И снова поразил меня Арсений Яценюк. На этот раз не публикацией его портрета в вышиванке рядом с Тимошенко, а новым статусом. Яценюк теперь - герой майдана. Так ярко анонсировали его выступление на праздновании юбилея 5 канала. Сидевшему поодаль Юрию Луценко в этот момент осталось только задуматься: а он тогда кто? Неужто в оранжевую пору Луценко руководил в тепле Нацбанком, а Яценюк на майдане стоял?

Порадовала и сама речь Арсения Петровича Ему, как выяснилось, нравятся слова на букву  «П». Причем - вполне приличные: пятый, парламент, победа, президент. А еще он обещает: когда «мы придем к власти» сделать пятый канал Первым и единственным демократическим каналом Украины. Оно и правда - демократия не терпит разнообразия, она может быть только в одном экземпляре, как Оруэлл прописал.

То, что Яценюк говорит все это на дне рождения канала, называемым форпостом демократии, объяснимо. Это имеет и свою предысторию и свои причины. Одна из весомых - разобщенность, если не сказать - внутренняя враждебность, украинской журналистской среды. Она не имеет ничего общего с конкуренцией, в ней, как в ненависти, практически все - личное и очень мало  профессионального.

Украина - единственная известная мне страна, где журналист журналисту - волк, а не ворон, который собрату глаза не выклюет. И сообщества у нас зачастую создаются по принципу «против кого мы дружить будем», а не «как нам укрепить четвертую власть». Да и властью ее уже трудно назвать. В лучшем случае - оппозицией. Ведь простили же Яну Табачнику высказывание о том, что основная масса журналистов - «холуи», ведь  не изгнали его из медиа-пространства.

Вследствие разобщенности рядов как-то незаметно прошел в Украине день 8 сентября - праздник Международной солидарности журналистов. Это и неудивительно - солидарности у нас нет года этак с 2004го.

Коллеги по 90-м меня дополнят, но я ситуацию помню и вижу так : с 1991по 1994-й мы были единой командой несмотря на то, что кто-то  любил  президента Кравчука, а кого-то (как к примеру меня) он проклинал с парламентской трибуны. Мы были различны не только идеологически, но и финансово: многие те, кто сейчас борется с «грантоедством», в тот период как раз сидел на грантах или на западных зарплатах и спокойно позволял себя кофе на 10 долларов за чашку. Те, кто работал в независимых украинских изданиях, мечтали эти 10 долларов заработать, но за месяц. Все это не мешало нам быть единой командой с разными убеждениями и финансовыми возможностями. И рюмка чая нас сближала не только по большим праздникам.

С 1994го, в первый период правления Кучмы, идеологических и финансовых различий становилось меньше, коллектив - сплоченнее.  Мы были отцами(матерями)-основателями первых пресс-клубов, крепли профессионально, но пока не бронзовели.

Второй период правления Кучмы снова разделил нас идеологически, что солидарности не мешало. Часть коллег работали на президента, другая, большая часть, - против, но пятничных посиделок это не отменяло. И, по выражению коллег, ночь с пятницы на понедельник всегда была особенно удачной. Язык, финансы, гражданство и наличие виз в загранпаспортах нас не разделяли.

Распад команды произошел в аккурат в тот период, когда Украину разделили политические страсти. Тогда-то мы размежевались на «синих» и «оранжевых», как болельщики разных футбольных команд. Мы забыли, что журналист должен быть над схваткой, и в большинстве занялись не журналистикой, а пропагандой. Очаровывались, разочаровывались, примыкали к разным политсилам и впервые  политика стала между нами. Наш круг разбился на фрагменты и склеить его не удалось даже в любимом нами «Барабане».

А далее «ультрас» превратились в полупартии, в клубы по враждебным интересам. И теперь власть не уничтожает журналистов - у нее нет в этом нужды. Журналисты сами с этим справляются. И чем больше успехи на этом пути, чем активнее митинговость медиа, тем ниже профессионализм. Спросите редакторов, постоянно испытывающих кадровый дефицит: проблема не в том, что журналистов (3000 в год) выпускают даже бывшие ПТУ. Сложность в том, что им учиться не у кого и равняться не на что. Впереди они видят не тех, кто «как дышит, так и пишет», а тех, кто не сходит с баррикад. И тут не до объективности, не до взвешенности, не до аналитики. Тут - воровство информации без ссылок, публикация материалов «по непроверенным данным» и «медиа-киллерство», еще в 90-х казавшееся невозможным.

Но - обратите внимание на тенденцию: в 90-х тираж пристойной  украинской газеты превышал 1 миллион. Сейчас, при удачном стечении финансовых обстоятельств, можно набрать тысяч 60.  Люди устали от журналистских внутренних войн, за которыми не видно ни правды, ни света в конце тоннеля.