Рискованнее, правда, не всегда значит лучше и остроумнее, но смелость актера, продюсера и сценариста Саши Барона Коэна и его режиссера Ларри Чарльза все равно берет города, страны и континенты. На этот раз капитулирует Вена, где Бруно устают терпеть на телевидении, Милан, где он срывает модный показ, Ближний Восток, где его отказываются брать в плен террористы, Африка, где ему удается выменять на айпод чернокожего приемыша, Вашингтон, где Бруно подвергает харассменту бывшего кандидата в президенты, Канзас, где бои без правил плавно перетекают в гомосексуальный половой акт, и Лос-Анджелес, где герою наконец удается вплотную приблизиться к своей мечте - «стать главным киногеем после Шварценеггера».

«Бруно», как и «Борат», под прикрытием абсолютной неадекватности главного героя предпринимает внимательное и безжалостное изучение американского общества, на которое как ни посмотри - хоть широко раскрытыми наивными глазами друга казахских степей, хоть томным взглядом из-под мелированной челки изнеженного европейского гея,- все равно выходит отражение в кривом зеркале. Внутреннюю суть оно в данном случае выдает лучше, чем обычное, в которое смотрят для успокоения - удостовериться, что все в порядке.

В Америке все действительно в порядке и на месте - глупость, лицемерие и нетерпимость никуда не девались, как и патологическое стремление к славе, которое в «Бруно» становится драматургическим каркасом. На него легко нанизываются самые разношерстные вещи - как попытка помирить евреев с палестинцами, во время которой Бруно исполняет песню «Я голубь мира» со словами «Не убивайте друг друга, стреляйте по христианам», так и пилотный выпуск телешоу, когда Бруно с экспертом в студии рассматривают на экране зародыш, находящийся внутри беременной сестры Бритни Спирс, и решают, что правильнее всего будет его абортировать.

Гвоздем этой программы становится скандальное интервью с Харрисоном Фордом, состоящее из одной реплики. «Пошел на хер»,- рявкает на Бруно Харрисон Форд, пробегая от дверей дома к машине, и, примерно зная полудокументалистские, чуть ли не стрингерские методы съемочной группы, можно представить, что интервьюируемый действительно не догадывался, в чем он участвует. В еще более глупом свете, уж неизвестно, сознательно или нечаянно, выступает в телешоу Бруно Пола Абдул, которая, сидя на пожилом мексиканском «человеке-стуле», стоящем на четвереньках, рассказывает о любви к людям и необходимости делать добро.

Аналогичный эпизод с Латойей Джексон все-таки был вырезан после смерти Майкла Джексона, так что сказать, что у создателей «Бруно» нет совсем ничего святого, было бы несправедливо. Но что касается уважения, например, к религии, то тут, конечно, на авторах креста нет: задушевное общение Бруно со специальным пастором-»обратителем геев», о том, что надо делать, чтобы стать натуралом (ведь все знаменитости натуралы), завершается сомнительным комплиментом: «Ваши губы созданы совсем не для того, чтобы славить Господа, вы используете их не по назначению».

В попытках скорректировать свою ориентацию Бруно честно пробует все средства, в том числе берет консультацию у тренера по каратэ, как обороняться, если на тебя нападает гей с двумя фаллоимитаторами и спущенными штанами. Это веселое кувыркание ближе к концу выдает, что авторы как-то уже подзабывают о своем намерении бичевать гомофобию как один из признаков американского скудоумия, а просто увлеклись гомосексуализмом как явлением еще более смешным, чем разнополый секс (тоже, кстати, представленный на экране в максимально издевательском ракурсе).

На волне этого беззаботного настроения включенный в картину из чистого хулиганства сеанс потустороннего орального секса с покойным участником группы Milly Vanilly, давним кумиром Бруно, никакого сатирического смысла не несет - это просто очень смешной гэг, в котором актер Коэн проявляет полную раскованность и недюжинную фантазию.

Можно упрекнуть «Бруно» в том, что в нем, пожалуй, многовато гомосексуализма, а также в некоторой двусмысленности - непонятно окончательно, то ли авторы высмеивают геев, то ли таким парадоксальным образом «от противного» борются с гомофобией. Но поскольку в конечном итоге у Бруно получается все, к чему он стремился, и фильм кончается пародией на благотворительный клип «We Are The World», то отчаянный возглас косной и инертной части американского населения «Натуралы рулят!» можно считать не совсем соответствующим действительности.

Фото: «Коммерсантъ»

Лидия Маслова, «Коммерсантъ»