Оба участника public talk были настроены в целом оптимистично. Но слова Сергея Созановского звучали несколько более жизнеутверждающе: он говорил преимущественно об успешных продажах продуктов Film.ua на площадках по всему миру, среди которых – и новые проекты «Сторожевая застава» и «Украденная принцесса». В свою очередь, Александр Ткаченко больше говорил о сложной ситуации с убыточным украинским телевидением и о том, что производить сериалы исключительно для украинской аудитории экономически невыгодно. По его мнению, украинским телеканалам вскоре придется, несмотря на жесткую конкуренцию, «протягивать ножки по одежке».

В Украине работала бизнес-модель производства сериалов для российского ТВ

Александр Ткаченко: Два-три года назад, до Революции, до войны, в Украине существовала устоявшаяся модель экономики для кино и телевидения, которая заключалась примерно в следующем. Здесь производились сериалы условной стоимостью Х с точки зрения, прежде всего, заказа в России, где они продавались условно за «Х умножить на 2», а то и на 3. Это достаточно выгодная модель, потому что она позволяет продакшн-компаниям, которые работают здесь, на этой земле, чувствовать себя достаточно уверенно. Главный заказчик (российские телеканалы. – ДМ) платит неплохо, и здесь, благодаря сумасшедшей конкуренции в Украине, можно еще и дополнительно подзаработать на продаже того же товара. А потом уже обойти все оставшиеся территории типа Казахстана и другие, менее богатые с точки зрения оплаты страны.

Александр Ткаченко

С кино происходило следующее: здесь просто демонстрировались российские фильмы, а украинские фильмы, если кто-то и вспомнит, то их можно было перечислить на пальцах одной руки. Потому что экономическая модель опять-таки позволяла снимать российское кино, получать основной кэш-бек в России и дополнительно еще окучивать вторую по привлекательности территорию – Украину.

Сергей Созановский: В целом схема, которую описал Александр Ткаченко и которая существовала раньше, правильная, с учетом нескольких поправок. Многие продакшны действительно работали по модели: основной заказчик – в России, нет заказа из России – нет производства. Мы года за три до начала событий в Украине поставили себе цель увеличения валового дохода, не связанного с территорией СНГ, и доведение его до определенного процента в рамках общего дохода нашей группы. Мы себе поставили целью в 2011, по-моему, году, сделать где-то к 2013 году порядка 20% доходов, не связанных никак с территориями СНГ. Мы почти добились этого результата. В отличие от многих продакшнов, мы начинали и инициировали проекты, которые снимали за собственные деньги, и после этого предлагали каналам, безусловно, в том числе – и российским.

Не смотреть на российский рынок было, наверное, неправильно. Не была еще к тому времени готова инфраструктура, мы не научились делать проекты того качества, которые могли бы предложить всему миру, все было достаточно призрачно. Тем не менее, произошло много событий: начались конфликтные отношения с Российской Федерацией, был принят целый ряд законов, ограничивающих доступ российского контента на территорию Украины. Но в то же время подросло качество и количество продукта, который мы можем предложить миру. В мире стали, с появлением таких крупных игроков, как Netflix, Amazon, Hulu, стираться границы. Сейчас можно оформить подписку на Netflix на территории Украины, как и на Amazon Prime. И русскоязычный украинский продукт стал востребован, в том числе, и на этих платформах. На сегодняшний день нашего контента на Netflix, Hulu и Amazon – порядка 300 часов. Я знаю, что многие наши коллеги по цеху – в стадии подписания контрактов с этими ресурсами. За этот контент эти игроки начинают платить неплохие деньги. Если так дело пойдет и дальше, то через пару лет это будет хороший источник дохода и хороший источник для того, чтобы финансировать производство крепких сериальных проектов, не оборачиваясь в сторону России.

В отношении кино ситуация достаточно похожа. Да, действительно, государство за последние пять лет профинансировало огромное количество фильмов, которые, к сожалению, не добрались на более-менее пристойные европейские и мировые фестивали, и не добрались до зрителя. Где-то они были некачественно сделаны, а где-то сыграло свою роль неверие в украинское кино, в его успех.

А.Т.: А где-то жадность.

Сергей Созановский

С.С.: Где-то жадность. Где-то – те обстоятельства, которые сложились на рынке. Мы знаем, что среди прокатчиков крупнейшую долю держит один, в руках которого сосредоточены четыре мейджора, у которого релизы идут почти каждый день. И вот, например, нашу «Незламну» два года назад поставили стык в стык с «Форсажем», и мы как минимум половину бокс-офиса потеряли.

Новые правила игры: вызовы и возможности

А.Т.: Что же поменялось за последние 2-3 года? В силу законов, которые были приняты, в силу самостоятельных ограничений индустрии стало сложнее использовать ту модель, которая была раньше. Существуют ограничения на украинском рынке, но появились другие возможности. На мой взгляд, тот вызов, который сейчас есть у украинской кино- и телеиндустрии, уникальный, и выбор, который может сделать индустрия, тоже о многом будет говорить в будущем. Потому что модели национальных рынков в Европе гораздо более сложны как для производителя, так и для телеканалов. Что я имею в виду? Если продакшны, например, в Польше производят какой-то сериал или фильм, они, прежде всего, ориентируются на национальную территорию. Благо польский рынок большой – он позволяет делать такие эксперименты. Каналы живут, в отличие от нас, в нормальной, здоровой бизнес-среде – все каналы прибыльны. У нас же, в силу того, что есть такая невероятная конкуренция, телеканалы вынуждены покупать как можно больше продукта для того, чтобы успешно конкурировать. Потому что если они будут меньше покупать, их акционеры скажут, что у них все плохо, они отстают в рейтингах. Продакшнам от этого более-менее нормально, но каналам плохо.

Так вот, модели этих национальных рынков в Европе предполагают прежде всего продажу, если мы говорим о сериалах, местным телеканалам, а если мы говорим о больших проектах – это достаточно сложный процесс переговоров, это процесс копродакшна. А международный копродакшн – это не то же самое, что договориться с менеджером на российском канале, что также, конечно, непросто, это сложный процесс переговоров с продюсерами, независимыми производителями, телеканалами. Он занимает не один месяц, а порой даже не один год. Благодаря копродакшну возникают достаточно дорогие телевизионные и кинопроекты, которые уже могут путешествовать по Европе.

Что происходит в Украине сейчас, на этом этапе? Ряд каналов начали производить исключительно украинский продукт. Группа «1+1 медиа» произвела в прошлом году 340 часов сериалов, сделанных в Украине, и в этом году будет примерно столько же. Ряд каналов пошли по другой немножко схеме, которая меня, честно говоря, настораживает. Смысл ее в следующем: поскольку есть ограничения на импорт российского продукта сюда, создаются некие компании, которые производят так называемые российско-польско-(или белорусско-) украинские продукты. На самом деле схема практически не поменялась с того времени, когда у нас не было войны. Украинские каналы инвестируют, по сути, в продукт, который создается опять-таки прежде всего для российского заказчика, потому что он платит по-прежнему больше. Украинским каналам это выгодно, потому что они вкладываются существенно меньше в сравнении с тем украинским каналом, который производит исключительно украинский продукт, с украинскими героями, на украинскую тематику. Условно говоря, их вклад будет в два раза меньше, чем если бы они производили не такую квази-копродукцию. То есть схема остается та же: основной заказчик остается в Москве, и мы в Украине продолжаем употреблять тот же продукт.

Что происходит в области кино? Революционный закон, над которым работали коллеги, Сергей Созановский в первую очередь, был принят, но не доведен пока что до конца. Госкино получает сумасшедшие деньги по сравнению с тем, что оно получало раньше. Но воз и ныне там. В прошлом году, по-моему, Госкино профинансировало фильмов на 250 млн грн. Скажите, многие ли из вас видели эти фильмы в прокате? Практически их нет. Где эти фильмы? Где эти деньги? Мы таким образом дискредитируем всю идею финансирования украинского кинематографа, потому что значимые, знаковые проекты, может, сейчас и начинают сниматься, но их крайне мало по сравнению с ожиданиями, которые есть у украинской публики. Поэтому тут, на мой взгляд, сложная ситуация, переломная на сегодняшний день.

С.С.: Когда мы работали над законом, то, безусловно, старались менять правила игры. Мы старались ввести норму, по которой продюсер, получающий деньги у государства, должен нести за них какую-то ответственность и обязан не менее 50% вернуть государству, в любом случае. Если он этого не сделает, то он не должен быть допущен к следующему конкурсу. Мы попытались ввести новую, революционную для Украины и обыденную для всей Европы систему рибейтов. Тогда эта территория в силу соотношения цены и качества будет привлекательна для европейских продюсеров для создания крупных копродукционных проектов.

Если говорить о каких-то прогнозах в части кино, то в следующем году, если все будет хорошо, три национальных фильма доберутся до отметки 1 миллион долларов в бокс-офисе. И я думаю, что в следующем году не менее трех-пяти крупных копродукционных проектов будут сниматься на территории Украины – с большими европейскими и голливудскими именами. Поэтому свет в конце тоннеля есть. И поэтому не нужно бояться, нужно снимать кино и участвовать в этом процессе. Наш фильм «Сторожевая застава» еще не соберет такой бокс-офис, он выйдет в прокат в этом году, 12 октября. Но, думаю, что «Квартал 95» соберет в следующем году эту цифру со своей комедией «Он и она», с которой он победил на питчинге. Я очень надеюсь, что наш первый мультфильм как минимум подберется к этой цифре. Ну, и я рассчитываю на чудо, что из 30 или 40 фильмов, которые находятся сейчас в производстве, хоть один да выстрелит. Мы все это заслужили.

Телеканалы хотят покупать подешевле

А.Т.: Я тоже считаю, что стакан наполовину полон, а не пуст. Но тем не менее, нельзя не говорить о проблемах, которые сейчас существуют, в том числе – с точки зрения прозрачности выдачи денег в финансировании проектов государством. С другой стороны – сериалы, которые продолжают производиться вместе с россиянами, искажают реальную экономическую картину жизни для телеканалов. Потому что с телеканалами все просто: мы хотим покупать дешевле. Очевидно, что наш зритель не заслуживает такого количества проектов, которые мы покупали ранее. Продакшны должны научиться производить большие копродукционные продукты, а не только продавать в Россию. Потому что успех того же «Нюхача» Film.ua говорит о том, что, если проект изначально снимается без ориентира на российскую аудиторию, а как некое масштабное явление, как формат, по сути, он может путешествовать по миру. Но это очень сложный процесс, это гораздо больший вызов, чем сделать очередную четырехсерийку, продать за хорошие деньги в Россию, получить деньги и сидеть, «курить бамбук». А потом еще продать украинским телеканалам. Этого больше не будет. Не будет по одной простой причине: у каналов нет денег. Рынок такой, что будет вынуждать каналы тратить меньше денег – даже несмотря на страшную конкуренцию. Поэтому всем придется меняться, и это действительно большой вызов.

С.С.: Есть продюсеры, для которых факт получения государственных денег является способом к существованию. А есть продюсеры, для которых получение государственных денег – это некий первый фундамент в рамках создания больших проектов. И вот, когда мы начинали анимацию и просчитали весь объем необходимых инвестиций, который нам нужен был для того, чтобы сделать действительно качественный проект и не заработать на государственных деньгах, а лишь снять очень большую нагрузку с себя, мы поняли, что без госденег этого не сделаем. Поэтому мы пошли на конкурс, подались, получили деньги, за что Госкино мы можем сказать большое спасибо. И одно из беспрецедентных событий: мы можем по-разному относиться к мультфильму «Никита Кожемяка», но он отлично прошел в Польше, он отлично прошел в Турции, он неплохо прокатался в странах Балтии. У него хорошая судьба, он попал в профессиональные ресурсы, на Украину обратили внимание. Буквально две недели назад, имея в готовности порядка 45 минут, мы полностью закрыли сделку по Китаю, что с учетом цензуры и квот, существующих в Китае, беспрецедентно. Поэтому все зависит от чистоты рук и горячего сердца.

А.Т.: Не хотелось бы думать, что можно сделать успешные проекты, индустрию в отдельных случаях. Потому что нельзя жить в обществе, будучи свободным от него. И если тренд, о котором я говорил по поводу продолжения съемок телесериальной продукции с российскими каналами и бездарного расходования государственных денег, продолжится, то проекты, о которых говорит Сергей Созановский, будут сильно выделяться на этом общем фоне. Все-таки если мы хотим развивать индустрию – нормальную, понятную и прозрачную, желательно, чтобы это были правила для всех, один закон для всех, а не для избранных.

Для проката национального кино не хватает кинотеатров

А.Т.: Кинотеатров мало, но проблема заключается в том, что за последние 3-4 года кинотеатры практически перестали строиться из-за экономического кризиса. Только сейчас – некоторое оживление на рынке, начинает восстанавливаться строительство торгово-развлекательных комплексов, в которых очень часто предусмотрено существование кинотеатров. Но, к сожалению, на сегодняшний момент 50% кинотеатрального рынка в Украине составляет лишь один город в Украине – Киев. 50% всех сборов, то есть половина того миллиона, о котором говорит Сергей Созановский, будут из Киева. Пока экономика в стране будет в таком состоянии, в котором она сейчас, ожидать серьезного повышения уровня строительства кинотеатров не приходится.

С.С.: В стране около 400 залов, кинотеатров – 250. Но вот в Китае, где государство принимает активное участие в развитии индустрии и кинопроката, в мае, когда мои коллеги там были, работало 33 тысячи кинотеатров. А в конце июня, когда мы закрывали сделку, там уже было 40 тысяч кинотеатров. Государство активно играет в эту игру, потому что понимает, насколько это важно для страны.

А.Т.: Я бы с Китаем не сравнивал, потому что где Китай – и где мы, такие две разные планеты.

С.С.: В Польше, в этой скромной, сиротливой, которая находится рядом с нами, порядка тысячи кинотеатров, если я не ошибаюсь.

А.Т.: Да, но и рынок телевизионный другой, и все остальное – другое.

Украинский контент – на различных платформах

А.Т.: Спрогнозировать, как украинской сериальной и киноиндустрии помогут Netflix и Amazon, пока что сложно, но первые опыты обнадеживают – по крайней мере, это есть. Скорее всего, русскоязычный контент редко будет переводиться, он будет русскоязычным, ориентированным на эту аудиторию. Думаю, что только определенные выстрелы будут, которые могут быть интересными для международной аудитории – я имею в виду, прежде всего, фильмы; сериалы – в гораздо меньше степени.

С.С.: На сегодняшний день сделки по «Сторожевой заставе» закрыты по 21 территории. По мультфильму «Украденная принцесса» – порядка 40 территорий по всему миру, начиная от Индонезии и заканчивая Южной Африкой. «Сторожевая застава» будет дублироваться, а мультфильм мы изначально делали в двух версиях, одну из них – на английском языке, с профессиональными американскими актерами. К сожалению, мы не добрались до «звезд»: вели переговоры, например, с Милой Кунис, но пока 400 тысяч долларов за 4 рабочих дня мы себе позволить не можем. Пока. В отношении Amazon или Netflix – обычно это субтитры. Например, «Незламна» находилась три месяца в топ-100 всех релизов Amazon – англоязычных, немецкоязычных, русскоязычных, японоязычных, испаноязычных и т.д. Последние два приобретения Amazon меня удивили. Это проект «Спадок» об истории украинского костюма, впервые Amazon купил digital-проект из Восточной Европы. И второе приобретение – это сериал «Женский доктор», который снимался с очень скромным бюджетом, 80% съемок внутри павильона, тем не менее, первый сезон сейчас доступен на Amazon в Штатах, Канаде и Европе. Японцы купили формат «Нюхача» и выпустили уже сериал, который прошел с цифрами выше средних на крупнейшем, ведущем японском телеканале NHK. С американцами мы ведем переговоры сейчас, и не исключено, что в ближайшее время будет закрыта сделка по покупке формата «Нюхача».

Производить сериалы только для Украины невыгодно

А.Т.: Сериалов теперь, по новому закону, должно быть в эфире 75% на украинском языке. Думаю, что это будет стимулировать и рост производства сериалов на украинском языке. На сегодняшний момент производить сериалы в Украине исключительно для украинцев экономически невыгодно. Потому что продавать такие сериалы с украинскими героями, историями в Россию практически невозможно. Другие территории, даже с Amazon включительно, которые способны заплатить за этот продукт, не вернут, конечно, тех средств, которые в них были вложены. Кроме того, мы имеем интересную историю: украинские актеры начали играть в игру под названием «монополька» и поднимать цены на свои услуги. Фактически вы можете видеть одни и те же лица во многих украинских сериалах.

Но, на мой взгляд, это не должно нас останавливать, потому что это только начало процесса и очевидно, что рано или поздно (мне хотелось бы, чтобы это произошло раньше) мы начали производить меньше сериалов, как ни странно будут звучать эти слова. Потому что каналам невыгодно покупать сериалы в таком количестве, в котором они их покупают. Но за счет этого увеличится качество. Мы сейчас обсуждаем два проекта с европейскими коллегами по копродукции. Один из этих проектов, очевидно, начнет сниматься в этом году. И это тоже начало нового пути, мы никогда раньше не делали сериалы с европейцами. Делали с русскими, но настоящий сериал, который делается с поляками или французами, – такого опыта мы не имели.

Относительно фильмов – история более перспективная, поэтому такие проекты, как делают «Квартал 95» или Film.ua, имеют серьезную перспективу путешествия по миру. Потому что они сразу ориентированы на международную аудиторию. Это не исключительно украинский продукт. У него нет такой специфики, как у сериалов, и он способен путешествовать, но это более рискованные инвестиции.

Украинские истории, о которых мы забыли

С.С.: На самом деле есть огромное количество историй, о которых мы забыли. Я долго отбрыкивался от «Захара Беркута»: не заходило – и все. Потом я себе представил тему, сравнил ее с «300 спартанцами» и с «Викингом», и все встало на свои места. Если эту историю сделать так, как эти фильмы, а не так, как это делали раньше, то это хороший пример жанра, который имеет перспективу в мировом прокате. Это и тема Анны Ярославны: это фантастическая история, и если ее правильно сделать, то «Медичи» подвинутся. Еще один проект, который, надеюсь, у нас получится, это история Гаррета Джонса – журналиста, который приехал во время Голодомора на территорию Украины и пытался рассказывать правду. Ему не сильно верили, в 1930-х годах не было популярно ругать Советский Союз, в том числе – и в кругах европейской интеллигенции. И его рассказы натолкнули на написание «Скотного двора» Оруэлла. Режиссером этого проекта будет Агнешка Холланд – она сняла, по-моему, не менее 10 серий «Карточного домика». Самое парадоксальное, что эту историю инициировали польские продюсеры, и польское государство выделило первый миллион евро на этот проект. Историй на самом деле много, их нужно искать, хорошо выбирать партнеров, нужно пройти какой-то этап, шаг за шагом.

А.Т.: Просто эти действия требуют гораздо больших усилий, чем наши продюсеры и продакшны предпринимали раньше. Это большой труд, и это интеграция не в одно пространство с одним медвежьим углом, а интеграция в мировое пространство. И эти вызовы всем предстоит пройти. Сергей Созановский вспомнил про Анну Ярославну. Мы разработали проект под названием «Ингигерда»: у Анны Ярославны была мама, шведская королева с очень интересной судьбой и историей. И норвежские коллеги крайне заинтересовались этим проектом, мы сейчас обсуждаем с ними, но то, что мы слышим, как мы обсуждаем, сколько времени уходит на обсуждение этого проекта, на его дальнейшее продвижение, поиск дистрибьюторов – это совершенно другие усилия. Но, по-моему, игра стоит свеч.

Выход для украинских продакшнов – в копродукции

А.Т.: Я очень завидую моим восточноевропейским коллегам: у них нет вопросов, какое количество серий, эпизодов сериала они себе могут позволить в новом сезоне. Вот 120 и все. Это 60 эпизодов весной и 60 эпизодов осенью. И это «мыло» идет в прайм-тайме. Все остальное – это недорогой закупаемый продукт или шоу. Так работает экономика телевидения. Поэтому при всем моем искушении и желании говорить, что мы будем снимать много ярких сериалов, таких, как планируем в этом осеннем сезоне (а это не мыло, это короткие сериалы, они существенно дороже, чем съемки мыла), мы должны все-таки «по одежке протягивать ножки». И только если это действительно проекты, которые способны путешествовать, форматные, условно говоря, такие как «Нюхач» или «Слуга народа», тогда становится возможным аккумулировать средства, которые позволяют снимать отличную картинку, и чтобы все выглядело по-богатому и блистало. Это требует сбора денег не только с украинского рынка. Украинский рынок способен дать лишь миноритарный пакет инвестиций в такого рода проекте.

Проблема в том, что если вы хотите сделать проект уровня «Нюхача» или «Слуги народа», важно изначально искать другие средства. Это занимает время. Это договоренности с другими рынками, которые могут заинтересоваться, а могут и нет. Поэтому изначально, если мы хотим производить, такой продукт, - а мы хотим, - нам необходимо искать партнеров. Мы по одному проекту были с поляками два года. И ничем не закончилось.

С.С.: Это не быстрый путь. Это точно. Не быстрый и не простой. Но возможный.

А.Т.: Возможный. Это правда.

Что хотят видеть украинцы и что хотят снимать продакшны

А.Т.: Мы все делаем наощупь. Вот пришла идея сделать фильм об Анне Ярославне – мы параллельно разрабатываем проект «Ингигерда». Пришла идея «Сторожевой заставы» или обращение к «Захару Беркуту» - мы сейчас приступаем к съемкам «Черного ворона». Это не про Голодомор, но это героическое кино. Очевидно, что без героического кино нам не обойтись, но в хорошем смысле – качественно снятого и без сострадательного заламывания рук. Потому что мы должны больше гордиться собой и находить вдохновение в тех произведениях, которые могут быть экранизированы... А если говорить о мелодрамах, комедиях украинского производства, то хочу сказать, что качественные комедии – чрезвычайно редки. Их нужно создать как жанр. Это очень непросто. Если говорить о стиле французской мелодрамы, то этот стиль еще нужно найти, нужно каким-то образом понять, что соответствует вкусам украинского зрителя. Мы же говорим о проектах, которые должны путешествовать. Это другое. Это проекты, сделанные в Украине, на украинскую тему, но которые могут иметь международный релиз. Только при таких условиях мы сможем изготавливать их в высоком качестве.

С.С.: Я хочу, чтобы Родина-мать свалилась на спецэффектах. Я хочу, чтобы Потемкинскую лестницу залило хорошей волной морской. Очень хочется сделать крутейший хоррор.

А.Т.: К нам в Одессу приезжали турки и предлагали сделать проект, потому что оказывается, что теперь им проще и дешевле снимать в Украине. И эти проекты будут совместными. И турецкий рынок – это немаленький рынок. То, перед чем мы сейчас стоим, открывает действительно колоссальные возможности. И главное сейчас – не пуститься в тот путь, о рисках которого я предупреждал в самом начале. Чтобы это был тот процесс, в который мы верим и которого хотим достичь, а не тот, в который верят и достигают люди, нарушающие закон.

С.С.: Есть несколько территорий, которые очень популярны по производству и продаже форматов: Скандинавия, Израиль, в последнее время – Южная Корея. Многие покупают идеи сериалов, переснимают фильмы, которые имели успешную прокатную судьбу в этих странах. По мнению многих экспертов, Украина будет следующим центром, который удивит сериальный и киношный мир. Мы сейчас для них как в «Игре престолов» - «иные», за стеной: непонятные, то ли хорошие, то ли плохие. Но новые и удивительные.

А.Т.: Это здорово, потому что рождает свои истории; не истории, сделанные для российского рынка, а свои, это заставляет думать совершенно иначе, чем ты думал раньше.

В Украине нет единой школы кадров для киноиндустрии

А.Т.: Проблема образования кадров для киноиндустрии – это большая проблема, мы с ней постоянно сталкиваемся. В Film.ua есть своя школа, у нас есть своя школа, мы приглашаем лекторов, разработали учебный процесс, но этого, очевидно, недостаточно. У меня есть единственный рецепт, потому что я не могу быть реформатором еще и в образовании: надо работать, набираться опыта. Через труд, через участие в конкретных проектах, которые сейчас снимаются, можно набраться опыта, начиная с ассистента, заканчивая режиссером. В краткосрочной перспективе это только работа и попытки получить образование если не здесь, то там, на Западе. Потому что существуют не только крупные платные заведения типа CLA, но и другие учебные заведения, где вам, очевидно, дадут больше знаний, чем, к сожалению, у нас.

С.С.: Это старая проблема в Украине: «Вот у нас своя школа», «И у меня своя школа». Я уже третий год предлагаю коллегам: давайте эти деньги, которые все скопом вбухивают в свои так называемые «школы», сложим и сделаем единую крутую школу. Но, видно, невыгодно. Нужно иметь свою – маленькую, но свою. Гордую маленькую школу, которая никого не учит, но она есть. Три дня назад был выпуск Ukrainian Film School, которая существует на Троещине, и лучший студент получил путевку в New York Film Academy (NYFA). Мы стараемся хоть как-то это делать.

А.Т.: Проблема этого объединения – разница в ценностях. Потому что если мы способны провести совместный фестиваль с Film.ua, то когда начинаешь обсуждать этот вопрос с другими коллегами, сталкиваешься либо с амбициями, либо с таким представлением о жизни и прекрасном, что, в принципе, иметь с ними дело не сильно хочется. Поэтому это не вопрос амбиций, это еще вопрос ценностей.

***

Тем участникам кинопроцесса в Украине, кто пришел послушать Ткаченко и Созановского, этот public talk показался прямо-таки духоподъемным. Денег, конечно, нет, но возможность производить контент не только по заказу российских телеканалов открывает невиданные ранее перспективы. В общем, разошлись все весьма довольные: в Украине есть смысл выдвигать новые идеи и создавать совершенно новые проекты. Что из этого получится? Через год увидим.

Фото: Facebook «Де кіно»