– Все-таки это и профессия, и творчество. Конечно, телевидение не скульптура и не живопись, но относиться к ТВ как к обычной работе нельзя – станет невыносимо скучно жить. Для меня, как и для многих моих коллег, работа и жизнь давно слились в единое целое. Ты постоянно вовлечен в процесс творчества, где нет времени начала рабочего дня и его окончания. Ты не создаешь нечто «нетленное», но каждый день, как на трудном экзамене, получаешь оценку в виде рейтинга и пытаешься сделать все, чтобы улучшить результат. Хороший эфир – это влияние на умы и души, на жизненные решения, в конце концов. Как это иногда бывает после разговора с близким человеком.

   

    

– Если нужна пища для ума, возможно, книги предпочтительнее. Но если вы хотите держать руку на пульсе, быть в курсе каждой минуты жизни планеты, то без телевидения, Интернета и газет не обойтись. ТВ дает современному человеку выбор – вы можете выключить «ящик» и почитать, можете «щелкать» каналы и выбирать, что нравится: тему, время, ведущего, которому доверяете. Скажем, я не большая любительница сериалов, мне и в жизни хватает приключений, но я хорошо понимаю дам, которым сериалы дают возможность окунуться в иную жизнь.

    

    

– Ни то, ни другое. Уже не сырьевой, но еще не технологический в мировом контексте. Оно переживает естественный для молодой демократии период становления и развития. Зато сегодня в Украине больше возможностей для актуальных информационно-политических программ, чем, скажем, в Москве, где ТВ сегодня технологично, но лишено, как мне кажется, свободы высказывания мнений.

    

В Украине большинство каналов в частных руках, и это в некоторой степени является гарантией сохранения палитры мнений, системы противовесов. В России же большинство телепроектов финансируется государством. В обмен, разумеется, на лояльность.

    

    

– Мы серьезно об этом думали, открывая собственный продакшн и запуская новый формат с понедельника по четверг. Мы обратились к лучшим иностранным специалистам, которые могли бы обучить и нас, и нашу команду, искали лучшие политические ток-шоу мира, отсмотрели массу разных программ. Выбор пал на французов. Почему? На французском телевидении придают огромное значение самому показу – «картинке», свету, богатству красок, мельчайшим деталям мимики и жестов всех участников. Для них важен как сам конфликт, так и образ каждого участника – его прическа, одежда, аксессуары, манеры, его экспрессия, драйв. Все это дает зрителю возможность увидеть и прочитать «героя» по-своему. И мы в своих шоу пытаемся дать украинскому зрителю именно это.

    

    

– (Улыбается.) Я обожаю летом, сидя в кафе, наблюдать за прохожими. Мне кажется, девушки в Киеве покреативней даже московских неформалок – смелость и прозрачность их нарядов вызывает у меня восторг, но сама я, пожалуй, не рискнула бы... Вот особенность менталитета, которую необходимо учитывать, когда создаешь новое.

    

    

– Давайте уточним! Ринат Леонидович вовсе не наш инвестор. Он владелец канала-вещателя – ТРК «Украина», на котором выходит шоу «ШустерLIVE» и которому мы не принадлежим. Господин Ахметов никоим образом финансово не участвует в нашем производстве – производстве линейки программ.

    

Телеканал «Украина» заключил договор с независимым партнером – «Савик Шустер Студиоз». Нашим главным условием была полная редакционная независимость, поэтому мы, конечно, получили не самые шикарные финансовые условия. Но мы очень хотели быть реально свободными! Настолько, насколько это возможно при нынешней политической ситуации в Украине!

    

У самого же продакшена есть реальные инвесторы.

    

    

– Вовсе не секрет. Один из них – Савик Шустер, который вошел в дело идеей, командой и интеллектуальной собственностью. Есть еще два мажоритарных инвестора – владелец «Поверхности» Виктор Самойленко и господин Захур, которому принадлежит компания «Истил-групп». Он бизнесмен, долго жил в Украине, имел разные и, как видно, успешные дела на рынке, не связанном с телевидением, и вот теперь решил попробовать этот бизнес с нами. У наших инвесторов нет серьезных политических интересов в Украине, но есть стремление делать общее дело, причем делать его на мировом уровне, благодаря чему и стал возможен наш союз.

 

– Соведущий – это совпадение на уровне энергетики, безошибочное ощущение партнера. Хроникеры – тоже особая роль! Возможна их рокировка – в зависимости от темы, но они – постоянные участники шоу. Кроме того, они должны уметь взаимодействовать и с ведущим, и друг с другом. Это некая химия, союз, семья, которая переживает историю отношений: ссоры, праздники, единодушные выступления против оппонентов-гостей или внезапное расхождение во взглядах.

    

    

– До приезда в Украину я никогда не была продюсером его проектов, более того – мы никогда не сотрудничали.

    

Я достаточно успешно работала на телеканале «Россия» – руководила службой стиля, была заместителем начальника службы развития канала и прекрасно себя чувствовала. Стиль на канале «Россия» я делала с нуля, и мне до сих пор есть чем гордиться.

    

Ни о каком переезде в Киев я всерьез не помышляла. Но в один прекрасный день Савик пришел домой и сказал: наверное, нам придется ехать...

    

Сказать, что я была не готова к такому повороту событий, ничего не сказать. Я – коренная москвичка, с целой историей рода. Около консерватории в Москве и сейчас есть нотный магазинчик, который основал мой прапрадед. Он очень любил музыку, но хорошим музыкантом так и не стал, зато, насколько это было возможно, приблизил коммерцию к искусству. Будете в Москве – убедитесь сами. Словом, у меня свое, особое ощущение Москвы.

    

Думаю, киевляне меня поймут. У них тоже есть собственное ощущение города: любимые улочки, парки, дворики и подворотни, которые никогда не заменить, пусть даже самыми прекрасными, но не теми, не родными с детства… Поэтому об отъезде я не думала, а уж только в качестве жены Савика – тем паче. Мне нужно было свое дело.

    

Когда его уволили с «НТВ», он не покинул Россию во многом из-за наших отношений, поэтому теперь был мой ход. Я сказала, что просто так, без дела и перспективы, не поеду. Честно отослала свое резюме в Украину на все телеканалы. Предложение получила от Елены Франчук – жены Виктора Пинчука, потом два года работала на «ICTV», «СТБ» и «Новом канале». Кстати, думаю, что это был для меня очень позитивный опыт.

    

    

– Практически ничем. Разные люди есть и здесь, и там – с разной степенью одаренности и готовности служить своему делу.

    

    

– Я сама об этом думала. Вероятно, это совпадение объективных и субъективных факторов. Объективно то, что Савик – человек глубоко и искренне увлеченный своим делом, для него работа всегда на первом месте. К субъективным факторам я бы отнесла нужное время и место – это случилось именно в Украине, именно здесь и сейчас, это было нужно всем. Интерес общества к политике, ментальные особенности восприятия украинцев. Москва всегда была во многом закрытой корпорацией, Киев же город более наивный и доверчивый.

    

    

– Профессионализм очень важен, это – главный аргумент. Что касается возраста, то, вы знаете, я не дала бы Савику больше сорока. У него довольно сложная и очень мужская биография, он побывал практически на всех войнах 80–90-х, свою мужскую ответственность осознал довольно рано: с 19 лет работал и не зависел от семьи. Словом, рано повзрослел, но в чем-то все равно остался мальчишкой.

    

Всегда и везде он выбирает в команду молодых, пусть даже не самых опытных, но всегда – людей с перспективой. Он очень органично себя чувствует с молодой командой, а ребята – с ним.

 

– Это правда. Мы – самостоятельные творческие единицы, люди, имеющие собственное мнение, и подчас очень трудно избежать конфликта. Тем более что меня не назовешь человеком сдержанным. Да и Савик – личность непростая.

    

    

– Скорее мужчина-мужчина. Отцом я бы его не назвала, а на беззащитную овечку я сама не тяну.

 

Женщины моего типа редко ищут объект опеки и не могут себе даже представить, что начнут искать опекуна! Я не пытаюсь лукавить с собой и с самооценкой. Конечно, хочется видеть рядом мужчину-опору, который бы время от времени восхищался, иногда жалел, дарил цветы, говорил нежные слова, устраивал милые сцены ревности, но в меру и достаточно романтичные, и всегда понимал, в чем именно ты нуждаешься в конкретную минуту. Но ведь это невозможно в реальной жизни… Савику, как мне кажется, ближе всего женщина-партнер, у которой есть свое дело.

    

    

– А кто рассматривал преимущества третьих или четвертых браков?:))

Мы оба вспыльчивые люди, и я никому кубок лояльности не дала бы. У нас в Москве есть друзья – супружеская пара. Сейчас мы, к сожалению, чаще общаемся по телефону, и, когда на вопрос «Как дела?» я жалуюсь Наде, что мы с Савиком опять поругались, ее муж – Андрей – всегда радостно кричит: «О, значит все нормально! Передавай им привет!».

    

А если серьезно, то я всегда стараюсь перебороть кипящие страсти и спокойно объяснить, с чем и почему я не согласна. Но получается у меня это всегда со слезами и свойственными женщинам слабостями, на которые современные мужчины считают недостойным реагировать. Так что в этом вопросе, думаю, найдутся пары и помудрее нас….

    

    

– С Савиком – безусловно. Достучаться до него можно только через разум, женские провокации не работают.

    

    

– Наверное, да. Я ведь работаю за кадром, меня никто, кроме коллег по работе, не знает в лицо.

    

Конечно, у Савика есть не только поклонники, но и поклонницы. Люди пишут письма, объясняются в любви, выражают свое мнение, предлагают пообщаться, приехать в гости, они подходят на улице, в кафе, в магазине, всякое бывает…

    

Желая добраться до кумира, и дамы, и мужчины зачастую просто отталкивают помеху в виде «неизвестной тетки» со словами «не мешайте проходу». Пожалуй, тогда мне бывает обидно, что мой кавалер обо мне «забыл», не защитил как должно… Но это уже романтика…

    

В личном же плане, или скажем так – в интимном плане, он пока не давал повода для ревности. Но если даст, плохо представляю свою реакцию.

    

    

– Инициатором развода с отцом моего сына была я. Артему было 11 лет, и он очень тяжело переживал эту ситуацию. Возможно, поэтому поначалу его отношения с Савиком не сложились. В их отношениях поначалу столкнулись два мира: взрослого мужчины – со своим восприятием семьи и ее уклада – и подростка – единственного и любимого сына, выросшего во внешне благополучной семье. В итоге они совершенно по-мальчишески послали друг друга, и я «эвакуировала» ребенка назад, в мою московскую квартиру. Еще два года я жила на два дома, потом мы с Савиком переехали в Киев, а я летала к сыну домой. Я объясняла, рассказывала и просила понять, я боялась потерять связь с любимым сыном и боялась непонимания любимого мужчины, я боролась за свое право любить их обоих.

    

Теперь у них нормальные отношения, они общаются. Я думаю, что каждый из них прошел свой путь к пониманию и, может быть, стал мудрее. На все надо время.

   

    

– У Савика взрослые дети: Стефано – 22, сейчас он учится в Америке, Саре – 19, она студентка биологического факультета, живет во Флоренции. Там же, во Флоренции, живет их мама. По отношению ко мне ревность у них еще есть. Конечно, мне нелегко принять их чувства…

    

Этим летом мы познакомили детей, они вместе отдыхали в Италии – активно общались, даже слегка подружились.

    

   

– Трудно. Но есть же исключения, вроде Мадонны. Значит, можно все-таки. Хотя, вполне вероятно, она просто продуцирует миф.

    

    

– Мы пережили с ним несколько периодов, когда он оказывался без эфира. Я скажу, что у нас бывали дни и потяжелее, чем те.

    

Мне кажется, что такой человек, как он, всегда найдет дело для себя. В конце концов, он хорошо пишет, он – профессиональный журналист, поэтому вопрос «что делать?» не будет стоять никогда. И потом, мы для того и создавали продакшн, чтобы открывать новых звезд, Савику это очень интересно.

    

   

 – Пока работаем в Украине – наше будущее здесь. Но я – коренная москвичка, а Савик вряд ли связывает свое будущее с Москвой. Может быть, Италия? У нас есть там маленький домик. (Мечтательно.) Я буду писать пейзажи, а Савик бестселлер. Как-то я его спросила: «Почему ты уверен, что это будет бестселлер?». Он ответил: «А зачем писать что-то другое?».