В незапамятные времена я уже предпринимал подобную попытку для «Детектор медіа» - соединить в своеобразные «векторные пары» известные политические фигуры и рассмотреть их под несколько иным, чем нам предлагали их пресс-службы, углом восприятия. Сегодня провальность качества политических телекартинок (да и их героев), размытость общего информационного пространства за счет агрессивной и циничной политрекламы привела к тому, что новостная «пища» из набора блюд, хотя и по-столовски приготовленных, скопом выплескивается в общее корыто. Людей принуждают к потреблению «этого»...

ТК публикует шестую часть из цикла Олега Покальчука о действующих лицах избирательной кампании - 2009. Первой векторной парой стали Яценюк и Ратушняк, второй - Юлия Тимошенко и Анна Герман, третьей - Виктор Янукович и герой нынешней публикации Андрей Шкиль.

Нет-нет, все восклицания преждевременны. В названии - нет грамматической ошибки. Потому что речь не о замке в швейцарском кантоне Ваадт.  Хотя то место - знаковое. 26 июня 1816 года два приятеля-поэта, Байрон  и  Шелли, посетившие Шильон, задержались из-за плохой погоды на два дня. И бытовое нытье Байрона по поводу климата обернулось созданием замечательной поэмы «Шильонский узник», в которой эмоций было гораздо больше, чем исторической достоверности.

Исторический прототип поэмы Байрона Бонивар отсидел  шесть лет  в подземной тюрьме замка самостоятельно,  а не с братьями, был освобожден восставшими жителями Берна. И вряд ли испытывал ностальгию по «гостеприимству» савойских герцогов.

Политическая беллетристика в итоге всегда побеждает историческую правду.

Беллетристика производит на свет и тиражирует медийные образцы для подражания. Позволяет безбедно существовать архетипу Героя в любое время и при любой власти. Создавая обобщающий «тефлоновый» эффект. Тем сильнее, чем  отчаяннее некоторые наивные люди пытаются уточнить никого не возвышающие подробности. «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман».

И мы сегодня будем говорить об архетипе Украинского Героя  как о кривой тени «тени» Антиукраинского Злодея.  

Потому что из Андрея Шкиля такой же радикальный  националист, как из Виктора Януковича - русский имперский шовинист.

Желающие могут произносить эту фразу с любой интонацией и знаками препинания. И получать от этого совершенно разные удовольствия и неудовольствия. Борис Акунин вообще таким образом создал целый роман-игру «Квест».    

Несколько цитат.

а) «Я пытался сделать все иначе и тогда, 9 марта, но, к сожалению, это не получилось, потому что провокация была подготовлена очень удачно. Они были более организованы, чем мы, более активны и циничны. Если вы спросите, знал ли я о провокациях? Да, я знал. Но как действовать - не идти на баррикады, не бороться за свои права, за свои идеалы?.. Я бы ничего не менял, а оставил так, как было. Я не стыжусь того, что отсидел 13 месяцев в тюрьме, и отстаивал принципы демократии», - говорил Андрей Шкиль.

б) «БЮТ посадил нас тогда - 9 марта 2001 года, это был обыкновенный обмен - нас посадили, а Юлю выпустили. Они просто играют на этом и пиарятся. Из-за договоренностей Турчинова с тогдашним руководством государства и доплаты денег Шкилю нас и упрятали за решетку. А сейчас они инициируют что-то против Ющенко, который абсолютно безвредный что тогда был, что сейчас, и ничего этого не делал», -говорил Руслан Зайченко, глава Исполкома УНА.

 в)                  «И... столь себе неверны мы! -

                       Когда за дверь своей тюрьмы

                       На волю я перешагнул -

                       Я о тюрьме своей вздохнул», -

говорил Джордж Гордон Байрон.

Не имеет особого значения, что именно в этих цитатах «красне письменство», а что - факты. Мы  имеем дело с персонажем, который, как в калейдоскопе, собрал в своем образе осколки  старых мифологем. И  более того - успешно функционирует в украинском истеблишменте как узаконенный их хранитель. Парадокс?

Но, в конце концов, известные бунтари, ставшие  буржуями, в истории бывали. Например,  так называют известного по парижскому бунту 68-го Даниэля Кон-Бендита. В детском садике потом работал, после баррикад. Теперь  уважаемый депутат Европарламента, симпатизирующий глобализации, Андрей Шкиль  -  выгорающая национальная «бумажная иконка» БЮТ, контрамарка для дамы с шиньоном в мир чистых и бесполезных национальных смыслов.  Недавно БЮТ «с помощью социологов» определял личный рейтинг депутатов блока, чтобы выявить тех, чье присутствие в избирательных списках не нравится избирателям. (Надо учитывать, что члены фракции, а также ее руководство - тоже избиратели.)  Список тех, кто "ослабляет позиции БЮТ", возглавили Богдан Губский и Андрей Шкиль.

 Любой, даже относительно искушенный  читатель понимает, что такого рода «слив» в прессу -  часть внутрипартийных разборок, имеющих отношение к формированию будущего списка в будущую Раду. Да, эта пара «ослабляющих позиции» на первый взгляд  очень различается по масштабу своих возможностей. Но «земные таланты» Губского и публичное украинство Шкиля  некоторое время  были одинаково нужны БЮТ  и позволяли тем  находиться равноудаленно от лидерских тел. С девальвацией авторитета Левка Лукьяненко и невозможностью заменить его, например, Владимиром Яворивским, Андрей Шкиль оказался по возрасту, происхождению и краснобайству незаменимым. Особенно  в проекте «Западная Украина душой, сердцем и объектами приватизации - с Юлей». Но те же рейтинги очень негромко поведали о скромном успехе ЮВТ на нашей «Пьемонтщине»,  в колыбели национализма, которая давно уже никого не качает, а некоторых укачивает. 

Так зачем им нужен Андрей Шкиль? На фракции наверняка периодически звучат реплики подобно той, которую говорил секретарь и слуга Маргадон кучеру Жакобу в фильме «Формула любви»: «Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен!».

У депутата Шкиля есть депутатский недостаток. Он плохо впадает в коллективные истерики и на блокирование трибуны бежит вроде стремительно, но «лунной походкой», как Майкл Джексон. Истерика и скепсис сочетаются лишь в том случае, если первое - заказное, а второе - врожденное. Впрочем, здесь мог сыграть свою роль мединститут, где Шкиль учился в 80-х. Посещение «анатомички» прививает определенный скепсис. Не скажу, что очень здоровый, но полезный. Помню свой первый курс. При изучении анатомии отдельно взятая трахея в формалине называлась «гусаком», демонстрировалась во всю длину и позволяла менее брезгливым студентам  пользоваться бутербродами более брезгливых. А депутатские бутерброды, наверное, побольше студенческих.

Еще  у Андрея Васильевича склонность к журналистике, оформившаяся в соответствующее университетское образование. Здесь лучше делать акцент на слове «склонность». Он когда-то работал на львовском ФМ-радио «Вільне слово з України» (впоследствии «Люкс»), и продолжает в Верховной Раде эту милую ностальгическую традицию вещания в жанровой манере 90-х.

Итак, понимание общих законов грамматики и устройства человека внутри позволили Андрею Шкилю вовремя перепрыгнуть с «Титаника» украинского интегрального национализма на комфортабельный паром бютовского солидаризма. При этом в промежутке пришлось окунуться в негостеприимные воды СИЗО СБУ и Лукьяновки на 13 месяцев.

Итак, поговорим о Шкиле, как о лидере УНСО.  Кавычки в этом предложении - как договорились.  Пожалуйста,  сами ставьте, где хотите. Это практически как у Байрона. «Бонивар  был еще молод, когда открыто выступил защитником Женевы против герцога  Савойского  и  епископа.  В 1519 году Бонивар сделался мучеником за свою родину:  когда герцог Савойский вступил в Женеву с пятьюстами человек, Бонивар, опасаясь гнева герцога, хотел укрыться в Фрибург от грозивших ему преследований».

То есть, по Байрону героизм был в том, чтобы объявить свою позицию и быстро перебраться в безопасное место? Запомним это. И поговорим немного о пугале «УНА-УНСО». Если сравнивать Шкиля с бумажной иконкой, то УНСО - это ее дешевое обрамление, штампованный оклад. К нынешнему времени уже вчистую сворованный  разным политическим жульем. Снимите с картинки оклад - будет уже не лик. А так, фотка. На память об иллюзиях.

Вообще-то сначала была УМА. Украинская межпартийная ассамблея возникла из нескольких микроскопических ультраправых партий. Они диссидентским нюхом понимали, что слияние в экстазе «державотворення» Народного Руха и бывших коммунистов - это кравчуковский «развод» для политического лоха. Но убедительно сформулировать это для масс им не хватало квалификации, образования. Да и просто умения договариваться.

«Украинская народная самооборона» как явление, возникшее во время попытки путча в Москве (ГКЧП), была сначала исключительной самодеятельностью. Такого толка организаций, претендующих на военизированность, во Львове в начале 90-х был добрый десяток. Местные бандиты к появлению УНСО отнеслись весьма скептически, и даже как-то надрали им уши, когда УНСО попыталось залезть не в свой огород - «покрышевать» частных предпринимателей. И один дядя-милиционер даже застрелил унсовца, якобы «бомбившего» какие-то киоски. Закончилось все размежеванием сфер влияния - к УНСО отошла политика. Деньги остались в других местах.

Как обычно в 90-х в организации состояло большое количество юных идеалистов. Некоторое количество обычных босяков. И совсем небольшое - циничных прагматиков. А заправляли всем этим люди весьма дальновидные.

Тут обратите внимание - не «занимали руководящие должности», не «возглавляли». Это все  - о других.   

Не может нигде и ни при каких обстоятельствах долго существовать публично подобная организация - без использования ее спецслужбами. Как минимум - использования  втемную.

Ну какая такая «народная самооборона» на рубеже веков, каким образом? Опыт подполья ОУН или партизан УПА, который дилетанты почему-то воспевают, как не имеющий себе равных, слишком архаичен для того, чтобы класть его в основу даже игры в «Зарницу». Грузинские «Мхедриони» долго не заморачивались, а чтобы сохранить оружие и структуру, быстро стали официальной организацией горноспасателей, чем-то вроде МЧС.  Радикализм в современном мире требует больших денег, инфраструктурной поддержки и человеческих жертв. Существовала левацкая «Японская Красная Армия» - вылезли ее контакты с Северной Кореей. Существовала в ФРГ группа Баадер-Майнхоф - прошли подготовку в военном лагере экстремистского палестинского движения «ФАТХ». Тактика «городской партизанской войны», о которой целую книгу написал Карлос Маригела, разработана при помощи китайских спецслужб на основе маоистского опыта. В современной Америке, к примеру, «минитмены», гоняющие мексиканских рабочих в Техасе - под строжайшим надзором ФБР. И так далее. Любой человек, интересующийся историей революционных движений, знает, что на определенном этапе к вождям-романтикам всегда приходит некий дядя с деньгами, оружием, паспортами, готовый их поддержать совершенно бескорыстно. И то, что УНСО вначале возглавил Юрий Шухевич, человек мужественный и благородный, но полностью потерявший зрение в советских лагерях - очень символично...

К началу 90-х реальная цель «кукловодов»: проследить в «полевых условиях» эволюцию полувоенной организации националистического толка, изучить возможность манипуляции подобными группировками для урегулирования локальных конфликтов, множившихся в СНГ - уже была достигнута. В 1993 году Верховная Рада принимает закон о запрете нелегальных военизированных формирований.

Приходит время политических «войнушек». Когда возникла борьба между киевской и львовской ячейками за лидерство в партии, выиграли, как обычно, львовяне. И главой УНА избрали руководителя львовской УНСО Андрея Шкиля. Он всегда был сторонником политизированной, а не военизированной УНСО, но точек приложения было крайне мало. Его самым большим успехом можно считать  создание Чеченского информационного центра во Львове.

Россия страшно злилась, Украина деланно разводила руками - народ хочет! Дивидендов это никаких не приносило. Конечно, никаких бойцов Шкиль ни в какие «горячие точки» не посылал, все это чушь. Да и любой другой не мог бы. Психология наемничества, как бы оно ни называлось, строится на доверии к совместному боевому опыту, и решение об участии в чем-либо у таких групп, как правило, принимается коллегиально. Никакой цивильный ( т.е. все остальные люди)  им приказать ничего не в состоянии.

Последние остатки своего романтизма УНСО растратила, когда  успешно выполняла полицейско-миротворческие функции во время акции «Украины без Кучмы». Защищали и от ментовского «Союза анархистов» и  «Тризуба», и от коммунистов. Но  дивиденды за это получили совсем другие организации.

9 марта 2001 года УНСО якобы стало зачинщиками «уличных боев» возле Администрации Президента,  но это был уже чистый цирк, если перечитать протоколы судебных заседаний.  Кому-то нужны были мученики, кому-то - отчет о борьбе с экстремистами, а кому-то - просто деньги за «активные мероприятия».

Говорят, УНСО получила на помощь заключенным $11 000, которые потом «куда-то исчезли», так и не дойдя до конкретных получателей, то есть тех же подследственных.

«Путешествия не спасали  Бонивара  от  беды: так как несчастия не ослабили его преданности Женеве, и он продолжал быть страшным врагом для всех ее недругов, то и подвергался всегда опасности преследований с их стороны. В 1530 году в горах

Юры на него напали воры, ограбили его и препроводили к герцогу Савойскому.

Последний  заточил  его в Шильонский замок, где Бонивар пробыл, не будучи ни

разу  подвергнут  допросу».

И вот Андрей Шкиль был избран депутатом от Блока «дамы с шиньоном», находясь  под следствием.

Бывшие товарищи обвинили его в либерализме и предательстве идеалов национализма. Поскольку сами активно сотрудничали с «революционной» «Народной Самообороной» Луценко. Это сейчас звучит более чем комично. А тогда даже (или, может быть, «только»?) Ющенко повелся и поднатужив «любих друзив», распахнул  список для Юрия Витальевича. Но не для остальных же!

Вообще, в подобного рода взаимных «идеологических» обвинениях, откуда бы они ни звучали, всегда виднеются «уши» вековой вражды милиции/полиции и спецслужб. Их завистливые ссоры за агентуру, за бюджеты, за отчетность перед вышестоящим начальством. При этом говорящие пламенные речи,  как правило, делают это очень  искренне, из самых благих и бесплатных побуждений. Даже не подозревая, что кто-то потом получит благодаря их пламенности повышение в должности или звании.

В общем, в 2006 году Юрий Луценко Шкиля не любил, из-за того, что тот не играл в его песочнице. Луценко напротив - предал гласности список кандидатов в народные депутаты от блока БЮТ, «которые в настоящее время находятся под следствием или судом». Ну, было типа: «Бандитам - тюрьмы», сезон 2, первая серия. Шкиль там вроде тоже как фигурировал - вечный подследственный.

Потом пошли разговоры, что и Турчинов пытался уменьшить влияние  Шкиля (и Омельченко)  на ЮВТ, пока он в СБУ изучал самовозгорающееся дело Семы Могилевича. За счет какой-то подставной взятки в три миллиона баксов. Врут, конечно. Если бы Александр Валентинович мог, он бы, конечно, использовал заклинания Гарри Поттера «Редуцио!» и «Петрификус тоталус!», уменьшающие всех вокруг Юлии Владимировны вообще и  парализующие их навсегда. Но с помощью мобилки он может вызвать только дементора Кожемякина, хотя и это тоже - нехило. Зачем ему отдельно взятый уменьшенный и парализованный Шкиль?

Такой «шиньонский узник» не к месту будет. Нужно, чтобы активничал.  Но у Андрея Васильевича, как говорилось выше, не оставалось в этой нише конкурентов, а запрос на радикальное политическое украинство реализовывать в БЮТ было некому. А им надо было побыстрее отрываться от «днепропетровских» корней.  

Ну, мало ли что с кем было... А теперь-то зачем пан Андрей нужен пани Юле?

Обратимся за попыткой разъяснения к социологу Бенедикту Андерсону, написавшему чудесную книгу «Воображаемые сообщества» о национализме. Андерсон  определяет нацию как «воображённое политическое сообщество, и воображается оно как что-то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное». Воображаемое сообщество отличается от реального сообщества, потому что оно не может быть основанным на повседневном общении лицом к лицу его участников.

Вместо этого его участники удерживают в своём сознании ментальный образ некоего сходства. Нация является воображенной, «поскольку члены даже самой маленькой нации никогда не будут знать большинства своих собратьев-по-нации, встречаться с ними или даже слышать о них, в то время как в умах каждого из них живет образ их общности».

Шкиль все еще является для БЮТ удобным архетипом именно такого отдельно взятого «воображаемого националиста», достаточно покладистого - хотя и до определенной степени. Обреченного на существование в своих (экономически и электорально бесполезных для БЮТ) рамках восприятия реальности. Он как гранатомет «Муха», который с помощью фотошопа пытаются выдать за систему залпового огня «Град».

И если описать эту картинку по  Байрону, то получится следующее:

                    День приходил, день уходил,

                    Шли годы - я их не считал:

                    Я, мнилось, память потерял

                    О переменах на земли.

                    И люди наконец пришли

                     Мне волю бедную отдать.

                     За что и как? О том узнать

                     И не помыслил я - давно

                     Считать привык я за одно:

                     Без цепи ль я, в цепи ль я был,

                     Я безнадежность полюбил.

Фото - versii.com