В прошлый четверг подданные британской короны с удивлением узнали о том, что 23-летний принц Гарри – третий в очереди к престолу – уже два с половиной месяца пропадает не в любимом лондонском ночном клубе Boujis, а на передовой в афганской провинции Гильменд.

 

 

 

Младшему лейтенанту Уэльсу удалось побывать на фронте благодаря беспрецедентному обету молчания, который дали все без исключения британские медиа по просьбе министерства обороны – беспрецедентному в том смысле, что он продержался целых десять недель.

 

Переговоры Минобороны со здешней разношерстной и независимой медиабратией начались за пять месяцев до отправки Гарри в Афганистан, в июле прошлого года. Надо сказать, что британские СМИ иногда соглашаются на эмбарго на информацию, но это происходит в исключительных случаях, когда речь идет о прямой угрозе национальной безопасности или жизни людей. К примеру, в ситуации захвата заложников или похищения людей пресса по просьбе министерства внутренних дел добровольно соглашается не давать информацию о событиях, пока идут переговоры. В обмен на это власти берут на себя обязательство регулярно информировать журналистов о ходе событий и после окончания операции выдавать перед камерами полную и подробную информацию.

 

В случае с принцем министерство обороны использовало аналогичный аргумент: парень выбрал традиционную для мужчин в его семье карьеру офицера, мечтает послужить отечеству в горячих точках, но если о дислокации королевского внука узнают талибы, не только он, но и его однополчане станут ходячими мишенями. Поэтому мы просим вас проявить журналистскую ответственность и набрать в рот воды на четыре месяца. За это мы обещаем вам обеспечить беспрецедентный доступ к Гарри – перед его отправкой, во время службы в Афганистане и по возвращении домой.

 

Главные редактора печатных и электронных медиа, включая страстно мучающую принца желтую прессу, подумали и согласились. Поскольку всем следовать за наследником престола на фронт было непрактично, медийщики договорились, что для всех каналов интервью до и после возьмет у него Би-би-си, снимать в Афганистане будет Ай-ти-ен, а фотографии и сообщения для прессы будет распространять агентство Press Association. Соглашение было абсолютно джентльменским и добровольным – любая из медиаорганизаций могла в любой момент из него выйти – но, как ни удивительно, в течение десяти недель вся британская пресса хранила молчание.

 

СМИ других стран не чувствовали себя в долгу перед британским минобороны. Первым местонахождение лейтенанта выдал месяц тому назад один из женских журналов в Австралии, но сенсационная новость не вышла за пределы круга его читательниц. Пару недель тому назад немецкая газета Bild предположила, что принц Гарри служит в Афганистане. Но игра британской прессы в молчанку окончательно потеряла смысл тогда, когда о дислокации принца раструбил скандальный американский сайт The Drudge Report – тот самый сайт, который впервые сообщил благодарному человечеству о неуставных отношениях между бывшим хозяином Белого дома и стажеркой Левински. После этого секрет джентльменов превратился в секрет Полишинеля.

 

На следующий день афганские приключения принца стали топ-новостью на всех британских телеканалах. Но не успели первые кадры Гарри в Гильменде появиться на экране, как в СМИ началась ожесточенная полемика: правильно ли мы сделали, пойдя на уговоры минобороны? А как же священное «the public’s right to know» – право общественности на информацию в демократической стране?

 

Совершенно нелепая сцена разыгралась в выпуске новостей Channel 4. После 15-минутного (!) репортажа о принце в Афганистане, ведущий выпуска – знаменитый журналист Джон Сноу – с видом праведника обрушился на директора Общества главных редакторов Боба Сэтчвела: «Слава Богу, что на свете есть The Drudge Report! Вы можете себе представить, чтобы в любой другой стране мира, кроме России и Китая, пресса поголовно участвовала в том, чтобы облегчить пребывание на фронте одного человека?». Боб Сэтчел пытался сдержанно объяснить, что дело вовсе не в этом, но почему-то не задал Джону Сноу вопрос, который напрашивался у большинства зрителей: как он может предъявлять к кому-то претензии, если его собственный канал участвовал в соглашении?

 

 

Как считает бизнес-обозреватель Би-би-си Роберт Пестон, проблема не в том, что СМИ не сообщали о службе принца Гарри в Афганистане, пока он там находился, а в том, как они осветили ее после того, как добровольное эмбарго было снято. Во-первых, это был явный перебор по количеству. В день, когда тайное стало явным, на всех каналах вышли расширенные выпуски новостей, в которых рыжие кудри принца мелькали на экране не меньше 15-20 минут. На следующее утро газеты подхватили тему и развезли ее на 3-4 полосы. Потом минобороны приняло решение забрать Гарри из Афганистана – еще один информационный повод для топ-новости. А там подоспели и толстые воскресные газеты...

 

Что касается качества, то многие колумнисты и экперты считают, что британские СМИ стали невольными участниками блестяще проведенной министерством обороны операции по ребрендингу не очень умного и образованного молодого человека из самой привилегированной семьи в государстве, а вместе с ним – и непопулярной войны, которую невозможно выиграть. Любимый мальчик для битья британских таблоидов, Гарри в одночасье превратился из «плейбоя», «гуляки» и «разгильдяя» в «одного из наших парней» и «тайного героя». На большинстве телеканалов тональность репортажей была скорее положительной, чем нейтральной, практически без свойственного здешней журналистике скепсиса.

 

Если это действительно была пиар-операция, то похоже на то, что самому Гарри об этом ничего не сказали. Ведет он себя в репортажах весьма прилично и скромно, все время повторяя, что никакой он не герой. Но иногда принц говорит такие вещи, от которых пиарщики «фирмы», как здесь называют королевскую семью, наверняка хватаются за сердце. Чего стоит, к примеру, объяснение принца крови, почему он мечтает послужить и в других «горячих точках»: «Не хочу я торчать в Виндзоре. Я вообще не сильно люблю Англию. Хорошо быть вдали от прессы, от журналистов и дерьма, которое они пишут». Расслабившись в тепличных афганских условиях, молодой человек явно забыл о том, что за такие заявления любимая им желтая пресса может вмиг разжаловать его из героев обратно в разгильдяи.

 

Редакторы газет и телеканалов заверили нас, что приняли решение о добровольном обете молчания после долгих и мучительных размышлений, что впредь, как и раньше, будут прибегать к нему только в исключительных случаях и т. д. Но некоторые – как, к примеру, один из читателей газеты «Таймс», – считают, что в этой ситуации были явно положительные для британской демократии стороны. «Уважаемая редакция, – пишет он, – вы писали об эмбарго на новости о принце Гарри, которое длилось последние десять недель. У меня к вам большая просьба: вы не могли бы продлить его на неопределенный срок и распространить на всех членов королевской семьи?».