Сегодня  разразился скандал, в который вовлечены МИП, пресс-служба АТО, «Новая газета » и «Громадське ТБ». Поводом для него послужил репортаж российской журналистки Юлии Полухиной «Война вернулась», опубликованный вчера на сайте издания.

В первую очередь, на содержание видео, которое снято журналисткой Полухиной и размещено в репортаже «НГ»,  обратили внимание сами бойцы. Например, Маси Найем, который написал следующее: «ночью, часам к трем, меня разбудило два сообщения. на которых у ополчения в твиттере появилось фото трупа моего товарища. но уже утром я увидел и видео, где четко видно все - от укрытия, до позиции, где стоят ребята каждую ночь. рискую своей жизнью. а так же их позывные.»

Возмущение тем, как был показан на видео, снятом Юлией Полухиной, обстрел боевиками т.н. «ДНР» позиций ВСУ, а также тем, что в репортаже указано – как вооружены бойцы, где укрываются, откуда ведут наблюдение за позициями противника и тд – высказали со временем и пресс-служба АТО, и МИП. В итоге пресс-служба АТО обратилась в СБУ с просьбой приостановить аккредитацию российского журналистки – а также и журналистов «Громадського», которые снимали свой материал на тех же позициях под Авдеевкой. В заявлении пресс-службы также указано, что Полухина представлялась журналистом «Громадського». «Громадське» опровергает эту информацию. Более того, пресс-служба АТО обвинило «Громадське» в том, что и их материал также не соответствует требованиям военной цензуры, и был снят с сайта после обращения военных к руководству канала. Настя Станко в комментарии «Детектору Медиа» отрицает и это. Свой материал «Громадське» действительно выкладывало  - но не в общий доступ, а лишь для того, чтобы бойцы могли посмотреть его, и высказать свое мнение о его безопасности для военных. Материал до сих пор не опубликован – поскольку «Громадське» ожидало, чтобы родственников погибших в том бою оповестили.

«Новая газета» опубликовала свой материал еще вчера, и  заместитель главного редактора издания Сергей Соколов считает, что редакция поступила правильно, о чем он говорит «ДМ» в интервью. 

- Скажите, пожалуйста, была ли Полухина аккредитована как представитель «Громадського ТБ», а не «Новой Газеты»?

- Эта версия, озвученная пресс-службой АТО и командованием ВДВ Украины, не соответствует действительности. Полухина была аккредитована как журналист «Новой газеты», ездила туда  с российским паспортом, и все официальные лица, которые с ней контактировали, включая командование ВДВ, об этом были прекрасно информированы. Другое дело, что она ездила туда вместе с сотрудниками украинского телевидения, но все  документы, которые, естественно, у нее везде проверяли, были на «Новую газету».

Мы с самого начала конфликта на Восточной Украине активно работали  по обе стороны. Правда, сейчас у нас нет возможности работать на стороне  сепаратистов, потому что нас лишили всяческой возможности передвижения. Но мы всегда официально аккредитовывались – и в этот раз аккредитовывались в СБУ, в АТО. Я и сам  это делал лично, когда работал в Авдеевке и в Дебальцево.

- А вы обращались в МИП, чтобы работать по программе Embedded journalists на передовой?

- Я ничего не знаю о министерстве информационной политики, потому что когда мы начинали работать, нам было четко сказано: для въезда в Украину нам нужно получить аккредитацию у СБУ, а затем – в АТО. Что мы всегда и делали.

- Скажите, Полухина была проинструктирована о том, что можно, а чего нельзя снимать в зоне АТО? Она не первый раз ездила туда?

- Не первый. И, насколько я понимаю, офицеры ВСУ находились при ней,  и на проезд в то место, где происходили боевые столкновения, она получила официальное разрешение. Мало того, Юлия не снимала боевых позиций.

- А на видео – это что за здание?

- Это не боевые позиции – огневых точек она  не снимала. Съемка проводилась внутри  помещения, которое, насколько я могу понять, является временным укрытием для военнослужащих ВСУ. Более  того, если между позициями ВСУ и сепаратистов всего тридцать метров разницы,  и над позицией ВСУ летают дроны – то что может добавить нового в данной ситуации съемка Полухиной изнутри здания? Но она зафиксировала факт, что сепаратисты нарушают минские договоренности, обстреливают позиции ВСУ из 120-милимитровового миномета. И как мне кажется, этот факт достаточно весом для того, чтобы предъявлять претензии, в том числе и на переговорах по соблюдению Минских договоренностей, и быть представленным для наблюдательной миссии ОБСЕ. Ни одного пункта журналисткой этики она не нарушила.

- На видео сняты два разных человека, умирающий и погибший, - и его лицо, как и всех стальных бойцов, видно в кадре.

- Это не правда. На видео – раненый человек, которому оказывают помощь. Вы просто не знаете ситуацию: на видео снят боец с позывным Кабан, который скончался, к сожалению, потом, уже в больнице.

 - Вы знаете, что материал, снятый там же, в том же месте и тех же событий, не был показан  украинским  «Громадським», - до согласования с военными?

- Я информирован об этом. Однако у нас своя редакционная политика, она, очевидно,  не соответствует политике украинских телеканалов, и мы считаем, что факт  нарушений Минских договоренностей достаточно существенным, чтобы быть опубликованным.

- Да, конечно. Однако, наверное, для доказательства этих нарушений не обязательно было показывать лица воющих, и умирающих.

- Если с представителем «Новой газеты» находился пресс-офицер, и офицеры ВСУ, и они прекрасно видели, что эта съемка ведется в открытую, и никто ей об этом не сказал – значит, они были иного мнения.

- Это были последнее кадры жизни двух людей – и вы в материале показали их для огромной аудитории.

 - То есть вы считаете, что тот факт, что сепаратисты продолжают убивать военнослужащих украинской армии, используя запрещенные методы, - это та информация, которая не должна появляться на видео или в средствах массовой информации?

- Нет, я так не считаю. Просто не обязательно при этом показывать людей в агонии. Не обязательно называть их фамилии на две страны.

- Фамилии мы не назвали – только имя и позывной.

- Это не так. Вот цитата: «Это был Владимир Сергеев с позывным «Кабан». Мы общались в ночь между двумя обстрелами. «Кабан», 23 года, из-под Киева. Он скрывал от мамы, что находится в Авдеевке, то есть в зоне постоянных обстрелов». Вы знаете, как узнала его мама о гибели сына? Может быть, из вашей публикации? Вы проверяли? Она видела последние кадры  его жизни в вашем репортаже?

- Я не могу ответить вам на этот вопрос. Но хочу добавить, что эти вопросы, которые вы задаете, безусловно, имеют право на существование. И являются предметом дискуссии. Но к претензиям со стороны пресс-службы АТО они не имеют отношения – это вопросы к журналисткой этики.

- Я хотела бы поговорить с вами и об этом – а не только о претензиях со стороны пресс-службы АТО.

- Я считаю, что обнародование факта нарушения Минских договоренностей – это важнейшая история. И если сейчас об этом не говорить – завтра будут еще погибшие. Более  мне добавить нечего.

- Вы будете как-то реагировать на приостановление и возможный запрет аккредитации вашей журналистки со стороны СБУ и пресс-службы АТО?

- Мне ситуация кажется крайне странной. Я понимаю, очевидно, в чем причина – очевидно, что те высокопоставленные офицеры ВДВ, которые разговаривали с Юлей, внезапно решили взять свои слова обратно, испугались своих слов – и начинают распускать небылицы. И мне крайне печально от того, что отдельные недальновидные украинские генералы решили прикрыть  собственные тылы, лишив аккредитации журналиста одного из немногих российских изданий, которое объективно освещает ситуацию на Восточной Украине.

- О каких словах генералов может идти речь? Поскольку основная претензия, как я поняла, к видео и фото.

- Это моя версия:  Юлия Полухина официально, под видео, взяла интервью у одного из руководителей ВДВ. Того самого, который теперь распускает о ней всякие небылицы, будто бы она представлялась журналистом другого издания. Что не соответствует действительности.

- Это интервью еще не опубликовано, да?

- Нет. И я не знаю, может быть, в сложившейся ситуации, его и не имеет смысла публиковать. Потому что я  полагаю, что если журналист работает официально, то доверие должно быть двусторонним.

Юлия Полухина не отвечает на звонки. Анастасия Станко сообщила «ДМ», что пресс-офицер не сопровождал журналистов на место съемок.

Фото: svobodanews.ru