Вчера поздним вечером и под дождем я наблюдал удивительную музыку... Австрийский канал ORF 2 в рамках «Евровидения» показывал из Вены большой симфонический концерт классической инструментальной музыки. В исполнении огромного оркестра Венской филармонии.

 

Среди множества признаков хорошего телевидения есть один весьма важный, чисто профессиональный – умеете ли вы хорошо показывать музыку. Слушать музыку можно вживую, по радио или в наушниках, но показать по телику (!) оркестр, джаз-банд, хор, квартет, солистов, да чтобы при этом кадр дополнял и раскрывал музыку, – сие требует высшего мастерства. Потому – скажите мне, как вы показываете музыку, и я скажу, что у вас за канал.

 

Любая Детектор медіа подразумевает говорение о том, как это делается. Заполняя пробел, перехожу прямо к тому, что я увидел в музыкальной программе австрийских коллег. (Подождите сразу же соображать, мол, они богатые, а мы – бедные и несчастные.) В прямом эфире на огромной площади у Шенбрунского дворца этим дождливым летним вечером передо мной возникала не телекартинка, а огромная звучащая картина монументального свойства.

 

Что же венцы сделали для этого? Они использовали интерьеры, силуэты, скульптуры, фонтаны, издавна находящиеся здесь, – дали им подсветку. В центре площади для оркестра был поставлен прозрачный, отдающий нежным фиолетом колпак. Инструменты и ноты не могут мокнуть под дождем – в отличие от людей, множеством рядов заполнивших этот огромный зал под открытым небом. Где они взяли столько стульев для каждого?! Еще больший вопрос: откуда нашлось столько любителей классической, хотя и несколько облегченной музыки, сидящих на этих стульчиках в прозрачных плащиках без зонтиков (чтобы не мешали другим видеть)? Все было разноцветно и в отличном свете.

 

В этом хорошем свете при множестве цифровых камер, будто созданных для того чтобы все воспринимать ночью, при свечах и лучиках, в роскошных тенях и силуэтах древних сооружений и фонтанных струй, и звучала хорошая музыка на площади. Сложно показывать игру симфонического оркестра. Монтаж должен быть точным: пошли скрипки – в кадре струнная группа, а не духовые; гремит медь – значит, показываем трубы и т. д. А когда все вместе – общий план. К этому еще добавьте крупняки лиц музыкантов и зрителей, сами инструменты, жесты дирижера… Соответствие кадров изменению музыкальных тем. Даже фейерверк у них был в ритме. Высокое искусство! И это при показе вживую, Leiv, репортажно, чем, собственно, и живо телевидение. Сколько требуется телеумения импровизировать по ходу, собрать безошибочно все вместе. А главное – выполнить святую задачу искусства: найти контрапункт музыки и изображения.

 

И это все было осуществлено под дождиком, но под каким суперкрупным планом луны, взятым сверхдальним телевиком! Как будто земля переместилась на небо. Все пошло в дело: и этот разгул пикирующих камер над головами зрителей, и десятки чувствительнейших микрофонов в гармонии, и вся обстановка, когда музыка свободно льется, а конферансье шутит и берет блиц-интервью у дирижера и музыкантов в паузах…

 

Трансляция концерта (естественно, Штраус; но и Рихард-однофамилец не так прост, Равель, Малер, Оффенбах) велась на Европу более часа. Из всей огромной группы специалистов, сделавших этот чудо-музыкальный вечер, выделим только одну фигуру: режиссера. (У нас это вымирающая профессия, так же как и сценарист.) Постановщика на канале ORF 2 зовут Карина Фибих. У нас есть такие?

 

Дошла ли до нас трансляция из Вены? Или для нас «Евровидение» – только с Димой Биланом и Ани Лорак, фигуры которых уже будут изваяны в бронзе и граните? Каждому свое – это точно. Даже спорить не о чем. Однако же формат или неформат, но есть неизменное и бесспорное: настоящая музыка и телевизионное умение, мастерство. Это если говорить профессионально, а не с набором модных иностранных слов, за которыми только жлобство и неумение. Как раньше пели – «без музыки – тоска»…

 

Я продолжаю сравнивать. Конечно, не все познается в сравнении, но все же. Иногда читатели «Детектор медіа» комментируют мои сравнения. Скажем, сравнил я хорошего мюнхенского обербургомайстера Удэ с нашими градоначальниками. Злой читатель замечательно отреагировал: «У них Удэ, а у нас – Мудэ». А если ближе к уху и звуку – отсутствие пригодного микрофона у нашего загнивающего канала «Культура», который по сей причине вынужден искажать классическую музыку. И об этом я тоже писал. Зарекался сравнивать: у них вон какие микрофоны, а у нас остался один, да и тот ржавый. Хочу только спросить: за истекший период государство вообще и культурное руководство страны в частности купило для «Культуры» микрофон? Если да, буду рад.

 

Еще один читатель мне написал, мол, Юра, не мечи зря бисер, у нас уже давно творческие и коммерческие работники имеют одну, но пламенную страсть – охотиться за баблом. К этому же примыкает твердое подсознательное утверждение: они богатые и умные, а мы – бедные и дурные. Но постойте, у нас ведь некоторые каналы уже живут богато и с прибылью, имеют много отличных микрофонов и камер. А таких музыкальных программ, как у скромных венцев, почему-то не делают, и даже не планируют. Видно, из застенчивости или недопонимания того, что такое музыка и ее экранное воплощение.

 

Теперь объясню, откуда я взял для заголовка такое музыкальное утверждение. Из своего давнего фильма о Пиаф и Чаплине. Великая певица поняла: «Слова забываются, остается лишь мелодия». Конечно, и слова важны, но имеет значение, какая мелодия звучит в те или иные времена, на той или иной земле. Потому как «без музыки – тоска»…