- Если бы тебе представилась возможность откатить жизнь назад и выбрать другое занятие, чтобы ты сделал?

- Знаешь, лет десять я про это постоянно думал. То переживал, что выбрал не то образование - у меня техническое (куда еще идти мальчику с пятерками по физике и математике), вместо гуманитарного...

 

- А зачем тебе оно?

- Книжки читать. Представляешь, целых пять лет ты ходишь в институт, и по большому счету, все, что там делаешь - читаешь разные книжки. Ну, по крайней мере, так я представлял себе гуманитарное образование. Я здорово комплексовал, когда чуть ли не у каждого собеседника обнаруживал какое-нибудь уникальное потаенное знание, секретное оружие, которое в нужный момент пускалось в ход. Кто-то цитирует немецких философов, кто-то занимался редкими языками, у кого-то экономические бэкграунды сильные, кто-то - математик. А тут посреди этого буйства интеллекта стоишь ты - с шавермой в одной руке и интернет эксплорером - в другой. Плюс смутные воспоминания про какую-то платформу в космосе, проект стабилизации которой я рассчитывал в дипломной работе. Неуютно как-то.

 

- И как ты с этим боролся?

- Пытался соответствовать. А потом ремесло победило. Так всегда, мне кажется, бывает. Стремление к самосовершенстованию от неуверенности. Как только достигаешь равновесия, оно куда-то улетучивается. Это плохо, наверное. Но зато здорово облегчает жизнь.

 

- Что, кроме образования, тебя не устраивало?

- Да все и постоянно. Довольно глупо в начале девяностых было оказаться инженером. Тогда очень хотелось быть экономистом. Вот я этим инженером и не оказался. Хотя и экономистом, похоже, тоже. Но второе образование в этой сфере, все же, получил. И даже в аспирантуре на кафедре экономической теории поучился.

А еще, конечно же, я страдал от отсутствия «глубоких культорологических бэкграундов». Ну, это вроде того, когда люди разбираются в искусстве или, скажем, дизайне. Ну и плюс литература, конечно. Я уже чувствовал, что у меня с буквами что-то связано. Но при этом страшно было оставаться с ними один на один, понимая, что где-то рядом бродят килотонны знаний, и пока ты не вместишь в себя весь этот пласт, довольно глупо будешь выглядеть со своими экспериментами.

 

- Ну и как, вместил?

- Не-а. Хотя было время, когда казалось - вот-вот. Тогда я за год читал 70 - 80 книг. И очень серьезно к этому относился. Я же говорю: ремесло победило. Да и все равно, этот поезд не догнать. Вот и жаль, что пять лет вместо того, чтобы передирать какие-то чертежи на светостоле, можно было душевно заниматься тем, что сейчас, возможно, пригодилось бы. Хотя...

 

- А сейчас как бы ты изменил то прошлое?

- А вот сейчас, как раз, уже никак. Сейчас мне все нравится. Если, конечно, не считать того, что еще год назад я мечтал уехать куда-нибудь в Португалию на берег Атлантического океана и стать писателем. Это в тридцать шесть то лет, представляешь? 

 

- Нет, мне пока нет тридцати шести.

- Это хорошо. А сейчас, пытаясь придумать себе какое-то другое занятие, я понимаю, что вряд ли найду отрасль, которая нравилась бы мне больше, чем та, в которой я сейчас работаю. Особенно сегодня. Интернет настолько раздвинул горизонты медиа, что вообще непонятно, какая еще отрасль, кроме разве что криотехнологий, может вот так прямо взять и перенести тебя в будущее. Это как в сериале Star Gate - мы сейчас стоим возле звездных врат. Через экран монитора прямо сейчас можно увидеть будущее. Раз и прыгнуть туда. Что собственно и делают тысячи людей.

С этими новыми технологиями вечно так. Думаешь, что ты на коне, эксперт, все знаешь и понимаешь. А потом бац и обнаруживаешь кучу народа, которые живут уже в какой-то совершенно новой непонятной реальности. И тогда ты, бац, и прыгаешь за ними.

Наверное, мой монолог сейчас похож на то, что говорил персонаж по имени Рудольф в фильме «Москва слезам не верит»: «будет только одно телевидение, и вы не представляете, девушки, как это изменит мир». Особенно, учитывая, что потом Рудольф оказался каким-то сраным оператором на никому ненужном телевидении, а героиней сюжета стала директор завода.

Хрен знает. Тогда тоже было принято считать, что, мол, телевидение изменит нашу жизнь. Нам сейчас кажется - ерунда, но по факту ведь так и оказалось: телевидение выигрывает выборы, телевидение управляет обществом; медиа в виде газет и журналов формируют культурную среду, повестку дня; информация де факто стала-таки одним из ключевых слоев в нашей жизни.

 

- Как изменится медиа в ближайшем будущем?

- Знаешь, мне нравится думать об этом, деля людей на гностиков и агностиков. Агностики верят в непознаваемость мира, в то, что истины не существует, нет никакой «объективной реальности», и что существуют только мнения и оценки. Я придерживаюсь этой теории. В моей информационной пищевой цепочке сначала идут факты, затем смыслы. Смыслы - производная от фактов. Они появляются в результате работы над ними, но со временем, смыслы теряют связь с первоисточником. Сегодня смыслы уже могут генерироваться и потребляться практически без связи с фактурой. На это есть спрос. Те же самые блоги, в которых мы доверяем мнению человека, - в них может вообще не быть данных, но, тем не менее, посты, реплики, мнения становятся основой для формирования представления о мире, картины дня.

Например, данные Центробанка об объемах золотовалютных резервов мало что дадут большинству читателей. Двести миллиардов, или четыреста, много это или мало, по сравнению с чем, и что это значит для нас. По большому счету «факт» вообще не нужен львиной доле аудитории. Ей сразу нужны выводы. Формируется новое информационное поле, в котором мы живем. Факты, конечно, здесь есть, но они где-то в самом низу «пищевой цепочки».

 

- А что главного, на твой взгляд, должно произойти с медиа?

- Я верю, что медиа станет оболочкой для социального взаимодействия, поводом для коммуникаций, общения и поддержания связей. Будет важна не столько заметка о том, что в горизонте двух лет наступит дефолт США, а то, что эта заметка позволит взаимодействовать с людьми, которые могут помочь понять ситуацию.

Сейчас социальные сети делают своей доминантой общение, но им не хватает качества сообщений, на которые люди могли бы реагировать. В то же время, СМИ являются Клондайком вбрасываемых импульсов, потому что задача редакции - находить нерв дня, вскрывать проблему, подбирать под нее фактуру, актуализировать и пр.
Социальные сети не умеют формировать повестку дня, а СМИ не умеют организовать вокруг нее движуху. Симбиоз этих процессов даст нам СМИ будущего. И это дико интересно.

Все проекты, которые мы с ребятами мутим, в которых я так или иначе участвую, находятся на стыке этих проблем. Там нигде нет редакционной модели в чистом виде.

 

- А что будет с газетами, журналами?

- Для меня классические журналы и газеты, которые мы еще успели застать, - станут «бутиковыми» медиа. Уже через пять - десять лет они займут нишу, примерно такую, какую занял сейчас театр по отношению к кино. Они будут решать свою задачу, удовлетворять эстетические потребности человека: бумага - это офигенно, там есть дизайн - это очень красиво.

Есть еще и культурологический experience. Мы идем в театр, потому что это очень странно: какие-то люди ходят по сцене в темноте, кривляются, надрывно что-то декламируют, совершают странные сценические этюды. Театр - это старая-старая практика. Скоро то же самое будет с журналами. Мы будем их открывать и думать: «200-300 лет назад люди догадались буквы на бумаге...».

Что сегодня стержень традиционных медиа - безусловно, профессиональная редакция. Есть 20 человек, которые узурпируют право на истину и транслируют ее сотням тысяч людей. Сейчас такая модель скорее тормоз развития СМИ, атавизм.

Можно провести аналогию с образованием. Есть очень хорошая фраза на этот счет: «Лекция - это худший способ донесения информации до взрослого человека». Мне очень нравится формула: какой бы лектор ни был гуру, знания аудитории - X*N (аудитория - X, знания - N) всегда будет больше, чем Y - знания в голове у лектора. Безусловно, его позиция дико ценна, он и приглашается для того, чтобы подключиться к нему, познакомиться с его воззрениями по данной проблеме с его знаниями, методиками и т.д. Но современное образование упускает знания, которые есть у аудитории.

Приезжает Том Питерс, билет на него стоит 1000 долларов, в 50 раз дороже, чем на рок-звезду. Сидит зал мужчин, которые могут себе это позволить: владельцы бизнеса и т.д. Посидели, вышли в фойе, ошарашенные, налили себе по чашечке кофе, расплескали на салфетки немножко и разошлись по сторонам. Упускается то, что их знания могут быть крайне ценны, и их нужно выкачивать из голов.

То же самое с медиа - есть профессиональная редакция из 20 человек, которые сохраняют за собой право на производство качественного контента и его трансляцию на аудиторию. Но мнение этой аудитории никак не учитывается - это огромное упущение.

Сайт газеты «Ведомости» показывает, насколько дискуссия под заметкой может быть интереснее текста. Автор становится застрельщиком, он заявляет тему и большое ему спасибо. Получается новость, у которой нет конца, она может постоянно редактироваться, дополняться, потому что любое событие обрастает деталями по мере развития. Вот пишешь ты заметку про слияние двух банков, собрал факты, поговорил с кем положено. А есть еще, условно, 100 человек: служащие банка, регулирующих органов, инвесторы, клиенты, бандиты, знания которых не отражены в заметке. И никогда не будут.

Вот «гностики» от журналистики считают, что можно написать «объективную заметку», где за счет корректно подобранных данных и комментариев представить «объективную картину». Я считаю, что «объективную картину» не удастся представить никогда. Потому что эта картина «бесконечно расширяема», как и бесконечен набор мнений и отношений к этому вопросу. И поэтому есть только два расклада: первый - представлять то видение картины, в которое ты сам веришь (безусловно, собрав все что только можно для того, чтобы разобраться и самому поверить разобрался), второе - дать возможность событию обрасти многоголосием фактов и мнений. «Объективной картины» все равно не получится. Просто в первом случае, это будет «твое» мнение, а во втором - «их». Второе - честнее. Хотя первое пока интереснее. И технологичнее.

 

- В каждой среде есть ниша, в которой можно заработать деньги, не имея стартового капитала. И интернет в этом случае самая простая и очевидная среда. Как ты считаешь, насколько реально подняться из интернет-среды?

- Главная проблема в том, что, когда люди говорят про интернет как бизнес и заработки в интернете, они думают о каком-то быстром, фантастическом прорыве.

 

- Есть поводы так думать - как взорвались «Одноклассники».

- «Одноклассники» - это, примерно, то же самое, что HP: сидели 2 мужика в гараже, клепали электронные приборы, а через какое-то время стали владельцами крупнейшей IT-компании в мире. Каждый должен задать себе вопрос: «стоит ли, сидя дома на продавленном диване или в офисе с молдавским евроремонтом, зарабатывая полторы тысячи долларов и выполняя мелкую работу офисного клерка, верить в то, что именно ты сможешь, уделяя вечером 2-3 часа проекту, создать второй HP, Google, IBM?».

Безусловно, у каждого может быть мечта, но по большому счету, все это херня, не надо забивать себе головы. Чудеса возможны, и новые гуглы будут появляться на свет, но рынок гигантов останется за гигантами. За гигантскими ресурсами, за большими бизнес-планами и инвестициями. И если говорить о России, то такие компании, как Mail.ru, или Yandex - это уже игра очень больших дядь.

Можно надеяться на чудо, но лучше не надо.

Во всем остальном это тяжелый сермяжный бизнес. Если бы человек в офисе мечтал не об интернете, а о завоевании авторынка, например, о создании второго Volvo, он столкнулся бы с теми же проблемами. Завоевание возможно, но, скорее всего, ему надо будет сначала открыть гараж в Ростокино и начинать заниматься автосервисом, может, затем он откроет второй, еще через некоторое время его жестянщики сделают клевый кузов или он найдет инвестиции на реализацию своих дизайнерских и инженерных амбиций. Бизнес в интернете реален, но для большинства это все равно гаражи в Ростокино. Надо просто решить для себя, надо тебе это или не надо. Я для себя решил. Мне надо.

 

- Помимо бизнеса, ты еще пишешь клевые рассказы... 

- У меня была старая-старая мечта, связанная с писательством. В какой-то момент для меня наступило время на это трезво посмотреть, потому что писательству нужно посвящать себя. И приходится делать выбор: отдать себя этому полностью или не заниматься вовсе. Как я понял на своем опыте, писательство это не только творчество. Это работа над техниками, приобретение знаний, развитие навыков, развитие себя. Все, что помогает апгрейдиться и идти вперед. Я понял, что не готов ставить на кон все ради этого. А раз так, то не будет и вау. Мне по-прежнему интересно писать, я потихоньку ковыряюсь, достаю какие-то свои вещи, которые писал. Ужасаюсь, какие они плохие. Как-то их там редактирую. Делаю что-то новое.

Раньше меня это жгло, жгло желание реализовываться и жгла злость на себя за то, что я топчусь на месте. Сейчас я смотрю на это с позитивным интересом, могу спокойно достать, посмотреть; и если есть настроение - сделать что-то еще. Я понял, что достиг черты, когда каждый новый шаг дается все сложнее, потому что ты либо горишь этим, либо нет. Я расхотел гореть.

Писанина - огромная сублимационная машина. Если в тебе варятся все твои мысли, идеи, а выход для них только один - через буквы, через текст, то тогда ты, конечно, немного безумен, но у тебя получается писать.

Бывает, в тебе что-то долбится, ты стараешься это быстро записать; в блокнотик, стоя в метро. Тогда получаются интересные тексты. Может не хватать техники, но в таких текстах есть энергетика, жизнь, и это здорово.

Сейчас мне добиться такого состояния просто невозможно, потому что весь «пар» я выпускаю по другому: прыгаю за компьютер и отписываю ребятам о том, что мы должны сделать, для решения миллиона проблем по проектам, которые ведем: как решить маркетинговые, технические, дизайнерские задачи, элементарно сделать презентацию, подготовиться к встречам.

А если у тебя есть множество других отдушин, начиная с семьи и заканчивая бизнес-проектами, то на литературу просто не остается «пара». Получается, либо слова, либо дела. Если пар выкачал, то уже все. Всегда наступает время, когда говоришь - хватит пиздеть, пора делать. Вот у меня сейчас стадия активного созидания.

Но вот интересная штука - чем больше загоняешься, чем больше у тебя засраны мозги, чем меньше ты спишь, тем лучше пишется. Метро, утро, люди, давки, срач - через некоторое время достигаешь такого состояния, когда начинают стучать молоточки, и это все нужно куда-то слить. Раньше это были слова. Теперь - дела. 

 

Блог Бочарського , фото - (с) full_throttle

Матеріал зі спільноти «Образ жизни»