«Кинотавр» надо наполнять другим содержанием.

- Пять лет назад вы покинули «Кинотавр». Свободного времени стало больше?

- У меня стало больше времени на болезни (смеется). Честно говоря, это было не такое уж простое прощание. Тяжело было отдавать. Это как с детьми: прожили вместе 16 лет и нужно их отпускать. Как сказал Жванецкий, «я не смог в жизни сделать то и не смог сделать это, и я передам тебе свой опыт».

«Кинотавр» родился, когда еще не выполнялась главная функция любого кинофестиваля - поддержка отечественного кино и запуск фильмов в прокат. Сейчас он вырос, у него появилась такая возможность. Поэтому и политика нынешнего «Кинотавра» более жесткая, прагматичная, а мы были романтиками, собирали народ, чтобы он видел: еще что-то живо. Время романтиков прошло, а вместе с ним и мое время. Он был продуман идеально, и существовать будет сотни лет, как и Каннский, о создателях которого теперь никто не вспоминает. Только у нас в стране администратор мог вызвать такой нездоровый интерес. Я всегда говорил: я хороший администратор и - подчеркиваю - может быть, немного талантлив.

- За это время вы не пересмотрели свои взгляды? Может, вам стоит вернуться к «Кинотавру»?

- Конечно, мне хочется вмешаться в воспитание своего «ребенка», но это бессмысленно. Я смотрю со стороны, понимаю, что некоторые вещи делал бы иначе, но говорить, что что-то делается хуже или лучше, не могу. Если бы я мог сейчас вернуть себе фестиваль, то согласился. Но я считаю, сейчас «Кинотавром» занимаются уважаемые люди (Александр Роднянский и Игорь Толстунов - «Известия в Украине»). Сломать административно этот фестиваль невозможно - он сделан на века, его нужно наполнять другим содержанием. Кино не стоит на месте.

- А за советом нынешнее руководство не обращается к вам?

- Нет. Хорошо, что уважают. Мы не стали врагами, а это большая редкость у нас. Нужно вовремя уходить. Я чувствовал, что замыливается глаз - за 15 лет уж точно можешь чего-то не заметить. Мне, видимо, нужно создавать «Ретро-Кинотавр», для ветеранов.

- Вы говорили, что на фестивалях нужно растить своих гениев, как это происходит в Каннах или на «Берлиналле». «Кинотавр» вырастил кого-то за 20 лет своего существования?

- Как ни странно, нет. А вот «Лики Любви» вырастил мирового режиссера Гонсалеса Иньярриту. Вскоре он стал победителем Канн, Венеции и получил «Оскара». Даже само название его фильма «Сука-любовь» вызвало в то время ажиотаж на фестивале. Да, мы в самом деле «вспахали» этого режиссера.

Киевский фестиваль нельзя ругать

- Чем вы сейчас занимаетесь?

- К сожалению, не состоялся проект, который я хотел осуществить - Питерский фестиваль на Дворцовой площади. И не потому, что мы плохо работали. Была довольно сложная обстановка в Союзе кинематографистов, особенно во взаимоотношениях с его лидером Никитой Сергеевичем Михалковым, который помешал фестивалю. Это была длинная история, которая длилась полтора года. Сейчас немного пришел в себя, но, видимо, постарел - лет двадцать назад не проиграл бы, но тут я недооценил силу моего противника.

Признаюсь, я думаю, что он выиграл - неважно, какими способами. Это обидно, но не трагедия. Нужно еще раз будет доказывать, что эта красивая и нужная история, ведь в России, как ни странно, нет хорошего международного фестиваля.

Кроме того, я занимаюсь развитием детского кинофестиваля «Кинотаврик», который проходит в Сочи. Дополнительно мы создаем корпункты: в Черногории, в январе следующего года - в Тель-Авиве, Белоруссии. А в Киеве Давид Черкасский предложил мне сделать мультфильм с актерами, наподобие «Кролика Роджера».

- Что происходит еще с одним вашим фестивалем «Лики Любви»?

- Пытаемся его восстановить. Мы придумали его в Берлине с Сережей Соловьевым. Сейчас мы размышляем над тем, как его развивать дальше. Он не погиб, мы ждем момента, чтобы продолжить. Он прошел 10 раз в Москве, а потом на побережье - в Сочи, ведь города губят фестивали. После фильма нужно выйти на природу, необходимо свободное общение.

- В таком случае, Киев тоже неподходящее место для фестиваля. Моря здесь нет.

- Зато у вас есть Днепр. У этого фестиваля есть красивое лицо Ступки, вокруг которого можно создать хорошую историю. Только нужно обязательно сделать так, чтобы город знал, что происходит на фестивале. Чтобы пить кофе, смотреть фильмы и общаться. Дело продюсера - создать коридор с множеством дверей и предоставить зрителю выбор.

- Как вы оцениваете первый Киевский международный кинофестиваль?

- Пока его беда в том, что он не продуман. Это даже не первый раз, а пилотный. Его не ругать нужно, а наоборот, поддерживать. Всегда есть два варианта, если хозяйка приготовила плохую рыбу. Сказать, что ее рыба несъедобна и навсегда отбить всякую охоту готовить, или сказать, что рыба сегодня не получилась, и дать ей надежду на будущее. Нужно сесть, поговорить, подсказать, чтобы в следующем году все сложилось. Главное - это умение созидать.

- По вашему мнению, в чем проблема российского кинематографа?

- Я в свое время просил журналистов не писать «куда делось российское кино», а отыскивать хотя бы пару кинотеатров, где оно все-таки есть. Когда обыватель сидит дома, держит ноги в тазике, а ему с экрана телевизора говорят о гибели отечественного кинематографа, он думает: «Ну и черт с ним».

Если бы американцы снимали только один фильм в год, они бы кричали о расцвете кино. Когда на экраны вышел каннский победитель «Шофер мисс Дэйзи», я был в Америке. В кинотеатре, где в это время показывали десять блокбастеров, только в одном зале не было мест - в том, где шла эта камерная малобюджетная картина. А все потому, что ее круглые сутки рекламировали на одном из каналов. Вот что значит отношение к собственному кино.

В энциклопедии есть три строчки напротив моей фамилии

- В одном из интервью вы сказали, что после 60 лет нужно просто созерцать.

- Да, сейчас настал такой момент, когда нужно готовить себя к другой жизни. Не к той, что на небесах. Нужно избавиться от страха. Появляется время тихо подумать о своей жизни, больше читать. Представители моего поколения не смогли прочесть многих великих книг. А теперь есть возможность восполнить свое образование, с которым не сложилось в советское время. Сейчас много работы с собственными ощущениями, поэтому вопрос «Что делать дальше?» не стоит. Главное, есть внуки, которых нужно предупредить о своих ошибках. Для меня созерцание - не остановка, а переосмысление жизни.

- Что вас в последнее время удивило?

- Забавная история, которая произошла с картиной «Вольф Мессинг», где я играю администратора Мессинга. Когда мне было 13 лет, мой отец - директор книжного магазина - дружил с директором филармонии. Однажды мы пришли на выступление Вольфа Мессинга, и там я увидел его администратора, которого и сыграл в фильме. Судьба - это круг, в котором все крутится и замыкается.

- В какой момент пришло понимание того, что можно остановиться?

- Это случилось, когда я открыл энциклопедический словарь на букву «Р» и увидел три строчки напротив своей фамилии: «Известный российский продюсер, создатель фестиваля «Кинотавр». Теперь, уходя, я знаю, что обо мне точно будут помнить. Хорошо сказал Олег Меньшиков: «Прекрасно, когда можешь позволить себе общаться с тем, с кем хочешь». Это правда, самое большое счастье.

Фото: «Известия в Украине»

Алена Прокопова, «Известия в Украине»