Программа «Альбертэйнштейн» на ТВі (вечер каждой субботы) всякий раз заставляет мучительно размышлять над простым, казалось бы, вопросом. Нет, речь не о названии: какое отношение ко всему этому имеет Альберт Эйнштейн и имеет ли вообще? Авторы программы, вероятно, знают. А может, и не знают - не всё ли равно? Российский «Прожекторперисхилтон» обыгрывает название передачи «Прожектор перестройки» горбачёвских времён. Что обыгрывает «Альбертэйнштейн»? Опять же: не всё ли равно?

Вопрос в другом: к какому жанру эту программу отнести? Репортаж? Уж точно не он. Очерк? Не похоже как-то. Публицистика? Когда три человека в телестудии публицируют почти хором, перебивая друг друга, на публицистику становится не очень похоже. Сатира? Да нет, вроде бы - даже несмотря на игривые интонации ведущего Андрея Грищенко. Аналитика? Возможно, но очень уж она какая-то...

Каждый выпуск оживляет воспоминания об одном диалоге, состоявшемся в 2001 году с главным редактором газеты «Вечерние вести». «Наша газета оппозиционная», - сказал редактор. «Демократическая», - уточнил я. «Оппозиционная», - настоял редактор. Совсем уж из глубин памяти всплывают воспоминания о «Проте» с Дмитрием Джангировым и Дмитрием Корчинским. «Проте», только оппозиционное - вот это, наверное, и будет наиболее точное определение жанра.

Критика власти, критика и ещё раз критика - вот девиз программы. Обоснованна ли она, доказательна ли, наконец, понятна ли? И в третий раз: не всё ли равно? «Власть - бяка», - вот эту мысль должны усвоить и запомнить зрители. Они, зрители, кстати, и без «Альбертэйнштейна» всё больше с этим согласны - на уровне ощущений так уж точно. Беда в том, что программа так на уровне ощущений это и оставляет. Рационализировать критику власти, систематизировать её, сделать отношение зрителей к происходящему осознанным она и не пытается.

Дело далеко не в том, что все присутствующие в студии настроены к власти скептически, а Татьяна Монтян (цушковый период в жизни которой, надо полагать, прошёл) - радикально скептически. И даже не в том, что все присутствующие - единомышленники: они дополняют друг друга, но не спорят. В конце концов, публицистика и аналитика не предполагают баланса мнений как некоей обязательной программы. Однако они предполагают другое - чёткую аргументированность мнений, раскладывание аргументов по полочкам. Иными словами, системную доказательность.

Вместо этого получается коллективная гонка по верхам. Выхватывается какой-то аспект, присутствующие наперебой высказывают о нём скоропалительные мнения, словно их вот только что осенило, - и погнали дальше. Важные, чрезвычайно важные моменты пропадают, тонут. Аналитика в режиме коротких реплик, когда для аргументации не остаётся времени, не может приводить к иному.

В выпуске от 22 января (гости студии - Юлия Балюк и Татьяна Монтян) речь зашла о том, что техосмотры автомобилей будет проводить не ГАИ, а частные СТО. Участники программы вполне резонно говорили: неизвестно какие СТО получат лицензии на техосмотры и по каким критериям; нет гарантий, что это не превратится в куплю-продажу свидетельств о якобы пройденном техосмотре; непонятны многие другие детали. Не сказали они о сущем пустяке: речь идёт о приватизации сугубо государственной функции, и приватизации, скорее всего, «в надёжные руки». О приватизации почище всяких «Криворожсталей».

В том же выпуске говорили о коммунальных тарифах. О том, в частности, что расчёты этих тарифов - едва ли не самая строгая государственная тайна. Правильно, всё так. Но дальше участники обвинили власть в уравниловке тарифов - по их мнению, даже в разных районах Киева тарифы на воду, электроэнергию и прочее должны быть различными, в зависимости от местной географии. Неоднозначное предложение, далеко не бесспорное - но оно прозвучало, словно истина в последней инстанции, а участники побежали дальше. Монтян объявила панацеей объединения собственников квартир. Тоже далеко не однозначная идея: десятки домов, перешедших на эту систему, обанкротились. Те же ЖЭКи со всеми службами, только на один дом - вот во что нередко превращается эта затея. Спорить с Монтян никто не стал.

В выпуске от 29 января речь шла о рынке земли. Мораторий на куплю-продажу земли - плохо, рынок земли - тоже плохо, - вот какой вывод только и могли сделать зрители. «Латифундии», «для Украины это хорошо», «правительство переживает только за себя», «в сельское хозяйство придут иностранные инвестиции» (инвестиции в латифундии?), - в этом калейдоскопе слов никакого рационального зерна было не выискать. Все поминутно противоречили сами себе. О земельном кадастре - точнее, о его отсутствии - никто так и не вспомнил. О том, что наши «земельные реформы» похожи на приватизацию ради приватизации, а там хоть потоп, - тоже.

Обговорив таким образом земельный вопрос, гости студии перешли к футболу. Тут оказалось, что Украину грозятся исключить из ФИФА, не больше и не меньше - хотя сводки новостей были менее категоричны и сообщали лишь об угрозе отстранения от соревнований. Зрители узнали много интересного: «Суркіс відкрито наступав», «зрозуміло, це була спецоперація», и даже «якими треба бути бовдурами!». Украшением диалога стала фраза Грищенко: «Є ще Рабинович, але він як чесна людина своєї національності...». Какое отношение имеет «людина своєї національності» к подсиживанию Суркиса, зрители так и не узнали. Какие претензии выдвигают Суркису, хотя бы формально? Да зачем зрителям это нужно! Подытожила дискуссию Монтян: «По законам (sic!) Дона Корлеоне - вашого батечка-натхненника». Короче говоря, пусть будут мафиозные разборки, лишь бы тихо и без огласки.

Случается, что гонка по верхам и вовсе лишает весь разговор смысла, залп оказывается холостым. Именно так произошло в выпуске 5 февраля: ведущий Андрей Грищенко, гости Юлия Балюк и Игорь Лиски потешались над поправкой к Уголовно-процессуальному кодексу, принятой Верховной Радой и подписанной президентом: муж наконец отнесён к категории близких родственников. «Жена до этого считалась близким родственником, а муж - нет, о муже забыли!» - смеялись гости и обыгрывали ситуацию: мужу не дают свидания с арестованной женой, она начинает ревновать - ну и так далее. «Вот бестолочи у власти!» - так и хотелось сказать.

Только дело в том, что в юридических текстах (и нормативных актах в частности) не принято разделять и противопоставлять мужа и жену - если только речь не идёт о разном юридическом статусе, разном объёме прав и обязанностей супругов в зависимости от их пола. В юридических текстах принято употреблять слово «супруг». Эксперты забыли об одной маленькой и совсем незначительной детали: законы в Украине пишутся на украинском языке. А слово «дружина» переводится с юридического украинского на юридический русский именно как «супруг» - и далеко не только в Уголовно-процессуальном кодексе, но и во множестве других законов. «Дружиною» может быть и жена, и муж. Этого, оказывается, не знал никто из присутствующих в студии. Либо же никто из них не читал оригинала Уголовно-процессуального кодекса и поправок к нему, а только лишь комментарии к событию - и, соответственно, никому не пришло в голову, что текст кодекса написан не по-русски, а комментаторы могли ошибиться в переводе.

Никто из «аналитиков» не привёл ни единого факта, когда бы в суде или прочих инстанциях законодательное «дружина» трактовали именно как «жена». Никто не пояснил: если вдруг некое официальное лицо стало бы трактовать слово «дружина» исключительно как «жена», на него вполне можно было бы подать в суд за искажение и произвольное толкование текста законов. Никто из них не обратил внимания на «казус двуязычия»: мы столкнулись с тем, что и депутаты, и президент не понимают смысла текстов законов! Законодатели, принимая законы, не владеют языком, на котором эти законы написаны! Введя в УПК отдельное позиционирование для мужа и для жены, наши депутаты вернули Украину во времена домостроя, постановив тем самым: муж и жена неравноправны, и только лишь в данном конкретном случае для них, так уж и быть, установлены одинаковые права. Вот в чём на самом деле заключалась горькая ирония ситуации!

«Публицисты» в телестудии, выходит, точно так же не владеют языком, на котором написаны законы. С таким же успехом они могли бы критиковать законы Чехии, Хорватии или хотя бы Беларуси: словечки-то в них какие - обхохочешься! Одно только белорусское «Міністэрства вышэйшай адукацыі» чего стоит!

Последовавшие далее реплики о приватизации и совместной собственности супругов (а при чём тут УПК?) оказались и вовсе бессвязными, никто так ничего и не понял. То есть, все поняли: присутствующие критикуют власть. Не поняли только - за что. Судя по общей тональности программы, это не имеет значения. «Власть - бяка», и точка. Напоследок Балюк пожелала зрителям семейного счастья: «Если вы вдвоём, никакие революции вам не страшны». Вот так-то.

В том же выпуске 5 февраля шёл разговор о событиях в Египте. «Что такое Египет? Это нефть», - открывали участники глаза зрителям. Ну, разумеется: что такое Украина? Это матрёшки и балалайки. Ещё: «В самом Каире живёт 20 миллионов человек». Кто больше? По словам Лиски, были случаи, когда «бедуины расстреливают туристов сотнями». Балюк поддержала его: «История Украины тоже это знает, просто некоторые факты замалчиваются».

Признаюсь: следующих нескольких фраз я не слышал. Потрясённый, пытался вспомнить: когда это и где доблестные украинские бедуины расстреливали туристов сотнями. К стыду, так и не вспомнил: хорошо, видать, замалчивают.

А дальше пошло вовсе неожиданное. Гости студии перешли от Египта к «близкой к нему Турции» и напомнили: «А у нас тоже есть Крым!». Она, Турция, финансирует «развитие крымскотатарской идентичности» (вот диверсия какая!), строит в нашем Крыму «мусульманские школы», а ещё финансирует «татарскую обособленность». И вообще, «Турции будет выгодно, если в Крыму будет нестабильность». Чем выгодно, почему выгодно, что ей, Турции, это даст (неужели в Евросоюз скорее примут?) - на этом присутствующие решили не останавливаться. Их месседж и так был понятен: «Все на защиту Родины от вражеской Турции!».

Казалось: ещё чуть-чуть, и все трое стройной колонной двинутся обращать крымских татар в православие. Ради сохранения стабильности, разумеется. Надо отдать должное: всего тремя-четырьмя предложениями перевернуть с ног на голову всё, что только можно - это таки мастерство. Остаётся только порадоваться за братьев-россиян: судя по событиям вокруг библиотеки в Москве, им удалось не допустить «финансирования украинской идентичности» и уж тем более «украинской обособленности».

Вероятно, всё выглядело бы иначе, если бы Монтян, Балюк и Лиски не была отведена роль экспертов по всему на свете. Или если хотя бы один из них был политологом, который направлял бы диалог в конструктивное русло, систематизировал бы его - коль уж ведущий этого не делает, а вместо модерирования вставляет реплики наравне с гостями.

Формат диалога единомышленников, вообще-то - далеко не изобретение «Альбертэйнштейна». 5 канал, многие радиостанции - «Эра ФМ», «Свобода» и другие - практикуют его давным-давно. Изобретение «Альбертэйнштейна» состоит в другом - в нём этот формат стал «лёгеньким», а диалог - ажиотажным, словно участников всё время осеняет, и они спешат поделиться своими грандиозными догадками, не успев их как следует обдумать. Так «телегеничнее»? Обсуждение превращается в чемпионат по собиранию кубика Рубика на время: разглядеть и понять невозможно ничего. Вдуматься - тем более.

Полчаса (минус не менее пяти минут на рекламу) на обсуждение трёх-четырёх тем - не слишком ли мало? Да, выходит неакадемично - но и неубедительно. Живость обсуждения достигается за счёт жертвования его качеством. Вот и превращается «Альбертэйнштейн» в проповедование среди обращённых: переубедить кого бы то ни было, доказать свою правоту в таком режиме невозможно. Невозможно в принципе.

Критика власти в режиме лёгкого трёпа не только непродуктивна. Она даёт власти возможность указать пальцем на «Альбертэйнштейн» и патетически вопросить: а судьи кто? Ответить, похоже, будет нечего.