Сегодня, 30 января, на канале СТБ стартует новое реалити — «Наречена для тата». Это первая адаптация американского формата Single Dad Seeking компании Discovery Media Ventures. Суть проекта в том, чтобы помочь одиноким папам найти новую любовь. Накануне премьеры мы встретились с руководителем ТО, производящим новый проект и уже давно знакомое реалити «Холостяк», Анной Калиной. Она рассказала, чем, по ее мнению, тема одиноких пап будет близка зрителям, с какими проблемами сталкивались герои чаще всего и как сделать реалити, не вмешиваясь в ход жизни героев.

— Анна, как возникла идея адаптировать именно этот формат?

— Однажды поздним весенним вечером... (Смеется.) На самом деле, мы с коллегами по проекту «Холостяк» всегда делимся всякими-разными форматами, идеями. Потому что в нашем творческом объединении хотелось делать что-нибудь еще, кроме «Холостяка», которого мы производим уже пять сезонов (проект перешел в ТО Анны Калины с 4-го сезона. — Авт). Мы уже считаем себя специалистами в отношениях, и поэтому следим за проектами именно такого формата. Одно время у нас на канале был запрос на ток-шоу об отношениях, в итоге СТБ его будет производить, но силами другого творческого обїединения. А мы поняли, что очень хотим делать реалити. Наша сценаристка показала мне формат «Нареченої для тата», и мне очень захотелось сделать именно его. А дальше — тонкая грань адаптации формата Discovery.

Для меня там была одна большая проблема: в проекте у правообладателей девушки брались из ниоткуда. То есть, они как будто бы раньше были знакомы по интернету с героями. Но зритель этого никогда не видел: как они познакомились, зачем они познакомились, почему именно с этой девушкой познакомился герой. Зритель видел все с момента, когда девушка с чемоданом заезжает в дом к главному герою.

— А в вашей адаптации, насколько я знаю, происходит обдуманное составление пар психологом?

— Мы не вручную подбираем пары с психологом. Вопрос «Почему именно этот мужчина?» не возникает никогда. У нас очень четкий форматный признак: одинокий мужчина, который воспитывает своего ребенка. Но нам нужно было решить, почему именно эта девушка — невеста, как мы всех их называем — к нему попадает.

Были разные мысли. «Давайте сделаем совет экспертов, пусть они подбирают» — отказались от этой идеи, потому что очень на кого-то похоже. «Давайте к нему приедет пять девушек, и он выберет сам» — отказались и от этой идеи, потому что, опять же, очень похоже на другой формат.

А потом мне пришла в голову идея о программе совместимости. Мы заказали психологам такую программу. Ее даже можно посмотреть на нашем сайте по специальному коду. Ссылку на нее мы отправляем всем потенциальным героям и героиням. В ней — куча вопросов, в том числе о прошлых отношениях, о желаемых отношениях, о том, что приемлемо, а что — нет, о подходе к воспитанию детей. Психологи сопоставляют эти ответы — и, в итоге, те, кто совпал больше, чем на 70 %, имеют шанс встретиться. Понятное дело, что встречаются те, кто совпал максимально.

— Мне подумалось, что зритель смотрит что-то охотнее, если идентифицирует кого-то из героев с собой. Но ведь у нас в стране не слишком много одиноких мужчин, воспитывающих детей... И, наверное, не так много женщин, которые ищут таких отношений.

— Мужчин, которые воспитывают детей сами, у нас действительно мало в Украине. Но я могу судить по своему личному отношению и по отношению женщин, с которыми я общалась на эту тему: такие мужчины воспринимаются как некий эталон, идеал. Вот какого мужчину мы, женщины, хотим видеть рядом с собой? Надежного, правильно? Мужчина, который воспитывает ребенка сам, — он же априори надежен, правда ведь? Какого еще — домашнего?..

— Ну вот в этом вопросе — кому как...

— Домашнего — не в том смысле, что он сидит все время дома. А в том смысле, что для него дом важнее, чем друзья, рыбалка и футбол. Раз человек сам воспитывает ребенка — он именно такой. Внимательного, заботящегося о детях — наш герой же точно такой! Я в какой-то момент поймала себя на мысли, что такой мужчина вызывает большой положительный интерес в женщине.

И по итогу наших кастингов должна вам сказать, что к нам обращалось очень много девушек. Мы всегда задавали им вопрос, почему именно мужчина с ребенком. Очень многие говорили именно об этих качествах, которые я перечислила. А у кого-то есть какие-то личные истории о потерянных детях, о невозможности иметь детей, для них мужчина с ребенком — тоже важен.

И еще. Да, в программе мы рассказываем именно о мужчинах, которые в одиночку воспитывают ребенка. Но, я думаю, очень многие мамы, которые так же воспитывают детей сами (а их в Украине очень много), увидят ту же проблематику, близкую тему. Например, почему у этого мужчины не получается построить отношения в реальной жизни? Да ему некогда ходить на свидания! И еще вопрос: что ж ему каждую девушку с ребенком знакомить? А у ребенка и так стресс от того, что с его мамой что-то не сложилось, не так произошло... Вот все эти же проблемы актуальны и для одиноких мам тоже. Значит, и им проект будет близок.

Один из героев проекта — Юрий Шпилька с сыном Юрой.

— Кстати о детях.... Все-таки телевизионная съемка, новые отношения папы — это же сильный стресс...

— И для невесты, и для папы тоже. Мы ведь снимали в реальных квартирах этих реальных мужчин. Вы же понимаете, что эти мужчины могут заниматься в жизни разными вещами, они могут иметь разные жилищные условия, в том числе однокомнатную квартиру. И теперь представьте, что в ней, кроме новой женщины с чемоданом, появляется еще человек десять съемочной группы. Да, это стресс для всех.

Но у нас в проекте работает много психологов. Каждую пару сопровождали специалисты и по работе с детьми, и по работе со взрослыми. Они помогали решать многие вопросы. Их работа была не в том, чтобы помогать выстраивать отношения, а в том, чтобы снимать конфликтные ситуации, связанные именно с личным дискомфортом.

Но мне иногда кажется, что дети легче всех воспринимают происходящее. Для них это игра. У нас так получилось, что самому взрослому ребенку — 14 лет. Самому маленькому — три. И вот маленьким вообще классно: для них это все приключение — камеры, какие-то люди, все так интересно.

— А с подростком как справлялись? Это ведь как раз переходной возраст — в любом случае, не самое сладкое время.

— Было непросто. Но в этом тоже особенность нашего проекта. Потому что женщина приходит не получать букеты от мужчины — она приходит попытаться жить с мужчиной, у которого есть ребенок.

— Самые сложные, проблемные, конфликтные моменты в проекте были связаны с отношениями невест с детьми героев или с чем-то другим?

— Скорее, эти ситуации были не про детей... Самые трудные — они же самые типичные, как по мне. Например, в одной из пар в жизни главного героя и его ребенка большую роль играла бабушка — мама героя. Они с ней жили в силу обстоятельств. И когда в его жизни попыталась появиться новая женщина...

— Произошло то, что происходит в анекдотах про свекровь и невестку?

— Именно так! В другой паре у нас тоже есть история, где достаточно обеспеченный мужчина строил отношения с девушкой. Для того, чтобы мужчина был обеспеченным, ему что надо делать? Каждый день ходить на работу. Он и ходил. А невеста — она же вынуждена взять отпуск, потому что переезжает в дом мужчины, согласно нашим правилам — грубо говоря, ничем не занималась. И вот она рассчитывала, что он не будет ходить на работу, а будет ее развлекать. И мне кажется, это тоже очень типичная жизненная история, когда мужчина ходит на работу, а женщина требует внимания. Поэтому я бы сказала, что у нас самые главные сложности — не о детях, они о взрослых, которые не умеют подстраиваться, не умеют менять свою жизнь. Там — чувства, а там — привычки...

— Почему женщины не ходят на работу? Получается, что у героя продолжается его реальная жизнь, а героиня все-таки попадает в какую-то немного искусственную реальность, без работы и прочих обязательств такого рода.

— Мы не запрещали им работать. Но так сложилось, что в большинстве случаев женщина была из другого города. Только в одной паре невеста не переезжала в другой город, но так сложилось, что именно в это время она не работала. Наверное, для чистоты эксперимента было бы хорошо, если бы и невесты ходили на работу. Но тогда, сколько бы лет мы это снимали? Ведь у них были бы очень короткие периоды совместного времяпровождения.

Мы также очень хотели сохранить естественность жизни в кадре: именно поэтому, в отличие от «Холостяка», у нас герои ходят на работу, пользуются мобильными телефонами, мы не вмешиваемся в их общение со внешним миром. Они сами регулируют свою жизнь. Мы не выстраиваем какую-то искусственную среду. С другой стороны, у нас все-таки есть некие телевизионные реалии...

Герой Марат Осипов с сыном Арсеном.

— Как раз хотела спросить: каким образом все конструируется в телевизионно-драматургическом плане. В «Холостяке» — есть свидания, в других реалити — тоже какие-то задания, испытания... А здесь?

— Мы не придумываем никаких заданий. Для меня это жанр сериала из реалити. У нас пять семей, которые появляются в каждой программе по чуть-чуть. У нас нет ведущего, нет заданий, нет экспертов. Мы как будто подглядываем в жизнь каждой семьи, которые объединены одним только признаком — «наречена для тата».

— Но есть же сценарист в этом проекте? Расскажите о его роли, его работе.

— Конечно, у нас есть сценаристы, кто-то должен это монтировать и выдавать в эфир так, чтобы зрителям было интересно смотреть. Потому что если мы возьмем все, что наснимали за 10–20 дней, и выдадим это в эфир без купюр, то вы же понимаете, что телевизор выключат.

С технической точки зрения, все происходило очень просто. За каждой семьей у нас была закреплена сценарно-режиссерская группа: сценарист, журналист, два режиссера, психологи... Ну и, естественно, операторы, осветители, звукооператоры. Они выезжали к семье, селились по соседству. По итогу каждого дня героев забирали и отписывали интервью. А дальше съемочная группа двигалась за героями.

Понятное дело, мы не могли находиться с ними 24 часа в стуки. Как минимум, людям нужно спать. А как максимум — кто построит отношения, если за ним круглосуточно наблюдает куча посторонних людей? Конечно же, мы периодически уходили, но оставляли камеры GoPro в квартире героя. Но суть этих камер для нас исключительно в том, чтобы мы знали, что происходит за нашей спиной: не хотелось оказаться в ситуации, когда люди перед камерами говорят одно, а за камерами — другое. Для нас было важно, чтобы не обманули нас, а мы не обманули зрителя.

А на этапе монтажа и сбора программы мы составляем длинную историю конкретной пары, потом уже режем ее на программы, дополняя интервью. И вот тут вступает в дело сценарист, который из отснятого материала конструирует историю того, как развивались эти отношения.

— Общая схема получается такой же, как в «Холостяке»: все отсняли, все смонтировали, и только потом — в эфир?

— Да. Мы, так получилось, не могли снимать все пять пар одновременно. Это технически сложно, потому что есть, например, руководство в виде меня, главного режиссера, руководителя проекта. Мы хотели понимать, что где происходит, а в пяти местах одновременно мы быть не могли.

Михаил Вирич и его дочка Зоя.

— Чем заканчивается шоу? Какая финальная точка?

— Шоу заканчивается выбором: быть дальше вместе героям или нет. Они месяц провели перед объективами камер и теперь должны решить: съезжаться окончательно или расходиться.

— То есть, не будет чего-то типа романтического путешествия для тех, кто справился с трудностями и остался вместе, какого-то суперприза, который так любят в конце получать герои реалити?

— У нас есть пост-шоу. Это десятый выпуск нашего проекта. Там мы расскажем, у кого как обстоят дела на данный момент, чем все закончилось. Приведем героев, которых, казалось бы, не доставало. Кое-где, уже по итогу программы, хочется познакомиться с бывшей женой героя, потому что понимаешь, что ее роль в том, что происходило, очень велика. Кое-где хочется познакомиться с родителями невесты, потому что становится ясно, что там их роль очень велика.

— И пост-шоу вы будете снимать ближе к окончанию трансляции проекта в эфире?

— Да, съемка пост-шоу у нас запланирована на март. А в эфире пост-шоу будет 3 апреля.

— Телеканал СТБ, насколько мы знаем, взял курс на сериальное производство, постепенно отказываясь от шоу. Вы в вашем творческом объединении готовы к переменам? Пока что получается наоборот — вы как раз новое реалити запускаете.

— Я, наверное, странный человек, но мне настолько нравятся реалити! Мне кажется, что при правильном подглядывании в реалити об отношениях мы можем подсмотреть то, что никогда не придумаем сами. Сериальные показы у нас запланированы на весну 2019 года, и, действительно, многие мои коллеги занимаются сериалами. Но я получаю удовольствие от того, что делаю сейчас.

— А какие вообще прогнозы? Рано или поздно, но вам все равно придется сдаться?

— Если говорить конкретно о моем творческом объединении, то мы уже, конечно, думаем о 9 сезоне «Холостяка», рассматриваем кандидатуры. А что касается нового реалити «Наречена для тата», могу лишь сказать: мы очень надеемся на то, что проект, который стал интересен нам, понравится и зрителю. Я очень хочу второй сезон реалити!

— Насколько дорогой этот проект?

— Конечно, я не могу назвать вам, сколько он стоит. Но скажу честно: он не дешевый. Хотя бы потому, что это проект, в котором команда наших людей выезжает на месяц в другой город! Они там все живут, берут с собой технику в аренду на длительное время... Он не дешевый, но он не ездит за границу (ему пока и не надо — акцент здесь на другом). То есть, он стоит не столько, сколько «Холостяк». Но и нельзя сказать, что он в пять раз дешевле.

— А каких рейтингов хотелось бы? Сколько нужно, чтобы продлить на второй сезон?

— Конечно же, нам хочется, чтобы наш проект не уступал по цифрам тому, который стоял раньше в этом слоте, — то есть, «МастерШеф. Дети». К нему было повышенное внимание со стороны зрителя. Надеемся, что «Наречена для тата» соберет цифры не меньше!

Фото: пресс-служба СТБ