Кому-то может показаться, что спецификация Docudays UA - «фестиваль документального кино о правах человека» - должна настораживать не только обывателя, представителя так называемого массового зрителя, но и более искушенную аудиторию. Мол, естественно, что большинство, вместо жизни занимаясь преимущественно выживанием, реагирует на правозащитную проблематику незамедлительным перещелкиванием телеканалов. Остальные поспешно или по инерции умозаключают, что «социально ангажированное» кино не имеет отношения к искусству.

Искусство документалистики и гражданская активность: уместная тавтология

В действительности же то многолюдное оживление, что наблюдалось в киевском Доме кино в течение всей Страстной недели, засвидетельствовало факт, в котором организаторы фестиваля были уверены еще семь лет назад, когда создавали Docudays UA. Современное документальное кино, «кино без правил» - как в художественном, так и в содержательном отношении, - со всей силой убеждения, на какую только способно искусство, вызывает огромный интерес зрителей, причем не только в Украине. Этот интерес продиктован самой природой настоящих  документальных фильмов (а не телевизионных коммерческих подделок «под документ»),  которые, по словам главы жюри Docudays UA-2010, известного французского документалиста Патрика Барбериса, «показывают мир совсем не так, как бы нам хотели его показать». Более того, зачастую современная документалистика - о буднях самых обыкновенных финских граждан, об обитателях московского дома престарелых, о незрячем футбольном фанате и так далее - по сути, оказывается ничем иным как высказыванием о человеке, его чувствах, надеждах, разочарованиях и, в том числе, о его правах. Фестиваль Docudays UA, акцентируя социально-активистский характер своей программы, хоть и разделенной на арт- и правозащитный конкурсы, - тот редкий случай, когда тавтология кажется уместной и даже принципиальной. Не только потому, что большинство фильмов, показанных в этом году на фестивале, сделаны как понятный без слов рассказ об экзистенциальной беззащитности и хрупкости ближнего. Но и потому, что многие из фестивальных работ могут быть восприняты как результат разнообразных практик сопротивления современных кинематографистов упрощенной версии реальности, которую непрерывно множат СМИ.

Кадр из фильма «Пока болит» режиссера Марчина Кошалки (Польша, 2008)

На этот раз ТК лично убедилась в правоте кинокритика Владимира Войтенко: Docudays UA и в самом деле «самый открытый среди международных фестивалей, которые проходят в Украине». Пока шел этот фестиваль, на дверях Дома кино висела бумажка, где так и было написано: «Вход свободный». Однако самым важным доказательством его открытости стало то, что все эти дни идея современного документального кино как кино о человеке и его правах не просто декларировалась, а действительно была одной из ключевых тем фестиваля.

Команде Docudays UA удалось организовать (не в последнюю очередь благодаря волонтерскому сотрудничеству с активистом и экс-телевизионщиком Максимом Буткевичем, взявшим на себя роль модератора) содержательные обсуждения после показов, в которых участвовали зрители, авторы фильмов и правозащитники. Это, по мнению его директора Геннадия Кофмана, стало одной из особенностей Docudays UA-2010, в предыдущие годы на организацию подобных дискуссий часто не хватало времени и сил. Геннадий признается, что часто слышит от зрителей, как они были шокированы увиденным и особенно тем, что документальное кино может быть таким - совсем не похожим на привычные телефильмы с обязательной нарезкой синхронов и не менее неизбежным закадровым бубнежом. «Уже несколько лет мне ежедневно звонят и пишут люди со всей Украины: где найти кино, которое мы видели на фестивале? Мой ответ, что фильм демонстрировался в Украине только один раз и возможности увидеть его больше нет, все эти люди воспринимают чуть ли не как личное оскорбление», - говорит он.

Цензура повестки дня

Сотрудничество фестиваля с украинскими телеканалами ограничивается преимущественно размещением в эфире роликов в качестве социальной рекламы. Организаторы Docudays UA составляют договор и проплачивают минимальную рыночную стоимость подобных услуг. Именно на таких условиях уже третий год работает с фестивалем 5-ый канал. В этом году ролики согласился показывать и ТВі. Однако на этом, увы, точки соприкосновения фестиваля документального кино и отечественного ТВ пока заканчиваются.

32 документальных фильма со всего мира, в том числе две мировые премьеры, творческий вечер Сергея Буковского и ретроспектива его ранних работ (единственные на всем фестивале фильмы, показанные на кинопленке, все спецэффекты на которой произведены временем), многолюдные встречи с Патриком Барберисом и польским документалистом Яцеком Блавутом, который на протяжении 20 лет понтификата Иоанна Павла ІІ был оператором паломничеств Папы Римского... Все это, включая, наконец, открытый доступ к начинающим кинематографистам из разных стран, среди которых было предостаточно фестивальных призеров, не вызвало особого интереса у отечественных телевизионщиков. Вернее, той их части, которая формирует повестку дня.

«Украинские телеканалы не проявляли инициативу, чтобы осветить то или иное событие фестиваля, приходилось их усиленно прозванивать и приглашать, часто безрезультатно, - сказала ТК пиар-директор фестиваля Дарья Аверченко. - Скажем, канал "Интер" отказался приехать на открытие, мотивировав это тем, что церемонию ведут плюсовские ведущие Анатолий Ерема и Лариса Денисенко. А съемочная группа 5-го канала, приехав в последний день фестиваля, требовала от нас назвать имена победителей до официальной церемонии закрытия. Нам пришлось всей командой долго объяснять журналистке 5-го канала, что ее требование противоречит правилам фестиваля и вообще общемировой практике в подобных случаях».

Кадр из фильма «Я памятник себе» режиссера и оператора Дмитрия Тяжлова

(Украина, 2009)

Платон или истина: вынужденная дилемма жюри

Как и на любом другом фестивале, работа над подбором программы Docudays UA ведется целый год: часть фильмов в оргкомитет присылают авторы, часть отборщики фестиваля ищут самостоятельно. Парадоксально, но с украинскими режиссерами работать сложнее всего. «Зачастую нам проще получить пакет фильмов из любой, самой экзотической страны, чем объяснить украинским режиссерам, что и когда им надо представить отборочному комитету, - посетовал Геннадий Кофман. - Принося свой фильм за несколько дней до начала фестиваля, они кровно обижаются на то, что мы не можем поставить его в уже давно сверстанную программу». Этот фактор плюс общеизвестное плачевное состояние отечественной документалистики приводят к тому, что большой конкуренции между украинскими фильмами в конкурсе Docudays UA нет.

Эпизод из фильма финского режиссера Юкки Карккаинена «Гостиная нации»,

отмеченного арт-жюри Docudays UA-2010

Фактически разделение программы на арт- и правозащитный конкурсы довольно условно, и организаторы фестиваля не исключают, что со временем оно каким-то образом будет переформулировано. Убедительным доказательством этой условности оказался едва ли не любой фильм из программы. Именно такое впечатление, скажем, оставила дебютная полнометражная картина Андрея Грязева «Саня и Воробей». Фильм профессионального фигуриста, а с недавнего времени (после учебы на Высших курсах сценаристов и режиссеров) и начинающего документалиста участвовал в правозащитном конкурсе Docudays UA-2010. Главные герои этой картины - приехавшие в столицу на заработки люди. Судьба сводит на щебневом карьере, находящемся в самом центре Москвы, всего в 6 километрах от Кремля, совершенно разных персонажей и беспощадно уравнивает - в бесправии и беспомощности. «Почему именно эта тема? Это не тема, это место, - рассказал ТК сам автор. - Сначала мне просто понравились трубы, запомнилось место. Потом оно мне приснилось. Потом туда что-то повело - и началось... Пока я занимался фигурным катанием, я много ездил, выступал, но я жизни не видел, людей не видел. Я видел только лед и бортики. В какой-то момент я захотел увидеть что-то другое, узнать людей, их чувствовать, понимать, фиксировать. Оказалось, что режиссура - это понимание внутреннего мира другого человека и умение это зафиксировать, показать». После показа этого фильма зрители забросали Андрея Грязева вопросами. Не цинична ли позиция автора, который на протяжении трех месяцев снимал двух человек, питавшихся преимущественно «мивиной», вместо того, чтобы сделать все возможное для их вызволения из кабалы? Снимал ли режиссер для себя, решая прежде всего сугубо творческие задачи, или стремился, условно говоря, обличить зло? И так далее. На протяжении всего фильма зритель не слышит голоса автора, а только видит происходящее его глазами. И то, как именно мы это видим, оказывается не только эстетически впечатляющей картиной, но и вполне внятным и красноречивым высказыванием в защиту гастарбайтеров - независимо от того, сознательно ли достигал этого документалист или нет.

Фестивальный тизер полнометражной картины

молодого российского документалиста Андрея Грязева «Саня и Воробей»

Одним словом, на сегодняшний момент жюри, отсматривающее правозащитный конкурс, между собой договаривается о критериях оценки (например, насколько тот или иной фильм побуждает к действиям, рассказывает о каких-то победах, опыте и т. д.) и определяет своих победителей. Арт-конкурс - соревнование в первую очередь профессиональных кинематографистов, склонных не столько к высказыванию прямого правозащитного месседжа, сколько к экранизации «тишины, которая красноречивей любых слов». Именно с такой формулировкой победителем в арт-конкурсе, по решению жюри, стал фильм Максима Васяновича «Мама умерла в субботу на кухне...»). Кроме этого, своих призеров называют студенческое жюри фестиваля, а также Украинская Хельсинская Группа по правам человека, Союз кинематографистов Украины и неравнодушная зрительская аудитория.

Кадр из фильма - победителя Docudays UA-2010

«Мама умерла в субботу на кухне...» Максима Васяновича (2009)

«Я была по-хорошему шокирована качеством подбора программы фестиваля, - сказала ТК программный директор Лейпцигского международного фестиваля документального и анимационного кино Грит Лемке, которую пригласили в жюри творческого конкурса. - Мы увидели по-настоящему сильную программу, которая оказалась намного лучше, чем, к примеру, лично я видела на других европейских фестивалях документального кино, в частности на последнем фестивале в Салониках. И, поверьте, мне есть с чем сравнивать, поскольку я по роду своей деятельности бываю на большинстве таких фестивалей во многих странах мира». В действительности участие в фестивале Docudays UA не может стать по-настоящему судьбоносным для кинематографиста, в том числе и начинающего. Будучи уже включенным в международное фестивально-правозащитное движение, единственный фестиваль документального кино в Украине, тем не менее, пока что не может себе позволить составлять свою конкурсную программу исключительно из премьер. Вместо этого стараниями организаторов программа Docudays UA представляет собой в первую очередь «фестиваль фестивалей» - самое интересное, с точки зрения отборщиков, из того, что уже было показано на других международных форумах. А это, согласитесь, в привычной для нашей страны ситуации почти стопроцентного дефицита креативной документалистики совсем не мало.

Фестивальный тизер правозащитного триллера

британского документалиста Дэвида Бонда «Стирая Дэвида»

В то же время, такая политика формирования программы неизбежно приводит членов жюри к непростой дилемме в момент определения победителей. Отметить того, кто лучший без оговорок и сомнений, по гамбургскому счету (то есть в большинстве случаев того, кто уже успел получить награду, и не одну, на других фестивалях), или того, кто только подает надежды и пока (грубо говоря) сделал просто хороший фильм? Во втором случае при счастливом стечении обстоятельств диплом Docudays UA может стать «проводником» не только в мир больших европейских кинофестивалей, но и, скажем, поспособствовать привлечению государственной или спонсорской  поддержки призера у себя на родине.

«Честно говоря, программа арт-конкурса была настолько сильной и ровной в хорошем смысле, что нам просто нужно было определиться с критериями, - уточнил (а вернее, невольно вербализировал смысл вышеупомянутой дилеммы) Владимир Войтенко, также работавший в этом году в жюри творческого конкурса. - Мы решили среди равных и достойных поддержать тех, кто только входит в кинематограф. Нужно все-таки понимать, для чего существует фестивальное движение. Для того чтобы продвигать и поддерживать тех, кто старается с достоинством и талантом войти в кино, а мир об этом пока не знает». Справедливости ради стоит сказать, что по такой логике выносят свои решения жюри и многих других фестивалей, на которых в рамках одного конкурса соревнуются фильмы неоднократных лауреатов со стажем и дипломные работы начинающих кинематографистов. И лишь когда фестиваль - в силу своей зрелости и авторитетности, а также при наличии развитой инфраструктуры кинорынка -  начинает функционировать как важная и полноценная часть всего кинематографического процесса, когда на таком фестивале само по себе участие в нем не предел мечтаний автора, а просто один из предусмотренных этапов капитализации фильма, жюри избавлено от необходимости выбирать между Платоном и истиной, прибегая к оптимальной по своей корректности позиции патриархов-благодетелей. Хочется надеяться, что когда-то до такого уровня дорастет и Docudays UA.

Отрывок из фильма - участника правозащитного конкурса «Бирма ВЖ - репортаж из закрытой страны» датского журналиста и документалиста Андерса Естергорда

Документалисты и правозащитники: трудности перевода

Как уже говорилось, правозащитная направленность Docudays UA в утвердительной форме существует только в его названии, в остальных случаях, пока идет фестиваль, этот акцент существует как вопрос, предмет публичных дебатов и кулуарных разговоров. В программе фестиваля в этом году была даже запланирована специальная дискуссия, где предполагалось обсуждение фильма о правах человека как феномена и куда приглашались все желающие. Ничтожный процент режиссеров в собравшейся аудитории, как не без иронии прокомментировал этот факт Геннадий Кофман, «показал, что документалисты не торопятся считать себя создателями кино о правах человека. Они считают себя прежде всего людьми искусства».

С одной стороны, гражданские активисты и авторы, работающие в жанре творческой документалистики, рассматривают кино как авторскую форму высказывания совсем по-разному. Первые - по сути вещей - заинтересованы в том, чтобы документальное кино выполняло просветительскую миссию, пусть даже не в элементарном дидактическом смысле, а более глобально. «Мне кажется, что многим правозащитникам хочется, чтоб кино было не столько художественным, сколько отражало ту правду, которую типа несут правозащитники, якобы знающие эту правду, - высказался Андрей Юров, модератор этой дискуссии, воронежский активист с 22-летним стажем, «профессиональный правозащитник» (термин, который в среде свободных документалистов может произноситься с кислым выражением лица). - А документалисту хочется, чтобы это все-таки было кино. Никакому документалисту не нравится работать по принципу джинсы, даже самой прекрасной. Не хочется творческому человеку вместо того, чтобы увидеть человека в толпе и делать о нем фильм, получить грант и отрабатывать его в каком-то смысле, оправдывая ожидания грантодателя».

Фестивальный тизер фильма македонского режиссера

Атанаса Георгиева «Плати и женись»

Есть ли шанс встретиться правозащитникам и документалистам? Следует ли документалистам быть одновременно людьми с активной гражданской позицией? Или документальное кино (как искусство, а не телепублицистика на один вечерний показ) - это принципиально созерцательное всматривание в повседневное течение жизни, для фиксации которого на камеру автор всякий раз должен найти нужную дистанцию? К счастью, ответы на эти и другие вопросы, оставшиеся после дискуссии, у ТК была возможность услышать непосредственно от действующих сегодня документалистов, приехавших на фестиваль.

«Когда я работал над своим фильмом, тема прав детей-даунов как такая большая социальная проблема меня занимала гораздо в меньшей степени, чем возможность показать эту конкретную семью», - признался Матвей Трошинкин, который представлял на фестивале свою дипломную работу «Пошто, маловерная?!». Фильм Матвей сделал, завершая учебу в мастерской Владимира Фенченко и Марины Разбежкиной в московской Независимой школе кино и ТВ (бывший «Интерньюз»). Молодой документалист на две недели поселился в доме священника, один из детей которого, подросток Петя, родился с синдромом Дауна. Выступая и как оператор, и как режиссер, Матвей утверждает, что во время съемок меньше всего думал о явной и скрытой дискриминации таких, как его главный герой, в современном российском обществе. Он просто общался с Петей как с приятелем, говорил обо всем на свете и молча наблюдал, закончив снимать тогда, когда интуитивно ощутил, что пора. А собственно фильм как драматургически законченное произведение рождался позже - в течение полуторамесячного монтажного периода. Тогда же для автора происходила и артикуляция того опыта, который возник у него после знакомства с Петей, включая и размышления о том, как губительна жалость - общепринятая в социуме реакция в адрес таких людей.

Кстати, интересно, что о необходимости обращать внимание на некие иррациональные состояния, слушать свой внутренний голос и т. п. в разных ситуациях упомянут еще многие документалисты. К примеру, Патрик Барберис, общаясь с аудиторией после демонстрации его фильма «Роман Кармен, фильмограф революции», сделанного по заказу Аrte, рассказал свою мистическую историю. По его словам, окончательно этот фильм для него самого состоялся не во время продолжительной работы в архивах (фильм полностью смонтирован из кадров, снятых в разные годы известным и одним из первых советских операторов), а во время случайного знакомства с сыном Кармена. Побывав у него дома и распив там бутылку водки, Патрик случайно обнаружил в запыленном шкафу около сотни портретов Кармена-отца, что помогло наконец завершить фильм.

Роскошь работы без включенной камеры

Фестивальная программа Docudays UA-2010, причем в обоих конкурсах, представила целый каталог возможных творческих стратегий для современного документалиста - и технических, и концептуальных. В отличие от доступной украинскому зрителю теледокументалистики (которую некоторые эксперты требуют и считать, и называть телепрограммами, а маститые кинопрофи называют «радиокино») с ее довольно однообразным набором приемов и жанров, творческое документальное кино - пространство, допускающее без преувеличения любую самую рискованную форму воплощения своего взгляда на предмет.

«Я считаю, что проект, в котором я сейчас работаю, не совсем объективно рассказывает то, что происходит в нашей жизни. Если я работаю один, действуют мои законы - закон о воспитании, морали, эстетике. А в этом проекте превалируют другие вещи - стратегия развития канала, необходимость быть прибыльным, формат телеканала и т. д. Я не со всем согласен, и как индивидуальность я мучаюсь перед дилеммой: создавать искусство так, как я его вижу, или просто зарабатывать на кусок хлеба», - сказал в беседе с ТК Ян Меликсетов, один из режиссеров проекта «Правила жизни» (СТБ) и независимый документалист, заканчивающий экспериментально-хроникальный фильм о Гитлере и фашизме.

Творческая свобода упрощает, но и усложняет дело кинодокументалистам. Причем в современном мире - в особенности. «Что значит быть документалистом? Сейчас ответить на этот вопрос сложнее, чем тогда, когда я только начинал работать как документалист, - говорит Патрик Барберис. - В 16 лет я делал фильм о войне во Вьетнаме, об уличных забастовках, я делал это с точки зрения активиста. Сегодня если, к примеру, вы снимаете историю темнокожего парня, который родился и вырос в Африке, играет в футбол и его главная мечта - попасть в Европу, - действительно ли это будет фильм о правах человека?..» В конце концов, сегодня эксплуатация правозащитной проблематики - в лексиконе любого действующего политика. Различить мифы, подступиться к реальности и сформулировать свой собственный вопрос по поводу того, о чем и так все говорят, - работа, которая для документалиста в идеале не заканчивается никогда. 

Трейлер полнометражной картины документалиста Вадима Ендрейко

«Женщина с пятью слонами», посвященной Светлане Гаер,

признанной лучшей переводчицей русской литературы на немецкий язык

В отличие от телепублициста, автор документального кино может позволить себе большую степень вовлеченности в происходящее, роскошь всматривания и пересматривания событий с некоторой дистанции, не вовлекаясь излишне, но и не уподобляясь патологоанатому. (Впрочем, по свидетельствам документалистов-практиков, часто попытка взаимодействовать с действительностью механически заканчивается все равно тем, что «оно возвращается» - в снах, в муках совести и просто в том, как развивается твоя, казалось бы, частная жизнь).

Наконец, осознанные усилия против прессинга медиареальности приводят создателей документального кино к необходимости изобретать свой киноязык. Живая манера съемки венских перипетий двух молодых македонцев («Плати и женись» реж. Атанаса Георгиева - диплом жюри творческого конкурса и спецпремия имени Андрея Матросова); нелегальное, сделанное откуда-то из-под мышки и одежды, документирование происходящего в Бирме геноцида («Бирма ВЖ - репортаж из закрытой страны» реж. Андерса Естергорда - диплом правозащитного жюри Docudays UA-2010); по-британски остроумно срежиссированный правозащитный триллер и эксперимент, который проводит автор фильма над самим собой, чтобы выяснить, как много знают о нем правительство и крупные компании («Стирая Бонда» реж. Дэвида Бонда); полнометражная картина из одних только крупных планов и обрывков диалогов, которые происходят между пациентами онкологической клиники («Химия» реж. Павла Лозинского) - в любом из этих фильмов был найден особенный способ высказывания, который никому из авторов не дался просто так. И в том случае, когда выбранная тема требует не столько художественного воплощения, сколько, прежде всего, придания ей огласки («Любите меня, пожалуйста!» реж. Валерия Балаяна), и тогда, когда на творческие поиски есть время и желание, - кинодокументалист в каждом из этих случаев начинает работу задолго до того, как включится камера. В умении установить с документируемой реальностью отношения доверия - профессионализм, радость и страдания документалиста, решившего воспользоваться своим правом увидеть все не так, как заведено или привычно. Неспроста одной из тенденций арт-программы фестиваля в этом году Владимир Войтенко назвал откровенность, часто предельную, режиссеров и их героев. Именно эта искренняя доверительность героев часто оставляла зрителей в недоумении, каким образом режиссер добился такого раскрытия от тех, кого снимал («Пока больно» реж. Марчина Кошалки, «Гостиная нации» реж. Юкки Карккаинена и др.).

* * *

С начала октября и до конца декабря Docudays UA путешествует по регионам. По словам организаторов, сейчас среди партнеров фестиваля - порядка 30 общественных организаций, которые помогают организовать показы и обсуждения почти в сотне населенных пунктов. «Мы стремимся показать фильмы-призеры, а также те работы, которые кажутся интересными нашим региональным партнерам, приезжающим на фестиваль и отсматривающим всю программу, - объяснил Геннадий Кофман. - Не на все фильмы нам удается получить разрешение на показ в регионах и не все фильмы наши партнеры готовы показывать, ссылаясь на специфику своего зрителя. Все-таки здесь представлено много такого продукта, который, наверное, действительно не стоит показывать в том или ином регионе. Хотя лично я показывал бы все, что можно». Со своей стороны «Детектор медіа» собирается продолжать следить за жизнью Docudays UA и сообщать своим читателям подробности о том, как незнакомое широкому украинскому зрителю документальное кино воспримут в разных регионах нашей страны.