«Детектор медіа» продолжает дискуссию о журналистской профессии, возвращаясь к вечной дилемме – между профессиональными обязанностями и гражданским долгом журналиста. Между борьбой за рейтинг (популярность) и гражданской ответственностью. В какой мере они могут сочетаться?

Впрочем, разнообразные диагнозы ставились нашей журналистике уже не раз – как коллегами, так и представителями других профессий. Не пора ли приступить к поискам средств для исцеления? Как достичь оптимального баланса между интересами издания (телеканала, радиостанции…) и ответственностью перед обществом? Как сделать так, чтобы выполнение социальной миссии не причиняло вреда «читабельности» и «смотрибельности»? Приглашаем наших читателей вступать в дискуссию и высказывать свои взгляды на возможные решения этой проблемы.

Если крепнет в нашей стае
климат страха и агрессии,
сразу глупость возрастает
в гомерической прогрессии

(Игорь Губерман)

Неоднократно доводилось быть свидетелем, как на многочисленных журналистских тусовках те или иные, маститые или начинающие, «цветные» или «бесцветные» журналисты похвалялись даром собственного предвидения и прогнозирования событий. «А я первым написал…», «А я еще в самом начале утверждал…», «А в моей статье еще задолго до…». И под восторженно ободряющие возгласы коллег произносился очередной тост с пожеланиями, чтобы и впредь, и снова… И в душе каждого, причастного к великому искусству/ремеслу журналистики, зарождалось/укреплялось маленькое/большое чувство гордости за ту самую, четвертую, власть, которая внесла такой скромный/весомый/огромный вклад во всеобщее дело. И это правда.

Листая страницы газет апреля 2007 года, подспудно ловишь себя на мысли, что и на сей раз после того, как политики разрулят созданную самими же ситуацию, будет нечто похожее. От анонсов и заголовков, мнений и прогнозов не просто рябит в глазах. «Размах их спектра» достиг таких масштабов, что обязательно кто-то окажется суперпровидцем.

Однако страшно, даже невозможно представить, чтобы спустя какое-то время кто-то смог бы похвастать: «А в нашей газете первой написали, что Украину ждут 10 дней крови!», «А я первый сказал, что раскол страны неизбежен!», «А мы первыми напророчили, что политиков будут расстреливать прямо на площадях!».

Не хочется называть своими именами предсказателей такого пошиба. Ужасно то, что они есть. И кто изо дня в день, а кто – из недели в неделю с завидным упорством сеют черные зерна вражды и ненависти в и без того накаленной атмосфере кризиса. Даже политики – всех масштабов и мастей – не позволяют себе спекулировать на этой теме. Наверное, более-менее реально оценивают опасность игры с огнем.

И дело не только, и даже не столько в том, что прямых призывов к реализации самых ужасных сценариев вроде как никто и не допускает, а в том, что сознание и подсознание общества, общественное мнение митингующих, переговаривающихся и – чего греха таить – принимающих решения исподволь – шаг за шагом – начинает свыкаться со страшными словами, терминами, да и с самой возможностью радикального развития событий. Снижается высота того психологического барьера, который в новейшей украинской истории пока никто не рискнул преодолеть.

Не может, не имеет п-р-а-в-а журналист пользоваться языком экстремистов и террористов как своим собственным!

Никогда, ни в одном издании – утверждаю! – не увидят свет заголовки «Дочь имярек – проститутка!» или «Имярек – вор, идиот и кретин!», где имярек – фамилия издателя/учредителя/спонсора. И это правильно! Ибо нельзя гадить там, где живешь. Табу.

Однако гадить своей стране, своему народу, ее (стране) и его (народу) здоровью, благополучию и процветанию – это, оказывается, совсем не табу. Это – рейтинги/тиражи/прибыльность издания. Это – «правдорубство» и «свободолюбие». Это – выполнение пожеланий/указаний/установок влиятельных лиц, то бишь все тех же имяреков. Это – все, что угодно. Но не табу.

Ценой «невинной» шалости несмышленых ребятишек, играющихся спичками возле бочки пороха, есть жизнь и здоровье их самих, и, возможно, их непутевых родителей.

Ценой «невинной» шалости средств м-а-с-с-о-в-о-й информации, играющихся слововыподвертами в угоду… да неважно, кому и/или чему! – жизнь и здоровье сограждан, общества, государства – чье угодно, но только, как им кажется, не их самих. Значит, можно играть?

Журналисты часто жалуются на власть – и ущемляет то, чего нельзя щемить, и не пущаеть туда, куда обязана пущать, и не слышит то, чего должна слышать… Причем жалуются, в том числе, и самой власти. Ибо именно она, власть, обязана обеспечивать им, журналистам, условия. И должна их, журналистов, слушать. Потому как они, журналисты, тоже власть. Четвертая. Потому первые три о-б-я-з-а-н-ы ее уважать, всячески ей помогать и ее поддерживать.

А вот когда первые власти – их ветви и ответвления – не могут найти между собой согласия и взаимопонимания? Как прийти им на помощь? Содействовать поиску точек соприкосновения в тишине переговорных кабинетов? Или зажигать провокационными лозунгами неуправляемую толпу? Помогать искать достойные выходы из создавшихся тупиков? Или стращать кровавыми передовицами и непроверенными слухами миролюбиво настроенные майданы? В чем состоят они – о-б-я-з-а-н-н-о-с-т-и четвертой власти на изломах истории?

Бессмысленно призывать властные органы (при)останавливать выпуск СМИ-провокаторов. Ибо это есть их (органов) прямой обязанностью. И если они (органы) ее (обязанность) не выполняют, значит, кому-нибудь это нужно. И это правда.

Бессмысленно призывать журналистов быть политкорректными. Ибо такие призывы есть ничем иным, как попранием свободы слова. А она, та самая свобода, за которую боролись и борются все и вся, в Украине таки есть. И это тоже правда.

Бессмысленно призывать главных редакторов вводить (само)цензуру. Ибо если в их светлые головы доселе не пришло осознание ее необходимости в столь непростое для страны время, то насильно ее ведь не внедришь. И это также правда.

Бессмысленно призывать соотечественников не читать провокативные материалы. Ибо для того газеты и издаются, чтобы их читали. А бойкот всегда только поднимал рейтинги «обиженных». И это правда.

В истории украинской журналистики известны случаи сплочения ее разношерстных рядов. Такое происходит, как правило, когда возникает угроза свободе слова. Случаев единения журналистов на основе выполнения о-б-я-з-а-н-н-о-с-т-е-й  просто человека и гражданина – доселе неизвестно. Увы, этому не учат ни на факультетах журналистики, ни на мастер-классах. Это до невероятности сложно – поступиться собственной профессиональной выгодой и рейтингами,  которые так просто ощутить/потрогать/пересчитать, во имя неосязаемого благополучия страны.

А может, все-таки, пришло время?