будущего парламентского комитета по вопросам свободы слова и информации, и для Национальной комиссии по свободе слова, которая, надеюсь, будет активно функционировать и при новом президенте...

Необходимо жестко и однозначно сказать: на смену политической цензуре в украинские СМИ пришла цензура рынка, цензура коррупционных связей в политике и бизнесе. Поставив диагноз, пора начать искать лекарства для его лечения.

P.S. Подчеркну, что, сравнивая шоу Киселева и Шустера, я не касалась меры раскрытия в каждом из них обсуждаемых проблем, ангажированности или неангажированности ведущих, глубины их знания вопросов и так далее. Речь в данном случае шла исключительно о целях и методах их достижения в каждом из шоу. В то же время к Киселеву у меня как у зрителя есть целый ряд вопросов, главный из которых, - уж простите, Евгений Алексеевич, - это ну очень явный запашок джинсы, который волей-неволей чувствовался во время вашего и премьерного, и второго эфира на «Интере». Ну уж очень привольно чувствовали себя на каждом из них, соответственно, Сергей Тигипко и Виталий Кличко. Не могу, разумеется, ничего утверждать, но слишком уж подозрительно :). Впрочем, на некоторые размышления наводит и выбор тем.

Еще работая над этим текстом, услышала заявление Киселева об уходе с канала ТВi. Жаль - опять в отечественном телеэфире не будет «взрослой» итоговой программы.