Так вот ты какая, душа Украины! О, как мы вмиг узнали и почувствовали тебя, настоящую, ту, что, казалось, навсегда замерла, уснула под гипнозом разных демонов, но вот - встрепенулась, воспарила в гибком неудержимом полете Анны Бессоновой, и замер в партере весь мир, и обрушил восторг свой шквалом ладоней и надсадой глоток. Трепет и сдержанность, нежность и мощь, хрупкая женственность и посверкивающая стальным холодком сила, всё враз кинулось нам в очи – что за дивная, и грозная, и навсегда запечатлевшаяся картина. 

 

И как мелки счеты - не с гимнасткой даже - с самой Гармонией судей ее неправедных, презревших профессиональную честь и заветы олимпийской чистоты. Суетливые уловки заговорщиков, закрывших глаза на ошибки и даже падения соперниц и раздавших самые высокие баллы за приземистую, без вдохновенья выучку назначенных победительниц, - мимо, мимо их. И блудливая кривящаяся улыбка на пьедестале российской Одилии – да уж кому в радость такая-то «победа»? Все всё поняли. Видели, как сердечно, двумя ладонями обхватив, пожал Анне руку седовласый джентльмен, вручая бронзовую, всего лишь бронзовую медаль за совершенство? Бог пусть будет судья тем «судьям», если совесть не справилась. Ничто не способно омрачить праздника, который дарит людям Талант. Хотя…

 

Нашим спортивным комментаторам это почти удалось. Художественная гимнастика спокойно обошлась бы и без банальных домашних восклицаний и риторических вопросов ведущего, и без дельных, но слишком анемичных и потому неприятно контрастирующих с драматизмом происходящего в кадре, разъяснений компетентной его собеседницы. А открытие Олимпиады? Более беспомощного, косноязычного, пустого, лишнего присутствия в эфире ведущих и представить трудно. Вульгарные, надсадные, форсированные голоса, бедный и не вполне украинский лексикон, сомнительной ценности «информация», совсем не та, какую хотелось бы узнать, всё это заставляло в бессильном раздражении то выключать звук, то терять минуты зрелища в поисках трансляции на другом канале. Но ее не было, этой прямой трансляции, которую Украина, пославшая на Олимпиаду огромную команду с претензией на первую десятку спортивного мира, просто обязана была обеспечить миллионам своих зрителей!

 

И вы хотите, чтобы после этого в стране развивался спорт, росли чемпионы? Да откуда взяться честолюбивым мечтам тысяч мальчишек и девчонок, прыгающих пока в школьном спортзале, если они не получат идеала? Третий сорт – вот что можно кратко сказать об усилиях Первого национального. Вот что происходит, когда общественный интерес оказывается заложником кухонных телевизионных свар каких-то никому не ведомых, попухших от вседозволенности частных лиц, держателей каких-то акций, пакетов и почему-то наших желаний. Достали. Точка.

 

Теперь о китайцах. Феномен восточного самоотречения, помноженный на миллиарды золотых монет? И это, конечно, и это, но не только. Тут заковыка похлеще. Господа политологи, культурологи, футурологи и прочие присяжные аналитики, надеюсь, вы поперхнулись чаем при первых же картинах вселенской видеоодиссеи, которую развернул на дне чаши стадиона перед ошалевшими представителями всего человечества наш восточный… друг? партнер? конкурент? будущий повелитель? Есть о чем подумать. Был такой в 20-е годы прошлого века спектакль великого Мейерхольда «Рычи, Китай!» Там, кажется, поощрялись к борьбе за право свое угнетенные и согбенные китайские пролетарии. Так они уже, внимание, встали во весь рост, победили окончательно и бесповоротно, причем всех. Мне и до Олимпиады бывало не по себе от непрошенного засилья китайских вещей в моем обиходе, а значит, в моей жизни, и не только в моей. Подруга поехала в Париж, купила в киоске на набережной Сены приглянувшийся беретик, дома разглядела – «мэйдинчайна». Уж не знаю, что у меня, среднестатистического украинского потребителя электроники, не китайское? Ноутбук, принимающий на свои клавиши этот текст, тоже китайской сборки. Только книги, вот они точно не китайские, и, если прикинуть, что бы я взяла на необитаемый остров, то это будет не китайский телевизор, а все-таки письма Чехова. Но китайцам мой выбор уже очень легко проигнорировать, как, впрочем, и Чехова. У них свои кумиры и тоже очень дисциплинирующие ум и сердце.

 

Чехов не любил в своих соотечественниках повсеместно вылезавшую «азиатчину», но вот азиатский сценарий у нас не пошел. А в Китае схема работает безотказно: коммунистическая дисциплина плюс капиталистическая предприимчивость. И нечеловеческая слаженность сотен тел-светодиодов, непостижимо льющихся на стадионе по сложным траекториям, лучшая была этому новому, не знающему преград могуществу Китая иллюстрация. Прямо жалко страну, которая будет следующей хозяйкой Олимпийских игр, такое - не переплюнешь. Хотелось крупных планов, хотелось почему-то заглянуть в лица этих винтиков чудной китайской машины, но и крупный план, явившись, ничего не объяснял – непроницаемо сосредоточенны и светлы были лица, и уносили узкоглазые кибальчиши, взмывая на тросах, с собой эту страшную для нас свою тайну в поднебесье. Другая Поднебесная приветствовала цивилизацию, играла перед ней театрально своими мускулами, вызывала невольный вскрик восхищения, но как-то тревожно, тревожно и жутковато было от этого великолепия… может, только мне?

 

Впрочем, спасибо, Китай, такой красотищи мы, люди планеты Земля, еще не видели. Но мы видели этого смешного увальня, этого мишку, который поднимался в небо тогда, в 1980-ом, «до свиданья, наш ласковый Миша», и как от слез защипало в горле сразу у тысяч, у миллионов мужчин, женщин, детей… загадочная славянская душа обнажилась на мгновение, как тихое обещание счастья всему что ни на есть. Вот этого у китайских товарищей не получилось.