Они возникают на экранах наших телевизоров с периодичностью Хрюши и Степашки, хоть и не являются героями программы «Спокойной ночи, малыши». Освещенные софитами и под звук фанфар, они триумфально входят в телестудии, не являясь при этом поп-звездами. С ними обсуждают все без исключения вопросы так, будто они – одновременно Папа римский и всезнайки из «Что? Где? Когда?». Украинские политики (а точнее, представители касты тех, кто активно ходит на эфиры) – фавориты прайм-тайма, истинные герои нашего времени, по крайней мере того его образа, который день ото дня формирует отечественное телевидение. В тревожные времена социально-экономической нестабильности регулярное присутствие на экране Нестора Шуфрича или Инны Богословской, причем независимо от происходящего в студии (впрочем, происходит одно и то же), – усыпляющий бдительность признак того, что в стране все стабильно. Однако при минимальном напряжении извилин становится понятно, что это самообман. Что хорошего в том, что одни и те же люди, теоретически трудоустроенные совсем в другом месте и с другими целями, неустанно кочуют из одной программы в другую на радость усыпленным зрителям и к удовольствию ведущих?

 

Проблема спикеров в эфирах отечественных общественно-политических программ – один из красноречивых симптомов той «свободы слова», которая имеется на данный момент в нашей стране. Ведь, согласитесь, ежевечернее участие в телепрограммах тех или иных персонажей – это далеко не показатель их реальной демократичности и уж точно не показатель демократичности общества. Но, бесспорно, фактор, способствующий созданию иллюзии этой самой демократичности, а также мнимой близости vip-персон к проблемам рядовых сограждан. С тех пор, как рейтинг и необходимость борьбы за него стали критично определяющими в работе телеканалов, было налажено производство ограниченного числа рейтингообразующих лиц с последующим многоразовым их использованием. В том, что одни лица более интересны зрителям (а значит, более коммерчески выгодны каналу), чем другие, нет ничего удивительного. Однако неприятно удивляет узость этого круга, как минимум.

 

Вдоволь насладившись круговоротом одних и тех же лиц в эфире, «ТК» задалась вопросом, почему все так, и решила разобраться, прежде всего, описав внутреннюю кухню, где при потенциальном наличии огромного количества ингредиентов все равно получается то же блюдо, что было в меню вчера и позавчера. Темы оплаченных (заказных) гостевых студий в этот раз мы решили не касаться - об этом речь пойдет в другой раз. Чтобы узнать рецепт, мы встретились с источниками достоверной информации, пожелавшими остаться неназванными, а также опросили создателей программ «Шустер live» (ТРК «Украина»), «Новий час» (5 канал) и «Свобода слова» (ICTV), для которых приход на эфир Владимира Литвина, условно говоря, всегда праздник.

 

Гостевые редакторы программ и гостевые службы телеканалов – важнейшее промежуточное звено, обеспечивающее появление того или иного спикера в эфире. Подчас только от того, как будет встречен гость перед эфиром (а это нередко одна из прямых обязанностей гостевого редактора), зависит, так сказать, качество его участия в программе.

 

Из собственного опыта могу вспомнить случай, когда Ежи Гофмана, приехавшего на утренний эфир «Сніданку з “1+1”» в связи с премьерой «Огнем и мечом», не хотели пропускать на АСК (аппаратно-студийный комплекс), поскольку у всемирно известного польского режиссера не оказалось при себе документов, удостоверяющих его личность. К тому же мэтр курил прямо на пропускном пункте, не задумываясь о правилах пожарной безопасности. Хорошо понимая, что происходит, пан Гофман (и без того человек легко возбудимый) возмутился, выругался и, хлопнув дверью, вышел из АСК, поставив тем самым под угрозу эфир, где уже вовсю шел анонс его участия в программе. Без преувеличения могу утверждать, что только благодаря дипломатичному вмешательству опытного и по-настоящему человечного администратора программы Оксаны Старостиной (в те времена именно она занималась логистикой гостей «Сніданку», их встречей на АСК и сопровождением до и после эфира) украинский зритель таки увидел в то утро в эфире «1+1» Ежи Гофмана.

 

Нельзя не согласиться с Егором Соболевым, главой Бюро журналистских расследований «Свідомо» и экс-ведущим 5-го канала, утверждающим, что «гостевого редактора надо культивировать», не допуская сведения его роли до смиренно-исполнительского «чего изволите?». В идеале гостевой редактор должен быть достаточно компетентным (и наделенным соответствующими полномочиями) для того, чтобы полноценно участвовать в разработке той или иной темы, предлагая возможных экспертов. Мало того, что этот член творческой группы должен ориентироваться, что происходит в стране и кого имеет смысл приглашать комментировать тот или иной вопрос, именно он может аккумулировать интересные истории, судьбы, возможных героев, то есть работать на перспективу программы. Ну, и по умолчанию от такого человека требуется понимание, куда и кому надо звонить, чтобы выйти на нужного спикера.

 

«Гостьовий редактор – це людина, яка висловлює своє розуміння, хто з політиків та експертів найкраще зможе взяти участь у тій чи іншій програмі, хто зацікавить аудиторію. І потім це людина, у якої є великий запас знань, як із цими гостями поводитися, через кого їх запрошувати тощо», – дает общее объяснение задач гостевого редактора Андрей Куликов, ведущий программы «Свобода слова». Светлана Соколова и Мария Корытова обеспечивают гостей для еженедельной «Свободы слова», причем господин Куликов подчеркивает, что в редакции у всех есть право голоса и своя мера ответственности: «Деяких експертів став вводити я, але з часом Світлана та інші перебирають на себе ті функції, які виконував я. Вони дивляться, як запрошені експерти показали себе на ефірі, і роблять висновки на майбутнє».

 

«На всіх каналах гостьові служби не є повноцінними співавторами проектів, – говорит Мирослава Барчук, одна из ведущих ежевечерней программы «Новий час». – Вони наповнюються за рахунок переважно дітей, які готові бути тільки виконавцями. В них немає повноважень, особистої ініціативи. Тих, хто працює над своїм особистісним та професійним розвитком, одиниці. В основному це люди, які плутають Стретовича та Сівковича. Або через сайт Ради шукають, який вигляд має те чи інше обличчя, бо біля ліфта їх треба зустрічати. Дехто з них переростає таку роботу (один наш гостьовий став потім журналістом), але це забирає роки. В основному гостьовий – це людина, що тупо проводить обдзвін, а не шукає».

 

Интересно, что сами гостевые редакторы 5-го видят свою роль не настолько обреченно. Так, редактор Галина Соловей (отвечает за гостей для программ «Час» и «Час економіки») в телефонном разговоре с «ТК» заверила, что ее работа для этих программ построена на принципах диалога и сотрудничества, а не механического исполнения того, что хотелось бы видеть в студии редакторам и ведущим программы. В силу того, что значительная часть эфира 5-го канала с первых дней его существования построена на общении ведущих с гостями студии, гостевая служба канала является на сегодняшний день одной из самых опытных и состоит из четырех человек. По принципу «неделя – через неделю» в паре с Галиной работает Оксана Горбаль, Анастасия Федорова сменяет Елену Дубову, которая и возглавляет гостевую службу канала.

 

Наравне с Мирославой Барчук высокие требования к гостевому редактору выдвигает и хроникер программы «Шустер live» Мустафа Найем: «Огромная проблема – осведомленность гостевых редакторов. Гостевой редактор должен либо сам бывать в парламенте, чтобы понимать, кто там есть кто, либо в команде должен быть кто-то, кто эти сведения достает. Если этого нет, то каждый редактор выступает в роли обывателя, который когда-то кого-то видел по телевизору, и просто тупо генерирует этот ряд. Получается замкнутый круг. Надо ходить в парламент, смотреть, знакомиться. Кроме того, каждый ведущий тоже видит новые лица на каких-то мероприятиях. Надо отсматривать новостные сюжеты, особенно тех, кто там в синхронах. И обязательно читать прессу, там намного больше, чем на телевидении, людей, которые не просто говорят, а говорят с позицией. Гостевому редактору надо быть интегрированным».

 

С 1 сентября в команде Савика Шустера работает Лидия Гливинская, экс-главный гостевой редактор 5-го канала. Сегодня гости, оказывающиеся за одним студийным столом с Савиком Шустером, – это забота Лиды, ее коллеги Алексея Стукало и Дарки Чепак (экс-старт-продюсер 5-го отвечает за «неожиданных гостей»). «Якби я набирала людей, – говорит Лида, отвечая на наш вопрос, каким должен быть идеальный гостевой редактор, – то мені би треба було, щоб це була людина комунікабельна, із досвідом, яка хоча би має уявлення, хто такий Нестор Шуфрич, хто у нас є міністрами, хто у нас є посадовцями. Я думаю, що ще вимога – це якийсь особистий контакт, знайомства з цими людьми. І розуміння, звідки, через кого можна знайти той чи інший телефон». По словам Лиды, в редакции «Шустер live» так же царит атмосфера диалога и взаимовыручки: «З шеф-редактором продакшну та шеф-редактором проекту ми все обговорюємо. Рішення приймаються в результаті колективної дискусії. Потім ми продзвонюємо чи особисто потенційних гостей, чи їхніх прес-секретарів. По ходу виникають якісь зміни, про які ми говоримо Савіку. В колі 8-10 людей ми весь час радимося. Нам треба паралельно сидіти на телефоні і в інтернеті, щоб бути в контексті».

 

Несмотря на демонстративную открытость, далеко не каждому политику можно (а главное, нужно) звонить на личный мобильный, чтобы заполучить его в эфир. В каждой партии имеется своя пресс-служба (человек или группа людей, как правило, отдельная от тех, кто занимается выработкой информационной политики партии), которая координирует контакты своих спикеров с прессой и готовит их для участия в телепрограммах. Помимо передовой линии спикеров, партии держат наготове скамейку запасных. Услугами не общепартийной службы, а личного секретаря могут позволить себе пользоваться лишь немногие депутаты. Одним словом, телефонные переговоры с партийными пресс-службами – норма жизни гостевых редакторов общественно-политических программ.

 

Наивно думать, что партийные пресс-службы заинтересованы в абсолютно прозрачном сотрудничестве с прессой, держа для них наготове распростертые объятия. Это нередко путь взаимных условий и уступок, причем в большей степени, по всей видимости, со стороны прессы, главная цель которой – заполучить в эфир узнаваемое лицо. «Партії самі великою мірою визначають спікерів. Іноді ми відмовляємося, якщо нам занадто часто намагаються запропонувати одну й ту саму людину. Іноді ми виходимо напряму на людину поза партійною прес-службою. Так, є спроби каналізувати наші контакти з політиками з боку прес-служби», – рассказывает Андрей Куликов.

 

«Кожна політична сила має 6-10 “голів, що говорять”, більше вони не випускають. Коли нам час від часу вдається витягнути когось нового, ми такі раді!» – делится Мирослава Барчук. О случаях победы над диктатурой партийных пресс-служб как об опыте «пробивання геббельсівщини в політичних бандах» с гордостью говорит и коллега Мирославы Роман Чайка. «Кожна банда має свого цензора, – объясняет Роман, – який працює на те, щоб не пускати “вякающіх” політиків своєї партії у телевізор. Скажімо, у нас в коридорі нещодавно стоїть професор Олексій Плотніков з “Регіонів” і каже: “А як вам вдалося запросити мене? Ганя мене до вас точно не пустила би”. Ми кажемо: “Бо ми дзвонили вам напряму”. А він: “І правильно, робіть так і надалі!”».

 

По мнению нашего источника, посвященного в подробности рутины этих переговоров, наименее проблематично договариваться об участии того или иного лица с блоком Литвина и КПУ. Ольга Черная, пресс-секретарь носителя «золотой акции» и его одноименного блока, по словам источника, сама ничего не решает, не имеет особого влияния на позицию своего босса (в отличие, к примеру, от прежнего пресс-секретаря господина Литвина Игоря Сторожука). В случае необходимости по поручению своего босса госпожа Черная может «красиво отказать» той или иной программе или же просто технически помочь с координацией прихода представителя блока в эфир.

 

Приблизительно таким же объемом функций и полномочий наделен пресс-секретарь коммунистов Петр Шелест (внук первого секретаря ЦК УРСР Петра Шелеста). Задача господина Шелеста – принять заявку на участие в той или иной программе представителя КПУ, довести ее до сведения лидера партии, получить решение господина Симоненко и ретранслировать его «заказчику». Единственный нюанс: все гостевые редакторы, хоть раз занимавшиеся приглашением коммунистов на эфир, в курсе, что господа Симоненко и Грач согласно своей внутренней договоренности вместе на эфир никогда не ходят. Кроме того, Леонид Грач, являясь вполне волюнтаристской персоной, время от времени позволяет себе идти на эфир, не согласовываясь с партийной пресс-службой, точнее, с лидером партии.

 

При нынешнем отсутствии партийной монолитности в рядах НУНС, по мнению некоторых наших источников, скоординированной информационной политики у этого блока попросту нет. То есть позвонить напрямую можно большей части нунсовцев, правда, в большинстве случаев ответ будет один: «Мне надо согласовать». То есть поставив за цель пригласить на эфир того или иного представителя этой политической силы, гостевой редактор должен учесть, к какой группе влияния (Виктора Балоги, Петра Порошенко, Юрия Луценко и т. д.) принадлежит интересующий кандидат. Скажем, Игорь Криль – один из немногих, у кого есть свой личный пресс-секретарь, однако он ничего не решает, давая понять, что окончательное согласие на его участие в программе формируется в Секретариате. Есть и такие (как Роман Зварич), кто в критических ситуациях, когда есть острая необходимость драться за родную силу, могут все же принимать самостоятельное решение о своем участии в эфире. Что же касается представителей «Народной самообороны», координацией их передвижений по эфиру занимается пресс-секретарь Юрия Луценко Инна Кисель.

 

Формированием информационной стратегии и тактики БЮТ заняты Александр Абдуллин и Олег Медведев. Господин Абдуллин базируется в Кабмине, чтобы быть в непосредственной близости к своему шефу, и координирует презентацию своей политической силы в СМИ, в первую очередь на телевидении. Правда, среди бютовцев есть и такие (как Андрей Шкиль), кто дает согласие на свое участие в той или иной программе, не дожидаясь благословения из Кабмина. Олег Медведев находится в офисе БЮТ на ул. Туровской, 13, где он руководит довольно внушительным штатом аналитиков. Экс-журналист проводит мониторинг освещения в СМИ деятельности партии, консультирует лидеров партии по вопросам их презентации себя в СМИ. На Олега Медведева также в большой степени завязаны связи с прессой, в том числе региональной. Отдельное место в формировании информационной политики БЮТ занимает Виталий Чепинога, экс-пресс-секретарь Юлии Тимошенко. Отойдя от оперативного управления, господин Чепинога как носитель знаний некоторых исторически сложившихся обстоятельств и человек весьма опытный и хорошо чувствующий Юлию Владимировну, прикладывает руку скорее к конструированию личного имиджа лидера партии (говорят, что именно он является автором многих фирменных шуточек ЮВТ).

 

Анна Герман – ключевая фигура как в формировании информационной политики Партии регионов, так и в координировании участия ее представителей в эфире. Не отличающаяся тактичностью в теледискуссиях, госпожа Герман, по рассказам наших источников, бывает еще менее тактична в личном общении с однопартийцами и способна как запретить, так и приказать многим из них идти на эфир. Так, несколько недель назад она принудила любимца публики Нестора Шуфича чуть ли не сойти с трапа самолета для очередного участия в одной из программ. Использование метода прямого давления и интенсивная эксплуатация привилегированного личного контакта с лидером ПР Виктором Януковичем, незыблемый авторитет в контактах со СМИ во многом строятся Анной Герман на виртуозном обыгрывании внутренних комплексов лидера партии, спрятанных подальше от глаз граждан.

 

Исследуя принципы сотрудничества политиков и их пресс-служб с редакциями общественно-политических программ, невольно приходишь к выводу, что это взаимное удовлетворение строится на комплексе садистско-мазохистического толка. С одной стороны, как свидетельствуют наши источники, очень многие политики уже устали ходить на эфиры. Для многих это стало напрягом, особенно если речь идет о многочасовых эфирах. Те, кто еще реально что-то делает на своем рабочем месте или в партии, в эфир не рвется, им некогда и не особо это интересно. К тем же, кто не сходит с экранов телевизоров, обслуживая таким образом интересы партии, в топе той или иной партии отношение чаще всего неуважительное – как к балаболам и клоунам, хоть и пользующимся большей, чем у мало светящихся, популярностью у «пипла». Иными словами, частое присутствие политика в телепрограммах приводит к девальвации его имиджа внутри партии. И наоборот – порой именно «шутовские» личные данные политика и приводят его к телеспикерству, но далеко не всегда к реальной влиятельности в партийной иерархии.

 

С другой стороны, хоть редакции телепрограмм и находятся в зависимом положении (для рейтингового эфира и необходимого баланса в присутствии политических оппонентов волей-неволей надо до последнего выпрашивать хоть «клоуна», хоть просто кого-нибудь, кто озвучит позицию партии), часто подсознательно журналисты хотят выставить своих политических спикеров не в лучшем свете. Когда среди политиков находится кто-то, кто говорит полную чушь, но при этом ярко и броско, а еще лучше хамски поливает визави грязью, – это самый цимес.

 

Журналист при этом может позволить себе сохранить лицо либо просто самоутвердиться за счет политика: мол, я, журналист, от имени общества обращаюсь к такому-то политику, а он, оказывается, идиот или просто невоспитанный человек. Другое дело, что среди журналистов изредка находятся те, кто не позволяет себе подобной мотивации, рассматривая ее как фактор, направленный на деконструкцию страны. «Мотивація на кшталт “нехай дурість кожного…” шкідлива країні, бо має продемонструвати, що українці не мають права на державну незалежність, на свій шлях тощо. Типу – кого не візьміть, всі ідіоти; це і є технологія десакралізації влади, – так Роман Чайка объясняет свою как руководителя проекта «Новий час» позицию. – Це план 2001 року, прописаний у сусідній державі під виглядом круглого столу на тему “Теорія хаосу та проблеми зовнішнього управління іншою країною”, що проводився пацанами, присутніми досі в українському інформаційному просторі. До такої мотивації ми вдавалися раніше, коли у нас в студії бував Корнілов, скажімо. Тоді це ставилося як мета для багатьох інформаційно-аналітичних форматів, тепер це без сенсу, бо на противагу «дурості» має бути великий пласт мудрості, а де вона? До того ж це те, на що підсаджується глядач. Якщо це триватиме, ми прийдемо до варіанту отупіння поколінь, який уже півстоліття триває в Сомалі: там люди вміють тільки вбивати та грабувати один одного».

 

Переходя от психологического аспекта к технологическому, можно сказать, что среди тех, кто регулярно оказывается в эфире общественно-политических программ, лишь единицы приходят дискутировать, имея при этом собственную позицию. Привилегией не согласовывать свое участие в той или иной программе пользуются также избранные – либо благодаря своему внутрипартийному авторитету (как, к примеру, Андрей Портнов из БЮТ), либо в силу своей компетентности и реальной готовности в случае надобности отстоять честь родной партии (как Роман Зварич из НУНС). Подавляющее же большинство независимо от партийной принадлежности ходит на эфиры в основном по необходимости (коллективной или индивидуальной): не имея своей позиции и при недостатке осведомленности, они обязаны согласовывать свое участие с руководством и озвучивать своеобразные темники – штабистские заготовки партийной позиции на текущий момент.

 

«Я певен, що більшість із тих, кого ми запрошуємо, можуть сказати цікаво. Але питання – чи хочуть», – делится своими наблюдениями за поведением политиков Андрей Куликов. Не хотят и не имеют права, считает Роман Чайка, убежденный, что политики, участвующие в теледискуссиях, получают в своих штабах и пресс-службах однозначную команду: во что бы то ни стало и несмотря на тему программы озвучить линию партии по актуальному для нее на данный момент вопросу. «Якщо простежити за тим, що говорять представники одної і тої самої політичної сили в один вечір, стає зрозуміло, що і ПР, і БЮТ працюють за темниками. – говорит Роман. – Мало того, вони примудряються використовувати їх навіть у режимі ток-шоу, де, здавалося б, це в принципі неможливо. Політик кладе перед собою папку із начебто довідковими матеріалами, а потім туди зазираєш – і бачиш, що там по пунктах підкреслено, що йому треба говорити. І ти як ведучий нічого з цим не зможеш зробити, бо поки він не відпрацює те, що повинен, він не заспокоїться. В цьому плані у нас в “Новому часі”був показовий діалог між Шкілем та Мірошниченком з Партії регіонів. В якийсь момент Шкіль відкрито йому сказав: “Все, там, де треба, тебе почули, тепер давай говорити по суті”».

 

При этом очевидно, что такое невозмутимое (а временами и просто абсурдное) стремление политических спикеров озвучить необходимые, по мнению штабистов, месседжи – далеко не акт доброй воли с их стороны и отнюдь не признак риторического мастерства. Характерное для многих поведение в стиле «гнуть свою линию» – следствие внутрипартийного авторитаризма и необходимости засвидетельствовать свою лояльность, причем нередко в большей степени, чем действительная заинтересованность в отстаивании своей и общепартийной позиций. Еще один момент, свидетельствующий о внутреннем авторитаризме украинских партий, – то, что порой партийная верхушка побаивается слишком независимых спикеров-однопартийцев (как это было в случае экс-региональщика Тараса Черновола) и предпочитает время от времени просто запрещать им появляться в эфире.

 

Ведется ли внутри партий сознательная работа по расширению круга спикеров, которые могли бы разнообразить и укрепить присутствие интересов партии в медиапространстве? По мнению одного из наших источников, такая работа не ведется, поскольку внутри партий действует «закон курятника»: те, кто выбился в касту популярных медиаперсон, не заинтересованы в расширении этого пула, ведь это может снизить уровень их привилегий и востребованности. Другой источник, также отрицая наличие подобной внутрипартийной конкуренции, аргументирует свое мнение тем, что внутри каждой из партий, как и вообще в жизни, слишком мало настоящих харизматиков, в самом деле готовых бороться за свое медиаприсутствие. А те, кто этим по-настоящему болен (например, Анна Герман, Олег Ляшко, Лилия Григорович), и так найдут способ, как реализовать желаемое. И впрямь, к чему тратить время и силы на подготовку новых компетентных лиц для качественного участия в эфирах (ведь не ради общественного прогресса в самом деле?), если легче управлять узким кругом спикеров и с их помощью вполне эффективно для себя осваивать медиаресурс?

 

Итак, ограниченность круга политических спикеров – это все-таки дело рук не только телевизионщиков, но в немалой степени и результат недоразвитости отечественной элиты (в том числе и партийной), а также практического отсутствия общественного запроса на новые «политические» лица. Но вот дефицит разнообразных неполитических экспертов – по большому счету следствие жизненной позиции телевизионщиков (транслируемой им собственниками и менеджерами), а также часто, увы, их непрофессионализма и банальной лени. Зацикленность на рейтинге и партийных разборках приводят к тому, что из телеэфира крайне редко можно получить свежую информацию не только о том, что происходит в неполитической жизни страны и вообще в мире, но даже узнать компетентное мнение специалистов о тех же проблемах, о которых популистски толкуют политики.

 

«Ми запрошуємо перевірених ефіром людей. Якщо ми запросимо того, кого ніхто не знає, програму не дивитимуться або інтерес буде занадто низький», – говорит Лида Гливинская, гостевой редактор программы, формат которой будто создан для того, чтобы открывать зрителю нечто новое, интересное и более непредсказуемое, чем, скажем, очередное антинатовское воззвание Нестора Шуфрича. «Я погоджуюся, що Шуфрич у нас часто, – продолжает Лида, – ми намагаємося відкривати нові обличчя, але це не завжди позитивний досвід, тому що такі люди затиснені, не можуть викласти свою думку, як хотілося б, а ми вважаємо, що робимо популярне шоу».

 

В самом деле, до определенной степени это оправдано: раскрученный гость более уверенно ведет себя в достаточно стрессовых условиях прямого эфира. Однако это, по идее, не должно избавлять телевизионщиков от необходимости все-таки находить свежие лица и терпеливо вести с ними работу, готовя к эфиру. «Є проблема із тими людьми не з політики: вони дуже часто не вміють говорити, – говорит Мирослава Барчук. – Академічні історики, серйозні вчені – нетелевізійні люди. Якщо ми їх запрошуємо до студії, політики їх затоптують, вони не вміють говорити яскраво, метафорично, тому їх не дивляться. Втім, є й такі, які вчаться. Скажімо, Євген Жеребецький навчився, бо коли він тільки почав з’являтися в телеефірі у “Новому часі”, він не вмів відчувати часу і лаконічно говорити».

 

На счету «Нового часу», помимо господина Жеребецкого, есть немало и других экспертов, которые теперь часто оказываются участниками теледискуссий, – Сергей Грабовский, Александр Палий, Виктория Подгорная, Тарас Березовец, Вадим Денисенко и другие. Как видим, при желании и в общественно-политических эфирах можно открывать новые лица, которые со временем смогут давать общественно важным дискуссиям дополнительные измерение и качество. «Наш формат визначається не керівництвом, а глядачем. Але у нас наркоманійний глядач! – оправдывается Роман Чайка. – Як тільки ми беремо митців, інтелектуалів, вчених, навіть впізнаваних, але не зі сфери політики, ми маємо на порядки менші рейтинги. І після цього ми втрачаємо будь-які аргументи у відстоюванні ідеї розширення спектру телевізійних голів». Однако не время ли всерьез задуматься о том, что эта зрительская наркозависимость возникла не стихийно, а вследствие усилий самих же телевизионщиков, которые загипнотизированно поверили, что без Инны Богословской не может состояться ни один эфир, а затем заставили поверить в это и зрителя?

 

По аналогичным причинам, о которых говорилось в начале этой главы, в эфире общеукраинских каналов процветает убежденный киевоцентризм. В отличие от многих европейских стран, любовно культивирующих свое региональное разнообразие, Украина в соответствии с постсоветской инерцией продолжает конструировать свое жизненное пространство как набор разрозненных невнятных провинций с одним-единственным центром, которому и предоставлен в распоряжение практически весь медиаресурс. Разве что в «Шустер live» по пятницам, когда бывают прямые включения «маленьких українців» из регионов, стал слышаться голос граждан, которые понятия не имеют, где Банковая или Грушевского, но имеют право и желание понять, что происходит в стране сегодня и что будет происходить завтра.

 

«Регіони – це складно. Іноді робимо включення, але це справді як виняток із правила,- говорит Андрей Куликов. – Коли я їжджу по Україні, намагаюся приглядатися. Брак в ефірі людей з регіонів – це, напевне, бажання йти накатаним шляхом. Мовляв, навіщо брати людей зі Львова чи Одеси, якщо в Києві є люди, які можуть виконати ті самі функції? А з другого боку – навіщо це робити? Як живуть люди в різних регіонах – це більше функція новин або спеціальних програм, а не нашого формату. Ми спостерігаємо життя України зсередини і в тій точці, де сходяться всі проблеми». 

 

«В порівнянні із тим, які є включення на тому ж CNN, де ти бачиш, що регіональні лідери, експерти з інших куточків країни - це люди одного рівня, зокрема й інтелектуального, зі столичними, у нас це завжди ризик, причому ще більший, аніж ризик співпраці в прямому ефірі із регіональними корреспондентами, - дает свое объяснение дефициту региональных экспертов в эфире Роман Чайка. – Створивши розрив між Києвом та регіонами, всіх, кого варто включати, вже давно вимили до столиці. До того ж ми не хедхантери, покликані розшукувати регіональних спеціалістів. В країні – криза професіоналів, і це відбивається і на ефірі. Професіонали чи самі їдуть відразу до Києва, чи просто геть із цієї країни. Чи були за останні роки прецеденти, коли з регіонів витягали журналістів рівня Кривенка, Рахманіна, Мостової? Ні. І нам нема чого ці прецеденти вигадувати». По правде сказать, жаль слышать такие суждения от Романа Чайки – журналиста, известного до поры до времени не дальше Львова и Львовской области. На самом деле, именно нежелание смириться со стереотипами, выдумка и искреннее желание поверить в придуманное нередко приводят к тому, что меняется и сама действительность. Живя в государстве с критичным уровнем регионального отчуждения, возможно, нам просто надо вновь придумать и поверить в другой образ своей страны? Вместо того, чтобы пережевывать опасную для здоровья жвачку мифологем (вроде «Восток – бандиты», «Запад – бандеровцы» и т.д.).       

 

Финансовый кризис, несущий с собой глобальные вызовы, заставляет по-новому посмотреть на происходящее в отечественном медиапостранстве, по-новому взглянуть на узкий круг до боли знакомых лиц. В свете тех испытаний, которые предстоит пережить стране, нелепыми, мелочными и убийственно бесполезными кажутся те взаимные претензии, которыми благодаря стараниям телевизионщиков наполнено наше общественно-политическое вещание. Приходит время, когда в первую очередь телевизионщикам надо пробудиться от летаргического забытья и уверенного бега по кругу избитых смыслов, которые озвучивают безответственные спикеры, не владеющие актуальными социально значимыми стратегиями. Не следует ли телевизионщикам осознать, что охотное предоставление трибуны одним и тем же людям, не преуспевшим ни в чем, кроме риторики (причем сомнительного качества), - это напрасные усилия и попусту потраченное время? Ведь эти «усилия» в конечном итоге приводят к нарушению биоценоза в обществе, к отсутствию конкуренции идей, дефициту пассионариев, стагнации поколений. Пора вспомнить, что, между прочим, за такие негативные тенденции в состоянии украинского социума несут огромную ответственность и медиа, одной из миссий которых в демократических обществах является самостоятельный поиск и раскрутка новых лиц, несущих новые конкурентоспособные идеи, организация и поддержка сущностно-важных дискуссий, а не скандального трепа.

 

Пора понять, что политики – это не поп-звезды. Да, ежевечернее заигрывание с ними (вместо строгого взыскания за содеянное, а еще больше – за несодеянное) сегодня приносит рейтинг. Но ведь рано или поздно эти игрища приведут самих телевизионщиков к тупику и выхолощенности как контента, так и зрительского интереса. Наконец, пора признать, что зритель – наркоман поневоле. И что ежевечернее проигрывание одного и того же саундтрека на тему «кто больший предатель» - это, по сути, имитирование журналистской деятельности и тиражирование вредоносных вирусов, загоняющих общество в апатию и беспомощность, что вдвойне опасно в условиях финансово-социального катаклизма.