- Виктор Григорьевич, «Огонек» все-таки выжил, каким именно он остался?

- История доказала: существуют такие имена в нашем медиапространстве, как Радио «Маяк», журнал «Огонек». Это бренды, они скрепляют нацию, страну, являются общей историей. Когда «Огоньку» стало плохо, нам стали писать и звонить самые разные люди. И я, не будучи коренным «огоньковцем», понял, что у каждой семьи есть свой роман с журналом: у кого-то подшивки, памятно переплетенные, кто-то хранит фотографии родственников из публикаций о них, кто-то выбрал профессию, благодаря «Огоньку» - сотни тысяч историй, по сути, история России и всего постсоветского пространства.

Что касается сегодняшнего «Огонька» - это журнал, который пытается держаться в рамках общенационального, уделять внимание мировым новостям. Это журнал, в котором все пишется о человеке и посредством человека, журнал больше социальный, чем политический. Встреча Обамы с Медведевым нас волнует меньше, чем рассказ о том, что за время существования Рунета с его помощью созданы много счастливых семей.

- Так что на самом деле произошло с «Огоньком», пропавшим и появившимся?

- Многим кажется, что в ситуации с «Огоньком» виноват кризис. Кризис стал только фоном для развернувшихся событий. Дело в том, что на начало минувшего года была продана компания «Телекоминвест», владевшая брендом «Огонька». Новый владелец (крупнейшая телекоммуникационная компания, имевшая, в частности, и контрольный пакет «Мегафона») не очень понимал, что ему делать с нами, потому что покупал, все-таки, другой бизнес. И на выяснение того, что же будет с журналом, и как ему выживать, ушло время. Очень болезненное время. Потому что удар по репутации журнала мы чувствуем до сих пор.

Мы расплатились со всеми подписчиками-2009, извинились за то, что они с января не получали журнал, а вот на восстановление репутации уйдет гораздо больше времени. Но решение проблемы сейчас экономически оправданно: тогда полноформатный издательский дом имел только один «Огонек», сейчас же все службы у нас - «Коммерсанта», включая бухгалтерию, рекламную службу и верстку. И только журналисты «Огонька» работают, как прежде. Эта модель более понятна.

- Камерный, так сказать, «Огонек», соблюдающий свои традиции, и «КоммерсантЪ», ворвавшийся в медийный монастырь со своим уставом, стилем, в том числе и поведения, создавший государство в государстве даже в рамках медиа. Насколько гармоничен ваш союз?

- Союз для меня, конечно, был неожиданным, потому что «КоммерсантЪ» - родоначальник новой российской, да и СНГ-овской журналистики. Но «КоммерсантЪ» расширяется, становится большим издательским домом - в букет проектов: «Власть», «Деньги», «Автопилот» и «Ситизен Кей», «Огонек» вписывается. И это хорошо для «Коммерсанта», что мы - другие, иметь еще один такой же журнал было бы неправильно даже с точки зрения ведения бизнеса. Пока мы сохраняемся тем «Огоньком», который выбрали наши подписчики, а дальше надо будет совместить с потребностями нашего читателя некие запросы общего букета еженедельников «Коммерсанта». А залог фактора стабильности (того, что «Огонек» по сути своей не будет меняться) остается тот же главный редактор. Хорош бы я был, если бы в другом издательском доме стал издавать принципиально другой еженедельник!

- Тогда поговорим о личности главного редактора, точнее, об определяющих ее особенности украинских корнях. Сейчас Украина в больших претензиях к российским медиа, последовательно выискивающих у нас негатив, и, как результат, по диагностике социологов, более 60% россиян стали считать Украину вражеским государством...

- Да, я на днях участвовал в российско-немецком форуме, немцы проводили опрос, и не верить ему нет оснований. Так вот, Украина для России сейчас на втором месте в списке недружественных государств, после США. Прежде всего, могу сказать о себе - у меня это все болит. Я отношусь к тем миллионам людей, жизнь которых разорвана между Россией и Украиной. Я родился в Украине, моя мать похоронена в Украине, я долго работал в Одессе, там были самые счастливые годы - работал в «Вечерней Одессе» фельетонистом.

И я очень серьезно переживаю то, что происходит, вижу огромный объем неоправданных ошибок как со стороны России, так и со стороны Украины. Трудно списывать все на российский патернализм или на сложности становления украинской государственности. Ситуация странная - человеческие отношения почти не нарушены, а отношения между государствами зашли глубоко в тупик.

- В «Огоньке» Украина - частый объект внимания?

- Интерес к Украине огромен. Я как главный редактор пытаюсь угнаться за спросом аудитории, вот в последнем номере мы даем материал о том, как обстоят дела с отбором в Украине городов на чемпионат мира по футболу - это нас, безусловно, интересует. А шагам украинской власти отсюда, из Москвы, симпатизировать, прямо скажем, трудно.

Но я из числа тех россиян, кто считает, что это не хроническая болезнь, что ситуация изменится со сменой в Украине власти. Потому что есть какая-то болезненность антироссийская у украинской власти и лично у вашего президента, и понять ее ни с человеческой, ни с политической точки зрения просто не могу.

- Главное достижение нашего президента - свобода слова в Украине...

- Двух мнений быть не может - по свободе слова украинское общество намного опередило российское. Что касается свободы телевидения - она даже несравнима! Но при этом так же однозначно, что реакция власти на общественное мнение и выступления средств массовой информации, как в России, так и в Украине абсолютно одинаковая - нулевая.

При этом, только посетив Украину, начинаешь понимать, что некоторые моменты, которые в России считают незначительными, в Украине воспринимаются серьезно. Я считал пропагандистской информацию о том, что после войны в Южной Осетии Украина оказалась взволнованна наличием у себя людей с двойным гражданством. Приехал в Одессу, по телевизору знакомый местный депутат выступает - говорит: «Очень важно выявить людей с российскими паспортами, они предоставляют опасность для Украины!»...

- А так называемая медведевская либерализация - тоже пропагандистская информация?

Не думаю, что ваша ирония здесь уместна. Безусловно, Медведев человек гораздо более либеральный, чем его учитель и предшественник. Другое дело, что вопрос и сроки этой либерализации очень сильно отодвинуты. И то, чего ждали такие люди, как я, что вот наступит некая оттепель, пока не осуществляется. Я даже в беседе с самим президентом говорил о том, что нам надо отказаться от силовой демократии, и мы с ним даже поспорили о термине «силовая демократия», но ожидания пока не оправдываются.

Хотя то, что делает Медведев в правовой системе, ее последовательные изменения свидетельствуют о том, что Россия движется в сторону правового государства.

И все-таки чем берет «Огонек» своего читателя при всем нынешнем изобилии СМИ?

Каждый из нас борется за то, чтобы стать наркотиком для своего читателя. Мы подсаживаем читателя «на иглу». Сегодня задача журналиста - не дать читателю много новой информации, а защитить от ее обилия. На нас с вами как читателей ежедневно идет лавина информации. И нам следует отобрать для своего читателя именно ту, которая ему нужна, важна и интересна, правильно ее приготовить, препарировать. На самом деле мы боремся не за аудиторию или рекламу. Мы боремся за те 18 минут, которые среднестатистический россиянин ежедневно тратит на чтение: книг, журналов, газет. Он смотрит телевизор три часа, а читает всего восемнадцать минут. Он уже знает, что упал самолет, но ему интересно посоветоваться с нами, сравнить мысли и впечатления, потому что мы «готовим блюдо» из тех же продуктов, которые есть и у него, но с определенным вкусом, к которому читатель привык. И тогда наш читатель будет приходить в киоск и спрашивать: «Где мой «Огонек», я не могу без него жить!».

Фото: «Профиль»

Мария Старожицкая, «Профиль»