В прошлый понедельник холдинг «СТС Медиа» подал два иска в Верховный суд штата Нью-Йорк и Канцлерский суд Делавэра к члену совета директоров, бывшему гендиректору и президенту Александру Роднянскому. Холдинг утверждает, что бизнесмен консультирует Национальную медиагруппу (НМГ; управляет РЕН ТВ и «Пятым каналом») - помогает ей в разработке рекламной и программной стратегии, а также переманивает туда сотрудников «СТС Медиа». Поэтому холдинг просит суд лишить господина Роднянского всех причитающихся ему опционов на 8,7 млн акций компании (стоили в пятницу на NASDAQ $146 млн, реальная стоимость при расчете наличностью - около $100 млн), а также возместить причиненный ущерб, размер которого определит суд.

«Ъ» предложил обеим сторонам изложить свое видение конфликта. В «СТС Медиа» отказались ответить на отправленные в пресс-службу вопросы. Александр Роднянский признался, что действительно тесно сотрудничает с НМГ, но только как с покупателем контента и возможным инвестором его личных проектов.

- Вы уже определились с адвокатами, которые будут представлять в судах ваши интересы?

- Я всегда работал с Clifford Chance. В этот раз также, возможно, воспользуюсь их услугами, тем более что процесс будет идти в Америке.

- Распространенный пресс-релиз «СТС Медиа» о поданных исках стал для вас неожиданностью?

- Как минимум для меня стал неожиданностью тот факт, что со мной предварительно не поговорили. Текст релиза мне зачитала по телефону ваша коллега. Я полагал, что такие серьезные решения следовало хотя бы предварительно обсуждать со мной напрямую. В этом смысле слово «неожиданность» - это довольно мягко.

- Противостояния между новым менеджментом «СТС Медиа», его акционерами и вами не было?

- Я его не чувствовал, но понимал, что нынешний менеджмент настроен предельно негативно. Это можно было понять хотя бы из личных бесед с людьми, которые работали или по-прежнему работают в компании. Но со стороны акционеров (39,44% акций владеет шведская Modern Times Group, почти 26% - российская «Альфа-групп».- «Ъ») я никакого негатива не чувствовал. Я не был на последнем совете директоров (в октябре.- «Ъ»), просто не смог по медицинским показаниям, но на предпоследнем совете летом (в июле.- «Ъ») я очень позитивно со всеми пообщался. Меня тогда прямо спросили о Национальной медиагруппе, и я честно ответил, что не сотрудничаю с ней в том качестве, которое может вызвать опасения. То есть не являюсь ни менеджером, ни консультантом НМГ.

Я подтвердил, что да, ко мне обращались, мы обсуждали возможность сотрудничества, но я сразу предупредил НМГ, что у меня есть обязательства перед «СТС Медиа». Поэтому я полагал, что меня как минимум поставят в известность в случае столь характерных для части акционеров «СТС Медиа» жестких решений.

Ни в коем случае подобные решения акционеров нельзя рассматривать в контексте человеческих отношений. Они смотрят на них как на чистый бизнес. Можно как угодно к этому относиться, но, работая с таким типом акционеров, это надо просто принимать как факт. Я так всегда и принимал их решения, вплоть до тех, которые мне были категорически неприятны. Например, о моем уходе с поста гендиректора «СТС Медиа». Но при этом я считаю принципиально важным ставить человека в известность заранее, как это принято в публичной компании.

- То есть ваша отставка в июне прошлого года все-таки стала для вас неожиданностью?

- Отчасти. Мой трудовой договор с СТС начинался 1 июня 2002 года и заканчивался 1 июня 2006 года. И вот в этот самый день мы провели IPO на бирже NASDAQ. Я тогда очень хотел уйти, поскольку все поставленные передо мной достаточно амбициозные задачи были успешно реализованы и я не видел особых перспектив для себя в «СТС Медиа». Интереснее было сконцентрироваться на производстве кинофильмов и телесериалов. Я поговорил с акционерами, не стоит ли мне уйти, раз все сделано. Они были не готовы к этому. Сказали: «Давай ты подпишешь новый договор, а потом мы уйдем вместе». Я подписал. Думаю, это была моя серьезнейшая ошибка, потому что внутренне я уже был полностью готов к тому, чтобы уйти. Очевидно, это поняли и акционеры. И хотя я по-прежнему был увлечен дальнейшим развитием бизнеса «СТС Медиа» и прилагал к этому все усилия - были приобретены телеканалы в Казахстане и Узбекистане, заключена сделка по покупке российского канала ДТВ,- все-таки для узкого круга акционеров не было секретом, что эта не та «чашка чая», которая заставляет меня трепетать от счастья. И совершенно правильно, что мне искали разумную замену. Единственное, к чему я не был готов, так это к тому, что мне об этом сообщат за три дня до официального объявления и за месяц до вступления решения в силу. Меня это резануло.

- Национальная медиагруппа вышла на вас, когда вы еще были президентом «СТС Медиа»?

- Нет, я вообще не вел с ними никаких разговоров, пока был президентом. Встреча была в июле. Мне было интересно расширить масштабы собственного производства. Если до этого я делал какое-то ограниченное количество проектов, например, для канала «Россия», то в случае с НМГ я понимал, что выстраивается новая инфраструктура, будет бурно развиваться. Я согласился встретиться и очень внятно сформулировал, что у меня есть определенные обязательства перед «СТС Медиа». Я порекомендовал им Владимира Ханумяна (до октября 2008 года был исполнительным директором «СТС Медиа».- «Ъ»), поскольку меня о нем спросили. А дальше началась работа Ханумяна, работа над стратегией развития и переформатированием каналов.

В целом, конечно, мне, как владельцу нескольких производственных компаний, интересен формат двух телевизионных каналов (РЕН ТВ и «Пятый канал».- «Ъ»), которые радикально отличаются от тех, что входят в «СТС Медиа». Мне было бы интересно для них что-то производить, тем более мне это предложили. От этого не откажется ни один продюсер. Я во многом ради этого приобрел контрольный пакет в компании моего друга Сергея Мелькумова «Нон-стоп продакшн» («Ъ» писал об этом 8 октября). На этой базе мы можем создать большой объем сериального производства. Для канала «Россия» мы сейчас, например, снимаем «Белую гвардию». Потом есть в работе другой большой сериал - «Достоевский» режиссера Владимира Хотиненко, «Сталинград» Федора Бондарчука и проект Андрея Звягинцева «Елена». Ни при каких обстоятельствах ни РЕН ТВ, ни «Пятый канал» не могут быть платформой для этих проектов - ну это просто не их размер. Мы предложили НМГ новые форматы, что, естественно, потребовало тесного с ней общения. После мелодрам и комедий, которые я делал для СТС, я хочу попробовать делать детективы и боевики для РЕН ТВ или содержательные, интеллектуальные форматы для «Пятого». И я буду это делать вне зависимости от обстоятельств, которые мы с вами сейчас обсуждаем.

- У вас в трудовом контракте специально оговорено, что вы, не имея права работать на конкурентов, при этом можете выступать как продюсер?

- Когда я уходил с поста гендиректора, в контракт внесли это оговорку (соответствующий документ был подписан 8 октября 2008 года и позже подан в Комиссию по ценным бумагам и биржам США.- «Ъ»), поскольку было понятно, что для такого человека как я прежняя формулировка фактически означает запрет на профессию. Я же не пойду руководить, например, ритейлерской компанией или чем-то в этом роде. Я человек глубоко и полностью погруженный в кино- и телепроизводство, причем в творческие аспекты этого процесса.

- Кто пригласил вас на первую встречу в НМГ?

- Акционеры. Уточнять, кто именно, не хочу.

- На рынке бытует такая версия: якобы владелец НМГ Юрий Ковальчук обратился за поддержкой к Владимиру Путину, а тот попросил подключиться Михаила Лесина, и уже он порекомендовал вас.

- Ничего не могу вам подтвердить. Я разговаривал с акционерами напрямую.

- Разве они не догадывались, что у вас есть обязательства перед «СТС Медиа»?

- Они не знали. Они не были со мной знакомы, не будучи глубоко погружены в телевизионный контекст. Им просто было понятно, что я тот человек, с которым имеет смысл поговорить, познакомиться. Я сам сказал, что мне было бы интересно производство. Они, кстати, этот вопрос вполне серьезно обсуждали. Я, например, рассматриваю их как возможных стратегических инвесторов для моего кино- и телепроизводственного бизнеса. Я вполне допускаю, что в какой-то момент мне потребуется полноценный серьезный партнер.

- Вы наверняка слышали версию, что якобы это в Кремле отвергли вашу кандидатуру как президента НМГ. Дескать, вы не вызываете доверия. Что скажете?

- Если это правда, то как тогда меня вообще можно обвинять в сотрудничестве с НМГ? Это взаимоисключающие утверждения. Неужели вы полагаете, что НМГ настолько неаккуратна и смела, чтобы иметь тайного руководителя или консультанта, которого отвергли в Кремле? Смотрите сами, что у вас получается: я не принят Кремлем, но почему-то работаю в телевизионном холдинге, причем не простом, а политически и информационно насыщенном. Видимо, работаю подпольно не только от «СТС Медиа», но и от Кремля. Притом что я со своими опционами кровно заинтересован в успешном развитии «СТС Медиа». Это же смешно.

Я пытался реализовать свои опционы летом и выкупить акции, поскольку понимал, что они будут расти. Но поскольку компания предпочла заплатить мне наличными, исходя из низкой на тот момент стоимости акций, я отозвал свое предложение. Потом я продолжаю делать как продюсер проекты и для «СТС Медиа». И учитывая все сказанное, я почему-то подпольно начинаю работать в НМГ. Понимаете, как это выглядит «моими глазами»? В этой ситуации мне казалось бессмысленным идти к акционерам и говорить: друзья, ну это все просто смешно. Дескать, я тайно разрабатываю стратегию.

- Кому же тогда было выгодно так вас скомпрометировать?

- Я могу только догадываться. Эти же люди, видимо, так же «керосинили» и накачивали акционеров «СТС Медиа».

- Менеджмент «СТС Медиа»?

- Ну например. У менеджмента «СТС Медиа» есть свой узкопрактический интерес. Ну почему не воспользоваться возможностью лишить меня опционов? В условиях, когда стратегический рост для компании очевидно труден и требует интеллектуальных и творческих усилий, появляется возможность найти дополнительные финансовые ресурсы. Почему бы и нет? Красиво! Причем эти финансовые показатели для нынешнего менеджмента, в отличие от меня с моими жесткими целями по существенному увеличению доли, технического покрытия и чистой прибыли, являются главным условием для получения их опционов. Почему бы им тогда не «конвертировать» мои честно заработанные опционы в свои?

- Вроде бы в вашей причастности к разработке стратегии для НМГ вы сами признавались неофициально другим участникам рынка и журналистам...

- Такого я никому сказать не мог. Поскольку мы с вами общаемся уже не первый раз, вы, наверное, могли заметить, что я очень внимательно слежу за своими словами. Я не разрабатывал стратегию. Я предложил несколько проектов для НМГ, которые могут пойти в прайм-тайм и стать главными проектами канала, как мы говорим, «якорными». Я имею на это право. Эти проекты, если будут удачно реализованы, сформируют новое лицо телевизионных каналов. Подобные проекты я никогда не смог бы сделать для каналов «СТС Медиа», они просто предназначены другой аудитории, они другого жанра. А консультировать зачем? Наверное, когда мне будет лет шестьдесят, я буду профессиональным членом совета директоров, буду сидеть и умничать. Тогда я буду этим заниматься с удовольствием. Но пока мне не шестьдесят, мне хочется делать реальное телевидение и кино.

- Почему же тогда рядовые сотрудники РЕН ТВ пребывают в уверенности и говорят об этом своим друзьям, что вы реальный руководитель если не канала, то НМГ?

- На РЕН ТВ я вообще не был ни разу в жизни. Даже не знаю, как выглядит его офис. Знаком я только с несколькими менеджерами канала, с которыми общался, когда они работали в других компаниях. Я пятнадцать лет был лидером больших телевизионных коллективов. Понятно, что многими я и сейчас воспринимаюсь в этом качестве.

- Если позвонить в НМГ и попросить соединить с вами, то на рецепции дают телефон вашей приемной.

- Да, наверное, могут дать телефон моей приемной, чтобы связаться с Катей, моим ассистентом.

- Это не является подтверждением, что вы работаете все-таки в НМГ?

- Мой офис сейчас находится на «Мосфильме», скоро мы переезжаем на Лужнецкую набережную. Я часто бываю в НМГ, но я также постоянно встречаюсь с менеджментом и руководством ВГТРК. Почему у вас не складывается впечатление, что я там работаю?

- Но если позвонить в ВГТРК, там же не дадут телефон вашей приемной.

- Давайте не будем детьми. НМГ ТВ - небольшая компания, в которой работает, как я представляю, человек двадцать, из которых три-четыре ключевых менеджера работали в «СТС Медиа». Как это можно сравнивать с такой гигантской корпорацией, как ВГТРК, где работает более двадцати тысяч человек? Я действительно часто бываю в офисе НМГ. На этой неделе каждый день, а, например, на прошлой - ни разу.

- Утверждают, что именно вы пригласили в НМГ Наталью Никонову, ставшую генеральным продюсером «Пятого канала».

- Видимо, это утверждают те, кто ее упустил. С ней разговаривал Ханумян. Я Никонову знал шапочно. Это не тот случай, где бы мое знакомство могло быть полезным. Никонова пришла на «Пятый», потому что на прежнем месте не видела больше для себя перспектив и искала новые варианты. Она ушла бы куда-нибудь обязательно.

- А исполнительный продюсер ДТВ Илья Огнев, перешедший на аналогичную должность на РЕН ТВ?

- Огнев у меня вообще никогда не работал. Он пришел в «СТС Медиа» уже после моего ухода (с поста гендиректора.- «Ъ»). Он ушел с НТВ и, как я понимаю, на новом месте не нашел того, чего ожидал. Звонил всем производителям, предлагал свою кандидатуру. Так что предполагать, что я мог увести Огнева, могут только те, кто ничего не знает, что происходит в «СТС Медиа». Может, там просто не все так благополучно сегодня с рабочей атмосферой и человеческими отношениями?

- Если «СТС Медиа» излагает свои претензии, то на суде компания же должна предъявить какие-то доказательства. Чего вы ждете?

- Я ни в коем случае не недооцениваю своих оппонентов. Безусловно, что-то предъявят. Но все утверждения, что я рассказывал, как улучшить рекламную выручку, Ханумяну, который отстроил этот процесс в «СТС Медиа», или раскрыл ему глаза на бизнес-планы и бизнес-стратегию, которую в том числе и он в «СТС Медиа» разрабатывал, я расцениваю как нечто из советского журнала «Крокодил». С другой стороны, вы же мне задаете вопросы: этот сказал, тот что-то говорил, и т. д. Я полагаю, что на суде будет массив такого рода свидетельских показаний, преимущественно косвенных или построенных на попытках доказать, что я имел какое-то отношение к работе в НМГ. Тут я особых угроз не вижу, хотя, конечно, могу быть наивным. Нетрудно собрать любую базу, более того, серьезные юристы ее правильно и убедительно упакуют. Но и мы, разумеется, подготовимся к процессу.

- Вы можете работать как продюсер и дистрибутор. Но как определить, что, встречаясь с Владимиром Ханумяном и обсуждая с ним ваши продюсерские проекты, вы все-таки не подсказываете ему что-то по оперативному управлению телеканалами?

- Ну давайте тогда скажем, что я также консультирую Антона Златопольского по развитию канала «Россия», раскрываю ему глаза на отдельные тайны «СТС Медиа» и увожу к нему сотрудников. На «России» сейчас человек сто работает, когда-то связанных с «СТС Медиа». Ведь это то же самое, понимаете? Мне кажется, руководство «СТС Медиа» выступает сейчас в роли классической унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла.

В момент объявления о реорганизации НМГ и назначении Ханумяна у них произошла паника, мгновенная инъекция испуга, впрыснутая в жилы непривычных к реальной телевизионной конкуренции менеджеров «СТС Медиа». Не тех, что давно работают в компании и имеет реальное ощущение этой жизни телевизионной, как Вячеслав Муругов, а тех, что пришли только вчера. Они почему-то испугались того, что другие каналы переформатируются, что на них приходят новые люди. И вот они начали неистово пугать акционеров последствиями. Даже в последний квартальный отчет включили пункт про риски, связанные с переманиванием персонала. Для крупной публичной компании это признание в собственном бессилии.

- Вы допускаете возможность мирового соглашения?

- Вполне допускаю. Я не боюсь судебного разбирательства. Но, повторюсь, и не недооцениваю ту сторону, очень сильную и опытную. Если говорить о компромиссе, то, как мне кажется, требование не работать два года на телевидении для России беспрецедентно жесткое и, кстати, противоречащее законодательству и Конституции РФ. У пианиста пальцы должны быть все время на рояле, так и с телевидением. Ты не можешь просто на два года уйти погулять. Есть масса примеров, когда люди уходили с ТВ, а потом уже не могли толком вернуться. Это моя сторона компромисса, что касается другой, то это вопрос уже не ко мне.

- Если на какой-нибудь презентации вы сейчас встретите гендиректора «СТС Медиа» Антона Кудряшова или кого-то из членов совета директоров, например Петра Авена или Олега Сысуева, вы поздороваетесь, протянете руку?

- Петру Авену и Питеру Герви (один из основателей «СТС Медиа».- «Ъ») я благодарен за предоставленный мне в жизни шанс изменить «СТС Медиа». Это действительно один из лучших периодов в моей жизни. Я полагаю, что главным качеством Авена и других людей из «Альфы» является их бизнес-жесткость. Они это неоднократно доказывали, когда их оппонентами в деловых конфликтах становились люди, всегда считавшиеся их близкими друзьями. Конечно, поздороваюсь. С Кудряшовым - не уверен. Имею на это право.

Владеет и управляет телесетями СТС (43 собственные станции), «Домашний» (29) и ДТВ (31 станция). Управляет также «31-м каналом» в Казахстане, телекомпаниями в Узбекистане и Молдавии. В холдинг входят продакшн-компании «Костафильм» и «Сохо Медиа». По итогам девяти месяцев выручка «СТС Медиа» достигла почти $311,4 млн (по сравнению с аналогичным периодом 2008 года снизилась на 29%), чистая прибыль - $79,8 млн (-30%). Основные акционеры - шведская Modern Times Group (39,44%) и российская «Альфа-групп» (почти 26%). Капитализация на момент закрытия торгов в пятницу на NASDAQ - $2,553 млрд.

Владеет и управляет телесетями СТС (43 собственные станции), «Домашний» (29) и ДТВ (31 станция). Управляет также «31-м каналом» в Казахстане, телекомпаниями в Узбекистане и Молдавии. В холдинг входят продакшн-компании «Костафильм» и «Сохо Медиа». По итогам девяти месяцев выручка «СТС Медиа» достигла почти $311,4 млн (по сравнению с аналогичным периодом 2008 года снизилась на 29%), чистая прибыль - $79,8 млн (-30%). Основные акционеры - шведская Modern Times Group (39,44%) и российская «Альфа-групп» (почти 26%). Капитализация на момент закрытия торгов в пятницу на NASDAQ - $2,553 млрд.

Сергей Соболев, газета «Коммерсант»

Фото Василия Шапошникова, www.peoples.ru