Душный киевский вечер. Время – час пик. Опаздывая на встречу, ловлю такси. Водитель-экстраверт слушает новости по радио, причем все норовит вызвать пассажира на диалог. Моя встречная индифферентность приводит его в раздражение.

- Да кто вы такой? Вы, наверное, в морге работаете? Во Львовской области вон облако из фосфора прет – а вам хоть бы хны! Нет, ну кем вы работаете?

И ведь ехать еще долго – не отстанет. Глубоко вздохнув, отвечаю:

- Журналист.

Таксисту становится интересно. Он заговорщически нагибается ко мне и полушепотом говорит:

- Так это здорово!

И еще тише:

- Но ведь опасно, да? Вы же пишете о политике?

- Да почему опасно? Довольно часто неприятно, а так – как у всех: когда – интересно, когда – рутина…

И тогда он задает главный вопрос:

- Но зато платят вам, небось, о-хо-хо? Ну, хозяева, на которых вы работаете?...

…История с таксистом весьма типична в плане того, как относится к журналистам украинский обыватель. Свое представление об акулах пера он составил не по телеэфирам и газетным статьям, а на основе телесериалов и бульварных романов. Оттого профессия журналиста воспринимается у нас сквозь призму двух популярных (и полярных) образов.

Первый образ – журналист-подонок. Ради денег и власти он пойдет на все. Сочинит «заказуху» на «честного политика», тиснет фельетон о прогрессивном знахаре, уничтожит репутацию порядочного бизнесмена. Присмотревшись к журналисту-подонку, вы без особого труда различите на губах его – циничную ухмылку, в глазах – жажду наживы, а в руках – специальную сумку – для конвертации этой наживы в «кэш». И ведь платят мерзавцу! Потому что «у хороших людей всегда много врагов»...

Другой образ – журналист-герой. Это - неподкупный бессребреник. В его распоряжение регулярно попадает компромат на политиков, бизнесменов, лидеров ОПГ – причем непременно «плохих парней», ибо, когда речь идет о «хороших», наш герой и мухи не обидит. Зато он безжалостно клеймит тех, кто погряз в коррупции. За это ему, как правило, мстят. Если в начале фильма показывают, как журналист-герой, уходя на работу, целует жену и маленького сына, будьте покойны: ближе к развязке жену и сына возьмут в заложники, и нашему герою предстоит сделать серьезный нравственный выбор. А уж как повернуть сюжет дальше – дело сценариста…

Вот такие два образа, каждый из которых имеет мало общего с реальной жизнью. Но ведь именно так думает о журналистах значительная часть сограждан. И даже друзья и близкие изредка задают вопросы вроде:

- А вот ты не боишься, что тебя – как Гонгадзе?..

Или:

- Но ведь политик с тобой всегда может договориться? Ну, чего тут стыдного, скажи прямо…

Самое забавное, что задают такие вопросы и вполне неглупые люди. Вот что значит мифологизация профессии! Причем свою лепту в создание мифа внесли и коллеги-писатели. К примеру, Гоголь в своем «Ревизоре» вывел газетчика, о котором Хлестаков говорит: «Напишу-ка я обо всем в Петербург Тряпичкину: он пописывает статейки. А уж Тряпичкину точно, если кто попадет на зубок - берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит».

Вот вам классический журналист-подонок. И кто теперь вспомнит о том, что Николай Васильевич для обеспечения, так сказать, сатирического эффекта максимально сгущал краски? Образ-то получился красочным и емким!

В материализации образа журналиста-героя недостатка тоже нет. Многие знаменитые писатели сами были журналистами - и оттого, скажем, забронзовевший лик Эрнеста Хемингуэя отбрасывает на профессию солнечные зайчики: ну, не мог «старина Хэм» заниматься чем-то «неэпическим»! А коли вам нужно более свежих образов – извольте: в киноблокбастере «Турецкий гамбит» по роману Бориса Акунина выведен целый сонм военных журналистов. Все они, как на подбор, красавцы, титаны духа и ради двух-трех строчек сенсационной новости готовы пожертвовать жизнью…

Немудрено, что рассказы о рутинной части журналистской работы – мониторинге новостей, телефонной волоките, составлении официальных информационных запросов для органов власти - все это не вызывает у слушателя ни энтузиазма, ни доверия. Разрушить годами создававшийся миф не так легко, как может показаться. И вместо того, чтобы «лепить» образ журналиста с вполне реальных Сергея Попова и Святослава Цеголко, Сергея Лещенко и Татьяны Чорновил, обыватель снова отправляется в книжные ряды и покупает книжку с броским названием «Охота за словом».

Впрочем, слабая надежда на то, что нас перестанут представлять эдаким гибридом Бэтмена, Папондопуло и Маленького принца – все же есть. Дело опять-таки за режиссерами телесериалов. Я это понял, когда посмотрел многосерийный опус под названием «Пятый ангел» по роману Эдуарда Володарского. В этом кино журналиста Глухарева играет актер Владимир Еремин (кстати, большой дока по части созданных на экране «журналистских» образов). Здесь «акулу пера» попытались наградить более-менее человеческими чертами. Герой фильма пьет, но ради достижения цели может на время «завязать». В меру жаден – но в момент соответствующего катарсиса делает «нравственный выбор». И потом у него - семейные проблемы, застарелый кризис среднего возраста и своя жизненная философия, смонтированная из профессионального цинизма и вневременного идеализма.

При этом по ходу просмотра сериала меня, признаюсь, неоднократно «передергивало». В особенности от завязки сюжета: немолодой олигарх лично вербует немолодого журналиста с тем, чтобы тот насобирал компромата на еще одного немолодого олигарха. После чего заставляет журналиста подписать тайный контракт(!). И уже через несколько секунд на того проливается золотой аванс из купюр заокеанского происхождения…

В общем, «много еще перегибов на отдельных участках нашего кино». Одно я понял твердо: переубедить моего таксиста относительно сути профессии «журналист» удастся нескоро…

Евгений Кузьменко, proUA