Протягом майже тригодинної дискусії врешті-решт у відкритому голосуванні перевагу отримав проект каналу СТБ «Україна має талант!». Друге місце посіла програма «Наверху с Евгением Киселевым» (ТВi), третє - «Фольк-music» (Перший національний).

Експертну раду «Фаворита телепреси - 2009» склали представники таких ЗМІ: «Главред», «Дело», «День», «Дзеркало тижня», «Журналіст України», «Известия в Украине», «Комментарии», «КоммерсантЪ-Украина», «МедіаБізнес», ММР, Мedia Business Reports, «Детектор медіа», «Телерадиокурьер», «Телесіті», «Трибуна», «Фокус», «Экономические известия», TV Explorer.

«Фаворит телепреси» засновано 2007 року як премію для телевізійних програм від оглядачів, що пишуть про телеконтент та медійний ринок у друкованих та інтернет-виданнях. Переможцем може стати будь-яка телепрограма, що транслювалася в поточному телевізійному сезоні та відзначилася високим професійним рівнем або засвідчила новий ринковий тренд, продемонструвала творчий пошук у розвитку виробництва суспільно відповідального телевізійного продукту в Україні. Організатор премії - «Детектор медіа».

До шорт-листа премії увійшли програми: «Евгений Киселев. Наверху» (ТВі), «Знак якості» («Інтер»), «Культурний фронт» (Перший національний), «Надзвичайні новини» (ICTV), «Україна має талант!» (СТБ), «Фольк-music» (Перший національний), «Хто проти блондинок?» (Новий канал).

 Наталія Лигачова, шеф-редактор «Детектор медіа»:

- Итак, приступаем к обсуждению выдвинутых нами номинантов, с тем чтобы затем открытым голосованием определить «Фаворита прессы - 2009». Первой на наш суд выносится программа «Аргумент кино», «1+1», ведущий - Владимир Войтенко. Выдвинул эту программу Станислав Яблонский, газета «Дело». Его сейчас среди нас нет, поэтому я просто зачитаю его аргументацию: «Единственная отечественная передача, которая дает качественную аналитику кино».

Олег Вергеліс, редактор відділу «Культура», «Дзеркало тижня»:

- Это не очень объективно, потому что программа не очень регулярна, без жесткого программного места в сетке. Кроме того, о каком аргументе кино может идти речь, если в обойме предлагаемых картин нет ни одного яркого хита европейского, современного, модного, качественного киноискусства?

Єгор Домбровський, головний редактор TV Explorer:

- Они в основном показывают Корею, Китай. Андеграунд, артхаус...

Ірина Костюк, керівник проекту Media Business Reports:

- Это узконаправленная программа. Она же не о кино в общем и полностью.

Мар'яна Мигаль, заступник головного редактора журналу «Главред», редактор відділу «Культура»:

- Я б сказала, що навіть на УТ-1 програма про кіно сильніша.

Вергеліс:

- Я согласен с вами, «Кіно.uа». Це не значить, що програма «Аргумент кіно» не потрібна чи що вона неякісна. Ні. Радше вона не потрібна каналові, тому він не допомагає авторові Войтенку знаходити достатньо яскраві, концептуальні і визначальні стрічки.

Костюк:

- К тому же она идет скорее как рубрика - чтобы удовлетворить требование Нацрады по поводу собственного продукта. Тогда весь хронометраж фильма зачисляется в хронометраж собственного продукта.

Лигачова:

- То есть, мы говорим о том, что не очень правильно поддерживать проект, в который вкладываются энтузиазм и силы талантливых людей, но к которому канал демонстрирует пренебрежительное отношение.

Костюк:

- Это не программа о кино.

Вергеліс:

- Это подводка к фильму, 7-10 минут.

Костюк:

- Какой был в большом пакете фильм - артхаусный, который не станет в другой слот, кроме ночного, - тот и показывают. И предваряют подводкой - что из себя и представляет, собственно, «Аргумент кино».

Домбровський:

- Аналитики как таковой там нет.

Лигачова:

- Ну что ж, вторая программа, названная нами, - «Евгений Киселев. Наверху», ТВі. Несколько человек ее выдвигали. Я, Наталья Лигачева; Лана Куйбина, «Известия в Украине»; Валерий Калныш, заместитель главного редактора, «Коммерсант».

Cчитаю, что сейчас программа Киселева, по сути, единственный в украинском телеэфире прецедент настоящей телеаналитики. Телеаналитики с достаточно субъективным компонентом как самого Киселева, так и его команды - скажем, когда они ставят свои плюсы и минусы каким-то политикам, заработавшим их якобы в течение недели. Но эти и подобные им оценки аргументированы, всегда очень хорошо подобран фактаж... А главное - в программе есть внятная, системная подача событий и мнений, которая позволяет мне, зрителю, воспринимать политику в Украине и мире как некий процесс, с контекстами, взаимосвязью событий, влияниями персоналий и их взаимоотношений на происходящее...

То есть, раскладывается некий пасьянс... Там всегда есть что-то из кулуаров, но, опять-таки, не ради того, чтобы продемонстрировать, что они что-то нашли в кулуарах, и не ради красного словца, не ради того, чтобы заумничать или пиариться, а ради представления реально важной для зрителя, для его понимания происходящего, информации. То есть программа говорит не только о самих событиях, но и о смыслах событий и процессов, тенденциях - но при этом не грузит откровенной пропагандой или манипулятивностью.

К сожалению, сейчас в нашем телеэфире больше нет политической аналитики. Все существующие итоговые программы на других каналах аналитикой назвать нельзя. А я считаю, что на самом деле очень важно и нужно, чтобы не только широкая, но и продвинутая аудитория могла слышать о политике на своем, не примитивном уровне. Эта программа из тех, которые задают определенный уровень всему отечественному ТВ. Я достаточно спокойно отношусь к Евгению Киселеву (так же спокойно я относилась к нему и когда он работал в Москве), но такого уровня ведущих, такого уровня журналистики и такого уровня телевизионной аналитики в Украине, увы, не было. Даже если вспомнить «Післямову» Ткаченко.

Панюта:

- У нас более потребительская аналитика.

Лигачова:

- Да. Мне кажется, что эта программа как раз соответствует миссии критичной телепрессы, которая поддерживает не мейнстрим, а те вещи, которые открывают новые горизонты.

Мигаль:

- В мене єдине питання. Чи не буде у нас конфлікту через те, що ми можемо обрати переможцем програму, яку мають можливість бачити далеко не всі в Україні? Може, навіть менша частина.

Панюта:

- Не думаю. Ми можемо орієнтуватися або на програму, про яку найбільше говорять, найбільше пишуть і яку найширше бачать, або на програму, яка справді показує стандарти найвищої якості. Водночас вона може мати 0,1% рейтингу.

Мигаль:

- Більша частина населення України не має можливості оцінити програму, побачити і погодитися чи не погодитися з нами. Тобто масовість нас не цікавить?

Костюк:

- Программа же не виновата, что она выходит на канале, который не все видят.

Наталія Голованова, автор журналу «Журналіст України»:

- Иначе мы отсечем большой сегмент журналистики. Я думаю, у нас проблема недозагрузки аудитории интеллектуальными программами. Есть вот эта недоличностность ведущих, когда он только прилагается к программе и зависит от того, кто ее гость. В этом смысле, - хотя я тоже не слишком восторженно отношусь к Евгению Киселеву - эта программа интересная.

Юрій Рибачук, редактор відділу «Культура і суспільство», «Комментарии»:

- «Наверху» - это передача политическая, это политическое обозрение, политические итоги недели. Наше телевидение уже до такой степени заполитизировано политикой самых разных форматов и разными вариациями всех этих псевдосвобод, что поддерживать очередной проект такого направления, я думаю, просто не стоит. Думаю, надо все-таки отдавать предпочтение чему-то некоммерческому, не совсем характерному для телевидения, тому, что иначе, как нами, не может быть замечено. Мы говорим об интеллектуальных программах. Давайте что-нибудь, может, поинтеллектуальней?

Вергеліс:

- Да, есть программа, есть контент, который интересен и пока не спекулятивен и не тенденциозен. Там есть некий мастер-класс для других людей в этой профессии, которые могли бы не повторять, но поучиться. Эта программа не из провоцирующих, пытается спокойно, терпимо разговаривать со зрителями о политике, в ней чувствуется некая терапия.

Артем Вакалюк, оглядач теми «Медіа» відділу «Ринки», «Экономические известия»:

- В данном случае успех программы - это абсолютная заслуга персоналий, заслуга менеджмента канала. Но это не то телевидение, которое я вижу, о котором мы должны говорить. Телевидение - это прежде всего масс-маркет. Брать программу, которая не доступна 80-90% жителей Украины, - странно. Ее смотрят те, у кого есть физический доступ к каналу и определенный уровень интеллекта и подкованности, позволяющий им понять, вешают ли им лапшу на уши, как во всех остальных программах, или это что-то другое... Это не новинка. Слава Пиховшек когда-то делал проект «Пятый угол», и сначала было: «Вау!». Потом уже начались заказы и все остальное. То есть, это не новинка.

Сейчас, в нынешней предвыборной ситуации, для нас как медиажурналистов было бы ошибкой скатываться к политической программе на малоизвестном канале. Была бы другая номинация: человек, персона, которая это делает, или канал, который лучше всех делает ответственные аналитические программы, - другое дело.

Олег Панюта, головний редактор журналу «Телесіті»:

- Согласен: то, что 90% населения не видит этой программы, - сужает область исследования. Но, наверное, нам все-таки надо исходить из того, что мы говорим о каких-то сугубо специфических, определенных нюансах, которые не могут быть оценены массовым зрителем.

Лигачова:

- Мы говорили о том, что рейтинг, массовый зритель для нас не является критерием.

Рибачук:

- Возможно, я повторюсь, но мы опять говорим о том, какой талантливый парень Женя Киселев. Сама программа ничем не отличается от того, что Женя Киселев делал на московском телевидении, на НТВ. Абсолютно то же самое.

Вергеліс:

- Отличается. Там он мочил определенных людей. Здесь он пока не мочит.

Рибачук:

- Центральная личность передачи волей-неволей вытягивает ее. От Евгения Киселева нельзя было ожидать провального проекта.

- Получается, мы даем премию одной персоналии. Не контенту.

Лигачова:

- Следующая программа для нашего обсуждения - «Знак якості», телеканал «Интер». Выдвинута Артемом Вакалюком, «Экономические известия».

Вакалюк:

- Это одна из немногих на нашем ТВ программ, которую можно отметить с точки зрения социальной ответственности. Как для обыкновенного потребителя, эта программа заслуживает внимания и признания. Если действительно все так, как они декларируют, - то есть программа не работает с рекламодателями, а сделана только на социально ответственных началах и на деньги телеканала «Интер», - то я двумя руками «за». Собственно, такого телевидения не хватает. Что-то подобное делает СТБ, и их проект мне тоже нравится. Они разные, но тренд один. Но, сравнив две программы, я голосую за эту.

Костюк:

- Согласна, что по социальной значимости это очень важный проект. И Костя Грубич хорошо ведет, и сама программа хорошо сделана. Но есть огромное «но», огромный аргумент против: программа полностью скопирована, слизана с формата ОРТ. Это лицензированный формат. Канал, который украл идею - не купил формат, а просто сам сделал точно такую же программу - по этическим соображениям вряд ли может быть нами поддержан.

Вергеліс:

- Как это называется в России?

Костюк:

- «Контрольная закупка». Это абсолютно такая же программа. Со стороны «Интера» были аргументы, что там другие рубрики. Но реально рубрики те же самые, принцип тот же. Этот аргумент против - очень сильный, именно по этическим соображениям.

Євген Лауер, шеф-редактор сайту «Трибуна»:

- Я скажу немного как «киллер», с профессиональной точки зрения. Мы немного интересовались этой темой, у нас были проблемы с сайтом www.test.in.ua. Я попросил ребят проанализировать некоторые вещи, плюс небольшой инсайд. И я категорически против этой программы, потому что в ней, образно говоря, берется сладкий бисквит пяти брендов, а шестой не берется. Если пять брендов попадают в обсуждение, то психологически для людей они все - говно. Шестой, не попавший, определенно лучше. Потом постоянно мелькает фраза: мы рекомендуем то. Раньше они избегали этой фразы, сейчас стали ее активно применять. Далее - достоверность проведения экспертиз. Я сам лично разговаривал с лабораторией качества продуктов в Институте пищевых технологий. Они страстно уклоняются от ответа по поводу оплаты работы - говорят, что это коммерческая тайна. Поэтому брать эту программу как образец чего-то я бы поостерегся.

Формат, идея передачи - супер. Но во всем мире такие consumer programs, consumer magazines так или иначе вводятся на том или ином лоббировании или на прямом вымогании денег - как было с моими друзьями, масло «Тульчинка». К ним просто пришли и сказали: ребята, дайте 10 тысяч долларов, не пожалеете. Они отослали просящих по адресу. После этого они получили якобы пресс-конференцию на сайте, где эта «Тульчинка» была смешана с говном. Они начали кричать: да вы что. И им сказали, мол, а теперь шесть за снятие. Вот весь сыр-бор.

Костюк:

- Но если вы говорите, что это частично инсайдерская информация, можно подойти с другой стороны. Некоторые бренды приходят и говорят: нате денег, только о нас не говорите.

Лауер:

- Конечно. Там, где есть пробоина, она работает в обе стороны. Кроме того, народ не понимает, каким образом проводятся те же самые лабораторные исследования. Я не верю, как врач бывший, например, в мгновенное проведение санитарно-гигиенических тестов по качеству продуктов питания. По биохимическому, токсикологическому анализу. Это вещи, которые отнимают достаточно много времени и стоят безумных денег, честно говоря.

Костюк:

- То есть, по моральным соображениям передача не имеет права быть нами отмеченной.

Рибачук:

- Я считаю, что проект «Знак качества» социально ориентированный, потому что таким образом телевидение наконец-то пытается приблизиться к потребностям зрителя. Рассказывает, что мы едим, что мы носим и т. д. Но говорить о социальной ответственности этого проекта я бы не стал. Потому что ничего, что в результате влияло бы на качество жизни наших зрителей, этот проект не делает. Почему? Потому что его формат - совместить полезную информацию с развлекательной.

Лигачова:

- Переходим к следующей программе - «Культурный фронт», Первый национальный. Выдвинул Юрий Рибачук, «Комментарии».

Рибачук:

- Рекомендуя «Культурный фронт» на премию, я руководствовался не тем, что это какой-то забойный или суперпрофессионально сделанный проект, потому что, как только он появился, он был разнесен критиками. Но я считал важным отметить, что, во-первых, на украинском телевидении наконец-то появилась передача о культуре. И не просто хроника событий в культурной жизни, а попытка разговора о культурной ситуации в стране. Как это сделано - другой вопрос. Второй аргумент: нужно поддерживать откровенно некоммерческий продукт. Передача такого рода не может стать привлекательной для рекламодателей. Не знаю, может, это подвиг Первого национального канала, но они мало того, что создали эту программу, но еще и размещали ее не в два часа ночи, а в девять вечера. И еще один аргумент: эта программа показала, до какой степени у нас пока не заполнена ниша таких программам.

Костюк:

- Я так понимаю, вы выбрали эту программу из-за того, что это единственная программа о культуре, и не важно, какая она?

Вергеліс:

- Я вам скажу честно. Даже наша дискуссия в рамках этой комнаты поинтереснее, чем некоторые диалоги на программе «Культурный фронт». На самом деле, название «Культурный фронт» предполагает какое-то орудие, борьбу, какое-то интеллектуальное милитари. Юрий Макаров - милейший, чудесный человек, я его очень уважаю. Он не воинственен, он внутренне спокоен при обсуждении тем. А мне кажется, должен идти и какой-то внутренний энергопосыл, чтобы программа не была самоуспокоенной. И та критика, о которой ты говорил, была, наверное, справедлива.

Рибачук:

- Безусловно.

Вергеліс:

- Потому что говорить таким заупокойным тоном, когда нужно кричать, наверное, не время.

Рибачук:

- Я об этом тоже говорю. Когда надо кричать о ситуации, программа - как вечерняя сказка о культуре, в 9 часов вечера.

Домбровский:

- У этой программы ведущий, который мало того, что сам не интересен, но и говорит неинтересно. Как в таком случае можно говорить о программе как номинанте?

Голованова:

- Но это не самый плохой ведущий. Идея программы как раз хорошая. Другое дело, что есть много проблем из-за того, что все наше ТВ закомплексовано. Оно само по себе еще никакое.

Лауер:

- Сколько еще может быть закомплексованное телевидение? Уже сколько лет существует, уже можно было внуков туда воткнуть.

Рибачук:

- Для меня появление такой передачи было избавлением от комплексов.

Лигачова:

- По-моему, наоборот, это цементирование комплексов.

Мигаль:

- Як я розумію Юрія, цією премією він пропонує нібито заохотити до появи таких програм. Але мені вручення премії цій програмі нагадуватиме своєрідність вручення Шевченківської премії. Коли сидять старі дядьки й кажуть: давайте йому дамо, бо він скоро помре; а тому - бо він алкоголік, йому треба лікуватися, а той може не дожити... Воно так виглядає.

Панюта:

- Мне кажется, что господин Макаров с его потрясающим телевизионным опытом, со знанием телевизионного производства мог бы сделать эту программу намного более животрепещущей, конфликтной в хорошем смысле этого слова, дерзкой. Даже на ресурсной базе этого канала можно было сделать намного более злободневно. Кто-то не поставил каких-то задач. Ведь если ставится задача, чтобы эта программа появилась, она появляется. Если ставится конкретная задача, какой должна быть эта программа, - это несколько иной этап. По-моему, задача была поставлена так: «Ви ж можете про культуру? Зробіть нам щось про культуру».

Рибачук:

- При всех недостатках программа все-таки пыталась стать площадкой для каких-то дискуссий.

Лигачова:

- Переходим к следующей программе - «Надзвичайні новини», ICTV, ее номинировал Евгений Лауэр, «Трибуна».

Лауер:

- На одном круглом столе на меня наехала главный редактор «Свідка», я выругался: буквально за два дня до этого была программа, в которой показывали какого-то каннибала, он съел свою подружку, а ее грудные железы сварил. Ну, хорошо, все это рассказали. Но когда камера сунулась в кастрюлю, где плавали эти сиськи... Пусть меня простят, но это все прайм-тайм, это 6 или 7 часов вечера! И при этом мне начали рассказывать про мораль! Раньше мне были не интересны эти полицейские передачи, я думал, что это все равномерное дерьмо. Как раз к этому времени вышла Костина [Стогния] программа. Я знал, как она снималась, с каким трудом добывался материал по «Фаине», по Сомали. Я тоже принимал участие в каких-то мероприятиях в Восточной Африке. Потом я несколько раз смотрел «Надзвичайні новини». Мне понравилась объективность, жесткость и четкость подачи материала. В то же время у нас есть пролуценковский, проэмвэдэшный «Свідок». «Жесть мундира» - совершенно импотентная передача, которая пытается тявкать.

Панюта:

- Это цикл. Есть еще целая «Магнолия ТВ».

Лауер:

- Есть «Магнолия ТВ» - по моему мнению, редкое дерьмо. Я немножко занимаюсь расследованиями и соображаю в этом. Так вот, у Кости - наиболее профессиональная передача. Там нет крови, там есть факт, есть видеоряд. Язык очень хороший.

Костюк:

- А сам посыл программы?

Лауер:

- Это информирование. В общем-то, это информационная программа. Криминальная сводка.

Костюк:

- Если это негатив, значит, должен быть какой-то посыл, какой-то меседж зрителю. Какие аргументы приводит «Свидок»? Мол, мы показываем, как эту бабку убили, чтобы другая бабка посмотрела и знала, где ей поставить замок.

Лауер:

- У Стогния никто никого не запугивает.

Костюк:

- Стогний этого не покажет, но он это расскажет. Я большой приверженец той идеи, что чем меньше мы показываем криминала, тем меньше его будет в жизни.

Лауер:

- Но от замалчивания проблема не исчезнет.

Лигачова:

- Ставится ли там проблема?

Лауер:

- Там не надо ставить проблему. Информационная передача не ставит проблему.

Рибачук:

- Там все же присутствует некая социальная составляющая, человеку пытаются намекнуть, как можно было бы избежать этой ситуации.

Костюк:

- Считайте меня наивной, но зло порождает зло. Оно притягивает зло.

Лауер:

- Но передача же не рождает прецедент. Было бы странно так заявлять. Освещение происшествия не рождает происшествия. Но акцентирование внимания на дефрагментированном теле, как делают в программе «Свидок», и рассказ о том, по какой траектории прошла машина и почему это произошло, - это две большие разницы. Так вот, у Стогния - траектория, а в «Свидке» - дефрагментация.

Костюк:

- «Свидок» мы вообще со счетов сбрасываем.

Голованова:

- У Стогния нет крови, но есть анализ, без которого нельзя. Я поддерживаю такую подачу.

Лауер:

- Это право людей на информацию. Они хотят знать, кто зарезал старушку в соседнем подъезде.

Лигачова:

- Ирина говорит о том, что в таких программах отсутствует социальный месседж.

Костюк:

- Он есть, но он основан на негативе, а я против такого негатива. Стогний выбирает реально негативные, запугивающие сюжеты. И народ это смотрит.

Вергеліс:

- Давайте внесем в номинанты программу Кати Осадчей.

Панюта:

- Это то, что происходит в нашей жизни. Если вы хотя бы раз видели ДТП, в котором, не дай Бог, кто-то пострадал, вы могли видеть, сколько людей собирается вокруг. Я в таких ситуациях проезжаю мимо, мне неприятно на такое смотреть. Но, к сожалению, людей, которые стоят и смотрят, в 10 раз больше. Такова человеческая природа, нам интересно смотреть на то, что происходит с другими людьми.

Все-таки мы не можем не показывать людям то, чего люди хотят. И если мы не покажем это в «Надзвичайних новинах», это покажет «Свидок». Вопрос в другом: нужно выбирать меньшее из зол.

Костюк:

- То есть, мы выбираем в эту номинацию меньшее из зол?

Панюта:

- Конечно. Мы уже 18 лет голосуем за меньшее зло и ничего не можем с этим сделать.

Костюк:

- Почему мы выбираем таких номинантов, что нам приходится выбирать лучшее из худшего? Все-таки я считаю, что в списке есть программы, которые действительно лучшие из лучших.

Вергеліс:

- Я тоже считаю, что отдавать премию криминальной хронике как-то странно. Но Бог с ним. В принципе, сейчас мы отдаем должное профессионализму Стогния и корректности, с которой он подходит к материалу.

Мигаль:

- Ця дискусія нагадує дискусію про Кисельова.

Панюта:

- Это правда. Я не смотрю «Кримінальні новини», если это неделя не Стогния. Так что здесь стоит говорить о личностном факторе. В таком случае мы, к сожалению, не можем говорить о проекте.

Лигачова:

- Ну что ж, в результате острой дискуссии о проекте Константина Стогния, думаю, у каждого из нас сложилось свое мнение. Давайте перейдем к обсуждению следующего проекта - «Україна має талант!», СТБ, его выдвинули много изданий: Ярослава Наумова, «Медиабизнес»; Наталия Голованова, «Журналіст України»; Мария Томак, «День»; Юлия Куприна, «Фокус»; Василий Яцура, «Телерадіокур'єр»; Ирина Костюк, Media Business Reports; Егор Домбровский, TV Explorer; Екатерина Щеглова, Marketing Media Review; Марьяна Мигаль, «Главред».

Костюк:

- Единственное, что меня сдерживало, - то, что это мейнстрим-проект. Я тоже обычно пытаюсь выпендриться и выбрать что-то уникальное, что-то такое, на что обратят внимание не все. Но тут нет ни других шансов, ни других вариантов. Потому что, на мой взгляд, лучшего производителя среди каналов, чем СТБ, нет в принципе. Они производят больше всех, качественнее всех. Их программы не снимаются с эфира после первого же сезона. И живут эти программы 2-3-4-5 сезонов, а то и лет. И собирают они большое количество рейтингов. Но тут мы о рейтингах не говорим.

Лигачева:

- «За вікнами» все-таки сняли с производства.

Костюк:

- Сняли, но программа просуществовала довольно долго. Если посмотреть по каналам, то, наверное, до второго-третьего сезона доживает процентов 20 программ. На СТБ «Документальный детектив», «Паралельний світ» и другие программы идут долго, из сезона в сезон. Более того, канал продает их за рубеж, в СНГ, в частности в Россию. Это аргумент в пользу качества производства. Программа сделана очень качественно. Единственный минус, который я могу в ней найти, - это ведущая.

Вергеліс:

- Зачем так?

Костюк:

- Это субъективное мнение.

Панюта:

- Платье - украшение этого проекта. Давайте говорить откровенно. Я же не о женщине, мы же о ведущей говорим.

Костюк:

- Я видела британскую версию...

Вергеліс:

- В России ведущий работает ужасно.

Костюк:

- Я не говорю о российской версии. Российскую версию можно приплести к этой дискуссии...

Панюта:

- Это адаптация, российская адаптация формата.

Костюк:

- Тем более, адаптация не самая лучшая. Это еще один плюс СТБ. Обычно бывает так: Россия делает какой-то формат, он идет на ура; все смотрят, мол, сделала Россия - сделаем и мы. Именно так получилось с «Україна має талант!», но украинская версия объективно получилась лучше российской. Последнюю у нас ставил в эфир ICTV, из этого ничего хорошего не получилось. Так что в плюс СТБ идет то, что они умеют производить, что они принимают очень правильные менеджерские решения.

Это ведь не «Танцы со звездами», за которые боролись 3-4 канала, на которые проводились тендеры и так далее, - тут большого ума не надо. Здесь же формат ходил по Украине долго и нудно. Он был на «1+1», на ICTV, за него никто не боролся. В ICTV он долго лежал на полке, они решили, что легче и менее рискованно поставить российскую версию. И поставили. В итоге формат взял СТБ и, я считаю, сделал из него конфетку. Да, это лицензированный формат. Да, естественно, он был бы более привлекательным, если б они придумали его сами - тогда бы вообще вопросов не было. А так формат лицензированный, но сделан он очень качественно. Оригинальной версии соответствует все, кроме ведущей. И рейтинги, хотя мы их списываем со счетов, тоже нельзя убрать.

Вергеліс:

- Я думаю, мы даже не должны обсуждать этот проект. Да, хорошая передача, удачная. Меня удивляет только одно (может быть, я неправ): некое предубеждение - я не говорю, что к женщине, но к образу ведущей Оксаны Марченко. Я уверен, здесь работает некий шлейф ее частной, политической жизни. По-моему, она была украшением проекта. Более того, она делала не худшую программу в этой стране. Мы тут говорили про «Культурный фронт» - так вот, она делала не худшую программу «Имена». И затюкана была, тоже эти все партийные вещи. Программа была очень культурная. И здесь она попыталась снять с себя шоры.

Костюк:

- Но вы согласны, что она была закомплексована, не была живой? Вы видели двух британских ведущих?

Вергеліс:

- Не согласен. Она не должна быть британской, негритянской, она не должна быть Эворой, босиком ходить по сцене. Она была все-таки украинкой, чуть-чуть... цнотливою, стриманою, дуже гарною. І водночас вона вміла, коли треба.

Костюк:

- Импровизации не было. Был очень четкий набор слов.

Вергеліс:

- Було так багато імпровізації з іншого боку!

(Мар'яна Мигаль іде, голосує за «Україна має талант!»).

Лигачова:

- И мне Оксана Марченко понравилась. Да, она не могла говорить, импровизировать, но в общем была живой, стилисты сделали ей очень удачный образ.

Домбровський:

- Вы опять обсуждаете ведущих. А если уйти от ведущих и говорить о программе в целом?

Рибачук:

- Я поддерживаю Олега: в 150-й раз рассуждать о том, какой классный проект «Україна має талант!», нет смысла. Хорошо, удачная попытка, замечательно.

Лауер:

- Но у меня противоположное мнение. Какой позитив могут вызвать эти мастурбирующие карлики?

Лигачова:

- Да прекрасные там люди были!

Костюк:

- Не утрируйте. Там были сделаны хорошие социальные сюжеты. Вы заметили, что там не было никого из селебритиз? Там не было ни одной заезженной рожи, только простые люди.

Лауер:

- Но это уже шансон.

Рибачук:

- «Україна має талант!» получит свой «Телетриумф». Если мы дадим - значит, мы скажем: СТБ, спасибо вам большое, что вы хорошо адаптировали чужую идею.

Костюк:

- Но это только один из параметров. Идея чужая, да.

Вергеліс:

- В искусстве вообще не так много идей. Только 15 сюжетов.

Лигачева:

- Я хочу поддержать Иру. Пусть это будет лицензионно, пусть это будет чужой формат. Но адаптировано было абсолютно по-украински. Там присутствовала украинская идентичность.

Панюта:

- Это не единственный формат. Как первые и вторые «Танцы», когда все бегали и прыгали от счастья, мол, это удачная, самая лучшая иностранная адаптация.

Костюк:

- А вспомните «Танцюю для тебе». Другая команда делала - и все, абсолютно разные программы.

Вергеліс:

- Да, идею чуть-чуть изменили - и все.

Костюк:

- Даже не идею. Команда была другая - и сразу другое качество картинки, сразу абсолютно бездарные сюжеты.

Домбровський:

- Я не пытаюсь сравнивать, но все-таки программу «Україна має талант!» смотрело очень много людей. Хотя бы один выпуск смотрел, я думаю, каждый второй.

Лауер:

- При таком рекламном включении?

Домбровський:

- Дело не в рекламе.

Лауер:

- Как?

Лигачова:

- Была реально популярная, рейтинговая программа.

Домбровський:

- Кто мешает раскручивать тот или иной проект? Есть рекламные вложения. Мы говорили про «Танцюю для тебе», там тоже был большой рекламный бюджет, и тем не менее проект провалился.

Лигачова:

- Можно вложить огромные деньги, а смотреть не будут.

Домбровський:

- Проект удался. Насколько он будет хорош сейчас, во втором сезоне - это уже другой вопрос. У меня было одно замечание по поводу того, что получается: делай что угодно - и попадешь в телевизор, талант может быть любой, хоть на голове крутись и так далее. Хотя, конечно, талантлив человек может быть в чем угодно.

Панюта:

- Тем более, что оценивают три человека, которые достаточно субъективны в своем подходе.

Домбровський:

- Совершенно верно.

Лауер:

- Была советская передача, которую вел Масляков, по-моему. «Алло, мы ищем таланты».

Рибачук:

- Давайте еще раз отойдем от мейнстрима.

Лигачова:

- Сейчас мы обсуждаем программы, а потом каждый из нас сможет просто проголосовать.

Рибачук:

- Все эти положительные качества передачи «Україна має талант!» были заложены в сам формат.

Костюк:

- Они заложены в любой формат, который покупается.

Рибачук:

- В России ж не получилось всенародного успеха, хотя формат тот же.

Панюта:

- Посмотрите на «Две звезды», российский и украинский проекты. «Интер», на котором «Две звезды» были в 2006 году, пшикнул, несмотря на то, что вышел с этим проектом раньше. Посмотрите на российский проект «Две звезды», который теперь с успехом идет, просто рвет всех. Тот же формат, но разные адаптации, разные подходы, разные команды.

Вергеліс:

- Значит, своим решением мы будем стимулировать каналы работать тщательнее.

Голованова:

- У нас, по-моему, в этом сезоне телевидение спотыкалось о те же кочки, что и в прошлом, и в позапрошлом. Мы их уже определили: это равнодушие к телезрителю, особенно интеллектуальному, занятому, который хочет видеть профессиональную программу. Если в прошлом году мы говорили, что многие смотрят телевизор спиной, то сейчас этот процесс мог даже усилиться. И смотрят спиной, и слушают краем уха. На этом фоне, как ни странно, кое-что все равно хотелось бы смотреть, чтобы отвлечься от компьютера.

«Україна має талант!» чем интересна? Тем, что идет исследование пространства Украины. Такая работа шла на других программах, но здесь своеобразная экспансия в регионы, посмотреть, кто что может - это очень ценно для художника, для творца, журналиста. Мы не можем этого не отметить. Конечно, не хотелось бы, чтобы Украина только пела, плясала и рисовала. Вдруг бы в продолжение этой программы они нашли человека, который знает, скажем, 15 языков и совершенно свободно на них говорит. И, главное, смогли это как-то подать. Или, например, узнали, что кто-то изобрел новый язык... Это будет продолжение исследования Украины. Мы должны открывать островки украинской жизни, которая сейчас скрыта от глаз. Этим программа очень ценна.

Панюта:

- Может, я и ошибаюсь, но полиглот на украинском (да и на любом) телевидении - не то, что могло бы заинтересовать многих. А вот юродивый - это то, что интересно массовому зрителю. Что-то необычное, то, чего ты не можешь сделать и что может тебя зацепить, - вот это может быть интересно зрителю. А человек, который достиг чего-то упорным трудом (15 языков - это упорный труд; бесспорно, это талант, но это и упорный труд), не будет интересен.

Лауер:

- Он будет интересен нам, но не будет интересен всем.

Панюта:

- Я об этом. Честно говоря, я идеалист. Я считаю, что телевидение должно воспитывать своего зрителя. Но, к сожалению, то, что сегодня происходит... Может, мы до этого когда-нибудь дойдем.

Голованова:

- А программа «Україна має талант!» уже объединяет Украину. В ней есть какая-то животворящая идея.

Панюта:

- Может быть, попыталась объединить.

Голованова:

- Мы не должны быть сосредоточены на политической жизни, на поющем сценическом шоу. Это не вся Украина, Украина гораздо богаче.

Лауер:

- Богаче, но этого же не показывают. Я посмотрел две передачи «Україна має талант!». Это одно и то же. Малокультурные люди, которые пытаются что-то выдавить из себя в оригинальном жанре. Третью передачу уже никто смотреть не будет.

Вергеліс:

- А если бы в этой программе не было девочки, которая рисует песком? Получилось бы очередное шоу фриков?

Лигачова:

- Мне кажется, они с очень неплохим вкусом подали даже фриков. Ведь каждая программа монтировалась, это не было прямым эфиром. А потом они все-таки очень хорошо подали по-настоящему талантливых людей...

Панюта:

- Мне кажется, в этом плюс. Мы увидели, что государство не занимается этими людьми, талантливыми, из народа. Они хотят получить поддержку хотя бы в чьем-то лице. Они получили поддержку в лице данной телепрограммы.

Лигачева:

- Люди смогли проявить себя.

Вергеліс:

- Эту же цель преследует и «Караоке на Майдане».

Лауер:

- Но она пользуется большей популярностью. Ее может смотреть нормальный человек.

Лигачова:

- Но там только поющие.

Вергеліс:

- Сколько лет в эфире?

Панюта:

- Праздновали десять в этом году.

Лауер:

- Совершенно гениальная по своему быдлячеству передача, сверхпопулярная.

Панюта:

- Просто незатейливая, но со вкусом.

Лауер:

- «Україна має талант!» - то же самое. Если бы не Оксана и ее муж Медведчук.

Костюк:

- При чем уже вы тут приплели мужа Медведчука?

Лигачова:

- Люди конкурировали друг с другом в чем-то позитивном. Почему это плохо?

Костюк:

- Назовите хоть одну программу, кроме «Караоке», где бы не было этого дешевого украинского селебрити. Они пытаются в каждую программу привлечь этого селебрити, спросить про нижнее белье, где он спит, куда ходит. Тут не было ни одного.

Лауер:

- Вы же специалист, вы же понимаете, что любая программа подобного рода - это повышение смотрибельности канала, повышение стоимости рекламы. То же касается и криминала. Если мы сейчас начнем показывать всех нас, таких умных ребят, интеллектуально подкованных, философских, разумных и т.д., рейтинг будет нулевым.

Костюк:

- Но они нашли микст.

Вергеліс:

- Не надо демонизировать эти передачи, подвигая их к плинтусу дурного кича. Мы и так знаем им цену. Но есть желание людей какого-то позитива. Пусть сверкающий, мельтешащий, карлики - все равно позитив. Этот позитив не разрушительный, не аморальный.

Рибачук:

- Позитив - это совершенно правильно. Но я говорю немного о другом. У нас есть, может быть, неформальный критерий - социальная ответственность. В этом сезоне был ряд программ приблизительно одного плана - «Україна має талант!», «Танцюю для тебе» (в которой, кстати, социальная составляющая была более ярко выражена). Почему мы должны выделять «Україна має талант!»?

Вергеліс:

- Потому что «Україна має талант!» по картинке сделана качественнее. Она бросила хороший манок.

Лауер:

- Все зависит от соуса, под которым подается одно и то же мясо.

Вергеліс:

- Так в этом же и мастерство телевизионщика!

Лауер:

- Я буду отстаивать «Надзвичайні новини», где подаются объективные вещи. То есть, я за общество пекусь, как говорили во времена социалистического реализма.

Вергеліс:

- А мы вот с девушкой хотим смотреть позитивные вещи. Не язвы, а грим на язвах.

Лигачова:

- Отличное окончание дискуссии по «Україна має талант!». Далее у нас следующий номинант - «Фольк-music», его выдвинул Олег Вергелис, «Зеркало недели».

Вергеліс:

- Господа, я прошу вас не участвовать в дискуссии, потому что я хочу сэкономить наше драгоценное время. Это название возникло как некая альтернатива массовому успеху программы «Україна має талант!», очень популярной, о чем мы сейчас говорили. Этот проект идет на менее смотрибельном канале - Первом национальном. Но при всем несовершенстве тамошней техники и, видимо, при отсутствии технического ресурса, какой имеют Бородянский, Пинчук - она достаточно искренне сделана. «Фольк-music» называется. Они не были спекулятивными, и мне это показалось трогательным. И еще один мотив - я бы сказал, здесь есть преемственность не всегда худших традиций украинского советского телевидения. Я помню с детства эту радость, «Сонячні кларнети».

Панюта:

- По-моему, и декорации остались с того времени.

Вергеліс:

- А почему мы должны все отрицать? Было и это тоже.

Лауер:

- «Олівець-малювець»...

Панюта:

- А в «Гостях у пана Савки»?

Лауер:

- Я работал на скорой помощи и мы с приятелем посылали рисунки на «Олівець-малювець». Мы сидели по воскресеньям у приятеля на третьем этаже и смотрели: «Сережа и Женя, 5 років, намалювали батька - лікаря швидкої допомоги»...

Вергеліс:

- Вы хотите опошлить мои благие начинания. Тому, кто прочтет эту нашу дискуссию, будет радостно.

Домбровський:

- Если бы подача была более современная, то «Фольк-music» мог бы превратиться в «Україна має талант!».

Вергеліс:

- Это и было сказано мной выше. Отсутствие Оксаны Марченко, Виктора Медведчука, Бородянского и других таких бульбашек.

Домбровський:

- Не дали программе проявиться.

Вергеліс:

- «Україна має талант!» - это программа, в которой зрителя заливают детским ситром «Буратино». Сладко, вкусно. А здесь что-то не очень. Но все равно хорошо.

Костюк:

- Причем сделано за денежки налогоплательщиков.

Вергеліс:

- Да все за наши делается.

Панюта:

- Причем бюджет достаточно приличный, как для национальной телекомпании.

Костюк:

- Но это прямые наши денежки.

Вергеліс:

- Это не худшее, что сделано за наши денежки.

Панюта:

- Эта программа интересна хотя бы тем, что, может быть, кто-то увидит и вспомнит, что такое украинская народная песня в современной обработке.

С другой стороны, для молодых украинских исполнителей это еще одна возможность хотя бы через такой выход на телеканал попробовать о себе заявить. Хорошо, есть Антин Мухарский, у которого есть возможность петь, плясать и позиционировать себя по-другому. Но замечания здесь те же. При том ресурсе, который все-таки имеет Национальная телекомпания, можно было бы сделать лучше. Ощущение то же самое: «а давайте зробимо щось для народу, щось на народну тематику». А представьте себе, этих бабушек собрать. Вы не были в этот момент в Національній телекомпанії, коли всі ці бабусі ходять по коридорах, коли вони розвішують свої костюми, вишиванки...

Вергеліс:

- Это огромный сегмент культуры.

Панюта:

- Но этот сегмент, к сожалению, умирает вместе с нашими бабушками. А мы не успеваем его подхватить.

Голованова:

- На этот сегмент надо опираться.

Лигачева:

- Ну что ж, переходим к следующей программе. «Хто проти блондинок?», номинировал Олег Панюта, «Телесити».

Рибачук:

- Я сегодня записал цитату Доманского, ведущего: «Наши мужчины, когда они здесь, теряют интеллект, он падает у них в сторону пола, уходит в пятки и не поднимается выше поясничного отдела».

Панюта:

- Чтобы получился хороший, качественный телевизионный продукт, нужны три вещи: идея, команда и деньги. У «Україна має талант!» и у «Хто проти блондинок?» была и идея, и финансы, и несоизмеримые финансовые возможности. Я бы не хотел сейчас обсуждать, каким количеством денег, ресурсов оперировала творческая группа команды «Україна має талант!», это сумасшедшие деньги. Я не буду говорить, за какие деньги и на каких условиях была использована вся украинская наружка, чтобы человек, который хотя бы раз видел эту рекламу в наружке, все-таки включил телевизор и посмотрел. Это колоссальный ресурс, который очень серьезно играет.

Костюк:

- То же самое, что с кинопоказом. Когда идет кинорелиз фильма, сделать ему огромную рекламу, суперпиар, - и на первый уик-энд народ пойдет, на второй - нет.

Панюта:

- Согласен. Но если у тебя не будет возможности даже подхватить на первую, вторую, третью программу, речь идет об изначально не равных возможностях.

Костюк:

- Правда. Ну, был у СТБ бюджет.

Панюта:

- У них были очень большие бюджеты.

Костюк:

- Это разве минус? Они не в равных условиях? В этом ваш аргумент, что они не в равных условиях?

Панюта:

- У них одинаково покупной формат. И на обоих каналах достаточно профессиональная команда. Но если учесть условия финансирования, в которых «Блондинки...» были задуманы, сделаны и реализованы... Если сопоставить деньги, за которые был реализован формат, цифры, которые были показаны, и резонанс вокруг этого проекта, мне кажется, на него стоит обратить внимание. Более того, вспомним, как этот проект запускался. Вспомним все эти скандальные высказывания: «Кто убьет блондинку?». «Детектор медіа» рвала, метала и гнобила тех, кто подумывал о том, чтобы завести этот проект на территорию Украины. Но получилось все не так страшно. Получилось шоу, игра, такая себе возможность отключить интеллект пришедшего туда человека и попытаться на этом фоне либо сделать из человека обезьяну, либо все-таки поднять его на более высокий уровень.

Еще один нюанс: 50 девушкам, которые принимают участие в этом проекте, формат позволяет (как и в «Україна має талант!») показать свои способности. Может быть, из проекта вырастет какой-то персонаж, который может быть раскручен. Мне кажется, это шоу имеет право стать нашим победителем.

Рибачук:

- Я против. Считаю, что программу с таким названием мы не должны никак награждать. Это нас унизит.

Лигачова:

- Она неполиткорректна?

Рибачук:

- Нет. Просто неприлична.

Лигачова:

- Почему? Из блондинок делали человека. Хорошо.

Рибачук:

- Если бы она иначе называлась. Кто против блондинок? Во-первых, против них никто ничего не имеет.

Панюта:

- Это персонификация. Кто сегодня против блондинок? Она звезда, вторая, третья... Кто конкретно сейчас против них?

Рибачук:

- Я не хочу, конечно, быть моралистом, но считаю, что программа, которая позволяет себе такие оскорбительные противопоставления мужиков против блондинок, не имеет права быть ни в какой номинации.

Костюк:

- Но они же пришли в эту программу. И блондинки там добровольно. Их насильно никто не приводил.

Рибачук:

- Эксплуатация обывательских штампов, даже если она приносит какой-то рейтинг, даже если это хорошая идея, даже если это суперуспешно - я считаю, что это просто недостойно.

Лигачева:

- Это же ирония, провокация.

Рибачук:

- Доманский все время кричит: ну что, девочки, сделаем дяде Васе приятно? Это Вирастюку блондинки должны сделать приятно. Я не зря процитировал. На вот этой пошлости.

Панюта:

- Каждый воспринимает уровень пошлости на своем уровне. На самом деле, это развенчание мифа о блондинках как тупых идиотках. Ведь если говорить о результатах этих программ, лишь двое мужчин победили так называемых блондинок.

Рибачук:

- Это не блондинки, это коллективный разум блондинок. Там все так построено.

Панюта:

- Если 80% мужиков, которые приходят в эту программу, не проходят даже во второй тур, о чем мы будем говорить?

Рибачук:

- Я расскажу, почему. Потому что драматургия передачи построена следующим образом. Есть некая сцена, уровни, которые заполняют 50 блондинок. Коллективный разум. Не каждый в отдельности сражается с этим мужчиной, а все вместе.

Панюта:

- Нет.

Рибачук:

- Там нет интеллекта. С одной стороны, там отвечает герой передачи. С другой - отвечают...

Панюта:

- Они уже ответили на тот момент.

Костюк:

- Вы во все это верите? Вы, может, верите и в «Судові справи», что там все по-настоящему?

Рибачук:

- Одна из моих подруг - блондинка, которая принимала участие в этой передаче. Она рассказывала, как это все делается. Боже мой, ну скажи, какой же спутник Юпитера носит имя украинского города?

Панюта:

- У нас в апрельском номере были две страницы об этом. Приходить на 8:10. Извините, какая дура придет на восемь, если можно прийти на десять? Таких историй полно. Но на самом деле там куча умных людей.

Лауер:

- То есть, блондинки - тоже люди?

Рибачук:

- Эксплуатация вот этих обывательских штампов.

Панюта:

- Это не эксплуатация. Это развенчание мифов.

Костюк:

- Каждый проект привязан к какой-то идее.

Рибачук:

- Потому что Новый канал позиционирует себя как мужской.

Панюта:

- Нет, как молодежный, 14-25.

Лигачева:

- Для людей, которые активны и любят яркую жизнь.

Вергеліс:

- Сейчас у них ставка на женщин после 30.

Лигачева:

- Итак, мы завершили обсуждение. Теперь наступает ответственный момент. Это все было обсуждено для того, чтобы журнал «Детектор медіа» опубликовал красивую дискуссию :). А теперь уже мы должны выбрать победителя. Наш коллективный разум выберет победителя. Я напоминаю, каждый из вас может голосовать за любое количество программ. Голоса же тех экспертов, которых с нами нет, мы просто приплюсуем к тем программам, которые они выдвигали в номинанты.

Голосуем. Я называю программу. Записываем количество голосов, прибавляем голоса отсутствующих. Каждый из нас может голосовать за любое количество программ. Итак:

«Аргумент кино» - 2;

«Евгений Киселев. Наверху» - 7;

«Знак якості» - 1;

«Культурний фронт» - 1;

«Надзвичайні новини» - 5;

«Україна має талант!» - 13;

«Фольк-music» - 6;

«Хто проти блондинок?» - 5 голосов.

Мы проголосовали за «Україна має талант!».

Лауер:

- Вам не кажется, что подобного рода голосование для людей, не посвященных в нашу дискуссии, может служить критерием нашего интеллектуального соответствия?

Костюк:

- Может, конечно.

Лигачова:

- Я же вам сразу сказала, что «Україна має талант!» станет-таки нашим выбором.

Лауер:

- ... Значит, мы то же самое. И ничего культурного, святого, украинского, справжнього, духовного у нас немає, нічого цілющого...

Вергеліс:

- Мне жаль, что мы не поддержали что-то свое, авторское.

Но я рад, что мы поддержали телепозитив. Мы поощряем эффектную и удачную реализацию формата украинскими силами, технологиями, креативами, талантами, руками, зубами.

Фото Павла Старостенка