Российские журналисты борются с новым приступом головной боли - их вновь едва не попросили помолчать. Помолчать о внутренней информации коммерческих предприятий, именуемой в среде маклеров, трейдеров, брокеров и иных белых воротничков «инсайдом».

В последние дни вернулся интерес законодателей к позапрошлогоднему законопроекту, предусматривающему криминальную ответственность СМИ за публикацию инсайда - сведений, доступных сотрудникам компании, обнародование которых способно повлиять на ее рыночное положение. Закон «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком», как и полагается, был объявлен цивилизованной нормой, призванной препятствовать, во-первых, использованию работниками предприятий своих знаний для обогащения на биржевых рынках, а во-вторых - распространению журналистами новостей из жизни компаний, нашептанных им на условиях анонимности и представляющих угрозу для экономического положения.

Вернее, об анонимности даже и не сказано - законопроект правительства РФ, внесенный в Госдуму еще в конце 2008 года, прославился обтекаемостью своих формулировок. В частности, он относит к манипулированию рынком «распространение через средства массовой информации (в том числе электронные), информационно-телекоммуникационные сети общего пользования (включая сеть интернет), любым иным способом ложных или вводящих в заблуждение сведений, оказывающих влияние либо способных оказать влияние на спрос и (или) предложение, цену финансового инструмента или товара либо объем торгов».

Госдумой законопроект был одобрен в первом чтении 17 апреля прошлого года, однако сразу напоролся на волну критики со стороны СМИ, усмотревших в нем угрозу своей ежедневной деятельности, поскольку «вводящие в заблуждения сведения» - формулировка чересчур расплывчатая и при желании может быть использована против прессы на усмотрение надзирающего института. Естественно, что в случае принятия подобной нормы в первую очередь пострадала бы деловая журналистика, основанная на поиске и обнародовании скрываемой от посторонних глаз экономической информации. 

В итоге, на прошлой неделе Дмитрий Медведев объявил, что в неформальной обстановке встретился с руководителями СМИ (каких именно - уточнить не удалось) и, благосклонно выслушав их жалобы на мерцающую опасность, поручил министерству финансов и Федеральной службе по финансовым рынкам учесть при разработке закона позицию прессы.

«Мы считаем важным, чтобы этот закон попал в цель - а целью является недобросовестный инсайдер, использующий доступную ему по должности информацию, чтобы заработать. Этим инсайдером никогда - или почти никогда - не является ни журналист, ни редактор. Они имеют к инсайдерской информации точно такое же отношение, которое имеет забор к вывешенному на нем объявлению, - сказал по этому поводу секретарь Союза журналистов России Михаил Федотов. - В то же время принципиально, чтобы он не посягал на права источников, предоставляющих обществу важную для него информацию о происходящем, в том числе и на рынке ценных бумаг. То есть, чтобы если сотрудник компании, производящей питательные смеси узнает - по своей инсайдерской информации - что эти смеси опасны для здоровья детей, и передает эту информацию в СМИ, то он предупреждает общество о грозящей опасности, и здесь нет никакого правонарушения. Нужно ему сказать спасибо и повесить на грудь медаль».

Хотя норма, предусматривающая уголовную ответственность для журналистов, теперь, скорее всего, не будет принята, она стала причиной профессиональной дискуссии, строящейся вокруг того, насколько правомерно наказывать СМИ за полученную от третьих лиц информацию.

Конечно, Украине по уровню закрученности гаек пока что далеко до северного соседа. Тем не менее, российский прецедент следует не упускать из виду и нам. В Украине, где бизнес скрывается от посторонних глаз не менее фанатично, а public relations в большинстве компаний понимают как искусство сокрытия информации, последствия подобных законодательных изменений могут стать фатальными для остатков свободной журналистики.

Отсутствие в нашем законодательстве специальных норм о наказании за разглашение инсайдерской информации не означает, что в Украине любители поболтать языком о коммерческих тайнах остаются безнаказанными. «Как правило, такие нормы оговариваются в договорах или контрактах с сотрудником, когда он устраивается на работу, - рассказывает юрист Института массовой информации Роман Головенко. - Кроме того, если нанесен значительный финансовый ущерб, то можно этого человека пробовать привлечь к криминальной ответственности. Но если речь идет о какой-то коммерческой тайне, то за ее сохранение несут ответственность должностные лица, а не те, кто ее может распространить».

С ним согласна главный редактор журнала «Власть денег» Оксана Митницкая: «Если есть желание наказать виновного за разглашение инсайдерской информации, то можно это сделать и в рамках существующего (украинского) законодательства. Для этого надо доказать в суде что действия СМИ нанесли ущерб деловой репутации компании. Если же компании хотят на самом деле бороться со "сливом" инсайдерской информации, так им в первую очередь надо начинать с себя. И это, на мой взгляд, больше вопрос системы внутренних коммуникаций компаний, а не внешних. Если в компаниях существует четкая регламентация того, что является коммерческой тайной, если есть соответствующие инструкции действия персонала, расписана ответственность их за разглашение, если работает исправно служба безопасности - то есть, коммерсанты не скупятся оплачивать труд квалифицированных HR-ов, "безопасников" (а это о-о-очень недешево) - то проблема несанкционированного "слива" инсайдерской информации, в принципе, для такой компании не актуальна».

Другое дело, что в распространении инсайда могут быть заинтересованы не только журналисты, но и сами коммерческие структуры. «Утечка инсайда существовала и будет существовать, потому что это выгодно самому бизнесу, который сам, в большинстве случаев, и организовывает подобного рода "слив". Иногда - даже за деньги. И я не поверю тому, кто скажет, что "выхлоп" от такой утечки не просчитывается, - говорит госпожа Митницкая. - Мотивы могут быть самые разные: от желания банально напакостить конкуренту, тем самым заставив его сменить тактику (скажем, с наступления на оборону, а это, в свою очередь, позволило бы оппонентам усилить действия, скажем, по завоеванию доли рынка - ведь противнику будет не до того), либо же сыграть на понижение рыночной стоимости компании с прицелом на ее покупку».

 Вопрос неучастия журналистов в подобных информационных операциях - скорее этический, чем юридический. Однако возлагать ответственность за разглашение подобной информации на журналиста или средство массовой информации - нонсенс для демократического государства.

«Я не помню прецедентов, когда СМИ привлекались бы к судебной ответственности за публикацию информации, поступившей от третьих лиц. Даже на условиях анонимности - если на такую информацию подает в суд компания, то фактически признает, что это правда. Не думаю, что у нас может быть принята норма уголовной ответственности СМИ за инсайдерскую информацию. У нас для этого довольно хорошо работает правозащитное движение - как только маячит перспектива какого-то сомнительного закона против СМИ, возникает большой резонанс», - успокаивает Роман Головенко. Впрочем, грядущие изменения во власти не дают оснований для уверенности в том, что к мнению правозащитников будут прислушиваться и впредь.

Гипотетическая угроза ответственности за разглашение инсайдерской информации в условиях украинского судебного произвола может вынудить СМИ довольствоваться дозированной и причесанной информацией из пресс-релизов, официальных комментариев, а также перейти на эзопов язык, спасающий от претензий по поводу разглашения конкретных коммерческих тайн. Журналистам «Детектор медіа», привыкшим выслушивать от ньюзмейкеров требования «не публиковать этого пока что», потому что «вы мне контракт сорвете», либо же «мы не хотим этого пока афишировать», легко представить, во что превратится информационный и аналитический продукт, лишенный подобной «нежелательной» информации. Ведь при желании инсайдом можно объявить что угодно, включая информацию о законопослушности, качестве товаров и услуг, их соответствии стандартам и другие весьма важные для общества сведения. Да и причинно-следственная связь между распространенной информацией и финансовым ущербом априори условна, и установить ее суд может под влиянием материальных стимулов. Если же читатель сомневается в способности украинских законодателей принять что-либо подобное, напомним о прошлогодней инициативе, содержавшейся в проекте Конституции несостоявшейся коалиции Партии регионов и Блока Тимошенко, - закрывать СМИ за недостоверную информацию: «Використання ЗМІ для дезінформації суспільства та в антиконституційних цілях не допускається та карається згідно з законом. ЗМІ, які поширюють таку інформацію, за рішення суду позбавляються ліцензії (дозволу, свідоцтва) без права поновлення»... Принимая во внимание усиление лобби крупного бизнеса в государственной власти, украинским журналистам и общественности не следует терять бдительности.

К тому же, если разглашение инсайдерской информации в публикациях СМИ станет предметом судебных разбирательств, под угрозой окажется еще одна журналистская святыня - анонимность источников информации. Их раскрытие по требованию суда, пока что случающееся в отечественной юридической практике крайне редко, может не только усложнить работу журналистов с источниками, но и коррумпировать эту сферу. Ведь, как известно, везде, где возрастает угроза ответственности за какие-либо действия, как на дрожжах поднимается взяточничество.

Перед законодателями цивилизованных государств вряд ли может стать вопрос, что важнее - интересы бизнеса или право общества знать правду. Последнее - одна из немногих, к сожалению, преград, стоящих на пути Украины к корпоративному государству, которым уже является Российская Федерация. И в том случае, если преграда превратится в баррикаду, нам, наверное, стоит быть там и попытаться ее защитить.

ТК расспросила руководителей украинских медиа о перспективах принятия аналогичного законопроекта в Украине.

Александр Бердинских, главный редактор газеты «Экономические известия»:

- Были ли случаи в нашей истории, когда публикация в СМИ навредила бы рыночным показателям какой-то компании?

- Честно говоря, я не припомню случаев, чтобы какая-то одна публикация оказывала «стремительное и значительное влияние на стоимость акций компании или иные ее показатели». Во многом это связано с особенностями нашего фондового рынка, на котором торгуется сравнительно небольшое количество акций среди постоянного состава участников. Поэтому-то люди, которые принимают решения, может, и учитывают, но, как правило, не ориентируются на единичные публикации.

Но единичная публикация способна привлечь внимание представителей других средств массовой информации, фондовых аналитиков и других заинтересованных лиц. И это может положить начало стихийной атаке на имидж компании. Особенно чувствителен к таким процессам сегмент FMСG. В подобных случаях, чтобы уточнить просочившуюся в СМИ информацию, компаниям приходится собирать экстренные пресс-конференции, тратиться на имиджевую рекламу, направленную на восстановление репутации продукта и самой компании.

- Как бы вы отреагировали на принятие подобной законотворческой инициативы в Украине?

- На мой взгляд, деловая репутация наших корпораций достаточно защищена отечественными законами от противоправных посягательств на нее со стороны прессы. Я очень возражал бы, если бы в нашей стране законодатели попробовали принять такой документ. Ведь здесь все вызывает вопросы, начиная от того, что нужно считать инсайдерской информацией, и заканчивая тем, кто именно будет решать, какую информацию считать таковой. Я почти уверен, что если бы в нашей стране были предприняты попытки принять подобный документ, наши медиа смогли бы противостоять этому.

А вообще, запрет на распространение инсайдерской информации - это внутреннее дело самой компании. Когда ответственное лицо «сливает» журналисту какие-то не предназначенные для разглашения данные, то грех он берет на свою душу. Журналист же всего лишь делает эту информацию общедоступной - это его работа.

Артем Шевченко, автор и ведущий программы «Знак оклику (ТВі):

- Были ли случаи в нашей истории, когда публикация в СМИ навредила бы рыночным показателям какой-то компании?

- Преследование инсайдеров отвечает жестким западным стандартам законодательства. Там действительно преследуют тех людей, которые используют служебную информацию для увеличения своих доходов. На моей памяти было несколько громких разбирательств, в ходе которых к уголовной ответственности привлекались инсайдеры крупных транснациональных корпораций. Но я лично я не помню таких случаев в Украине. Нам в ходе работы приходится постоянно искать инсайдеров, уговаривать, мотивировать их. У некоторых из них потом - возможно - бывают проблемы и неприятности, потому некоторых из инсайдеров приходится защищать. Пока что удавалось обходиться без серьезных конфликтов.

Андрей Гоголев, главный редактор украинской газеты «Коммерсантъ»:

- Реагировала ли как-то газета «Коммерсантъ» (как организация) на угрозу принятия нормы российского законодательства об уголовной ответственности СМИ за распространение инсайда?

- «Коммерсантъ» вообще не реагирует, мы информируем. Я, конечно же, всегда за любой закон, который защищает права СМИ. И если любой закон, законопроект, указ, постановление работает против СМИ - я обеими руками и ногами против этого.

Важный момент - инсайдом можно пользоваться, но только умело. Никогда не надо ссылаться на анонимный источник и не приводить мнение второй стороны. А если мы даем после анонимного источника слово другой стороны - вот тогда это заметка.

Фото - www.wordpress.com