На сайте газеты «Высокий замок» 14 марта была опубликована статья «Спочатку раділи, потім боялись, тепер ненавидять» Юлии Пидлужной, в которой она пересказывала свой разговор с попутчиком в поезде. Статья, посвященная разговору с одним человеком, бывшим жителем Донецка, переехавшим в Киев в 2006 году, заканчивается фразой: «Сколько донецких не корми, все равно в душе — “сепары”». К этому «выводу» автор статьи, которая размещена именно в рубрике «Статьи», а не в блогах, пришла после того, как ее собеседник «критиковал Украину» и возмутился тем, что пенсионеры с оккупированных территорий вынуждены ездить за пенсиями на неоккупированную часть области.

Статью опубликовала в своем фейсбуке главный редактор «Высокого замка» Наталья Балюк и в качестве комментария к посту вынесла последнюю фразу статьи про «сепаров». По сути, главред солидаризовалась с автором статьи. При этом Наталья Балюк является не только главредом издания, но и председателем правления ЗАО «Издательский дом “Высокий замок”». По сообщениям СМИ, издательство принадлежит супругу Балюк, заслуженному журналисту Украины, народному депутату прошлых созывов от ВО «Батькивщина» Степану Куприлю.

«Детектор медиа» попросил экспертов в области языка вражды прокомментировать статью и оценить ее содержание с точки зрения законодательства и журналисткой этики. Мы также обратились за комментарием к Наталье Балюк, которая письменно ответила на вопросы.

Вячеслав Лихачев, руководитель международной Группы мониторинга прав национальных меньшинств:

— Утверждение, которое вынесено в пост главного редактора издания, — прямой язык вражды. Если бы его не было, то можно было бы сказать, что в целом материал в рамках, хотя как журналистский материал он весьма странен. Но последняя фраза — это обобщение, которое формирует негативный собирательный образ людей по региону их проживания или выходцев из этого региона. И даже если бы не было использовано слово «сепар», которое у нас давно превратилось в бессодержательное ругательство, — все равно это был бы язык вражды.

В Уголовном кодексе Украины есть статья 161 о нарушении равноправия граждан, несколько профильных законов о СМИ со статьями, направленными против разжигания ненависти по определенным признакам. Но помимо того, что эти нормы в принципе крайне редко применяются, в статье 161, например, содержится закрытый перечень признаков, по которым недопустимо разжигание вражды или ненависти — и региона проживания в этом списке нет. В украинском законодательстве есть закон о противодействии дискриминации, в котором речь идет, в том числе, о притеснении как «унижении человеческого достоинства по определенным признакам или создание в отношении такого лица или группы лиц напряженной, враждебной, оскорбительной или уничижительной атмосферы».

Кроме того, в законе нет закрытого списка групп по определенному признаку, то есть любая группа лиц может рассматриваться как дискриминируемая, если вокруг нее создается враждебная атмосфера. Таким образом, публикации, которые создают негативный образ определенной группы, могут рассматриваться как нарушение закона о противодействии дискриминации. И статья в «Высоком замке», безусловно, способствует созданию такой атмосферы.

Впрочем, подразумевалось, что этот закон рамочный, под который должны были внести изменения в другие нормы закона, но поскольку этого сделано не было, на сегодняшний день это мертвая норма. Можно, конечно, обратиться в регулирующие органы, которые могут вынести предупреждение газете и даже лишить ее регистрации на основании профильных законов, — но эти самые органы неохотно применяют даже имеющиеся в их распоряжения нормы, дожидаясь решения судов.

С другой стороны, мне кажется недоиспользованным потенциал профессиональных структур и гражданского общества. Например, есть Комиссия по журналистской этике, чьи решения юридической силы не имеют, но к чьему мнению прислушиваются. Есть профессиональные организации журналистов, например, Независимый профсоюз, который в прошлом году исключил главного редактора «Чертковского вестника» за антисемитскую публикацию. И мне кажется, когда есть такая здоровая реакция общественности и в первую очередь профессиональных организаций, которые имеют моральную силу, — хороший механизм не самых запущенных случаев. Поскольку большая часть некорректных высказываний со стороны наших журналистов злого умысла не имеет, а возникает от общего уровня безграмотности и безответственности — мне кажется, реакция со стороны профессионального сообщества, неформальные механизмы его саморегуляции будут эффективны. Особенно в ситуации полной беспомощности государства в силу несовершенства законодательства.

Ирина Седова, медиакоординатор Крымской правозащитной группы:

— На мою думку, мова ворожнечі тут є у м'якій формі у цьому вислові: «А собі думаю: скільки донецьких не годуй, все одно у душі — “сепари”». Соціальна група «жителі Донецької області» згадується у зневажливому контексті. Суспільство повинно звернути увагу на це, наприклад, Комісія журналістської етики може відреагувати публічною заявою. А журналістам треба підвищувати свою медіаграмотність і знати, що використання журналістами мови ворожнечі особливо під час збройного конфлікту — це неприпустимо, тому що такі дії мають руйнівний ефект і подібні підкиданню динаміту у вогонь.

Максим Буткевич, координатор проекта «Без границ»:

— Относительно же «языка вражды» — если бы не последняя фраза, то материал можно было бы обсуждать и дискутировать о его качестве, но финальная фраза текста однозначно является языком вражды. На основании несовпадения политических предпочтений одного собеседника автора материала (и, видимо, языка общения), а также невысокой оценки автором же последовательности убеждений собеседника, она завершает материал выводом о том, что все люди родом из Донецка являются явными или скрытыми «сепарами», т. е. врагами и «неблагонадежными элементами». Кроме того, на основе одиночного разговора делаются масштабнейшие обобщения, что несколько не соответствует ни журналистским стандартам, ни просто принципам критического мышления. Голословное враждебное обобщение с навязыванием ярлыком по региону происхождения — конечно же, язык вражды.

Наталья Балюк, главный редактор газеты «Высокий замок»:

— Чому цей текст було опубліковано саме в редакційних статтях, а не у блогах?

— Це не є редакційна стаття, а авторський матеріал. Редакційні статті у нас не підписуються конкретним автором.

— Чи вважаєте ви припустимим використання слова «сепар» у статтях видання?

— Слово «сепар» досить широко використовується журналістами. У даному випадку автор взяла його в лапки, що свідчить про вживання у переносному значенні. У розумінні автора це людина, яка неприхильно ставиться до України. Це емоційна оцінка автором свого співрозмовника. Наголошую, йдеться про конкретну розмову з конкретної людиною.

— Чи не містить, на вашу думку, ця стаття узагальнення, яке можна трактувати як мову ворожнечі?

— Трактувати кожен може як йому бачиться. Саме поняття «трактування» — це «висловлювання особистого погляду з приводу певного питання». Автор не трактує свій текст, як «мову ворожнечі». Якщо хтось так трактує, то це його особистий погляд. Оскільки ми живемо в демократичному суспільстві, то кожен має право на свою думку. Так само слово «сепар» не можна вважати «мовою ворожнечі», як і багато інших слів з негативним значенням. У цьому тексті йдеться про ситуацію на окупованих територіях (сподіваюсь, термін «окупована територія» не означає мову ворожнечі). Про цю ситуацію розповідає чоловік, який виїхав із Донецька до Києва у 2006 році, але часто туди їздить, бо там у нього залишився бізнес. І він розповідає про зміни у настроях частини місцевого населення. Лише один абзац — про його погляди на ситуацію в Україні. Саме з цих поглядів автор і робить висновок, що в душі він «сепар». На жаль, такі люди є, і це очевидний факт.

— Чи не порушує, на ваш погляд, ця стаття етичний кодекс журналіста та норми українського законодавства?

— Стаття не порушує ні етичного кодексу журналіста, ні норм українського законодавства.

— Чому ви винесли останню фразу тексту у свій пост?

— У заголовки часто виносять фрази з тексту, які привертають увагу. Власне, сподіваючись, що будуть читати весь текст, а не лише заголовок. У газеті був інший заголовок цієї статті: «Спочатку раділи, потім боялись, тепер ненавидять», який відображає основний зміст тексту.

Иллюстрация: скриншот