Все про «Межу»: жертви заради зйомок, творчі пошуки на майданчику і тріумф на міжнародному кінофестивалі

Все про «Межу»: жертви заради зйомок, творчі пошуки на майданчику і тріумф на міжнародному кінофестивалі

4 Вересня 2017
5670
4 Вересня 2017
11:35

Все про «Межу»: жертви заради зйомок, творчі пошуки на майданчику і тріумф на міжнародному кінофестивалі

5670
Андрій Єрмак, Станіслав Боклан, Римма Зюбіна та Олександр Піскунов — про роботу над словацько-українською стрічкою «Межа», тонкощі кіновиробництва та акторську вдачу.
Все про «Межу»: жертви заради зйомок, творчі пошуки на майданчику і тріумф на міжнародному кінофестивалі
Все про «Межу»: жертви заради зйомок, творчі пошуки на майданчику і тріумф на міжнародному кінофестивалі

Вже в листопаді цього року в український прокат вийде стрічка режисера Петера Бебяка «Межа». Кримінальний трилер, який створювався в копродукції українських та словацьких кіношників, вочевидь не вкладається в шекспірівську формулу «багато галасу з нічого». В картині задіяні відомі українські актори, фільм взяв участь у кінофестивалі категорії «А» у Карлових Варах та отримав там приз за найкращу режисуру, матеріали про стрічку з’явилися у відомих закордонних виданнях The Hollywood Reporter, Variety, Cineuropa. Та чомусь інформацію про те, що «мы победили, и враг бежит, бежит, бежит», у мережі зустріли доволі спокійно або навіть скептично. Про те, що не так із українською кіноспільнотою, як презентували «Межу» в Карлових Варах та якою була співпраця українських кіношників із словацькими, ми поговорили з продюсером Андрієм Єрмаком та артистами Станіславом Бокланом, Риммою Зюбіною та Олександром Піскуновим.

Коротко про кіно: «Межа» — словацько-український фільм режисера Петера Беб’яка, створений за підтримки Держкіно. Зйомки відбувалися в Україні, Чехії та Словаччині. В основі сюжету — історія, яка відбулася на словацько-українському прикордонні у 2007 році, коли Словаччина готувалася вступати до Шенгенської зони. Фільм «Межа» ще на етапі створення отримав приз конкурсу Works-in-progress індустріальної секції BalticEvent ХХ Міжнародного кінофестивалю у Талліні. На 52-му міжнародному кінофестивалі в Карлових Варах Петер Беб’як отримав за картину Кришталевий Глобус за найкращу режисерську роботу. Далі фестивальна версія фільму була презентована на Одеському міжнародному кінофестивалі. А 29 серпня в Ужгороді відбувся показ фестивальної версії словацько-української копродукції і творча зустріч з акторами й авторами фільму. Цей варіант стрічки представили саме закарпатцям — мешканцям того регіону, де, власне, і тривали зйомки стрічки. Також було підписано контракт щодо міжнародної дистрибуції «Межі» з відомою лондонською компанією FilmRepublic. Київська прем’єра стрічки запланована на 22 жовтня, вихід картини на загал — 16 листопада. А українську версію пісні «Гей соколе», що стала саундтреком фільму, спеціально для української промокампанії виконав Олег Скрипка.

Андрій Єрмак

Продюсер, засновник Garnet International Media Group. Вважає, що все в житті можна перетворити на свято, а можна — звести до механічного процесу. Кіно як бізнес, на його думку, має бути й успішним, і вигідним, і цікавим водночас. Рецепт від Андрія Єрмака такий: якщо хочете щось донести до глядачів, треба розповідати про це зрозумілою для них мовою, не навішуючи ярлики дурнів або інтелектуалів.

 

«Мы хотели сделать умное зрительское кино, и, мне кажется, у нас это получилось».

История нашей совместной работы со словаками над фильмом «Межа» началось почти случайно. Мы познакомились с моим сопродюсером Вандой Адамик-Грицовой. Она поделилась со мной этой историей, которая в итоге стала фильмом, — идея мне понравилась. Мы как-то достаточно быстро нашли общий язык с Вандой, и вот получилась хорошая картина.

Чем вас привлекла эта история? Ведь, судя по всему, среди украинского прокатного кино фильм такого формата — не слишком частое явление. Даже по трейлеру можно сказать, что «Межа» не очень похожа на легкую жвачку.

— Во-первых, мне понравился сценарий — очень профессионально написанный. Да и вообще, в итоге у нас собралась профессиональная группа. Во-вторых, это очень актуальная, с моей точки зрения, тема — фильм не только о ситуации на украино-словацкой границе и о не всегда легальном бизнесе, который там ведется. Есть ведь такая проблема и, например, на американо-мексиканской границе. То есть получается, что в любой точке земного шара проблема будет понятна и близка. Что касается жанров, в фильме их точно несколько. Но в большей мере это, наверное, достаточно крепкий криминальный триллер. Просто он снят на понятном зрителям языке. Мы хотели сделать умное зрительское кино, и мне кажется, у нас это получилось.

— Я слышала, что для украинского проката вы хотите убрать одну сцену, в которой один из героев лежит в гробу. Это правда? Если да, то с чем связаны такие изменения именно для украинского проката?

— Изменения действительно будут, но мы не убираем этот эпизод. Дело в том, что в картине есть сцена похорон одного из героев — Ивора, довольно положительного персонажа, который, в общем-то погибает в неожиданной трагической ситуации. И вот режиссером был предложен такой ход: когда Ивора хоронят и несут в гробу, он улыбается на камеру, щурится на солнечный свет. Этим режиссер хотел передать, насколько светлым был персонаж, несмотря на то, что тоже был замешан в этом нелегальном криминальном бизнесе. Этот вариант сцены и вошел в фестивальную версию фильма. Но затем, посовещавшись с нашими партнерами и дистрибьюторами, мы пришли к выводу, что, наверное, зрителям будет сложно это воспринимать. Это немножко вводит в заблуждение: многие стали спрашивать, остался ли он жив. Дабы снять эти вопросы, мы приняли решение, что в широкую дистрибуцию пойдет версия, в которой герой просто лежит в гробу.

— Насколько вы рассчитываете на коммерческий успех фильма именно в украинском прокате?

— Как ни крути, кино — это, конечно, бизнес. И, конечно, мы рассчитываем на коммерческий успех. Я все прекрасно понимаю: у нас не комедия, у нас не супермедийные лица, которые зрители каждый день видят по телевизору… Но я уверен в следующем: если люди придут в кино, 99,9 % из них выйдут с очень хорошим впечатлением. Им наша картина понравится. Я стараюсь быть объективным человеком, потому что в любом случае продюсер это еще и бизнесмен. Если вам это не понравится, вы будете считать меня обманщиком. Так вот в этом случае лично я — Андрей Ермак — могу любому человеку рекомендовать пойти посмотреть это кино.

— Но хотя бы успех картины на международном фестивале должен кого-то заинтересовать, чтобы люди пошли смотреть «Межу»…

— Мы вот считали, вспоминали и поняли, что наша картина — украинский фильм, который впервые лет за пятнадцать, как минимум, был представлен на международном фестивале класса «А» в основной программе. Еще и в копродукции — тут-то, наверное, мы вообще первые. А «Межа» еще и получила второй по величине приз в Карловых Варах. На самом деле это огромное событие для нашей страны. К большому сожалению, наш менталитет не всегда позволяет порадоваться чужим успехам — люди у нас почему-то этого пока не умеют — вот и нет широкого резонанса. А, между тем, ведущие мировые издания, например Variety, сравнили фильм с «Крестным отцом», «Кланом Сопрано». И вы же понимаете, что эти издания реально независимы — на них повлиять невозможно.

— Вы подметили, что так или иначе мы говорим о бизнесе. Каким образом монетизируется участие фильма в престижном фестивале? Если, как вы, опять же сказали, даже резонанса особого после успешного показа «Межи» в Карловых Варах не было?

— Чем бы я ни занимался, для меня еще очень важно мое внутренне ощущение, как бы это ни звучало. Я, может быть, не отношусь к «показным» патриотам, но я воспитан в хорошей семье, в которой принято всегда с гордостью относиться к своим близким, к своей стране, к месту, в котором ты родился. Поэтому для меня было очень важно, чтобы наша работа и люди, которые в ней задействованы, выглядели достойно — так, как они заслуживают по своему таланту и профессионализму. И я очень рад, что это получилось: премьера в Карловых Варах, участие фильма в этом фестивале и то, как все там происходило, — тому доказательство. И мы были там не просто «бедными родственниками», как это часто бывает, а мы были достойными, равными участниками этого процесса. Наши люди почему-то не понимают, что очень важен не просто тот факт, что вы приехали. Главное — с чем вы приехали, как вы себя ведете, как вы даете интервью, где вы живете, куда вас приглашают, на каких мероприятиях вы присутствуете. Так вот в данном случае мы действительно были хедлайнерами этого фестиваля. В общем-то, из этих деталей состоит все.

Поэтому, безусловно, успех на фестивале, внимание фестивальной прессы, приз — это очень важно, это влияет на бокс-офис, это влияет на предложения. На сегодняшний день к нам поступили приглашения от около 50 фестивалей со всего мира.

Римма Зюбіна

Актриса, в «Межі» — виконавиця ролі дружини одного з учасників контрабандного бізнесу. Лауреатка першої національної кінопремії «Золота Дзиґа». Служить у Молодому театрі. Засмучується, коли журналісти поводяться непрофесійно, зізнається, що має безліч історій із кінозйомок і театральних репетицій, які б дуже хотіла ще розповісти. Вважає, що в акторській професії не має бути компромісів та жалю до себе.

«Актор — це така професія, коли ніхто не запитує, чи в тебе серце болить, чи в тебе воно розбите».

— Взагалі, як ви знаєте, історія пов’язана зі словацько-українським кордоном, із ближчим до кордону містечком у Словаччині і з ближчим до кордону в Україні Ужгородом. От саме для тієї частини картини, яка стосується Ужгороду, були потрібні українські актори. Таким чином, є історія словацької сім’ї, і вона більш розгалужена: у центрі герой словацького актора Томаша Машталіра, його матір грає дуже знана чеська і словацька актриса Емілія Вашаріова. Герой Томаша веде свій контрабандний бізнес (у нас на Закарпатті, до речі, все це так і називають — «бізнес»). І в нього є український компаньйон, якого у стрічці грає Євген Лібезнюк. Так от я граю дружину цього українського компаньйона. За фільмом у мене ще є брат, якого грає Олександр Піскунов. А ще в мого екранного чоловіка є син від першого шлюбу, якого грає Макар Тихомиров — у нього буквально два епізоди, але вони дуже сильні, мені надзвичайно сподобалася його робота. Ще треба не забути, що в фільмі працює Володимир Геляс — цигана грає. Звісно, що українська історія в «Межі» трохи менша. Але там є просто філігранна робота Станіслава Боклана. Він — мукачівський мафіозі. Я не знаю, чи ходять у нас у Мукачеві в таких чистих білих сорочках, як ходив Стас у кадрі, але він створив ну дуже цікавий образ — вся роль на нюансах, дуже тонко зіграна. І коли я презентувала стрічку на Одеському кінофестивалі (кожному члену журі треба було презентувати якусь картину, а в мене за останній рік у кіно більше не було нічого нового, тому вирішили, що я презентуватиму «Межу»), то я одразу сказала: «На моєму місці мав би стояти Станіслав Боклан, тому що в нього тут неймовірно хороша акторська робота. Я дуже радію за нього! Дуже!».

А як розпочалася ваша акторська історія в цьому проекті?

— Словацький продюсер Ванда Адамик-Грицова побачила фільм «Гніздо горлиці» на каннському кіноринку. І в Україну на кастинг «Межі» вона вже приїхала з проханням до кастинг-менеджерів: знайти актрису Римму Зюбіну. Ось тому я завжди кажу, що дуже важливо інтегрувати наше кіно в світ, возити його кудись, адже «Гніздо горлиці» не було в програмі Каннського кінофестивалю, це був кіноринок! Але мене там побачила Ванда. Я приїхала на кастинг, ми поговорили. Я одразу сказала, що мені не треба перекладати, тому що я розумію словацьку.

— Я чула, що вас жартівливо на майданчику називали «міжнародною артисткою»…

— Так і було, справді, я і на знімальному майданчику просила, щоб зі мною не розмовляли англійською — хотіла згадати словацьку, яку колись дуже добре знала, але вже трохи забула.

— Судячи з цього, на майданчику була дружня, жартівлива атмосфера?

— Мій перший знімальний день збігся з днем мого народження. Саме тоді знімали сцену сватання мого екранного брата до дочки головного героя — того дня на майданчику були майже всі герої, бо то дуже велика складна сцена, в якій багато масовки, багато переміщень камери. Я приїхала в такій красивій вишиванці, в якій ще в «Горлиці» знімалася, й тоді ще Емілія Вашаріова відзначила, що дуже красиве вбрання. А я привезла з собою шампанське, але тримала в таємниці, що в мене свято. Та після зйомок цього величезного епізоду Петер оголосив, що в нас сьогодні є іменинниця, і мені винесли красивий величезний торт! Я такого торта ніколи в житті не отримувала: там була така свічечка-напис: «Усього найліпшого, Риммо!». Після цього ми продовжили знімати та якось так збіглося, що саме цього дня працювали над сценою, в якій мій чоловік по фільму, обурений тим, що його компаньйон не хоче іти на певні оборудки, підіймає мене з-за столу, шпиняє мене всю дорогу, б’є… Я в цій сцені падаю. І от в одному з дублів я невдало впала і розтягла собі м’язи. Але не могла нікому нічого сказати, бо треба ж було знімати далі. Тільки потім зізналася, ще й жартувала, що зазвичай мої дні народження по-різному закінчувалися, але щоб мене побили — такого ще не було. (Сміється.) Але все колись трапляється вперше. Та насправді то був яскравий день народження. Я тоді навіть уранці, коли прокинулася, сфотографувала вид із вікна готелю — там був такий неймовірний світанок, така неймовірно тиха вода, й сонце… І ось весь цей рік у мене і був наповнений отим сонцем.

— Але щодо м’язів звучить не дуже весело і сонячно. Це, мабуть, був фізично найскладніший епізод?

— Ви знаєте, в останній період зйомок «Межі» було гірше — бо я їздила з жахливим бронхітом! Мені тоді ставили діагноз «бронхіальна астма» — я кашляла безупинно! Але «вилежати» в лікарні не могла: три-чотири крапельниці пройшла і все. Не спала ночами, їхала на майданчик із ношпою, з якимись ментоловими пігулками — нічого не допомагало. То я просто перед камерою завмирала, набирала повітря в груди на момент дублю і ось так трималася.

Професія таки буквально вимагає жертв?

— Актор — це професія, в якій лікарняні листи — взагалі незрозуміла річ. Ніхто не запитує, чи в тебе серце болить, чи в тебе воно розбите… Все це має залишатися за дверима твоєї власної оселі, й нікого не турбує, нікого не цікавить, що в тебе там. Але маю зізнатися, що й мене, як глядача, це ніколи не цікавить. Буває, приміром, бачиш, що дуже безенергетично працювали актори, а мені починають розповідати: «Ой, ти знаєш, там таке сталося!». Я кажу: «Ні, я цього знати не хочу». У мене й для себе є якась планка, нижче якої я не дозволяю опускатися. Можливо, це максималізм, але мені хочеться, щоб у цій професії не було компромісів.

Олександр Піскунов

Актор, у «Межі» — виконавець ролі Івора, екранного брата героїні Римми Зюбіної. Служить у Театрі на лівому березі Дніпра. Зізнається, що часто-густо героїв, яких він грає, за сюжетом б’ють, та не завжди трапляються в цих сценах партнери, які вміють це робити обережно. Вважає, що найкраще на знімальному майданчику — коли є місце для спільних пошуків із режисером.

«Этот фильм не о контрабанде, в центре — сами люди и то, что с ними происходит. Он о том, как человек переступает какую-то грань предательства».

— Мое участие в проекте началось с проб. Но до этого меня посоветовала актриса моего театра Анастасия Карпенко — дала агенту мою фотографию, а та показала ее режиссеру. Но это не то, что меня как-то насоветовали: ведь показать фотографии — это не то же, что «замолвить словечко», это совсем другое. И со мной, кстати, это впервые было. Правда, были случаи, когда режиссеры меня видели в театре и просто приглашали уже на съемочную площадку, без проб. А так-то мы все проходим пробы и кастинги, иногда режиссеры или агенты приходят в театр, смотрят и приглашают на пробы. Так всегда происходит, если, конечно, ты не Станислав Боклан. (Улыбается.) И вот меня пригласили на пробы «Межи». Я выучил текст на украинском, попробовался. Мне сказали: «Выучи еще на словацком». И все, я попал на съемки.

— В итоге на каком языке вы разговаривали в кадре?

— На словацком. Нам попалась очень крутая преподавательница по языку — такая милая, такая мягкая. И вот у нас с ней было несколько уроков: собирались в кафе, я приносил тетрадку и ручку, и она мне объясняла какие-то слова, транскрипции. Словацкий, в общем-то, не очень тяжелый язык. Но там есть некоторые сочетания букв, которые звучат по-особенному — это очень интересно изучать. И вот за пять уроков примерно я разобрался. У меня, по крайней мере, получалось довольно свободно говорить на площадке на словацком. И режиссер один раз только позвал переводчика — когда снимали особенно тяжелую сцену.

Что за сцена такая сложная?

— Ну как сложная, там просто было очень много текста.

— И все? В этом вся сложность? Расскажите все-таки, какие вообще вещи могут быть сложными для актера на площадке? А то ведь можно подумать, что выучить текст — и дальше любой справится.

— Сложнее всего, наверное, искренне сыграть любовь. Так, чтобы ты при этом не наяривал, чтобы это выглядело действительно трогательно, честно. Когда готовлюсь к такой сцене, смотрю в глаза девушке, на губы, на зубы, как она улыбается… Перед кадром мы с ней говорим, шутим. Вот у нас была сцена свадьбы в «Меже», мне кажется, у нас она хорошо получилась. А еще голым в кадре сложно ходить — чувствуешь себя незащищенным. Но тут партнерша разделась, и я подумал: «А я чего?». И я разделся. Еще сложно, когда в гробу тебя носят — это очень странное ощущение, как будто… Ну вот как будто ты в гробу! Как будто ты уже немного мертвый.

Какую сцену снимали дольше всего?

— У нас было несколько долгих по съемке сцен — некоторые из них, кстати, в фильм в итоге не вошли. Например, та, где мой герой обворовывает ломбард — крутой был эпизод. А еще долго снимали сцену, в которой контрабандистам отрубают пальцы, а буквально за окном я разговариваю с отцом словацкой девушки и прошу ее руки. Там я читаю стихотворение на словацком, даю ему кольцо... В этом эпизоде, получается, работает сразу несколько планов, и нужно «держать» и то, что происходит внутри дома (и это видно в окно), и то, что происходит снаружи. Снималось так: сначала все внутри, потом — все снаружи, а потом еще отсюда, извне — вовнутрь, как бы с двойной экспозицией. А еще была длинная съемка сцены свадьбы. Просто массовые сцены всегда долго снимаются. Но у нас оператор был очень талантливый. И что мне понравилось, что половина группы (фокуспулер, световики, например) — были украинцы. Главный оператор был, конечно, словацкий, а вот стадикамщики приезжали украинские.

— О чем же фильм?

— Мне кажется, этот фильм о взаимоотношении в семьях и между людьми вообще. Вот там есть актер, который учился в нашем университете Карпенко-Карого, а теперь он словацкий актер — Евгений Либезнюк. У него просто шикарная работа! Вот он и Станислав Боклан мне очень понравились — они существуют в кадре! По мне, например, видно, что я играю: есть это ощущение, что человек пытается играть какого-то персонажа. А у них этой грани нет, как будто они такие и есть: это в мелочах, в глазах, в жестах каких-то…

— А чего вам не хватает, чтобы достичь такого же уровня? Что нужно делать, чтобы вырасти до них?

— Надо мне давать главные роли. (Смеется.) Опыт нужен, наверное. Мне Либезнюк чем понравился — тем, что он работал на нескольких уровнях. Вот герой его делает что-то незаконное, плохое, но ты понимаешь, что он же сына своего хочет поднять, из тюрьмы забрать — он неоднозначный. Мне вот это очень понравилось: не было понятно, он ублюдок все-таки или на самом деле хороший, но несчастный человек.

— И все-таки, о чем же фильм?

— Он о том, как человек переступает вот эту грань предательства. Как люди предают, и в то же время смотрят тебе в глаза. Вот герой Либезнюка предал своих партнеров, а потом на его же глазах им отрезают пальцы, а он просто смотрит… Очень важно не переступать какую-то внутреннюю грань морально-этическую. А фильм как раз о том, как бывает, когда эти границы размываются. У героя Боклана они настолько размылись, что совсем исчезли. А он при этом настолько спокоен: он убивает людей, топит их, душит, продает — и нет в нем даже малого угрызения совести. И фильм не о контрабанде: все эти штуки с перевозкой сигарет, наркотиков через границу — они все как будто за кадром остаются, их не показывают прямо в лоб. А в центре — сами люди, то, что с ними происходит, первый план — человеческий.

Станіслав Боклан

Актор, у «Межі» — виконавець ролі українського мафіозі. Народний артист України. Служить у Молодому театрі. Зізнається, що він — далеко «не рахат-лукум»: людина дуже вимоглива, в першу чергу до себе. Не розуміє, коли його називають «зіркою», адже таке визначення передбачає не тільки впізнаваність, але й певний статус, матеріальні умови. Вважає, що артистові вкрай потрібен театр — у ньому відбувається лабораторна робота актора, яка потім дозволяє йому за мить «вмикатися» перед камерою.

 

«Я уже понимаю, что какие-то вещи уже не сыграю никогда. В душе ты горазд на многое, а морщины твои тебя выдают».

— Благодаря продюсеру Андрею Ермаку, с которым я был знаком до этого проекта, я появился в кабинете, когда там сидела Ванда — продюсер с другой стороны — и режиссер Петер Бебьяк. Они смотрели на меня, я смотрел на них. Ванда стала объяснять по-английски, о чем фильм. Я, насколько позволяло мое знание английского, конечно, кое-что понял. И кивал головой, типа я все понимаю. Меня спросили, интересно ли мне это (я уже прочел сценарий), я говорю: «Интересно». И я понимаю, что Андрей Ермак в этот момент взял на себя определенную ответственность, предложив меня и других актеров — и мне нужно его не подвести. Потому что в нашем деле самое главное — не подвести, а то в следующий раз тебя не позовут.

— Какие ощущения от съемочного процесса?

— Очень многое зависит от того, как тебя принимают. Вот я приехал на площадку, а там такой милый человек — режиссер — улыбался все время, рассказывал, как он все это видит. Замечательные люди! А мы же никто особо друг друга не знаем — встретились на съемочной площадке. Подошел человек, говорит: «Я главного героя здесь играю»,  потом подошел еще один парень, который учился когда-то у нас в институте, — Евгений Либезнюк. Мы, кстати, вспомнили, что где-то пересекались еще в молодости. Так вот мы пили кофе, что-то вспоминали, было очень весело. Потом пришел режиссер, говорит, пора идти — уже выставили кадр. А там — съемочная бригада, в которой знакомые световики, потому что они наши, с украинской стороны. Меня познакомили с улыбающимся оператором — все очень мило... А дальше что — текст, вот такой, в котором я кого-то пугаю чем-то, устраиваю разборки… Но мы же, актеры, как дети малые: поигрались в песочнице, нам сказали, что все получилось хорошо — ну и все! Меня отвезли на паровоз и я уехал домой.

— Забавно, как вы говорите о рабочем процессе, как будто это действительно такая вот игра в песочнице. А между тем многие ваши коллеги говорили, что у вас в фильме невероятно тонкая интересная работа.

— Честно говоря, я еще не видел фильма. Вообще стараюсь много чего не смотреть из того, в чем снимаюсь. Мне все время кажется, что все не так, все не то: здесь не надо было громко, а здесь — тихо. Мне мучительно все это наблюдать, на самом деле. И не подумайте, что я сижу тут и кокетничаю, мол, меня все узнают, а я такой весь зайчик… Просто я не могу смотреть кино или спектакль просто как зритель — все равно смотрю работу, в данном случае — свою. Часто начинаю злиться, если что-то вышло плохо. А что до самого процесса, я не знаю, что происходит в момент, когда включается камера — я это не анализирую. Просто пытаюсь сделать то, что просил режиссер. И вот в работе в «Меже» в этом плане было интересно: вы же понимаете, что я на самом деле не знаю, что говорил мне режиссер на словацком — мне ведь переводили. Так что у меня есть ощущение, что я сыграл то, что мне говорил переводчик. (Смеется.) Но, в общем, режиссер мне говорил, как он видел определенную сцену. Наверное, как-то по-своему ее видел и оператор — они договаривались как-то между собой. А я пытался понять все, что от меня хотят, и впихнуть туда еще и немножко своего видения и ощущения персонажа.

— Вы сказали, что не любите на себя на экране смотреть. А «Межу» смотреть пойдете?

— Да, «Межу» посмотрю. Потому что Римма Зюбина в одном из интервью сказала, что это мировой уровень. Все-таки хочу посмотреть, что такое я — в мировом уровне. (Улыбается.) На самом деле, могу вам честно сказать, что там, в «Меже», я добросовестно работаю, как везде. Мне кажется, что вот это нас и спасает на сегодняшний день в некоторых странных проектах, странной драматургии, странной литературе, в подходе к работе — наше старание сохранить себя в профессии, не предавать ее. Чтобы не было стыдно. Иногда, конечно, бывает очень стыдно, потому что деньги заканчиваются, а стыд — нет. Ты внутри себя прекрасно понимаешь причины, по которым это плохо (финансирование, например, или литература плохая, режиссер не того уровня, ты не так сыграл), но ты с этим не пойдешь к зрителю. Он это увидит и просто переключит на другой канал. Меня это печалит, потому что за любым проектом стоит работа, профессионализм, труд очень многих людей. И насколько я был рад, когда на съемочной площадке «Межи» увидел наших осветителей и фокуспулера! Я знал, что все будет хорошо и что на мне будет фокус, когда надо. Это радует, потому что ты знаешь, что они профессионалы, что они не предадут тебя в этот момент, что им будет не все равно. Вот это самый главный пункт на сегодняшний день — чтобы тебе было не все равно, что ты делаешь.

— И вам, судя по всему, не все равно, даже несмотря на то, что вы говорите о «детях в песочнице»?

— У меня как-то спросили, что я, мол, играю такие разные роли, уверен ли я в том, что играю их одинаково хорошо. А я ответил, что мне просто еще не давали то, что у меня бы не получилось. На самом деле я думаю, что умею не все, не все смогу сыграть. И не всегда ведь везет на роли, на тот материал, который может позволить тебе открыться. А что касается «Межи», тут такой момент непростой, когда артиста приглашают в зарубежный проект. Конечно, на него смотрят, конечно, его оценивают. И я тут не говорю, что олицетворяю собой всю страну в этот момент, но я все же представляю ее. Я — Народный артист вот такого государства. И они думают: «Интересно, какие же у них там народные артисты». Когда ты в такой ситуации выходишь и что-то делаешь, должен сделать это так, чтобы у них сомнений не возникло, что ты чего-то умеешь. Именно поэтому мне кажется, что наша украинская компашка, которая попала в этот проект, очень достойно выгребла. Я не говорю о себе — я же себя не видел. Но зато наблюдал, как работают мои партнеры. И мне кажется, что все это было очень достойно.

— А вот как вы, актеры, рассматриваете мастерство коллег? На что вы обращаете внимание?

— Это очень сложно объяснить. Потому что, если вы посмотрите, например, на замечательных актеров Евгения Леонова, Андрея Миронова — вы все равно не сможете до конца это проанализировать, расшифровать эту математику. Но вы все равно понимаете, что есть что-то такое, что очаровывает. И вот у меня бывают моменты, когда что-то очаровывает в работе артиста. Как человек эту сцену провел — так ее сыграл, что вызвал какие-то сильные эмоции. Что-то такое непривычное он сделал или контрапунктное, когда ты ожидаешь одного, а он вдруг делает совсем по-другому. Таким был Виталик Линецкий — великий Виталя. Таким есть Леша Горбунов, к сожалению, и я не понимаю почему,  так мало задействованный на сегодняшний день. А ведь годы наши летят! Мне 57 лет — и это очень много, и я уже понимаю, что какие-то вещи я уже не сыграю никогда. Эти моменты печалят. В душе ты горазд на многое, а морщины твои тебя выдают. Но, слава богу, у меня уже есть что рассказать внуку и внукам. И похвастаться есть чем. Немного, но есть.

Фото: Олексій Темченко, Валентина Балабанова, Андрій Шматов

Команда «Детектора медіа» понад 20 років виконує роль watchdog'a українських медіа. Ми аналізуємо якість контенту і спонукаємо медіагравців дотримуватися професійних та етичних стандартів. Щоб інформація, яку отримуєте ви, була правдивою та повною.

До 22-річчя з дня народження видання ми відновлюємо нашу Спільноту! Це коло активних людей, які хочуть та можуть фінансово підтримати наше видання, долучитися до генерування спільних ідей та отримувати більше ексклюзивної інформації про стан справ в українських медіа.

Мабуть, ще ніколи якісна журналістика не була такою важливою, як сьогодні.
* Знайшовши помилку, виділіть її та натисніть Ctrl+Enter.
5670
Читайте також
02.02.2018 13:30
Ярослав Підгора-Гвяздовський
для «Детектора медіа»
7 635
25.11.2017 13:00
Андрій Кокотюха
для «Детектора медіа»
2 988
15.11.2017 11:30
Ярослав Підгора-Гвяздовський
для «Детектора медіа»
3 838
Коментарі
0
оновити
Код:
Ім'я:
Текст:
Долучайтеся до Спільноти «Детектора медіа»!
Ми прагнемо об’єднати тих, хто вміє критично мислити та прагне змінювати український медіапростір на краще. Разом ми сильніші!
Спільнота ДМ
Використовуючи наш сайт ви даєте нам згоду на використання файлів cookie на вашому пристрої.
Даю згоду