Гості програми: Олег Юхт, генеральний директор „АТН”; Олена Стронова, головний редактор газети „Время”; Костянтин Кеворкян, керівник продакшн-студії „Перша столиця”; Олена Львова, громадсько-політичний тижневик "MediaPost"; Вікторія Маренич, прес-секретар Харківського міського голови; Наталія Статівко, радник голови Харківської олбдержадміністрації; Андрій Войцеховський, керівник медіа-центру „Трибуна TБ”; Андрій Барташов, власний кореспондент телеканалу „1+1”; Олександр Зінченко, голова Харківської незалежної медіа-профспілки; Марина Малевська, шеф-редактор агенції „МедіаПорт”; Дмитро Грузинський, власний кореспондент телеканалу „Інтер”; Ігор Чайка, журналіст, автор проекту „Обережно, „джинса”!”.

Ведучий програми: Зураб Аласанія.

Ведущий: Я приветствую всех, кто нас видит и слышит. Меня зовут Зураб Аласания. В эфире проект канала «ОТБ» «Джинса». «Свобода джинсы. Украинский контекст». Так назывался фильм, снятый в прошлом году режиссером Игорем Чайкой. Этот фильм вы сейчас увидите на экране и именно эту тему мы будем обсуждать. Коротко до начала фильма о том, что такое «джинса». «Джинса», в моем понимании (термин, который мы еще будем обсуждать в программе) - это то, то оплачивается и, не объявляя зрителю, выдается в эфир не под маркой рекламы, а вот просто так как есть. Будь то сюжет, будь то программа или все остальное. Сейчас мы смотрим фильм, после чего приступаем к обсуждению.

(фільм „Свобода „джинси”? Український контекст...”)

Ведущий: Вот так выглядела проблема в 2006 году. Как она выглядит в 2007? Это и есть тема нашей сегодняшней программы, которую мы и собрались обсуждать. Сегодняшнюю программу мы назвали чуть сложнее «Джинса-2007. Деньги побеждают». Название абсолютно рабочее и о нем мы будем спорить точно так же, как о самом понятии «джинса» и «заказуха». Спорить и разговаривать мы будем вот примерно в следующем составе. Я пригласил на программу представителей (грубо делю, прошу не обижаться и поправлять если что) представителей власти - в данном случае ее представляет Виктория Маренич, горисполком, чуть подробнее, потом, если понадобиться, раскроете должности и звания). Владимир Дягилев, областной совет и Наталия Стативко, областная государственная администрация. Мои коллеги журналисты, однако имеющие отношение к менеджменту, к управлению, даже к владению телеканалами, вещателями и газетами: Елена Стронова, газета «Время», Олег Юхт, продакшн-студия «АТН» и вещательная часть телеканала «7» и довольно известный журналист харьковский, это Костик Кеворкян, «Первая столица», сейчас называется уже продакшн, да?

Константин Кеворкян: Продакшн-студия.

Ведущий: Спасибо. С левой стороны от меня (но справа от вас, уважаемые зрители) сидят коллеги-журналисты, которые пришли, охотно откликнулись, по крайней мере на это приглашение и пришли в большом количестве. Среди них есть и наши местные журналисты, есть и представители каналов центральных, с которыми тоже пойдет разговор. Для них тема интересна и очевидна, потому что она всех нас касается. Справа от меня (и слева соответственно от вас) сидят зрители - самые главные люди, собственно те, для кого мы и делаем эфир, для кого это все производится и кто должен судить нас по идее. Зрители откликнулись гораздо слабее. При том, что обсуждение на форуме того же Медиа-порта, благодаря которому люди были приглашены, - обсуждение было бурное, а в студию пришли считанные люди. Но делать вывод, говорить, что сама по себе эта тема не интересна зрителю, я не рискну. Это мы тоже еще обсудим. Вот примерно в таком составе мы собираемся это все обсуждать. Я бы хотел пару-тройку минут предоставить Игорю Чайке, который делал тот фильм и попросить его сказать, что он думает о теперешней ситуации.

Игорь Чайка: Спасибо. На самом деле, то, что сегодня происходит - это заключительная часть второго проекта, который является продолжением первого фильма «Свобода «джинсы». Это спецпроект, который я назвал «Осторожно, джинса!». То есть, случились внеочередные выборы, и я понял, что тема далеко не закрыта, а, наоборот, на мой взгляд, она только усугубилась. Кстати в Ровно, на такой же программе, которая называлась «Свобода слова по-рівненські», был Андрей Шевченко, который собственно озвучил расценки на каналах для захода политиков в это время предвыборное. На каналы на самом деле сейчас несут и не только на каналы – в газеты, на радио и т.д. Мое отношение к этой проблеме? Оно, наверное, видно и фильме, а эта часть проекта «Осторожно, джинса!» - я попробовал теперь в разных регионах Украины понять отношение и коллег к этой проблеме, и, собственно, отношение зрителей, читателей, слушателей в регионах. Мы сделали этот проект в Чернигове, Симферополе, Ровно. Четвертый город – это Харьков. Этот проект был построен таким образом, чтобы условно разделить Украину на Север, Юг, Запад, Восток и понять ситуацию в регионах. Мы говорим об этом и с коллегами-журналистами, когда есть возможность, к разговору подключались слушатели и телезрители. В общем, моя задача - и я говорил об этом на всех эфирах - я выступаю в роли провокатора такой ситуации, чтобы как-то спровоцировать еще раз этот разговор. Потому что я считаю, что «джинса», в общемто для журналистов – это больше зло. Точно также для тех, кто нас слушает, кто нас читает. Поскольку, на самом деле - это вранье, вранье как бы наглое, вранье за деньги. Это те же самые взятки, собственно. И это тоже подлегает рассмотрению через призму закона.

Ведущий: Спасибо Игорь. Я не спрашиваю, где есть «джинса». Я спрашиваю: где ее нет? Существует ли такой регион?

Игорь Чайка: Очень смешно. На самом деле, первый город, где мы делали програму - это Чернигов. И там коллеги договорились до того, что Чернигов, чуть ли не свободная зона от «джинсы». Но я позволил себе не поверить, потому что прекрасно знаю ситуацию там. Она не отличается от ситуации в других регионах. Я считаю, что «джинса» есть везде, в той или иной мере.

Ведущий: Спасибо вам. Было бы неплохо, наверное, для начала определиться с терминами поточнее. Что есть «джинса», что есть «заказуха»? Это слово в фильме не звучало, но я все же хотел донести его - сленговое, профессиональное слово „заказуха”. Произнесу сначала собственное. Если вы не возражаете, примите и меня в участие. Я представляю здесь и директора, и владельца, и журналиста в том числе. «Джинса» в моем понимании – это оплаченный сюжет. Как уже было указанно в фильме – это «прихована реклама, що подається в ЗМІ як звичайна інформація», однако вона оплачена и то, что это реклама, нигде не написано и не значится. По моему наблюдению, «джинса» больше касается экономических вещей. Безусловно там бывает черное и белое. Сейчас доскажу. Если мы говорим о заказухе, то это… Да, вот еще одна важная характеристика «джинсы» - это позитив, она строится на позитивном материале. Если не согласны, то сейчас будем обсуждать. «Заказуха» в отличие от этого - это не всегда оплаченный, а может и не оплаченный вовсе, а просто по команде владельца или менеджера материал сделан на негативном контексте, где опять же, на нашем слэнге, «мочат» противника, врага, будь-то хозяйственного, будь-то политического. Вот примерно такие определения у меня. Есть ли у кого-то варианты, поправки? Константин.

Константин Кеворкян: Ну я может быть охарактеризовал бы «джинсу» более широко. На мой взгляд это манипуляция сознанием в самом широком смысле: сознанием телезрителей, слушателей, читателей без их ведома. А когда этот процесс носит еще и политический характер, то этот момент становится просто социально опасным.

Ведущий: Абсолютно согласен с расширением такой формулировки. А что с «заказухой»? Да, пожалуйста.

Олег Юхт: Дело в том, что сам термин «джинса» не совсем отражает то, что мы сейчас в него вкладываем. «Джинса» изначально это определение такое, что журналисты брали с конкретных людей деньги, за то, что они их показывают. То, что мы сейчас хотим обсудить, как я понимаю, то это - правильно сказал Костя - это манипуляция. То есть, создание виртуальной реальности или обман зрителей. Каким образом, то мы уже можем разделить: когда журналист берет деньги, когда компания берет деньги, когда это реклама, когда это «мочилово». То есть, все вместе. Я думаю, надо вообще говорить именно о манипуляции, того, что преподносят СМИ. А разделение – это «джинса», это коммерческая реклама, это политический заказ - я думаю, это не так важно.

Ведущий: Хорошо, тогда у меня есть поправки к тому, что именно мы обсуждаем. Мы обсуждаем общегосударственную ситуацию и моральность этого дела или наши журналистские проблемы: стоит ли нам работать с деньгами или отказываться от них? То есть, манипуляция, как результат того, что мы делаем или сам факт принятия денег?

Олег Юхт: Мое личное мнение: для зрителя важно не то, что берем мы деньги или не берем, а обманываем мы его или нет. А берут деньги, не берут… То есть, зритель должен знать точно, что его не обманывают.

Олег Юхт: Я считаю, что это ключевое в этом вопросе. Берут ли деньги – это вопрос двадцатый. Можно и, не беря деньги, обманывать зрителей. Это тоже не есть хорошо.

Ведущий: Согласен. Елена, прошу.

Елена Львова: Я представляю еженедельник «МедиаПост». Я бы просто уточнила, что коммерческую рекламу, с моей точки зрения, в этом разговоре лучше вынести за скобки, потому что коммерческая реклама она всегда видна и обозначена. Она не имеет никакого отношения к журналистской работе, журналистскому продукту. А речь идет именно о манипуляциях. Манипуляциях, которые допускают журналисты, которые допускают редакторы, которые допускают в целом СМИ.

Ведущий. Супер. По-моему, уточнения все сужают тему.

Елена Стронова: Здесь есть еще один момент, мне кажется важный. Я согласна с Леной, что нужно коммерческую рекламу выводить за скобки. Давайте рассмотрим, чем отличается «джинса» от политической рекламы. Иногда получается так, что на все эти «джинсовые» варианты заказчиков «джинсы» толкает низкий уровень доверия зрителя, читателя к политической рекламе. Которая обусловлена низким уровнем доверия к политикам вообще и политическим партиям в частности. Или наоборот, как хотите. Мне кажется, что действительно, не всегда есть возможность сказать правду, но всегда есть возможность не соврать и это уже огромное достижение последних, скажем, двух-трех лет. Это очень важно. А когда мы говорим о «джинсе», то давайте мы как бы признаемся себе в том, что медиа-среда в принципе не готова к позитивном освещению внутренне. Потому что первое, что нас всегда интересует и является для нас информационным поводом номер один - это скорее негатив, чем позитив. Мы должны признать, что в украинской медиасреде сегодня полностью отсутствует не заказные так называемые пиар-материалы, в том числе и политические. Хотя, скажем, для западной практики освещение подарков зоопарку на юбилей или каких-то турниров и так далее - это являются не платные материалы. Мы же все, я себя не вывожу за скобки, не готовы воспринимать такой материал как, скажем, обычный информационный повод. Проблема «джинсы» - она не только в деньгах. Она в нашей готовности воспринимать ту или иную (в том числе и политическую) информацию. Еще, последнее: здесь есть законодательный момент. Согласно Закону о выборах, во время выборов, во время избирательной кампании, мы по закону не имеем права высказывать свою журналистскую позицию. И что остается? Остается либо политическая реклама, которая становиться все менее эффективной, или остается «джинса». И «джинса» вынужденно становится каким-то спасательным кругом для тех технологов, которые ведут программы. А журналистика становиться инструментом. И проблема в этом, на самом деле. Иногда это единственная вынужденная ситуация, когда что-то можно актуализировать. И еще важно: каждая политическая сила она считает деньги, она считает эффективность. Вспомните 2006 год. По-моему, партия «Европейская столица» была рекордсменом по количеству вложенных денег на одного избирателя. Больше 200 долларов. Поэтому все хотят быть эффективными и естественно каким-то образом расшевелить этот процесс. И к вопросу нашей сегодняшней программы – «побеждают ли деньги?». Об этом можно будет говорить 1 октября.

Ведущий: То есть, ты считаешь, что влияют ли деньги, покажет результат выборов?

Елена Стронова: Конечно. Насколько, в том числе и этот инструмент, как бы мы к нему не относились (к нему конечно сложно относиться позитивно) насколько он окажется эффективным. И если он…

Ведущий: Лена, прошу прощения, а противоречие с предыдущим: 200 долларов на человека и результат?

Елена Стронова: И результата никакого.

Ведущий. Вот. В этом то и дело.

Елена Стронова: Он нулевой. И вот когда все меньше эффективна политическая реклама, хотя это честный момент, честный продукт, согласитесь. Все меньше эффективны, скажем так, условно, какие-то черные или, скажем, грязные технологии. Люди реагируют и сегодня не надо быть специалистом с политической культурой наших граждан, зрителей, читателей и так далее. Все меньше они реагируют на заказные материалы и сегодня «джинса» – это как последний из могикан.

Ведущий: Спасибо, Лена, оригинальный взгляд. Но при ссылке на то, что зрители и наше общество не готово, я сейчас готов передать слово зрителям. Если кто-то из вас желает произнести то, что он хочет, можете не стесняться, прошу. Можно представляться просто по именам, если есть желание.

Олег Колесник: Олег Колесник, зритель. По поводу последнего: я бы хотел, может быть, возразить, а может быть, дополнить - я даже не знаю, как это сказать. Вы сейчас очень много говорили о заказчиках, о тех, кто это делает и как-то вывели журналистов из под удара практически. Оказывается, журналисты не виноваты, а виноваты те политики, которые это заказывают, то есть заказчики, виноваты те технологи, которые эти технологии разрабатывают, а журналисты как бы вроде и не при чем. Они просто являются инструментами, спокойно эту работу выполняют, потому что это не более, чем работа. Я говорю с точки зрения зрителя, как это смотрится с той стороны экрана. И, знаете, возникает такое ощущение, что вы приняли позицию человека, который идет по улице, видит, как избивают женщину, - и он проходит мимо и ничего не делает. И говорит сам себе: «Я же этого не делаю». То есть, я же не бью никого. Значит, я честен. Во всяком случае, в рамках каких-то своих мировоззрений. И к чему я это все говорю? Когда появилась достаточно известная программа в 2006 году (харьковская или чья она там не знаю) - «Защита», ведь не было никакой реакции журналистов, именно вас на эту программу. А появление таких программ – это начало лавины. То есть, зритель перестает вам верить. Появилась такая программа, потом какая-то следующая, потом появилась какая-то купленная программа, и все это перерастает в процесс недоверия вам. И потом можно быть честным до каких-либо высот, быть кристально честным, но зритель уже не будет верить ни одному журналисту.

Ведущий: Спасибо, если есть реплики, пожалуйста.

Виктория Маренич: Спасибо. Я, во первых, очень благодарна за такой формат нашего общения. Потому что здесь собрались в этом проекте все люди, которые заинтересованы в том, чтобы с одной стороны качественно делать продукт, а с другой, как правильно сказал зритель: «по ту сторону телеэкрана» этот качественный продукт принимать во внимание или не принимать во внимание, как вы сейчас сказали. В начале мы посмотрели фильм, 2006 год, я так поняла. И тот вопрос, который вынесен: «деньги победили или нет?» - я думаю, что сегодня нужно речь не о деньгах вести, это вторичный продукт, вот как бы в нашем журналистском мастерстве. Здесь важно, на мой взгляд, если говорить журналиста (я говорю о себе), нужно речь вести о том, чтобы не продаться ни за грош. Вот в том смысле, что выборы приходят и уходят. Политики приходят и уходят. А мы остаемся журналистами. И вот, как бы, знаете, не продать свою душу по всяким черным пиар-технологиям или еще каким-то, для того, чтобы остаться, чтобы твой продукт был и через 10 и 15 лет остался востребованным и твое имя осталось на слуху как журналиста, который может доносить какую-то объективную информацию.

Ведущий: Спасибо Вам большое, Виктория. Но Вы представляете здесь горисполком и горсовет, правильно?

Виктория Маренич: Я могу назваться и представиться?

Виктория Маренич: Я пресс-секретарь харьковского городского головы Михаила Марковича Добкина.

Ведущий: Можете ли заявлять с уверенностью о том, что от горисполкома или горсовета (я все таки буду настаивать на такой формулировке) Вы будете говорить?

Виктория Маренич: Я буду говорить от имени лица, чьи интересы я представляю. Будем так, Зураб, говорить.

Виктория Маренич: Говорить от горисполкома…Я думаю здесь огромное количество людей, которые сейчас просто рвут микрофоны и сейчас будут что-то говорить. А я хочу сказать, что я в своей работе как пресс-секретарь, наверное, пытаюсь сделать все, чтобы через 5 и 10 лет (при том, что меры приходят и уходят, должности меняются, мы сами это прекрасно знаем, лучше чем кто-то другой, журналисты), чтобы остаться работать в Харькове и остаться работать на том же уровне, на котором мы на сегодняшний день востребованы.

Ведущий: Виктория, строго говоря, Вы заранее предвидели вопрос. И Ваш ответ: «Я не виновата». Принимаю. Так же и Лена.

Виктория Маренич: Это же ваш формат, пожалуйста.

Ведущий: Так же и сформулировал. Однако, можете ли Вы отрицать со стороны горисполкома (а мы также доберемся обязательно и до ОГА, чтобы Вы не сомневались, и до облсовета, да и до нас журналистов тоже), что оттуда не исходит ни какой такой информации, о которой сейчас идет речь – ни «заказухи», ни «джинсы». Они не являются ни заказчиками, ни… Нет, исполнителями все же являемся мы.

Виктория Маренич: Вы знаете, у нас каждый, кто бы где ни работал, какие бы места и должности ни занимал, он, наверное, в свою очередь, является заказчиком, по социальному какому-то уровню или где-то по работе, он может быть заказчиком. Может быть потребителем. То есть, здесь говорить о том, что Добкин что-то заказывает, я не могу. Я лично, как его пресс-секретарь. Поскольку через меня проходит формирование имиджа городского головы. Говорить за горисполком мне сегодня, снова же, с одной стороны, проще, я могу отстраниться. Ну я отвечу на этот вопрос. Я так считаю, что в нашем медиа-пространстве сегодня в Харькове и мы должны, наверное, все об этом поговорить, посмотреть наконец-то друг-другу в глаза - идет не война компроматов, о котором говорили в 2006 году. Мне кажется, что идет соревнование: а у кого больше в руках вот этой грязи, чтобы сыграть в этот пинг-понг с политиками. Я думаю, что Харьков очень показателен в «заказухе», вот то, о чем ты говорил в начале. Очень сложно, с одной стороны, журналистам работать на тех же каналах, которые наполовину принадлежат одному собственнику, а наполовину – другому. С другой стороны, есть всегда выбор у журналиста: если не хочешь работать там, где тебе буде работать тяжело, иди работать туда, где тебе будет лучше.

Ведущий: Спасибо. Нет выбора только у зрителя, я так понимаю. Мы к вам еще придем. Пожалуйста, Олег.

Олег Юхт: Я хочу продолжить этот разговор. Просто, я думаю, наверное, мне так показалось, что Лена не то имела в виду. Она не выгораживала журналистов. Она говорила, что да, они виновны, но не только одна их вина. Я вам хочу сказать, что виноваты в этом не только журналисты. Виноваты в этом и политики, которым это надо, которые делают эти заказы или их люди. Но это еще не все. Виноват еще зритель, который это, как сказал Ваня Демидов: «пипл хавает». К сожалению, если бы «пипл не хавал», политики бы не искали путей для такого рода манипуляций.

Ведущий: Олег,какой вариант у них есть «не хавать»?

Олег Юхт: Я считаю, я уверен, что все скажут, что это зло и все понимают это. Я понимаю, у нас в редакции понимают - это зло, от которого нужно избавляться. Но журналисты самостоятельно от этого избавиться не могут. Это должен быть заказ общества. Общество должно не воспринимать это, политики должны понять, что это не работает, журналисты должны ставить препоны этим политикам. Это совместная работа. И главная роль, да, это журналистов. Тут я с вами согласен.

Елена Стронова: Я только хотела продолжить. Действительно, понимаете, при все при том мы все работаем в ситуации рынка. И я действительно, что хотела сказать: я, конечно, понимаю, что доверие к нам – это одна из главных составляющих нашей профессии. Но поскольку есть рынок, понимаете, что я хочу сказать? Кто-то смотрит программу «Защита» или «Городской дозор» (я не кого не хочу обидеть), а кто-то читает «Зеркало недели». Кто-то участвует в форумах МедиаПорта. И все это зависит от личной позиции, от личного уровня политической культуры, от личной ответственности. Поэтому я соглашусь с Олегом. То, что «джинса» проходит… Мы не говорим о конкретных людях, обо мне и о вас, правда? Мы говорим обобщенно о журналистах и о зрителях, о потребителях. Запретить это нельзя. Потому что наша свобода заканчивается там, где начинается свобода других людей, которым, возможно, «Защита» нравится, условно говоря. Они каким-то образом ее потребляют. Поэтому действительно, у нас проблема более глубокая. У нас еще нет института общественного телевидения. Но это уже совершенно другая профессиональная тема.

Ведущий: Спасибо, позади полпрограммы. Мы продолжим буквально через несколько секунд. Оставайтесь с нами.

Ведущий: Спасибо, мы снова в эфире. Есть реплики и у журналистов, и у зрителей. Если можно, то я бы хотел пару реплик отдать здесь, а потом вернуть туда. Прошу.

Виктория Маренич: Кажется, Шоу сказал когда-то что есть сто способов сказать «да» и только один способ сказать «нет». И покажите мне в Харькове хоть одного журналиста, который бы поднялся, как Олег сказал: «никто не может сегодня встать и пойти против воли», да? Заказчика, редактора или менеджера, как Вы сказали. Почему же у нас так происходит? Почему журналист не может сказать: «я не буду этого делать, я не буду выполнять, я не буду делать «джинсу»? А «пипл хавает»!

Ведущий: Супер. Давайте попробуем передать журналистам микрофон, пусть они отвечают. Почему журналисты не могут этого сделать?

Елена Львова: В отношении меня - я могу это делать и я регулярно делаю. Как редактор газеты я говорю нашему рекламному отделу, который мне предлагает поставить материалы пиаровские, «джинсовые» (можно называть как угодно, проплаченные материалы) без грифа «реклама», без маленькой крохотной буквы «R» внизу, я говорю: «Нет, я этого делать не буду». Мне говорят: «Твоя газета не будет получать денег». Я говорю: «Ну что ж поделаешь». Это просто реплика. Я говорю в отношении себя. Что касается «пипл хавает»: я не согласна. Я считаю, что «пипл не хавает». Я считаю, что мы пришли к тупиковому варианту развития. Это абсолютный тупик, потому что я как человек, который не может бывать везде, где хочет, где мне нужно быть по долгу журналистской деятельности, но я стараюсь быть в информационном поле. И я понимаю, что я не доверяю материалам, которые дают мои коллеги. Если я видела информацию о том, что было ложное заминирование гостиницы «Националь», я думаю, а не заказ ли это? Не пиар ли ход секретаря городского совета? Точно также, когда я слышу информацию о том, что машина Юрия Луценко попала в аварию, я тоже думаю, не пиар ли это? Не заказной ли это материал? Я не могу. Я - журналист, человек, который имеет отношение к информации, я сама не могу оценить степень достоверности! О чем можно говорить в отношении зрителей?

Ведущий: Фантастика. Еще один промежуточный вывод – полный тупик! Да, пожалуйста, еще один журналист.

Андрей Войцеховский: Ребята, давайте рассмотрим вопрос с несколько другой позиции. Платят деньги, не платят деньги – «пипл хавает», не волнуйтесь. «Хавает», да еще как «хавает»! И ему учиться и учиться. Но вопрос тут в другом плане: клевету пишет журналист или это правда? Если он пишет правду и правда одностороння, это еще не такая большая беда с моей точки зрения. Пускай другие коллеги - вот как «Защита» и «Городской дозор» - показывают недостатки и городской власти, и областной. И здесь получается какой-то паритет. И ничего страшного здесь нет. А в отношении «хорошего» - то честное слово, я не умею писать «хорошее». Я не Костя, который делает «хорошие» передачи. Я могу писать сатирически, я могу «мочить» или что-то другое делать – это моя профессия, я так умею.

Ведущий: Удивительная точка зрения очередная. Самое время переходить к зрителям.

Олег Колесник: Я чуть-чуть назад хочу вернуться к фразе Елены по поводу того, что это рынок, это потребитель, что если есть спрос, то есть и предложение, все как обычно. Я как зритель не хочу с этим соглашаться.

Елена Стронова: Наоборот, здесь не спрос рождает предложение. Мне кажется, что в медиа как раз наоборот: предложение должно формировать спрос. И в этом есть существенная разница. Скажем, если мы берем пресс-рынок, одни газеты дают предложение, которое формирует определенный спрос на информацию, а другие как раз наоборот.

Зритель: Лена, можно я скажу, может быть, очень наивную вещь, может это очень наивно прозвучит в среде вас журналистов-профессионалов. А если зритель воспринимает вас не как рыночный элемент, а воспринимает и хочет воспринимать и в его взгляде вы такими должны быть - как четвертую власть. Вы ничего не сказали о власти до сих пор. Вы не сказали о том, что на самом деле от вас очень много зависит и вы должны стоять над любым процессом, который происходит, не зависимо от того, кто вашим собственником является.

Елена Стронова: Вы знаете, большое спасибо от имени всех моих коллег. У Вас такой европейский цивилизованный романтизм, который мы поддерживаем. Я думаю, что это общее мнение. И так, наверное, должно быть. Мы же здесь собрались на откровенный разговор. И я могу сказать вам откровенно. Наверное, многим из нас до конца не удастся сделать это пока. Поверьте мне, я знаю, что с этим сталкивается огромное количество наших коллег, у нас есть невидимые миру боль и слезы, то о чем говорила Лена - борьба с рекламным делом. Мы сами гармонизируем некоторые процессы. Прошло 10 лет и некоторые вещи уже не возможны в медиа среде, которые были возможны 5-6-7 лет назад. И это большое достижение, это правда. И что самое, наверное, главное: я бы хотела исключить «пипл хавает». Все должно строиться на паритетных взаимоуважающих моментах. Но то, что мы все заражены вирусом недоверия – это есть. Знаете, как Березовский когда-то сказал, что если он будет идти и увидит горящий дом, вытащит оттуда и спасет ребенка, то все будут думать, что он сам подпалил этот дом и сам пригнал камеры… Мы все заражены этим. Согласна с Олегом - это не только беда журналистов, собственников, политиков, зрителей. Это пока вот такая ситуация. Вы знаете, сейчас мир не помнит о том, что была чума или ветряная оспа. Мы этим тоже переболеем.

Ведущий: Спасибо. Я попросил бы всех присутствующих чуть короче формулировать, чтобы все успели. И мало того, чтобы к концу программы, не то что спасти мир, но какой-то вывод мы должны сделать.

Наталия Стативко: Сначала как журналист скажу, что напрасно мы думаем, что у зрителей нет выбора. У них какой выбор еще есть – страшная черная коробочка с белыми кнопочками. И есть кабельное телевидение. И мне кажется, что очень многие просто не смотрят уже ни «Защиту», ни «Попутчика», ни «Дозор» - ничего не смотрят, а смотрят «Наше кино» или какой-нибудь другой канал.

Ведущий: Прошу прошения, даже украинских каналов вообще не смотрят?

Наталия Стативко: Я думаю, не смотрят очень многие.

Ведущий. А большие украинские каналы центральные ты думаешь тоже так же?

Наталия Стативко: Я думаю, они зря обольщаются, что если они большие, то их смотрят больше, чем нас. Уровень накала и уровень неискренности там ровно такой же. Может быть просто дороже и «красившее» исполнен.

Ведущий: Профессиональнее.

Наталия Стативко: Да, «красившее» картинка. Теперь представлюсь. Наталия Стативко, советник председателя областной государственной администрации. Хочу просто всем объявить, кто не знает: пресс-служба распоряжением Кабмина распущена. Ее больше нет, она ликвидирована. Зарплата уменьшилась. Ответственности тоже стало немножко меньше. Я хочу сказать, не важно, как мы все здесь называемся. Я считаю, что мы все являемся представителями пиар-агентств своих структур. То есть, я являюсь пиар-менеджером и если говорить обо мне, отвечая на твой вопрос: исходит ли от нас какие-то позывы? Еще как и обязательно исходят! Для этого меня там держат. Иначе я буду там не нужна. Другой вопрос, востребованы ли эти они журналистами, подхватываются ли они всегда? Это ой как не всегда! Далеко не всегда и один из очень-очень многих. И причина, вот хочу поддержать Лену Стронову, в большинстве случаев – потому что это позитив. Вот по этой простой смешной причине. У нас был вопиющий случай и я не могу не поделиться: детки маленькие 12-13 лет из детского дома ходили там на восхождение на какую-то вершину в Крыму. Сходили, вернулись, сделали домашнее видео. Мы обзванивали каналы и предлагали как-то использовать этот материал. Одна из телекомпаний бодро спросила – погибшие были? Мы сказали – нет. Хотя бы кто-то что-нибудь сломал? Мы сказали нет. Нам ответили категорически, что такое их не интересует.

Ведущий: Опять возвращаемся …

Елена Стронова: Прошу прошения, это будет интересно абсолютно всем, вот для справки. То, что сказала Наталья, то что и Наталья, и Виктория, и Владимир, это фактически пиар-агентсва. И вот как к ним относиться? Например, пресс-служба Белого дома имеет пиар-агентсво в своей структуре. Они тратят более 220 миллионов долларов в год на освещение работы своей службы. Это очень важно. И когда мы придем к тому, что пиар-агентсво (вот сегодня упразднили пресс-службу и я думаю с этим можно поздравить), когда не будет пресс-служб, а будут пиар-агентства, со своими бюджетами, вот тогда - это мы подбираемся к тому, какой же выход. Вот когда будут - это будет честно, потому что это пиар-агентсва со своим бюджетом. Газете «Время» - 3 копейки, АТН – 5 копеек, «Первой столице» - 8 и так далее - это очень важно. Но… Цена вопроса – отсутствие манипуляций. То о чем мы говорим. Там будет написано «R» и это того стоит.

Андрей Войцеховский: Это наши деньги, понимаешь, наши деньги. Я не хочу, чтобы они эти деньги брали и тратили.

Ведущий: Андрей, ты сейчас говоришь от имени кого?

Андрей Войцеховский: Граждан обыкновенных, налогоплательщиков.

Ведущий: Прошу микрофон на ту трибуну.

Сергей Факос: Сергей Факос, тоже зритель. Тут, пока я хотел получить слово, то что я хотел вставить, во многом прозвучало. Но действительно меня удивляет, почему вы думаете, что «пипл хавает»? Выбор огромный – 64 канала. Вот он - «ленивчик» в руках. Не понравилось – хлоп, я ушел. Я вам скажу так.

Ведущий: А есть куда уходить?

Сергей Факос: Естественно! Дискавери, центральные каналы. Я к чему веду: я практически не смотрю харьковские каналы. Я если в месяц смотрю минут 20 – это хорошо. Я случайно попал на что-то интересное. Но сознательно я просто их отбрасываю. Очень много такого произошло с печатными СМИ. Когда мне газета была интересна, но я увидел там ложь – все ребята, до свидания, я не буду платить вам свои деньги. Эта ситуация приводит к девальвации вашей же профессии. Вспомните, что произошло с новостной службой, если не ошибаюсь, Р1 после выборов. Хлоп - ребята вы не нужны, до свидания. Вы хотите все оказаться в такой ситуации? Зачем вам это надо? Это уничтожает телевидение. И это уничтожает телевидение как рекламную площадку. И уничтожает телевидение как источник доходов. И делать из него чисто канал управления людьми – да вплоть до того, что люди перестают смотреть телевидение. У меня есть знакомый, который говорит: «какой ящик, у меня вообще телика нет». Информация? Да ее в Интернете уйма. Фильмы? На компьютере я посмотрю диски. Все!!!

Ведущий. Да я боюсь, что и в Интернете ситуация не лучше. Игорь Чайка, автор фильма.

Сергей Факос: Я прошу прощения!Интернет не пассивен. Он активен. Ты сам ищешь, сам сравниваешь, у тебя целая куча возможностей сравнить, технически все свести.

Игорь Чайка: Да, я очень коротко, времени у нас не много остается. Я все-таки попытаюсь исполнить свою роль провокатора до конца. К великому сожалению, имея уже опыт 4-ой программы, из уст коллег могу немножко подытожить. Слышно такое: да, это плохо, это ужасно, это вредит профессии. Но и идет дальше такое двусмысленное двоеточие. Мы все время пытаемся быть немножко беременными, чего не бывает. Вот у меня такое ощущение. Вот сказали, что у Константина хорошие программы. Но не все это могут.

Игорь Чайка: Я бы тоже хотел бы знать, что это значит.

Ведущий: Он самый богатый среди нас, потому что делает хорошие программы и не берет «джинсу»?

Константин Кеворкян: Получилось так, что я единственный в джинсовом во всем, по теме разговора. Хороший человек – это тот, кто делает гадости без удовольствия. Так вот, если вы не знаете, как поступить, уважаемые коллеги, поступайте по закону. Все знают, что я не являюсь поклонником, скажем, Юли Тимошенко, но материалы Юлии Тимошенко вышли на первой странице «Первой столицы» под грифом политическая реклама. И зрители действительно имеют право переключить либо посмотреть то, что ему предлагают наши программы. Другое дело то, что наши журналисты должны сделать это на таком профессиональном уровне, как и требует этого заказчик. Но скрывать от телезрителя, что это сделано за деньги, наверное, глупо. И в принципе надо опасаться программ, в которых нет коммерческой или политической рекламы. Значит, за ними стоят какие-то другие силы, которые точно найдут возможность навязать свою волю. И когда Лена отказывается от материалов с буквой R, наверное это приведет к тому, что рано или поздно газета попадет под чужое влияние.

Ведущий: Как раз наоборот. Может не правильно понял, но важно. Вика и Лена потом, прошу.

Виктория Маренич: Если можно, я по поводу Лены. Что предложение рождает спрос, а не наоборот. И здесь я подхватываю Наташины слова о том, что если в начале новостей не дается репортаж о том, сколько людей убито, ранено, сколько сгорело, сколько спаслось или это вне выборов за скобочки выносим. Или во время избирательной кампании: кто кому, там Иван Васильевич набил морду Ивану Васильевичу и что в данном случае от этого имеет город Харьков, вот, грубо говоря? Вот эти новости тогда не будут восприниматься. Почему? Да, есть уже ответ.

Ведущий: Войцеховская ответит точно. Лена просила слово. Прошу.

Елена Львова: У меня, во-первых, реплика Косте по поводу буквы R. В конце-концов, в начале у меня действительно не было рекламы. Я боролась с рекламным отделом. Сейчас хоть какие-то рекламные материалы появились. Я к тому, что если поставить себе цель, то ты ее добьешься. Другой вопрос, есть ли у тебя достаточный уровень прочности, запас прочности. Мне повезло, у меня он был. Я не знаю, насколько его еще хватит.

Ведущий: Сейчас, Андрей, одну секунду. Лена, закончила?

Елена Львова: Нет. И по поводу пиар-агентств я хотела сказать. Пресс-служба как пиар-агентство. Дело в том, что коллеги поймите меня правильно. Пиар агентство – это не только люди, которые предлагают хорошую информацию. Это люди, которые помогают получить эту информацию. Коллеги, которые здесь сидят, не дадут соврать, что очень часто мы звоним и просим комментарий. И нам по разным причинам отказывают в этом комментарии. А мне кажется, что причина вот в чем. Не откажут в комментарии тому, кто беззубый. Тому, кто не будет докапываться. Кто не будет задавать кучу уточняющих вопросов. Проблема в том, что чиновники не могут мотивировано защитить свою позицию. Даже если речь идет о позитиве. Построен один дом, там три квартиры получат семьи социальные, но я спрошу: почему не 5, почему не 10, когда будет сто? Когда вы будете сдавать 100 домов для семей, которые не могут купить квартиру?

Ведущий: Прошу прошения, мы перешли к обсуждению внутрикорпоративных проблем. А раздел проходит вот здесь, прямо посерединке этой студии, вот здесь сидят зрители. Андрей, потерпи, пожалуйста, я бы больше предпочел давать слово зрителям, потому что нет даже промежуточного вывода. Мы все согласились с тем, что это плохо. Они не хотят признавать и слышать наших аргументов. Хотя аргумент резонный, я не спорю. Тем не менее, ми в конечном итоге выдается продукт, который они все больше и больше не потребляют и не хотят слышать никаких аргументов. Вопрос к зрителям было бы любопытно.

Александр Зинченко: Вопрос к зрителям можно. Такой блиц-опрос, очень коротко, времени крайне мало. Умеете ли вы отличать «джинсу» от не «джинсы»? А если умеете, то доверяете ли той информации, которую «джинсовые» сюжеты вам дают?

Ведущий: Кто хотел бы? Пожалуйста, Виктория.

Виктория (зритель): Во-превых, я чисто интуитивно всегда отличаю «джинсу» от не «джинсы». Я смотрю на суть и если чувствую, что здесь что-то оплачено (особенно это часто было с вопросами автострахования или новых мобильных телефонов), я просто читаю, принимаю это во внимание и где-то в подсознании нужно проверить, что это не так, и чувствуется какая-то манипуляция. Я еще хотела сказать несколько слов по поводу случая, описанного Натальей Стативко, когда отказались брать сюжет о детях. Сейчас, может быть, я представляю какой-то немногочисленный сегмент зрителей, но если я вижу, что в новостях очень много негатива, я сразу переключаюсь и стараюсь найти какие-то новостийные передачи, где есть какой-то конструктив. Не обязательно они должны быть какие-то сладкие и только хорошие новости. А чтобы это было, может какие-то интересные факты из политики, противоречивые, но какие-то полезные для меня. Чтобы не было сплошного негатива – какие-то убийства, какие-то проблемы. Если это только хорошие новости – это может быть иногда.

Ведущий: Спасибо, а если там все-таки стоит значок R? Доверяете ли вы этим материалам?

Виктория (зритель): С большой степенью недоверия. Нет, скорее не доверяю.

Ведущий: Вот так. И это не выход. Центральные каналы наконец-то прорезались. Но все-таки еще одно слово зрителям, а потом вам.

Олег Колесник: Да, я тоже отвечу на вопрос. Дело в том, что я не уверен, что я всегда могу отличить «джинсу» от не «джинсы». Потому что вы все-таки профессионалы, да? И, скажем так, поэтому чтобы не мучатся, быстрее сказать, что я не доверяю всему, что показывают в этом ящике.

Ведущий: Вот. Вот и вывод. Кардинальный.

Елена Стронова: А является ли профессиональная «Джинса» «джинсой»?

Ведущий: Я прошу считать этот вопрос риторическим!

Наталия Стативко: Очень короткую реплику. У нас подрастают дети. Так вот, наши дети вообще больше склоны доверять рекламе как таковой. Я думаю, все родители со мной согласятся. Они пользуются слоганами, поэтому они очень скоро будут воспринимать букву R и воспринимать информацию под буквой R. Эту информацию они будут спокойно воспринимать. И проблема снимется, и не надо будет прятаться.

Ведущий: А может усугубиться еще больше. Андрей Барташев.

Андрей Барташев: Андрей Барташев, спецкор 1+1 в Харьковской области. Очень долго слушал, было очень интересно.

Ведущий: Спасибо до свидания! (смех в студии)

Андрей Барташев: Ну я же не ведущий, Зураб, в отличие от тебя. Ожидаемые многие вещи были услышаны и были услышаны очень неожиданные вещи тоже. Но, по-моему, самое главное забыли сказать, что есть очень простой корень зла в этой проблеме. Есть плохие журналисты, которые берут деньги за плохие материалы или за то, что ставят интервью – синхрон человека в сюжет. Надо просто гнать таких журналистов. Есть плохие редакторы, которые звонят журналисту и говорят: у тебя сегодня «джинса», сними, пожалуйста, Юлю, Петю, Васю так, чтобы все остальные на их фоне просто пропали и были черные. Или, если, допустим, на встречу с Юлей, Петей, Васей пришло вместо 1000 человек – 10, сними все крупным планом и не дай бог кто-нибудь увидит, что их было мало. Таких редакторов тоже надо гнать. Есть плохие менеджеры, которые давят на редактора и говорят: меня не волнует ваша свобода редакционной политики, свобода слова и так далее. Делай то, что сказано, за деньги. Вот и все. Тот же канал 1+1, где я уверен, что есть, безусловно, «джинса», потому что политик в предвыборном эфире появиться в новостях бесплатно просто, по-моему, не может. Но, тем не менее, я подозреваю, что сюжеты, которые я делал за последние 2 недели для «плюсов», были, наверное, кем-то оплачены в Киеве. Но не одного слова неправды в нем нет в принципе. Абсолютно. И если человек приезжает и встречается с кем-то, все они строятся на каких-то социальных вещах и как бы это тоже новость. И второе – действительно есть люди, которые отказываются снимать «джинсу», в том числе как бы и скрытую. И такие люди есть на телеканале 1+1 – это Саша Моторный, мой хороший друг, с которым мы вместе работали в Харькове. И когда ему предложили снять такой сюжет, он пришел к редактору и сказал, «я не будет его делать». Ценя его таланты, его действительно неординарные журналистские способности, ему сказали: «хорошо, ты этого делать не будешь». Это сделал кто-то другой, менее щепетильный. Но это уже дело личности.

Ведущий: Отлично, спасибо. Виктория, реплика.

Виктория Маренич: Да, я просто хотела спросить. Если можно, вопрос вам задам, Андрей: как часто вы делаете сюжеты из Харькова на заказ? Но это, наверное, вопрос всем собкорам, потому что от этого очень многое зависит, как увидят в Киеве и во всей Украине то, что происходит в Харькове. И когда вы говорите о том, что за последние 2 недели делали ряд сюжетов и вы подозреваете, что это был заказ, то почему вы тогда не делали контрсюжеты - и о Васе, который приезжал, и о Юле, и о Пете.

Андрей Барташев: Так мы обо всех и делали.

Виктория Маренич: Это было не востребовано?

Андрей Барташев: Не в том дело. Просто я не знаю, является ли сюжет заказным, который я снимаю. Я подозреваю, что он такой, потому что в нем фигурирует политик. Был сюжет об участнице предвыборной гонки, такой большой, с тремя синхронами абсолютно разных людей. С большим разным видеорядом, снятым в разных местах. А потом встречаю коллег, которые говорят: «А мы вчера гадали - это была «джинса» или нет?». Я говорю: «Я, честно говоря не знаю. Я подозреваю, что, наверное, кто-то там в Киеве за это что-то получил». Но…

Виктория Маренич: Но вот просто к вам подходят местные политики, местного пошиба. Часто к вам обращаются с тем, что сделай обо мне сюжет. Я именно об этом говорю. О себе любимом на всю Украину.

Андрей Барташев: Я просто думаю, что местные политики понимают, что это немножко не их уровень. Так чаще бывает с бизнесменами, которые подходят где-то, предлагают деньги какие-то.

Дмитрий Грузинский: Ну вот я бы хотел резюмировать результаты, о которых мы говорили.

Ведущий: Это Дмитрий Грузинский, собкор телеканала Интер.

Дмитрий Грузинский: В принципе, главная вещь одна – думать, включать мозги.

Ведущий: Это ты зрителю или журналисту?

Дмитрий Грузинский: И зрителям, и журналистам. Дебилами быть всегда плохо. И когда люди приходят на выборы в том числе, то тоже надо думать, за кого голосовать. И я что хочу сказать. Да, это ерунда, которая переживется. То, о чем говорили мои коллеги – руководители медиа. И главный вопрос – то, что говорил мой коллега. Я за последние 2 недели уже запутался во всех дядях, которые приезжают и говорят одно и тоже. Но когда я вижу это в эфире, то я точно могу сказать. Да, я снимал его сегодня здесь. И это в том объеме, в котором я отправил, это все вышло.

Ведущий: Спасибо. Мария Малевская, пожалуйста.

Мария Малевская: Меня зовут Марина Малевская, я представляю агентство «МедиаПорт». Я хотела вернуться к тому, с чего начинал Андрей Барташев. У меня недавно было очень неприятное удивление от коллеги-журналиста, я не буду сейчас называть фамилию и канал, где он работает. Скажем так – канал, связанный с одной из политических сил. Это была одна съемка, мы выходим после нее, видим, что происходит нечто. Еще одно событие и я понимаю, что я продолжу снимать, это будет вторая моя съемка. Поворачиваюсь к коллеге, а он говорит: нет, я это не буду снимать. У меня это однозначно в эфир не выпустят. Это маленький гадский жук, который сидел внутри этого журналиста. Это человек, который первый год работает после 5 курса. Человек, который только пришел. Это первая его работа и он уже понимает четко, что и как надо делать. Правда, это большое удивление для меня.

Ведущий: Спасибо. Я вынужден вернуть микрофон владельцам и менеджерам. Что они скажут. Как часто вы ставите задание тем ребятам, которых отправляете? Как часто ребята знают, что этот сюжет там не выпустят?

Олег Юхт: Очень часто. К примеру, расскажу сегодняшнюю историю. Поехал человек на Мороза и сказал, что скорее всего он не выйдет. И вы знаете, он приехал и репортаж вышел. И не поверите почему. Потому что, когда Мороз оттарбанил свою предвыборную агитацию, он говорит, ну какие к нему вопросы. И все журналисты начали отворачиваться. Вот тема репортажа: приехал Мороз, рассказал свою предвыборную агитацию, никто не задал вопрос. Барташев потом сжалился над ним. Сжалился и задал вопрос. Вот вам тема для репортажа. Я думал, он будет про агитацию, ну неинтересный репортаж, о чем рассказывать. А в результате появился репортаж. Приехал журналист и говорит: вот у меня есть тема. И поставил. Хотя изначально я его настраивал, что скорее всего мы это не поставим.

Ведущий: Хорошо. А теперь скажи, как часто ты все-таки заказываешь или запрещаешь своим журналистам это делать.

Олег Юхт: Это надо спросить моих журналистов. Насколько я знаю, я не запрещаю и не заказываю специально ничего такого. Еще раз говорю, главное, ключевое здесь в том, что я от них требую, чтобы они не манипулировали тем, что происходит. Главное, чтобы они не смещали действительность. Главное, чтобы это было то, что происходит в действительности. Вот, приведу опять таки вчерашний пример. Человек взял и поставил склейку синхронов. Вот сегодня я запретил всем монтажерам склейки синхронов делать. Говорю: «Мне надоело с вами сражаться. Неужели вы не понимаете, что зритель смотрит склейку синхронов и думает: вы его обманули». Я сказал, что со склейками подходить ко мне, потому что я это запрещаю. Но он это сделал не для того, чтобы эту действительность действительно преломить. А потому, что ему показалось, что так будет короче.

Ведущий: Там лишняя пауза и он ее вырезал.

Олег Юхт: Да, там лишняя пауза на самом деле, но приходиться за такие вещи сражаться.

Ведущий: Спасибо. Практически все время программы мы исчерпали. Обсуждение, разумеется, неисчерпаемо, но все-таки резюме я просил бы передать зрителям. Вот это слово. Если можете, очень кратко: из сегодняшней беседы складывается впечатление, что это когда-то прекратиться.

Андрей Войцеховский: А зачем прекращать?

Ведущий: Андрей, прекрати ты в данный момент. Прошу.

Виктория (зритель): У меня в связи с этим небольшой вопрос к журналистам. Если представить, что вы телезрители, вы готовы, считаете ли вы, что введение общественного телевидения есть в какой-то мере решением этого вопроса? И готовы ли вы платить какую-нибудь часть, например, 10 гривен в месяц за то, что…

Ведущий: Виктория, пожалуйста, не перекладывайте. Поэтому мы к вам и обращаемся.

Виктория (зритель): Я, например, готова. Я вот теперь хотела бы узнать, если бы вы были телезрителем, готовы ли вы платить, чтобы вас не заставляли делать «джинсу»?

Ведущий: ОК! Резюмируйте, господа, по очереди, если хотите, если есть такое.

Олег Колесник: Тяжело очень резюмировать, потому что трудно понять - закончится это когда-нибудь, не закончиться. Мне кажется, сейчас начинается очень четкий, понятный раздел между профессиональными журналистами и теми, кто станет рано или поздно просто паппараци. А поверим мы тем или другим, будем смотреть.

Ведущий: Пожалуйста, Сергей.

Сергей Факос: Ну я опять-таки свой тезис продолжу. У вас просто нет, с моей точки зрения, другого выхода. Или вы будете придерживаться того, что в вашей среде называется основами вашей этики, то есть, при подаче материала дать обе точки зрения, придерживаться объективности, минимизировать свой субъективизм в новостных сюжетах. Или просто от телевидения останутся дымящиеся развалины, которые никому не будут нужны. И «хавать» будет только «пипл», который… Ну да, он будет что-то смотреть, но это уже будут не те люди, которые экономически и социально активные.

Ведущий: Спасибо. Господа, что-то было еще?

Олег Юхт: Я хочу сказать, что на самом деле на сегодняшний день, по крайней мере на АТН, нет репортажа, который выпускается без второй точки зрения. Нет такого репортажа, где есть явный субъективизм. Вопрос только в том, что, к сожалению, «джинса» может быть сделана таким образом, что будут и две точки зрения. И об этом идет речь, понимаете?

Олег Юхт: Две точки зрения должно быть обязательно. Это даже не рассматривается в принципе. Это обязанность. И «джинса» тут совершенно не при чем. Это не журналистика, с моей точки зрения. «Городской дозор», «Защита», «Иначе» - это не журналистика.

Ведущий: Мы выходим за пределы программы.

Олег Юхт: Это паблик рилейшнз, да. Это пиаровские программы, да. Это не журналистика.

Ведущий: Олег, спасибо. Костя, коротко.

Константин Кеворкян: Я согласен с вами, что действительно такие программы останутся на обочине. И надо, на мой взгляд, обществу прививать то, что называется хороший вкус и гигиену от всех этих манипуляций сознанием. И после выборов «Первая столица» начнет рубрику «Школа политтехнологии», где мы будем телезрителям рассказывать о том, как делаются наши рекламные сюжеты.

Ведущий: Спасибо. Лена, прошу.

Елена Стронова: Я что хочу сказать: вы знаете, мне кажется, что у нас должен быть оптимизм. Это знают все. И каждый из нас сегодня дает две точки зрения. Я могу вам сказать, что мы - собственник газеты находится в сложных отношениях с представителями городской власти. Мы прекрасно встречаемся с Маренич Викторией, мы здесь на одной программе. Если завтра приобрете газету «Время», вы увидите вверху материал о городском совете и об инициативах. Внизу – увидите оценку Александра Фельдмана о сложившейся ситуации. Я чувствую некое неудобство, всегда у меня внутри что-то есть, но сегодня они на двух осях конфликта. Но это не значит, что мы не даем другую точку зрения. Еще один маленький момент. Мы говорим «джинса» или свобода. Сейчас есть свобода «джинсы». У каждого из нас немного шире стал коридор полета, у каждого СМИ. Это нужно признать. И, наверное, то, что сегодня состоялся такой разговор, это говорит о том, что это то, что волнует не только среду профессиональную, корпоративную, а это общая проблема. Он будет расширяться и когда-то хорошая коммерческая газета или коммерческая студия-продакшн – это будет только то, что живет за счет коммерческой рекламы или все, как говорит Лена, со значком R. Мы к этому идем.

Ведущий. Спасибо, зазвучала надежда. Виктория.

Виктория Маренич: Очень коротко. Я хочу сказать, лет двадцать назад американцы, они были первые с рекламой, они там разные штучки делали. Замечательная книга была, настольная книга многих рекламистов – это Картер «Эффективная реклама». Я думаю, что сейчас впору писать кому-то из нас книгу под названием «Эффективная «джинса». Но это так, как бы итог нашей встречи. Но вообще то мне очень хочется, чтобы телезритель, который включает наши телеканалы (а он-то умный, он мудрый, он разный, совершенно верно), но в своем большинстве он точно знает, кому принадлежит тот или иной канал. Кому принадлежат те или иные новости. И огромнейшая просьба к телезрителям. Вот выборы закончатся. Если не хотите сейчас ничего смотреть, лучше не смотрите. А формировать свое мнение. Ну не знаю. Как Лена сказала, с помощью тех материалов, где есть буковка R или нет. Невозможно на всех материалах поставить R. Иначе те журналисты, которые сидят здесь, остались бы просто без средств к существованию. Это так, открыто давайте, журналисты, посмотрим друг другу в глаза. Это, во-первых. А во-вторых, поскольку я здесь еще представляю пресс-службу городского совета, очень сложно, честное слово, пригласить журналистов по долгу службы на те мероприятия, которые добрые, положительные. Это есть общая проблема для всех, наверное, поскольку мы думаем о зрителе, который вдруг включит телевизор и подумает: «Не дай бог - это «джинса»!

Ведущий: Этого никто не пробовал. Спасибо. Прошу последнее заключительное слово.

Александр Зинченко: Александр Зинченко, Независимый медиа-профсоюз Украины. Уважаемые наши собственники и менеджеры, скажите, пожалуйста, представьте себе: сегодня 28 сентября, последний день агитации и продано все.

Ведущий: Отличная картина!

Александр Зинченко: Продано все. Секундочку, я закончу.

Ведущий: Дамы и господа, я просил резюме, а не начинать разговор заново.

Александр Зинченко: Чувства, которые в этой ситуации возникают: стыд, радость или ужас?

Ведущий: Достаточно риторически все, но тем не менее, это не было тем, что должно было заключить программу. Олег, может быть…

Олег Колесник: Может быть, резюме будет выглядеть таким образом странно (не смотря на призыв «если не хотите, то не смотрите» до выборов): Олега Юхта я смотреть буду, Зураба Аласания, как новостийщика, я смотреть буду и Константина Кеворкяна я смотреть все равно буду. А программу «Защита» смотреть не буду. Может это и есть резюме зрителя.

Олег Юхт: Я хотел бы обратиться к Игорю Чайке. Вот мне кажется, что Вы увидели, что зрителя не интересует, получил деньги или нет. Их интересует: говорите ли вы им правду, не меняете ли вы действительность. И мне кажется вот это ключевое. Главное, чтобы зритель получал то, что в реальности происходило как можно ближе к объективности. Потому что объективности, мы знаем, не существует. Но оно должно быть, по крайней мере, честно. Вот об этом идет речь.

Игорь Чайка: В общем то, ради этого я и затеял вот этот второй проект.

Ведущий: Еще поднятая рука. Пожалуйста, Лена.

Елена Львова: Мне кажется, что мы все должны быть честными. И если материал сделан за деньги, заплаченные заказчиком, нужно ставить букву R или отбивку «реклама». Пусть она будет маленькая, но пусть она будет. Борімося и поборимо!

Ведущий: Ну вот, с этого начинал Константин. Лена, я вас порошу. У нас есть знакомство на этом канале, но время уже совсем вышло.

Елена Стронова: Ну здесь же есть еще один момент. Мы говорим, что „джинса” – это все, что связано с проплаченными сюжетами, статьями и так далее. Но здесь же есть еще один момент, давайте будем откровенными друг с другом, да? Даже грандиозные события, которые могут происходить в культурной, спортивной жизни Харькова, для огромного количества наших коллег разместить их бесплатно становиться огромной проблемой.

Ведущий: Спасибо. На самом деле, весь разговор, как мне показалось, не был зряшным. Одна капля в море, она все равно как-то это море дополняет. Я считаю, что этот разговор должен был состояться. Я считаю, что этот проект Игоря Чайки достаточно полезен и таких проектов должно быть больше. Если мы будем говорить друг с другом откровенно, по капле это будет из нас выдавливаться. Спасибо за то, что были с нами. Спасибо за то, что смотрели нас. Оставайтесь на канале.

Стенограма надана Ігорем Чайкою