Бывший замглавреда украинского журнала «ШО» эксцентричный журналист Анатолий Ульянов уже несколько месяцев путешествует по странам Восточной Европы без каких-либо мыслей о возвращении. Вещая из неопределённого места, проповедник сингулярности рассказывает о сущности культурного сопротивления, природе контроля и цифровом будущем человечества.

Анатолий был вынужден покинуть Киев из-за фактов давления со стороны праворадикальных организаций, обративших на него своё внимание после неоднократных выпадов Ульянова в сторону Национальной экспертной комиссии по морали.

Но виртуально он всё ещё с нами.

- Расскажите о вашем становлении. Что и когда породило Анатолия Ульянова, каким мы знаем его сейчас? Был ли другой? Кто на вас повлиял?
- Меня, как и всех остальных, породила материнская бездна плоти, благодаря которой происходит это ежедневное чудо - человек возникает в человеке. Он буквально вырастает в нём подобно благой опухоли, что позволяет судить о нас как о магических биорастениях. Поскольку человек, как и всякий живой организм, не является статичным и подчинён общему космическому движению, ответ на вопрос, был ли другой, неизменно «да». Ведь каждый миг - новый опыт, новые чувства, новые мысли. А значит, каждый миг ты другой и всё влияет на всё.

- Какие события привели к вашему отбытию из страны? В чём суть вашего конфликта с радикальными движениями и НЭК?
- Мой конфликт с ними - это частное проявление глобального конфликта Эроса и Танатоса; пена, возникающая между стремлением к жизни и стремлением к смерти. Я убеждён, что любое общество сталкивается с перспективой доминирования регрессивных тенденций. Тенденции эти - то, что противится переменам и будущему, - выражены в мировоззрении агентов прошлого: консерваторов, ретроградов, мракобесов, националистов, моралистов, ханжей и прочих кандидатов на посты персонала концентрационного лагеря. Агенты прошлого влюблены в образ так называемого удобного мира, где большинство сведено до атома стада и подчиняется воле хозяина, прикрывающегося баснями о своей белоснежной праведности. Агенты прошлого - противники природы, борцы со свободой во имя лживого свободоподобия. Это выводок семени царя Грозного, опирающийся на убеждение «вся власть - от бога». Они явились править и хотят, чтобы мир вокруг был соткан лишь из кивающих и согласных. Тебе предлагают материальные и статусные блага при условии не покидать клетку. С моей точки зрения, такое положение дел унизительно и неприемлемо.

Агенты прошлого затормаживают развитие человека и общества, что само по себе извращение. В лице комиссии по морали они, манифестируя добрые намерения, реализуют цензуру, а значит, рождают саму угрозу свободе мышления и распространения знаний во всём их разнообразии. В лице радикальных националистов они закрепляют эти «добрые намерения» кулаками.

Моё отбытие из страны было вынужденным. Обвинив меня в богохульстве и пропаганде извращений, это консервативно-фашистское кодло перешло к прямому действию: на меня было совершено три нападения, меня избивали, травили, преследовали, следили за моим домом и дискредитировали, обвиняя в распространении криминальных форм порнографии (в результате чего был закрыт сайт Ульяноваproza.com.ua, посвящённый искусству и культуре. - А.Б.). Всё это происходило потому, что я свободно делился своими идеями, которые являются антидотами для мира рабского подчинения и контроля.

Когда моё физическое состояние было доведено до той линии, за которой оно начало мешать мне реализовывать свою работу, я был вынужден принять изгнание и продолжить свои практики в дороге, дабы больше заботиться об идеях, а не о том, как дойти от выхода из станции метро до двери квартиры.

- Расскажите про инициированные вами гражданский мониторинг правовой активности и гражданский мониторинг деятельности комиссии по морали. Будете ли вы продолжать работу в этом направлении дальше?
- Гражданский мониторинг был создан потому, что украинское общество склонно не замечать своих внутренних язв, угрожающих его, общества, здоровью. Вокруг мониторинга собрались журналисты, деятели культуры и искусства, гражданские активисты и вольные мыслители, дабы фиксировать все шевеления цензурной комиссии по морали и не давать этой лживой коррупционной машине подавления инакомыслия действовать втихую. И пока этот Большой Брат будет существовать, будет существовать и мониторинг, наблюдающий за наблюдателями. Регрессоры не понимают, что чем активнее будут их действия, тем могущественнее и эффективнее будут становиться кибердиссиденты. Мой журнал был закрыт цензурой, мой блог подвергался политическому давлению с десяток раз, но что в итоге? В итоге я лишь обнаруживаю новые пути обхода. Однажды попросту не будет системы, которую бы цифровой человек не смог обойти.

- Каким вы видите своё место в культурном пространстве Украины? Прекратится ли ваше участие в нём сейчас?
- Я живу в текстах, поэтому пока мои тексты присутствуют, присутствую и я. Виртуальность лишила меня ощущения физического тела - я ощущаю себя живым биологическим кодом. И убеждён, что людей-вирусов, берущих начало в кибере, будет с каждым днём всё больше.

- Что для вас культурное сопротивление? Существуют ли временные или географические рамки культурного сопротивления?
- Моё изгнание - это симптом и последствие тех чудовищных преобразований, в результате которых современное украинское общество и его гражданин рискуют лишиться основных прав и свобод. Ответ насилием на идею - это варварский, регрессивный ответ.

Он непропорционален и противоречит здравому смыслу. Что до культурного сопротивления... внутренний мятеж, перманентный бунт, непрестанное сопротивление - всё это видится мне основополагающим методом жизни в мире, где всё работает на то, чтобы усыпить тебя, встроить, сделать сухим, серым и нормальным, лишённым острых углов и смелости быть собой. По сути, сопротивление - это способ личности оставаться собой и влиять на то, чтобы мир агентов прошлого не стал единственной возможной реальностью. Для меня это как бытие акулы... акула должна двигаться, чтобы дышать. Так и человек - должен сопротивляться, чтобы оставаться человеком, поскольку сопротивление - это движение.

- Как проходят ваши дни в дороге? Где вы сейчас? Какие страны/города/миры уже посетили? Существует ли возможность вашего возвращения?
- Я не могу обнаруживать место, в котором нахожусь сейчас, но за спиной - Беларусь, Франция, Германия, Хорватия, Болгария, Сербия, Черногория. Я вынужден жить в кочевом режиме, поскольку изгнание - это среди прочего потеря дома. Цыганская романтика, впрочем, тоже.

- Расскажите о своих планах. Особенно интересно узнать о новом медиа, над которым вы работаете. Также интересно будущее вашего сайта Proza.
- Я выхожу за пределы плена искусства и собираюсь создать автономное техномедиа о будущем и регрессивных тенденциях, которые стоят на пути этого будущего. Будущего, которое в моём утопическом представлении построено на разнообразии и валюте знаний. В настоящий момент благородные сетевые волонтёры коллективно создают оболочку этого издания, но о дате старта эфира говорить пока слишком рано. Proza же может вернуться лишь в качестве архива. Восстановлению старого я предпочитаю развитие, эволюцию, новый плацдарм. Подлинная же революция и цель - трансформация сознания. Моя задача - помочь читателю создать мятежный базис, позволяющий рождать человека, обладающего иммунитетом противостояния тенденциям регресса. Я верю, что мы все должны быть озабочены футурой и светлыми утопиями, мечтать настолько публично, насколько это возможно, поскольку, если эти наши светлые утопии не выкликать, они не случатся, но случатся другие - антиутопии авторства агентов прошлого, миры, где ты будешь раб и царская плесень.

- В одном интервью вы сказали, что на вас повлияла книга «Культура времён апокалипсиса» Адама Парфея. Что ждёт нас после апокалипсиса? Вы - постчеловек?
- Нет, но один из выкликателей постчеловечества, его электрический визионер, один из тех, кто выговаривает постчеловеческую перспективу. Апокалипсис - это сегодня; сегодня - это агония старого царства, которое трещит по швам и вот-вот рухнет от бессилия: все нынешние беды мира - лишь последствие этой стагнации. Это нормально. На наших глазах умирает седой титан. Я же вижу будущее настойчиво оптимистично, не исключая, разумеется, что оно явит и новые проблемы. Но в целом всё это вопрос ответа вызову. Мы справимся.

Я верю в грядущее общество знаний и технологий, мир цифровой духовности и кибергосударств, параллельных вселенных и воскресных прогулок на другие планеты; верю в падение известных нам границ, верю в разнообразие и императив перемен; верю в торжество запрещённых идей; верю, что люди будущего смогут создавать собственные миры, путешествовать, чувствовать и любить - быть не вместе, но рядом - свободными гражданами единой галактики; верю в близость точки технической сингулярности, верю в коллективный симбиоз разумов, вселенную-киборга и нежность между земными и внеземными детьми. Мне чужд этот пессимистический примудрённый аутизм, который рассматривает будущее лишь в чёрных красках.

Ведь человек - это пульт управления. Ты сам наполняешь своё будущее своими надеждами, сам можешь менять пространство и превращать воздух в коридоры. И если тебе кажется, что завтра - это ад, то почему бы прямо сейчас не пустить себе пулю в лоб? Позитивистское же мышление утописта и футуристическое воображение - вот то, что способно подчеркнуть смысл наших жизней. История человечества обнажает человека как жёсткое существо-паразит. Я же считаю, что человек-каким-он-был-задуман ещё просто не случился. Мы не плохие. Мы недозревшие, мы всё ещё бродим, формируемся, ищем себя и свои отражения. И это вдохновляет.

Будущее - это день, когда мы найдём себя, станем собой и убедимся, что бесконечно прекрасны и неописуемы примитивными этическими схемами и пещерными представлениями о добре и зле. Терпение героических аутсайдеров, встречающих сегодня тоску, боль и непонимание армии мертвецов, будет вознаграждено.

Андрей Боборыкин, интернет-издание «Частный Корреспондент»

Фото Натальи Машаровой