Был такой советский анекдот: мужик включает телевизор, а там Брежнев. Он переключает на вторую программу. И там Брежнев. На третью – снова. Наконец, не выдерживает, ищет четвертую программу. А там сидит человек в штатском и говорит: «Я тебе пощелкаю. А ну назад!».

Российское ТВ как-то очень быстро и комфортно вернулось во времена этого анекдота. Как бы не назывались кнопки – «Первый», «Россия», НТВ и далее по списку – везде Путин, Путин, Путин.

Поэтому когда из России переезжаешь в Украину,  возникает ощущение девяностых. Здесь хоть какое-то разнообразие: каналы StarLightMedia – Пинчук, «Плюсы» – Коломойский, NewsOne – Мураев, «Пятый» – Порошенко, «Интер» – Фирташ и Левочкин, «Украина» – Ахметов… То есть, как метко сказал мой друг журналист Александр Федута, «ты всегда знаешь, с какой кнопки какой олигарх пытается с тобой говорить». Преимущества очевидны: одни олигархи поддерживают власть, другие – в оппозиции к ней. Если смотреть и то, и другое, можно составить более-менее цельную картину происходящего. При том, что некоторые каналы действительно могут служить оружием в гибридной войне России против Украины, прямые подтасовки здесь  все же невозможны. Потому самый распространенный способ манипуляции – использовать любые промахи власти, все те проблемы, что накопились за четверть столетия и даже сейчас во многом не решаются. И выдумывать-то ничего не надо.

Плохо это? Конечно, плохо. Олигархическое телевидение – следствие олигархического построения системы власти, системы отношений. После Майдана она устояла. Государство имеет едва ли не единственный рычаг регулирования на  рынке телерадиовещания – Нацсовет, который может продлить лицензию, а может  и нет. Роль государства на телерадиорынке минимальна. Хорошо это? Конечно, хорошо: государство и телевидение – вещи несовместимые.

Во-первых, государство – плохой собственник, плохой менеджер. Оно не привыкло зарабатывать. Зато любит тратить. А как тратит государство, хорошо известно. Особенно в Украине.

Во-вторых, рано или поздно участие государства на телерадиорынке заканчивается одним: Гостелерадио. Что не сделаешь, все равно автомат Калашникова.

Возможен ли третий путь – когда телевидение станет бизнесом? В нынешних экономических реалиях – нет. Альтернативы олигархическому ТВ, как бы оно нам не нравилось, сегодня просто не существует. Телевидение – не бизнес. И едва ли им станет в обозримом будущем. Рекламные бюджеты просто не позволяют этого сделать. Реклама – индикатор деловой активности. И если рекламные бюджеты валятся, значит, экономика падает. Если реклама не позволяет каналам выходить на окупаемость, никто делать ТВ себе в убыток не будет. Если, конечно, вы не олигарх и у вас нет политических целей. Всем понятно, что вложения в телевидение – это не меценатство. Это вложения в инструменты влияния. А раз посредством ТВ можно влиять, значит, в Украине настоящая политическая жизнь. Без имитаций оргазмов. Если в какой-то момент политическая жизнь превратится в имитацию и влиять на нее станет невозможно, у олигархов исчезнет главный мотиватор инвестиций в ТВ. Его просто не станет. Никакого. Вообще. Поэтому уход любого крупного игрока с телерынка в ныне существующих реалиях – его обеднение. Для понимания общей картины нужны все пазлы. Увы.

Поэтому вывод очевидный, банальный и простой: независимое, качественное ТВ возможно только при здоровой экономике. Вариант «Нью-Йорк таймс» может появиться здесь только тогда. А пока нужно собирать пазлы. Из разных источников, разных телеканалов. И на мой субъективный взгляд, это не так уж плохо на нынешнем этапе. Если не согласны, смотрите анекдот выше.

Коллаж из фото zn.ua, dnpr.com.ua