Вопрос регулирования контента кабельных сетей является сегодня одним из самых заметных в индустрии. Поэтому я решил высказать свою точку зрения – и как в прошлом член Национального совета по телевидению и радиовещанию, и как член Комитета по вопросам свободы слова и информации Верховной Рады Украины 4 и 5 созывов.

 

Соглашусь, что данной проблеме в предыдущие годы уделялось недостаточно внимания. Более того, несколько лет назад кабельным операторам удалось достичь определённых успехов в дерегуляции данной отрасли, и в итоге в течение определенного периода эти компании находились вне какой бы то ни было регуляции – ни со стороны органов регулирующих вопросы частотного ресурса, ни со стороны органов регулирующих наполнение кабельных сетей.

 

В результате операторы кабельных сетей самостоятельно определяли порядок переконвертации частот для эфирных каналов, а также на свое усмотрение определяли, что будут смотреть их абоненты. Это преподносилось как «победа демократии», хотя ситуация скорее напоминала анархию, в которой порядок больше зависел от сознательности руководства компании, особенно это проявлялось по мере удаления от столицы. Нам редко попадали в руки результаты опросов, которые влияли на наполнение кабельных сетей, но очень часто приходилось сталкиваться с ситуацией, когда украинским каналам не находилось места в кабельных сетях с ресурсом в 30-40 каналов. 

 

Гром грянул в январе 2006 года, когда Верховная Рада приняла изменения к «Закону о телевидении и радиовещании», в котором Нацраде вменили в обязанность лицензировать контент в кабельных сетях и в котором впервые появилось понятие универсальной программной услуги – то есть перечня обязательных к ретрансляции в кабельных сетях эфирных каналов. Несмотря на многие спорные положения (что, собственно, и удерживало Президента от его подписания, а позже привело к возникновению президентского распоряжения о создании комиссии по подготовке изменений к данному закону), этот документ впервые обратил внимание на содержание кабельных программ.

 

Чем руководствовался законодатель, разрабатывая эти нормы закона? В первую очередь – вопросами информационной безопасности страны. Ведь не секрет, что любые попытки влиять на программное, языковое, рекламное наполнение украинских каналов превращаются в ничто, если эти каналы составляют небольшую часть информационного пространства, в котором находятся зрители кабельных домохозяйств. В результате – национальный вещатель оказывается в проигрышной ситуации, выполняя требования национального законодательства и конкурируя в кабельных сетях с каналами, которых национальное законодательство не касается. В результате зрителю достаются множество рекламных материалов, не рассчитанных на него. Более того, на зрителя обрушивается масса пропагандистских материалов, содержание которых не всегда адекватно ситуации в Украине.

 

Предвижу критику и обычные в таком случае призывы обратиться к Европейской конвенции о трансграничном телевидении. Хочу сразу порекомендовать прочесть текст этого документа целиком, а не находить в нём только полезное для себя. Конвенция носит обязательный характер для стран Евросоюза и предлагает варианты разрешения конфликтных ситуаций, которые не описаны в национальных законодательствах европейских государств. Цель Конвенции – обеспечить развитие европейского телепроизводства (с учетом разного уровня развития индустрии в различных странах Евросоюза), задать общие правила для размещения рекламы, телеторговли и спонсорства. Даже если отрешиться от того факта, что ни Украина, ни Россия не ратифицировали этот документ, и соответственно – не гармонизировали свое законодательство с европейскими нормами, то этот документ, подтверждая право человека на свободный доступ к информации, тем не менее не ограничивает государства в лицензировании контента и не запрещает им иметь собственные органы, регламентирующие и контролирующие медиасреду. И что важно – не устанавливает каких-либо приоритетов общеевропейского продукта над национальным. Суть Конвенции в том, что если продукт произведен одним государством Евросоюза (либо страной, присоединившейся к Конвенции) с соблюдением общеевропейских норм, то он может транслироваться в любом другом аналогичном государстве. Не стоит забывать также и о том, что Евросоюз, как политическое образование, является контрмерой европейских стран по отношению к экономике и политике иных мировых центров, соответственно данная Конвенция – не что иное, как защита европейского телепроизводителя. Европейского в том смысле, который мы видим в словосочетании «Европейский союз».

 

Отойдем на время от рассмотрения законодательных актов и посмотрим, что происходит в реальной жизни. Украинское телепроизводство – несмотря на уже достаточно долгую историю – находится в самом начале пути. Объём рекламного рынка только в этом году приблизился к отметке, когда телевидение может быть рентабельным как бизнес. Это – хорошая новость для тех, кто мечтает о том, чтобы телевидение из политически зависимого, финансируемого за счет крупного капитала, превратилось в самостоятельную индустрию. Однако источников дохода такого независимого телевидения может быть два: оплата телезрителями в виде специального налога (что нормально для многих стран мира, но малореально для Украины) и реклама. Однако реклама не идет на те телеканалы, которые не видит зритель – это совершенно очевидно. И такие каналы лишены всяких перспектив, разве что – выполнять волю финансирующих их политических сил.

 

Поэтому пути содействия развитию украинского телепроизводства также очевидны: государство должно обеспечивать максимальный доступ национального телепроизводителя к аудитории, а также оберегать рекламное пространство страны. Взамен оно ожидает получить законопослушные медиа, максимально удовлетворяющие запросы аудитории и исправно платящие налоги.

 

В этом ключе упомянутые выше нормы украинского законодательства, а также последние инициативы Национального совета, названные планом конвертации каналов в кабельных сетях представляются мне абсолютно правильными. Можно спорить о процедуре введения этих новшеств, но цель – протекционизм национального телепроизводителя – не вызывает сомнения. При этом Национальный совет отказывается от установления порядка каналов внутри универсальной программной услуги, ограничиваясь требованием, что каналы, входящие в Услугу, должны быть расположены в нижней части частотного спектра.

 

Следующим шагом должно, на мой взгляд, стать создание реестра украинских и зарубежных каналов, имеющих право на размещение в многоканальных системах – будь то кабельные сети или иные «пакетные» услуги. Будет ли это процедурно оформлено как выдача лицензий, как это происходит, например, в Великобритании, или возникнет иная форма подтверждения права ретрансляции на территории Украины – не важно. Но такая практика есть повсюду, и ее введение в Украине никоим образом не может расцениваться как недемократичное.

 

В конце концов, нам стоит называть вещи своими именами. Абсолютно понятно, что основная проблема – и в отношении национального телепроизводства, и в отношении наполнения кабельных сетей – в исторически сложившемся присутствии российского производителя в украинском информационном пространстве.

 

Реалии Украины таковы, что русский язык является общепонятным. Хорошо это или плохо – не суть важно. Это есть, и с этим нужно мириться. Однако знание языка не должно расцениваться как «социальный заказ» на заполнение информационного пространства страны продуктом на таком языке.

 

Такая ситуация для большинства развитых стран – скорее исключение, чем правило, хотя английский в Европе распространен настолько, что на шведском ТВ, например, спокойно демонстрируются англоязычные фильмы с субтитрами на шведском, в программах часто идут целые фрагменты на английском, и никто не пытается переводить их на шведский. Причем речь идет не о каких-то нишевых каналах или каналах в спутниковых пакетах, а об  общедоступных национальных эфирных каналах. И хотя это не носит глобальный характер, это явно бросается в глаза. Французы в этом отношении более жестки, и на центральных каналах всё вещание идет на французском. Аналогичная ситуация – в Голландии, Германии, других европейских странах.

 

Вопрос языка вторичен по отношению к проблеме телепроизводителя, но в Украине этот вопрос стоит достаточно остро. Российский продукт попадает к нам двумя путями – через трансляцию российских телеканалов в многоканальных сетях и путем закупки контента украинскими вещателями для программирования украинских каналов. При этом важно отметить тенденцию, обозначившуюся в последнее время: к продаже на территорию Украины предлагается старый продукт. Российские каналы, чувствующие себя уверенно в украинском телевизионном пространстве, предпочитают размещать новый продукт на собственных каналах, имеющих международные версии, либо на каналах, рассчитанных на распространение за пределами России. Наряду с таким продуктом в потоке идет и реклама, и далеко не всегда лояльные новости и политические программы.

 

Справедливости ради стоит сказать, что Россия – не единственное государство, чье вещание достигает территории Украины, но распространенность русского языка не идет ни в какое сравнение с языками наших прочих соседей, к тому же заинтересованность России во влиянии на внутриукраинские процессы значительно выше таковой со стороны Польши, Румынии, Словакии или Венгрии.

 

Опять же ради справедливости следует сказать, что практически в любой точке планеты в многоканальных сетях можно обнаружить германскую Deutsche Welle, испанский TVE, британскую BBC, американский CNN, итальянскую RAI Uno, французский TV5, но это вещание нацелено в первую очередь на своих земляков, находящихся вдали от своей страны, в то время как российские каналы в Украине – с учетом их количества и распространенности – преследуют явно иные цели.

 

Не осознавать это – глупо, а делать вид, что этого нет – недальновидно.

 

Операторы многоканальных сетей настаивают на том, что они – связисты. Хорошо, быть может с этим стоит согласиться, но тогда совершенно очевидно, что наполнение этих многоканальных сетей не должно быть пущено на самотек. Связисты связистам – рознь. Поскольку в данном случае речь идет о массовых коммуникациях, обычные бизнес-отношения тут не могут стоять во главе угла. Концерн РРТ, к примеру, осуществляет распространение только тех телепрограмм, на которые имеются Лицензии Нацсовета.

 

Аналогичную схему необходимо вводить и в отношении наполнения многоканальных сетей. Национальный совет должен либо выдавать соответствующие лицензии каналам, претендующим на размещение в кабеле, с обозначением приоритетности национальных вещателей, либо утверждать, помимо универсальной программной услуги, перечень прочих ретранслируемых каналов в зависимости от частотного ресурса каждой многоканальной сети.

 

Верховная Рада 6-го созыва вскоре начнет свою работу, и я готов предложить обсуждение данного вопроса, вынести его в качестве приоритетного в работу Комитета ВР по свободе слова и информации.