Великая депрессия всегда была объектом интереса как ученых - социологов, политологов, историков, так и широкой общественности, прежде всего, в лице журналистов и политиков. Это неудивительно, ведь кризис, который охватил весь мир, совпал с триумфом социализма в Германии, Италии и США в середине 30-х гг. и во многом стал его причиной. Представления о том, что государство должно и, главное, может «управлять» экономикой (а значит - и всем прочим в обществе), утвердились именно тогда, и Великая депрессия и политика нового курса президента Рузвельта долгое время служила для этого аргументом.

Сегодня мы точно так же повсеместно сталкиваемся с постоянным упоминанием о Великой депрессии, мнением о крахе капитализма и рецептами регулирования всего на свете знающим, всекомпетентным и абсолютно бескорыстным правительством. Для Украины тема депрессии 30-х ничуть не менее актуальна, чем для США, ведь у нас теперь есть всамделишный экономический кризис, равно как и демагоги вроде Тимошенко, которые готовы им воспользоваться ради получения абсолютной власти. Нам также хорошо известен результат деятельности подобных «антикризисных» политиков в 30-е годы, особенно в Германии и Италии. Однако боюсь, что при этом ключ ко всем этим знаниям - события Великой депрессии - остается для большинства из нас загадкой.

Что мы на самом деле знаем о Великой депрессии и новом курсе? Вспоминаю, как в начале 90-х наши экономисты в один голос рекомендовали учиться у нового курса. Сейчас в это трудно поверить, ведь наши «негоразды» начала 90-х имели совершенно иную природу, чем классический кризис «капиталистической экономики», который начался в США в конце 20-х годов ХХ века. Между тем ссылающиеся на Рузвельта специалисты смело прописывали нам рецепты от совсем другой болезни, и это обстоятельство лучше всего говорит о том, что они понятия не имели, в чем именно состояла ситуация кризиса 30-х. Впрочем, не думаю, что сегодня мы знаем больше.

Итак, мы знаем, что Рузвельт стал президентом, когда кризис уже начался. Мы знаем, что он пришел к власти под «антикризисными» лозунгами. Мы знаем, что он развил сумасшедшую активность в этом направлении: многие, например, слышали о программе общественных работ. Мы знаем, что кризис в конце концов закончился с началом Второй мировой войны. Однако логика учит нас правилу, что «после того» не означает «вследствие того». Иначе говоря, вопрос, какова заслуга Рузвельта и его нового курса в том, что кризис закончился, остается открытым.

Точнее сказать, в силу типичной логической ошибки из предыдущего предложения и ситуации, которая очень знакомо для нас описывается формулой «воно ж працює», общественное мнение склонно было считать новый курс удачной политикой. Действительно, Рузвельт умудрился стать президентом целых четыре раза, несмотря на традицию, подкрепленную 22-й поправкой, не избираться больше двух раз. Это говорит о том, что хотя бы один раз, когда он избирался до войны (во время войны, как правило, избиратели не склонны менять правительства), большинство американцев доверяло его политике.

Однако хорошо известно, что мнение избирателей не всегда основано на объективных оценках. От объективной оценки новый курс спасла война, послевоенная эйфория, затем холодная война. Правда, экономисты всегда ставили под сомнение многие аспекты рузвельтовской политики, но они, конечно, находились на периферии общественного внимания. Традиция, которая сложилась к тому времени, предписывала с пиететом относиться к той шумной активности, которую проявляло правительство США в 30-е годы.

Нынешний кризис подтолкнул интерес к этой теме и оказалось, что к этому времени новый курс уже был детально исследован экономистами и оценен весьма критически. Причем, что особенно показательно, в работах, которые первоначально не были специально ему посвящены. Так, первый удар по оценке политики Рузвельта нанесла «Монетарная история США» Милтона Фридмана и Анны Шварц - монументальное исследование, вышедшее в 1963 году и, как видно из заглавия, посвященное несколько другой теме. Усилия экономистов вызвали в США целую волну публикаций (начавшуюся еще задолго до нынешнего кризиса), в которых пересматривается, а точнее - рассматривается деятельность Рузвельта. Прорывом стала книга историка из Стенфордского университета Дэвида М. Кеннеди «Свобода от страха: американский народ в годы депрессии и войны». «Чем бы он [«новый курс»] ни являлся, - отмечал автор, - это была не программа по оздоровлению экономики, и уж по крайней мере не эффективная программа». Эта книга получила Пулитцеровскую премию в 1999 году, за ней последовало множество других работ на эту тему. Так что сегодня мы располагаем достаточным материалом.

Кризисы

Чтобы понимать, о чем пойдет речь дальше, пожалуй, достаточно здравого смысла и обычной логики. Но чтобы понимать хорошо, нужно сначала сказать несколько слов об экономических рецессиях. Кризисы могут быть вызваны разными причинами. Например, наш кризис 90-х был, прежде всего, кризисом институциональным, он был вызван огромными сдвигами, случившимися тогда в обществе. Бывают кризисы, вызванные войной, неурожаями и т. п., но в целом кризисы такого рода крайне редки. В основном, для «капиталистических» стран характерна рецессия, которая имеет одну и ту же природу и регулярно посещает эти страны.

Причина рецессий состоит в хронически больной финансовой системе. Финансовая система, как нетрудно догадаться, является основой экономики, ведь деньги являются основой обмена между людьми. К кризисам приводит неспособность банков выполнить свои обязательства, поскольку банки производят денег больше, чем хранят. Поэтому в экономике появляются «фидуциарные» деньги, которые возникли не благодаря появлению новой стоимости, - то есть, труду, смекалке и даже хитрости конкретных людей, - а благодаря действию банковского мультипликатора. Начинается так называемая кредитная экспансия, создается впечатление экономического роста. Пока все идет хорошо, банки в состоянии удовлетворять требования клиентов, поскольку они не имеют массового характера. Однако малейшие негативные подвижки в экономике способны разрушить эту идиллию. Ведь во всех случаях, когда конъюнктура меняется в худшую сторону, субъекты рынка ведут себя одинаково - они стремятся защититься от этого. В таких случаях всегда происходит бегство в ликвидность - вы продаете рисковые бумаги и покупаете менее рисковые и так далее. В конце концов, вы все оказываетесь в банке - в месте, где находятся средства, обладающие максимальной ликвидностью, то есть деньги. И тут выясняется, что этих средств попросту нет, ведь банки все это время производили денег больше, чем хранили, и теперь, когда клиенты все сразу пришли и потребовали выполнить обязательства, оказалось, что банк не может этого сделать.

С другой стороны, все время, пока длилась кредитная экспансия банковской системы, предприниматели, воспринимая «дешевизну» денег как снижение процентной ставки (то есть, как признак расширения и роста экономики), расширяли производство и начинали новые проекты. Однако на самом деле реальная процентная ставка (цена обмена настоящих благ на будущие блага) в обществе не изменилась, и вскоре предприниматели обнаруживают это в виде нехватки денежных средств. Банки к этому времени тоже не имеют ресурсов на поддержание пониженной ставки. Кроме того, в это время у них уже обычно толпятся клиенты из предыдущего абзаца. Фидуциарный пузырь лопается.

Как видим, рецессия имеет микроэкономический характер. Она имеет вид массовой ошибки предпринимателей, введенных в заблуждение «низкой» ставкой процента. Разумеется, кризис великолепно отображается и на макроэкономическом уровне. Например, денежная масса во время финансового кризиса всегда «схлопывается» и начинается дефляция, которая выражается в падении цен. Но это скорее следствие, чем причина. Макроэкономические воздействия способны подтолкнуть начало кризиса (или усугубить его, когда он уже начался), однако вряд ли способны помочь его преодолеть.

Кризис - это реакция рынка на попытки банковской системы обмануть природу, предложив ставку процента, слишком отличающуюся от реальной. Поэтому преодоление кризиса состоит в деятельности предпринимателей, исправляющих свои ошибки.

Итак, отметим три вещи. Первое: кризисы всегда вызываются разными внешними толчками - проблемами «восточных тигров», как в 1998 году, или лопнувшим пузырем IT-компаний, как в начале 2000-х, но всегда имеют одну и ту же причину. Эта причина состоит в способности банковской системы выдавать денег больше, чем хранить (что начинает кредитную экспансию), и ее неспособности выполнять обязательства, когда эта экспансия заканчивается. Именно это качество делает кризисы регулярными - сначала накачка фидуциарными средствами, затем «схлопывание» денежной массы, болезненное приведение структуры производства в соответствие с реальной ситуацией, затем новая накачка и т. д.

Второе: не все кризисы имеют такой разрушительный характер, как Великая депрессия. Чаще всего мы имеем дело с рецессиями, которые вообще незаметны широкой публике. Например, после Второй мировой войны США прошли через 11 рецессий, но только некоторые из них «тянут» на звание кризиса. Правда, это отнюдь не означает, что регулярные рецессии - это неизбежное зло, с которым мы должны мириться. Скорее напротив, ведь рецессию в кризис превращает, прежде всего, политика государства, и Великая депрессия дает нам именно этот урок.

Третье: лучшая политика государства во время кризиса - воздержаться от любых макроэкономических мер и сосредоточиться на микроэкономических. Попросту говоря, облегчить условия для того, чтобы предприниматели быстрее исправили ошибки.

Достижения

Итак, Великая депрессия была самым длительным и самым разрушительным экономическим кризисом, с которым сталкивался западный мир. Она началась в 1929 году и продолжалась почти 12 лет - до 1941 года. Как пишет Лоуренс Рид: «За четыре года - с 1929-го по 1933-й - объем производства на американских заводах, шахтах и электростанциях сократился более чем вдвое. Реальные доходы населения после уплаты налогов снизились на 28%. Стоимость ценных бумаг сократилась на 90% по отношению к максимальному уровню, достигнутому до краха. Число безработных американцев выросло с 1,6 миллионов в 1929 году до 12,8 миллионов в 1933-м. На пике депрессии безработные составляли четверть трудоспособного населения США, и впервые после окончания Гражданской войны в стране замаячил призрак мятежа». Продолжает экономист Джим Пауэлл: «В период нового курса среднегодовой уровень безработицы в стране составлял 17,2% трудоспособного населения. Ни разу за все 30-е годы он не опускался ниже 14%. Несмотря на эпизодическое оживление в экономике, объем ВВП душу населения даже в самом "благоприятном" 1937 году не дотягивал до уровня 1929 года. В период Великой депрессии уровень налогообложения в США вырос в два с лишним раза, а налоговые поступления в федеральный бюджет увеличились с 1,6 миллиардов долларов в 1933 году до 5,3 миллиардов в 1940-м. Доля федеральных налогов в объеме ВВП за период 1933-1940 годов резко повысилась - с 3,5 до 6,9%. Простых граждан непосредственно затронуло повышение пошлин на алкоголь и вычетов из зарплаты на социальное обеспечение. Рузвельт еще больше увеличил налоговое бремя, повысив подоходный налог для физических и юридических лиц, акцизы, налоги на недвижимость и имущество, передаваемое в дар. Он ввел налог на нераспределенную прибыль».

Ну и, наконец, мало кто знает, что Великая депрессия фактически состояла из двух депрессий. За «пиком» 1937 года, когда, невзирая на все усилия правительства, экономика начала было поправляться, последовал новый резкий спад производства. Как отмечали Милтон Фридман и Анна Дж. Шварц в «Монетарной истории США», это был «единственный известный нам случай, когда за одной глубокой депрессией сразу же последовала другая». Этот второй спад (как и первый) был вызван хаотичной деятельностью правительства.

Продолжение следует

Фото - gc.astrology.com