28 июля на каналах «112»  и «Интер» ко Дню крещения Руси показали фрагмент поздравления патриарха Московского Кирилла, он же Владимир Гундяев. На «Интере» — в рамках трансляции литургии и сюжета (где были синхронны только предстоятеля УПЦ МП Онуфрия и российского патриарха Кирилла). На «112» — в рамках марафона, в котором показали нарезку поздравлений и из других стран.

А далее телеканал «112» поздним вечером дал полное выступление Кирилла (на ютубе — здесь).

Сам этот факт порождает вопросы и к каналам, и к регуляторным инстанциям.

Украина — поликонфессиональная страна, при отсутствии — не только декларированном, но и реальном — конфессии-монополиста. Каналы «Интер» и «112» — светские, и, насколько известно, приверженность к определённой конфессии в их уставных документах не записана.

Как в этих условиях должно выглядеть представительство религиозных деятелей на телеэкране? В частности, в годовщину важной исторической даты, неотъемлемо связанной с религией?

По-хорошему, телеканалы должны были бы иметь очень маленький выбор только лишь из двух опций: или равное представительство всех крупнейших конфессий, или никто. Выделение, предоставление преимуществ представителям одной конфессии в поликонфессиональной стране выглядит как минимум нарушением этики, и грубым нарушением.

И да — создаёт устойчивое впечатление, что для руководства (владельцев) данных каналов поликонфессиональность — это аномалия, нечто такое, чего не должно быть, а норма — это когда вся страна верует строем и в ногу. В  России, в пользу которой и вели, по сути, агитацию эти каналы, именно так и есть, а церковь всё больше напоминает армейское подразделение.

А теперь по поводу самого господина поздравителя и его поздравления.

Московский патриарх с давних пор поздравляет украинцев с годовщинами крещения Руси. Многие годы — вплоть до Революции достоинства — он приезжал в Киев лично (тогда доверенным телеканалом, освещавшим явления Кирилла украинскому народу, был «Интер»). И всегда его выступления отмечала одна особенность: он говорил о геополитике, о «святой Руси», о том, что «Россия, Украина, Беларусь — это есть святая Русь» (дословная, кстати, его цитата), о якобы неразрывном единстве украинцев с русскими, о коварстве и загнивании Запада — о чём угодно, но только не о душе и не о Боге. О чём, казалось бы, и должен говорить священнослужитель, тем более такого ранга. Чуть было даже не написал: «Только и должен говорить». Поскольку государства и политика — дела сугубо земные.

В этот раз его выступление звучало несколько иначе — месседж был, в общем-то, тот же, но более тщательно упакованный. Но подробности — чуть ниже, а пока что о том, как это было показано.

Все передачи с участием патриарха Кирилла всегда поражали своей... скажем так, чрезмерной сценарной изобретательностью. Не стала исключением и эта. Длилась она чуть больше десяти минут, и при этом поздравление — казалось бы, по своему жанру оно должно быть целостным, единым текстом — было разбито на фрагменты, между которыми на тёмном экране появлялся текст вопроса, ответом на который якобы и был очередной блок речи Кирилла. Эти скачки с устного на письменный способ подачи информации, без преувеличения, напрягали: так это было поздравление или интервью в стиле «ну, поздравьте нас, пожалуйста»?

А если интервью, то кто задавал вопросы, кто был их автором? Почему было не озвучить вопросы, пусть даже за кадром, почему нужно было писать их? Это должно было восприниматься как вопросы «от всего народа», да? Интервью с тенью.

Вот пример одного из них: «Как представитель самой большой в мире Православной Церкви (скромно так — куда же без гигантомании? — Б.Б.), что бы Вы могли пожелать в этот знаменательный день православным верующим со всех уголков планеты (лёгким движением руки внушается мысль, что православие на всей планете — это и есть РПЦ, «кто не с нами — тот не православный». — Б.Б.) и особенно из Украины?». Содержательно — а главное, как же лаконично, просто квинтэссенция сути!

По патриарху Кириллу, крещение Руси стало «переломным в истории нашего народа». «Исторические события, которые произошли в истории нашего народа». «Нашего народа» — это какого? Какого именно?

Употреблял Кирилл и выражение «наши народы». «Наши народы» и «наш народ» у него чередовались совершенно бессистемно, произвольно подменяя одно другое. И это было очень похоже на гипнотизирование — чтобы внушить аудитории тождественность этих выражений. Что «наши народы» — это и есть «наш народ». «Мыодиннарод» — да, вот так, прямым текстом.

Вдруг московский патриарх заговорил о христианской любви к ближнему и о дружбе. Вот это так неожиданность! А в самом начале сказал даже о том, что крещение Руси имело не только историческое и цивилизационное, но и духовное, и культурное значение. Говорил даже о некоей особой «всей восточноевропейской цивилизации».

Что же касается любви и дружбы, он сказал: «Перейти к странам — природа та же самая», «Он работает не только в отношениях между странами и народами, он работает на всех уровнях — на человеческом, индивидуальном, семейном». Далее московский патриарх всё время перескакивал с государственного на личное, и было уже не разобрать, где что, кто кого любит-не-любит, и о каком виде «межгосударственной любви» он говорит в каждый данный момент.

Между тем как бывают отношения между людьми на межличностном уровне. Бывают отношения между странами на межправительственном уровне. Бывают отношения между организациями на уровне уполномоченных лиц. Отношений между народами — не бывает. Любви и дружбы между народами — тем более не бывает. Это — блеф и фикция. Народы не общаются между собой как таковые: общаются между собой и строят отношения между собой люди — на межличностном уровне. Пусть даже эти люди представляют разные народы.

И ещё одно: неприязнь к руководству и правящему режиму той или иной страны вовсе не означает ненависти между людьми. Точнее, далеко не всегда означает. Это правда, что отношения между странами строятся по тем же принципам, что и отношения между людьми, но отождествлять людей со странами — это манипуляция.

Похоже, московский патриарх, перескакивая с личного на государственное, лишь слегка завуалированно внушал идею тождественности государственной власти и граждан страны. «Россия — это Путин», и так должно быть и в Украине. Если вы не питаете ненависти к отдельным россиянам — вы должны возлюбить Путина. Нет, это не было произнесено прямо, но очень легко читалось.

Причина конфликтов между народами: «Эгоизм, выпячивание своего я». Ну, разумеется: эгоист — это тот, кто отстаивает свои интересы, неэгоист — тот, кто отстаивает мои.

Украинскую поликонфессиональность Кирилл, естественно, трактует как раскол, который нужно преодолеть. И правильно: все должны ходить строем и в ногу! Это же так «по-христиански»!

И коронное кирилловское: «Ещё как-то Бог хранит историческую Русь, но если посмотреть, что происходит в мире...». Железный занавес — срочно железный занавес, немедленно.

А дальше произошло чудо. Настоящее и невиданное чудо. РПЦ же всегда превозносит чудотворцев, так ведь? Так вот, предстоятель «самой большой в мире православной церкви» расхваливал СССР. Повторяю медленно: предстоятель... РПЦ... расхваливал... СССР. Цитата: «Можно по-разному оценивать жизнь в Советском Союзе (по-разному — для церкви, с которой СССР нещадно боролся, да. — Б.Б.), но во время нашего общего бытия в одной стране было нечто такое, что скрепляло людей. (Ещё и как скрепляло — сковывало по рукам и ногам. — Б.Б.) Очень много было сделано доброго одних народов по отношению к другим (согласование слов сохранено. — Б.Б.)». В общем, одна страна, но народы разные, страна — это власть, а не граждане и народы, и точка. Только так эту тираду можно понимать. А что скрепляло — могу подсказать: КПСС скрепляла, такая вот была скрепа. Только Горбачёв лишил её всей полноты власти — и СССР тут же затрещал по всем швам.

Вспомнил Кирилл и о «Великой отечественной войне» — выходит, что в ней воевали тоже не люди, а некие обезличенные «народы». Нет, к христианскому вероучению это, разумеется, не имеет ни малейшего отношения: это вероучение не оперирует категорией народов, которые что-то «скрепляло».

Упомянул Кирилл и об «отдельных недостатках» СССР. Назвал, в частности, атеизм. Но — внимание — не государственный атеизм СССР, не воинствующий атеизм советской власти, а атеизм как таковой. Ни словом не упомянул Кирилл об убийствах и репрессиях против церкви во времена Ленина и Сталина, ни о стигматизации верующих в последующие годы, когда факт верования становился чёрным пятном в биографии, детей из верующих семей постоянно разбирали в школе, а ни на какую карьеру открыто верующий рассчитывать не мог. Когда в Киеве люди перешёптывались: ведущие солисты оперного театра тайно поют во Владимирском соборе — и это воспринималось как акт диссидентства. Когда ввоз Библии на территорию СССР был уголовным преступлением.

Но об этом Кирилл не обмолвился. И всё логично: представьте себе в сегодняшней России высокого чиновника, который публично признался бы, что атеист. Или верующий, но не православный. Или православный, но не РПЦ. Эффект был бы ровно тем же самым, как если бы в СССР высокий чиновник признался, что верующий. Когда церковные иерархи РПЦ в своих публикациях утверждают идею «православности всех русских по факту рождения», что в корне противоречит христианскому учению.

Зато сказал московский патриарх: «Начиная с 1990-х годов, было сделано очень многое, чтобы перечеркнуть...». Глава церкви внушает ностальгию по СССР — как это вообще понимать?

Вся эта пропаганда из-под рясы наталкивает на два вывода. Первый: нужно, наконец, на законодательном или ином регуляторном уровне установить чёткие и конкретные правила присутствия церковных иерархов на светских телеканалах.     

И второй: на законодательном уровне — и просто для себя — мы должны, наконец, определить, что есть церковь. Не всё, что в рясе — это церковь, и не всё, что с крестом — это вера. Выступления московского патриарха каждый раз оставляют в недоумении: а, вообще, верующий ли он, верует ли он в Бога? Не атеист ли он в рясе? И не имеем ли мы дело с чем-то совсем другого рода, что только притворяется церковью?

Фото: скриншот