«Детектор медіа» продолжает публикацию эссе «внимательного зрителя», - как называет свои заметки сама автор, известный критик Анжела Бутева, - о фильмах поздней советской эпохи на тему любви. Фильмах, которые стоит посмотреть всем тем, кто еще не разучился отличать настоящее от наносного, вседозволенность от настоящей внутренней свободы и, в конце концов, кто просто еще не разучился жить и любить. А не принимать желаемое за действительное :). Вместе с автором мы уже вспоминали фильмы Киры Муратовой и киноромансы, «Иронию судьбы» и «Кто поедет в Трускавец?». Сегодня предлагаем вашему вниманию очередной материал цикла - о кинострасти.

Несмотря на морально-идеологическую цензуру, среди мелодрам 70-х был снят и фильм о любви-страсти - взаимной, сильной и ясной, как весенний речной поток, как звенящий летний полдень в лесу, страсти, сметающей все на своем пути. И снят он был, как ни странно, в 1973 году, еще до «Иронии судьбы» и «Кто поедет в Трускавец?» - лентах о любви сложной, современно-городской - встык с «Романсом о влюбленных» Кончаловского, с его ослепительно страстным прологом, но и только. Это «С тобой и без тебя» Родиона Нахапетова - режиссерский дебют артиста и в общем признанного героя-любовника еще в декоративно-лирических лентах 60-х «Влюбленные» и «Нежность» студии «Узбекфильм». Добровольно или под нажимом киноначальства он взял за основу своей первой большой картины повесть «Степанида Базырина» о временах послереволюционной коллективизации - и снял фильм о страстной любви, а не «о любви в деревне», что позже - благодаря таким ярким лентам, как «Здравствуй и прощай», «Молодая жена», «Василий и Василиса» - превратится в отдельный тематический пласт.

В фильме Нахапетова самый беспроигрышный драматический узел соцреалистической литературы (всех этих «Любовей Яровых» и «Сорок первых») - любовь между представителями разных соцлагерей, их конфликт и кровавая его развязка - этот узел остается чисто сюжетным, почти условным, да и развязывается по-иному. Как условно банален и социальный фон, на котором развивается любовная история хуторянина Федора и батрачки Степаниды, - «кулацкое отродье», сманивающее героя в банду, и жених-комсомолец, первое радио и первый трактор, соблазняющие героиню «новой жизнью». Сам же конфликт между героями уходит, в прямом и переносном смысле, в почву - в зеленое буйство трав и листвы на экране, разлив реки, зной жатвы и - в тайну брачного единения мужчины и женщины как вершину природной гармонии. Происходит это не только благодаря смелости молодого режиссера и его тончайшему ведению о любви, а также блестящему видению оператора. Но и благодаря парадоксально-безошибочному выбору на роли «деревенских любовников» признанных интеллектуально-драматических звезд совкино - Марины Нееловой и Юозаса Будрайтиса. Неисчерпаемая духовная одаренность, светящаяся в их эталонно мужественном мужчине и женственной женщине, придает неповторимость персонажам и фильму. И если в том, как лихо Неелова пляшет на сельской гулянке, полощет белье в реке и вяжет лен, проявляется прежде всего редкостный дар перевоплощения, то когда видишь, как герой Будрайтиса орудует топором или кормит ягнят - понимаешь, что этот человек мог бы прожить и иную, не актерскую и может быть, не менее счастливую жизнь...

Тонкая, быстрая, черноглазая, как бы прожигающая взглядом экран, похожая на живое пламя, Стеша - здесь и всегда поразительной Нееловой - совсем не вписывается в образ развесистой простонародной красы, но именно в таких мужчины любых сословий всегда влюблялись до беспамятства. В бесконечной череде героинь-брошенок, досадно приклеившейся к актрисе (начиная от авербаховского «Монолога» и до «Осеннего марафона» Данелии) - в «С тобой и без тебя» Марина Неелова сыграет прежде всего бесконечно любимую и счастливую женщину. Но если ее Стеша становится нервом всей картины, то Федор Будрайтиса, с его волчьими скулами и взглядом, квадратными крестьянскими ладонями и резким разворотом плеч - ее стержнем и, возможно, лучшей ролью особенного, ни на кого не похожего артиста. Прибалтийская мужественность его облика в сочетании с индивидуальной актерской темой - вечно отдельного человека, идущего своим, пусть и гибельным путем (начиная от первой роли в знаменитой литовской саге о лесных братьях «Никто не хотел умирать» и заканчивая шпионами, революционерами и просто искателями приключений в «прозападных» фильмах) - дают поразительное воплощение хуторянина. Человек самодостаточный по образу жизни и по сути, мужчина-хозяин своей земли и своей судьбы, - неудивительно, что после двух лет безответной влюбленности он «увозом» похищает молоденькую Стешу, а она остается на его окруженном лесами хуторе, вырвав из сердца активиста Ивана, который замучил ее чтением брошюр «о смычке города и села».

Их первая совместная ночь становится одним из самых пронзительных эпизодов фильма: после нескольких фраз, снятый «в немую» монолог-признание любящего мужчины, его больной от долгой тоски взгляд, - и забившаяся в угол избы Стеша, глаза и лицо которой под потоком обрушившейся на нее страсти постепенно теплеют и расцветают. А дальше одиночество вдвоем на хуторе - лето, осень, зима и снова лето - великолепно снятые на словно написанном сочным маслом природном фоне все стадии и главные моменты супружества. Вспышки страсти и общий труд, полная близость и охлаждение, ссоры и примирения, ее шепот-сообщение о будущем сыне и его восторг, постоянное желание мужчины касаться ее, одаривать, защищать. Эротические токи, исходящие с экрана от этой пары - маленькой, хрупкой Нееловой в нежно-сильных руках Будрайтиса - их совместных сцен и двойных, готовых в раму портретов трудно сравнить с чем-либо подобным в совкино и назвать истасканным определением междуактерской «химии».

Тем более противоестественным выглядит нарушающий это абсолютное слияние пресловутый внешний конфликт и жестокий ход событий, приводящий к разладу двух любящих, - когда Федору грозит высылка в Сибирь, и Стеша то защищает его от назойливых артельщиков и тайком выбрасывает крамольный обрез, то пытается уговорить мужа пойти в колхоз и сдать свое «добро» в общий котел. Да, герой Будрайтиса, жаждущий просто жить и любить на своей земле («что ж они делают - сначала дали землю, теперь отбирают?!»), мог и должен был бы остаться верен себе - мог бы, если бы не она, его страсть и жена, своенравная Стеша. Скорее не пресловутый общественно-социальный инстинкт, а инстинкт сохранения жизни толкает героиню на финальный уход к матери, в деревню, к артели. И с сегодняшней точки зрения, возможно, спасает жизнь ее Федору, который, окинув последним взглядом пустой хутор, отправляется вслед за ней...