Юрий Гребельник: «В Хаусе меня достали медицинские термины»
Актер Юрий Гребельник на сцене театра русской драмы имени Леси Украинки играет Дон Кихота и Булгакова («Дон Кихот. 1938 год»). В его послужном театральном списке десятки разнообразных образов. Начинал в начале 80-х на этой же сцене, сыграв в «Игроке» Федора Достоевского. В течение 15 лет выходил на подмостки в роли Василькова в «Бешеных деньгах» Александра Островского критики относят эту работу к несомненным удачам актера).
Сегодня он рассказывает читателям ТК, с какими трудностями ему пришлось столкнуться при озвучивании кумира миллионов Грегори Хауса, и признается, что является поклонником совсем другого сериального персонажа.
- Юрий, профессионалы, да и зрители, считают, что озвучивание сериала «Доктор Хаус» на украинском языке более эмоциональное, чем на русском, за счет того, что ваш голос - полное попадание в образ героя. Вам близок характер Хауса? Симпатизируете ему?
- Как персонаж он мне нравится, но у меня ничего общего с ним нет! Я никогда себя подобным образом не позиционировал. Мы совершенно разные. Да и вообще, таких, как он, единицы. Он - личность и уже одним этим вызывает к себе повышенный интерес. Кроме того, Хаус спасает людей, что, в общем-то, тоже приятно. Ну, методы у него, конечно, те еще... Хотя другие, наоборот, наговорят кучу нежных слов, а на деле уничтожат. Этот же всем раздает, но скольких чуть ли не с того света вытаскивает! Хотя как бы он мне ни нравился, попасть под его раздачу не хотелось бы.
- Выходит, многого не разделяя, вы просто уловили характер?
- Сейчас для меня уже достаточно посмотреть на актера: как он двигается, как реагирует в разных ситуациях, чтобы понять, каков его персонаж, и постараться передать нюансы голосом. Это получается, когда ты поймал изюминку, заметил мелкие штрихи индивидуальности. Но это не сродни тому, чем занимаются пародисты: они стараются копировать. А тут нужно играть не актера, а персонаж.
- В театре, чтобы вжиться в образ, вам даются репетиции, а при озвучивании существует такое понятие?
- Раньше - да, а теперь нужно включаться с ходу. Сейчас на студиях сумасшедший поток. Спасает только опыт.
- Когда и кого вам впервые довелось озвучивать?
- Стыдно вспоминать. Это был мексиканский сериал «Ад в раю». По-моему, одного названия достаточно, чтобы понять, что это за бред. Такая тягомотина, что к концу сериала, к какой-нибудь 355-й серии, и не вспомнишь, что было вначале. Зато на этой полове быстро учишься.
- Как быстро это нужно было озвучивать?
- Когда я только начинал, не было такого количество каналов, как сейчас, и соответственно не было таких объемов. Это был 1997-98 год. Только появилось ICTV, «Интер» начал с ОРТ совместно что-то транслировать. Заказов было немного, поэтому времени на их исполнение хватало. Можно было разгуляться. Мало того, мы все учились: не было отдельной школы на дубляжи, на озвучивание. Поэтому все учились по ходу - и актеры, и звукорежиссеры. А фильмы писали целый день. К десяти утра собирались и до шести мучили один фильм. Сейчас я уже и представить себе такого не могу. Эта работа превратилась в производственный конвейер. В среднем озвучивание фильма занимает три часа. Формула простая - продолжительность фильма умножается на два. Не закончишь вовремя, наедешь на работу со следующим фильмом. Из-за тебя другие не смогут вовремя сдать. Жесткий график.
- Без репетиций - понятно, а пробы, дубли?
- Бывает, сбиваешься, но вообще мы пишем в чистую. Сейчас уже нет ни проб, ни репетиций. Все соображаешь по ходу. Идут титры, какая-то музыка - тут же предполагаешь, что за жанр, и сразу становится ясно, в какой манере работать. Тебе дают твоих персонажей. Как правило, озвучивают 4 человека: двое - все мужские голоса, а две девушки - женские. Понятно, что в фильме обычно персонажей значительно больше. Поэтому их раскидывают между актерами. Так, в одном фильме тебе может достаться умирающий дедушка и какой-нибудь супергерой, драчливый задорный молодец. Нужно только поспевать отделять их голосом. С одной стороны монитор, с другой - текст. Посмотрел на экран монитора, увидел своего героя и чешешь с листа... Нужно четко вложиться в его речь. Включаешься за ним через секунду после того, как он начал говорить. Он закончил, и ты должен закончить.
- Это то, что считается высшим пилотажем по озвучиванию, а к дубляжу, наверное, другие требования?
- Дубляж - более серьезная штука. Там уже нужно вжиться в предлагаемого персонажа, дышать за него и охать. Если он в прыжке кричит, то и ты одновременно с ним прыгаешь в студии. Все должно происходить в одной с ним динамике плюс необходимо попасть в артикуляцию. В дубляже тоже все происходит достаточно быстро.
Подстраиваешься под персонаж минут пятнадцать-двадцать, ну - полчаса от силы. Это происходит буквально на первых репликах, кольцах (так их называют в дубляже). Пять-десять колец допустимы для нащупывания героя. Нужно сразу схватить его тембр голоса, интонации, почувствовать, как будешь играть. Желательно, чтоб это было как можно ближе к оригиналу, а главное - быть уверенным, что ты и дальше эту его своеобразную нотку сможешь повторить.
- В одном из своих интервью вы сказали, что не считаете фильм «Доктор Хаус» лучшей своей работой, что это, бесспорно, качественный сериал, но он на слуху благодаря серьезной раскрутке. Что, на ваш взгляд, не уступает ему и осталось незамеченным?
- Комедийно-детективный сериал «Монк». Монк - человек, который маниакально боится грязи, ассиметрии. Я в нем тоже работал. Этот сериал не только качеством не уступает, но и по драматургии, и по заряду, и по посылу человеческому, на мой взгляд, круче «Хауса». Главную роль в нем играет чудный американский актер Тони Шелхоуз. Играет настолько смешно! Не комикует, не изображает, не строит рожи, как это часто бывает у американцев. Это актер нашей русской школы. Он проживает. И это так здорово! Лично я получал огромное удовольствие, озвучивая его. Мне жаль, что этому сериалу не сопутствовала реклама. Он, в отличие от «Доктора Хауса», прошел тихо. Вот вам чудеса нашего времени.
- Можете назвать, что вам было тяжело озвучивать?
- В «Докторе Хаус» меня постоянно доставали медицинские термины. Я, слава Богу, с названиями страшных болезней не сталкивался. Да и вообще, мои познания в области медицины скудны: бинт, шприц, зеленка, анальгин. А тут куча диагнозов, сложных анализов, лекарственных препаратов. Попробуй все это выговорить, да еще на скорости. Он довольно-таки темповый персонаж.
А тяжело, в смысле неприятно, читать политическую рекламу. Поначалу я даже бесплатно соглашался ее читать. Да, представьте себе, было такое настроение. Мне казалось, что я таким образом позицию свою показываю, будто бы приобщен к чему-то очень важному. Можно сказать, лепту свою вношу. А сейчас даже стыдно вспоминать. Правда, думаю, теперь я не одинок. Многие за эти годы насмотрелись и разуверились. Так что эти выборы будут без меня.
Фото - Афиша
