В начале нового сезона в эфире «1+1» стартовало реалити-шоу «Дети напрокат». Название проекта в полной мере соответствует его сути: молодые пары, мечтающие о прибавлении в семье, по три дня (и ночи) занимаются воспитанием чужих детей разных возрастов. Таким образом, они поэтапно изучают особенности каждого поколения - начиная от наблюдения родов и заканчивая душевными разговорами с подростками.

Проект по британскому формату The Baby Borrowers телекомпании ВВС в Украине выходит не впервые. В 2007-м адаптация реалити вышла на ICTV. Но не каждый зритель проведет параллель: у «1+1» проект получился более близким к оригиналу и с элементами эпатажа. Да такого эпатажа, который поверг часть аудитории в шок: начиная от кадров документальной съёмки родов и заканчивая сценами, когда 22-летняя девушка рыдает, причитая басом: «Я не умею ухаживать за детками».

О своих впечатлениях от проекта уже рассказали авторы «Детектор медіа» Юлия Тимофеева, Наталья Выговская, Наталья Полынкова. Обобщив их впечатления и критические замечания, мы обратились к создателям шоу с предложением дать свои комментарии.

О формате и причинах его востребованности украинским телевидением «Детектор медіа» беседует с руководителем проекта Татьяной Шуликой и главным редактором Евгением Самойленко.

Татьяна Шулика ранее выступала продюсером нескольких проектов «1+1», среди которых - юмористическая шоу-викторина «Що ти робив минулої п'ятниці», медицинское ток-шоу «Справжні лікарі».

В бекграунде Евгения Самойленко - работа корреспондентом в «Интерфаксе» и на «Украинской правде», на 5-м канале (заместитель шеф-редактора; выпускающий редактор программ «Час новин» и «Час»), «Интере» (выпускающий редактор «Подробностей недели»), «Украине» (шеф-редактор «Открытого доступа»), в проекте «Що ти робив минулої п'ятниці» на «1+1» и других проектах, а также на К1 и радиостанции «Континент».

На некоторые вопросы «Детектор медіа» Татьяна и Евгений отвечали едва не хором. По их словам, цель проекта и состоит в том, чтобы поднять дискуссию на социально важные темы. Интересно, что в кастинге участвовало более трёхсот детей - больше, чем «прокатных» родителей. Всего же, по данным редакции, рассматривалось несколько тысяч анкет.

Отметим, что пока в сравнении с другими семейными реалити «1+1» «Дети...» слегка проигрывают в показателях.

Прокатные права

- Как возникла идея о запуске проекта и чем обусловлен интерес «1+1»? 

Т.Ш.: Мы занимались уже непосредственно производством, реализацией и воплощением идеи. Интерес канала, очевидно, был вызван нестандартной идеей, форматом семейного реалити. В первую очередь, это развлекательный проект. Не задача телевидения воспитывать и обучать, но, тем не менее, из этого шоу будущие родители смогут почерпнуть много полезных знаний. Мы показываем то, с чем сталкивается каждая семья с появлением детей, но что даже в голову не может прийти, пока этот самый ребёнок у вас не появится.

В Британии это шоу позиционируется как социальный эксперимент, и этот момент мы заявляем в каждом выпуске. На основе первого сезона The Baby Borrowers даже были выпущены пособия для школьников в целях предотвращения ранней беременности. И британскому зрителю проект преподносили как лучший метод контрацепции. В Британии, как и у нас, высокий уровень подростковой беременности, и реалити должно было стимулировать к обдуманному подходу в планировании семьи.

Е.С.: Задача этого формата не заставить людей «кохатися», чтобы улучшить демографическую ситуацию в стране. Они должны задуматься над тем, что к появлению ребёнка нужно быть готовым. И дело не в материальной обеспеченности семьи, а во внутреннем ощущении, что пара созрела взять на себя полную ответственность за появление еще одной жизни на земле.

- На какую целевую аудиторию рассчитан проект? 

Т.Ш.: 18-54, ядро - женщины. Мы рассчитывали, что всё-таки смотреть будут не так молодые люди, как, наверное, люди с опытом воспитания детей, которым будет интересно заново пережить первые дни с ребёнком. Потому что наши пары столкнулись с ситуациями, характерными для любых родителей.

Е.С: Я бы не сказал, что это исключительно женская программа. Как показали тесты с участием фокус-группы, проект оказался интересен и мужчинам.

- Довольны ли рейтингами? На какие показатели надеетесь? 

Т.Ш.: Мы рассчитывали на более высокие показатели и довольны самой программой. Но большая, и самая интересная,  половина шоу ещё впереди. Всё ещё будет. :)

- Первая адаптация The Baby Borrowers в 2007 году вышла в эфире ICTV. Вы учитывали особенности этой версии при запуске «Детей напрокат»?

Е.С.: Я даже не видел, принципиально. Зачем?

Т.Ш.: Я принципиально как раз посмотрела. Коллеги с ICTV сильно изменили формат. Поэтому насчёт собственной адаптации мы не переживали.

- На какие международные адаптации этого формата вы ориентировались, запуская собственную? 

Е.С.: Помимо Британии проект был реализован в США, Австралии, Германии, Голландии, а также Индии. Наша версия максимально близка к британскому формату. И это продиктовано именно заботой о безопасности детей. Поскольку ВВС очень серьезная компания, контролируемая обществом, для нас было важно следовать всем нюансам этого сложного формата, который был разработан при непосредственном участии квалифицированных психологов.

Т.Ш.: Мы ознакомились со всеми адаптациями. Индийская версия в чём-то похожа на «Дом-2», они сделали из этого проекта 50 серий. Остальные же довольно близки к британской версии. Единственное - в голландской программе участвовала пара лесбиянок, которые в первый же вечер поссорились и сами уехали с проекта.

Е.С.: Мы, кстати, тоже обсуждали необходимость участия пары геев или лесбиянок, но потом отказались от такого эксперимента, иначе проект был бы совсем о другом.

- Каковы основные отличия адаптации «1+1»?

Т.Ш.: В отличие от Британии, у нас участвовали взрослые люди, а не подростки. Во-вторых, мы ввели задания для участников, исходя из режима детей и индивидуальных особенностей. В течение трёх дней пребывания с ребёнком пары попадали в максимальное количество ситуаций, характерных для родителей детей именно этого возраста.

Е.С.: В течение этих трёх дней они должны были прожить некий период жизни, который соответствует годам. Кроме опыта для будущих родителей задания помогли сделать шоу более динамичным. В британской версии пары не получали никаких специальных заданий и проводили время по собственному усмотрению. Потому, просматривая их программы, мы слегка засыпали.

- Как проходили кастинги?

Е.С.: У нас тут такое творилось - на протяжении двух месяцев на этаже редакции были толпы плачущих детей.

Т.Ш.: Скорее, не плачущих, а играющих активно.

Е.С.: На кастинг пришло несколько сотен пар, а детей было еще больше. Мы искали пять максимально разных пар, учитывая социальный статус, жизненную философию, характер взаимоотношений, возраст, виды на семейную жизнь. Каждая из пар соответствует некой социальной группе. Это, конечно, не репрезентативная выборка, но во многом наши участники представляют современное лицо Украины.

Главной проблемой при отборе пар для нас было то, что мы столкнулись с постоянной тусовкой одних и тех же людей, которые ходят на кастинги реалити и хотят попасть в телевизор. Очень часто они пытались скрыть тот факт, что уже снимались в других проектах. Как только мы понимали, что имеем дело не с дебютантами, тут же отказывались от сотрудничества.

Детей подбирали с расчетом на интересное взаимодействие с «новыми родителями». Каждый ребёнок (начиная со «второго возраста») - это уже яркая личность.

Т.Ш.: При отборе детей мы были, наоборот, не против малышей с опытом съёмок в телепрограммах, кино или рекламе - где угодно. Для таких детей съёмка не станет большим стрессом. А для нас очень важен был эмоциональный комфорт малышей. Особенно «первого возраста».

- Какова была родительская мотивация участия их детей в съёмках проекта? Предусмотрены для них гонорары? 

Т.Ш.: Были родители, которые говорили, мол, мы хотим показать другим людям, дать им какую-то помощь, советы, чтобы они научились чему-то хорошему. Но, конечно, мы понимали, что для них это скорее интересное приключение, яркий опыт, о котором они долго будут вспоминать и рассказывать в семейных легендах

Немало удивили несколько мам, которые привели малышей, прибывающих на грудном вскармливании. Таких мы сразу отправляли, т. к. отлучение ребёнка от груди - очень большой стресс. И мы не хотели, чтоб родители делали это из-за нас. Была одна женщина, которая принесла 4-месячного ребёнка и сразу же спросила: «Сколько вы мне заплатите? Съёмки через два месяца, мы переведём на искусственное питание».

Что касается детей «второго возраста» (от 2 до 5 лет), третьего (от 7 до 10 лет) и четвёртого (от 12 до 16 лет), мы искали разные типажи.

Гонорары выплачивались. Речь идёт об абсолютно символической плате. Плата за участие в съёмках - обычная мировая практика. CNN и ВВС за интервью для новостей платят экспертам гонорары. Ведь люди тратят своё время. И наши участники на некоторое время должны были отвлечься от обычной жизни и работы. Так что денежное вознаграждение можно назвать компенсацией, мотивация участников была не денежной.

Е.С: Если говорить о парах, то большинство пришло с мотивацией, ради которой проект и был задуман: проверить свои отношения и готовность завести детей.

Что касается детей, то для родителей малышей первого возраста (от 8 до 15 месяцев) было типичным желание засветить чадо в телевизоре. А вот дети постарше - от трёх лет - сами горели желанием попасть в телевизор!

- Из каких именно данных и психологических особенностей исходили, выбирая детей для участия в проекте? 

Е.С.: Главное - возможность оторвать ребёнка от матери. У него должен быть уже опыт нахождения не с матерью. В противном случае съёмки невозможны: ребёнок плакал бы все три дня.

Т.Ш.: О безопасности отбора малышей мы долго консультировались с теми, кто этот формат изобрёл, и они нам подсказывали такие приёмчики, как взять ребёнка и увести его на полчаса в соседнюю комнату.

Родители заполняли очень подробные анкеты, участвовали в психологических тестах. Причём необязательно письменных - у нас тут были игрушки, «диковинки», с которыми работал психолог. Особенное внимание обращали на стрессоустойчивость, контактность, общительность. К процессу отбора малышей мы подошли с особенной тщательностью, т. к. понимали всю ответственность и сложность задачи.

Е.С: Что касается появления детей в этой программе и критики, которая может возникуть ... Здесь это просто выпячено наружу, подчёркнуто в названии. Это, кстати, всего лишь эпатаж - «Дети напрокат». В самом же факте того, что детей на несколько дней отрывают от родителей, нет ничего ужасного. Существует огромная индустрия съёмок детей в рекламе, различных программах. Съёмка младенца в рекламном ролике какого-нибудь подгузника - это гораздо больший стресс, чем съёмка в нашей программе. Материал для 30-секундного рекламного ролика - это безумный день под софитами, в присутствии режиссёров, операторов.

- Как вы относитесь к тому, что самые маленькие участники, годовалые дети, оказались беззащитными перед желанием родителей и канала задействовать их в съёмках? Ведь у них согласия никто не спрашивал. 

Т.Ш.: На то у них и родители есть, чтобы принимать решения на данном этапе. И во время съёмок родители находились в 50 метрах в соседнем домике. Они имели возможность круглые сутки наблюдать за происходящим, и если считали нужным вмешаться, то вмешивались.

Е.С.: Когда ребёнка отдают с года в ясли, у него тоже не спрашивают, хочет ли он проводить целый день не с мамой? Детей оставляют няням или бабушкам, когда мама уходит на работу. На «Детектор медіа» возникла довольно смешная дискуссия о том, что это преступление, что дети вырастут и подадут в суд. В таком случае, пусть обратятся в суд и все дети, которых отдавали в ясли. Здесь происходит подмена понятий и передёргивание.

- Что можете сказать о контингенте мам, которые привели (или принесли) своих детей на съёмки?

Т.Ш.: Те, кто пришёл с малышами - мамы, которые находятся в декретном отпуске. Была одна воспитательница детского садика, кассир из магазина, учительница, частный предприниматель. Очень разные родители, нельзя сказать, что пришли представители какой-то одной социальной группы

- Какие пункты контрактов для участников являются обязательными?

Е.С., Т.Ш.: Стандартный контракт, ничего специфического и особенного не было.

Как дети в школу

- Проводилась ли психологическая подготовка пар, родителей и самих детей? 

Т.Ш.: С каждой семьёй работали редакторы и психолог. Пару раз мы привлекали даже психиатра. Составляли очень подробный психологический портрет каждого участника.

Е.С.: Общаясь с парами, психолог должен был определить адекватность этих людей, чтобы допустить или не допустить их к съёмками.

На кастинге мы предупреждали будущих участников: «Это будут очень тяжёлые три недели без выходных. Просыпаться придётся рано, ложиться - довольно поздно. Три недели психологических, эмоциональных испытаний. Вы готовы к этому?». А потом, когда они приехали и увидели очень красивый лес, озеро, огромные двухэтажные коттеджи, почему-то решили, что попали в какую-то развлекательную поездку. Поэтому первые три дня до появления детей нам нужно было настроить пары на волну того, что это не развлечение, а, по большому счёту, эксперимент, который мог бы проводиться в каком-нибудь институте психологии. Есть такая практика - когда людей погружают в смоделированную среду для того, чтобы спрогнозировать, как разрешится та или иная ситуация в жизни.

Для детей это была игра. Собственно, к этому их и готовили. Дети прекрасно понимали, что они снимаются в телепрограмме, что им нужно было три дня пожить у других людей. Во время съёмок, когда они оказывались в ситуациях, близких к реальной жизни, дети забывали о камерах, о том, что это игра. Происходило интересное взаимодействие, которое раскрывало и иллюстрировало многие реальные аспекты во взаимоотношениях отцов и детей. Особенно с детьми постарше, у которых уже есть свое мнение и жизненная позиция.

- Что значит для редакции проекта обеспечить съёмку одного малыша? И становится ли этот процесс проще в зависимости от возраста детей?

Т.Ш.: За каждой парой была закреплена съёмочная группа: редактор, режиссёр, администратор и два оператора. Пять пар - пять площадок - пять съёмочных групп.

Так называемые приёмные родители получали «инструкцию по применению ребёнка». Звучит довольно жёстко, но, на самом деле, это подробное описание режима дня малыша. Мы привозили максимальный комплект вещей ребёнка, чтобы ему было комфортно.

Разница со старшими небольшая. Вещей и мебели было больше привезено для малышей. Но, в общем-то, я бы не сказала, что это было сложнее.

Е.С.: У каждого возраста есть свои особенности. Многое из того, что происходило на площадке, мы планировали и прогнозировали, рассчитывали, что будет так или иначе. И всё же некоторые вещи стали для нас очень неожиданными. Например, моменты, связанные с ранним половым созреванием подростков.

- Какие технические и психологические особенности определили специфику съёмок этого реалити? 

Т.Ш.: В каждом домике работали камеры внутреннего наблюдения, картинка с которых передавалась в комнату родителей. Коме того, видео и звук поступали в редакторскую: один экран на все пять домов. Там у нас был пункт управления полетами. Также в каждом домике постоянно находилась съёмочная группа с операторами ТЖК. Они работали, в основном, днём. Ночью было установлено дежурство. Если что-нибудь происходило - у кого-то ребёнок проснулся, кому-то нехорошо стало - дежурному оператору сообщали об этом по рации.

Е.С. Сейчас на украинском телевидении вал реалити-шоу. И некоторые наши коллеги позволяют себе снимать то, что мы называем «псевдореалити» - снимают, например, несколько часов в день в режиме полупостановочных лайфов. Ну, например, просят что-то сделать на камеру или проговорить заранее подготовленный текст. Или повторить действие или эмоцию, которую оператор не успел снять или снял плохо. Это то, чего мы категорически не хотели изначально. У нас стояла задача сделать реальное реалити. Для этого мы пошли на изматывающую всех технологию - практически беспрерывной съёмки камерами ТЖК. В итоге в монтаже было 15 терабайт видео, из которого мы оставили порядка 3%.

Участники должны были привыкнуть к постоянному присутствию камер, которые ни на секунду не выключались. Если бы мы не снимали все время - пары три недели жили бы в двух психологических состояниях: в кадре и при выключенной камере. А так на второй, третий или четвёртый день они просто перестали обращать внимание на операторов. И эта технология массированной съёмки дала свой результат. Если бы включались-выключались, многое пропустили бы. Съёмки велись в лайфовом режиме, и порой мы пренебрегали качественной картинкой ради реальных эмоций.

Т.Ш.: Круглые сутки в каждом домике с «приемными» родителями находилась няня. Она вмешивалась, если видела, что родителям нужна помощь. На самом деле, очень много их вмешательств не попало в окончательный монтаж. Но няня как раз на площадке отвечала за безопасность ребёнка.

- Что можете сказать об атмосфере съёмок на локациях?

Т.Ш.: Наши пары думали, что пришли поразвлечься, и очень удивились, когда им стало тяжело. Едва закончили съёмки с первым возрастом, они решили, что дальше будет легче. Но легче не стало: свои особенности есть у каждого возраста. И в какой-то момент пары начали выплёскивать агрессию на съёмочную группу. Они думали, что все, что у них не выходит, специально подстроено. Хотя это, на самом деле, были просто жизненные ситуации. Немного в концентрированном виде. :) В британской версии три пары распались после съёмок, а у американских все пять. И, кстати, мы все свои пары об этом предупреждали еще на этапе кастинга.

Мама может всё что угодно

- Разговор об особенностях психологии ребёнка психоаналитики начинают с этапа образования у младенца пупочного канатика, кода он является единым с материнским организмом. Начиная с этого момента, никаких мелочей в развитии нет. Например, психологи не рекомендуют беременным переживать по поводу пола будущего ребёнка - через канал гормональной «связи» желание матери иметь именно мальчика или именно девочку передаются в мозг будущего ребёнка. И хотя мозг плода находится на этапе формирования, желания мамы оставляют свой отпечаток и впоследствии могут привести к психологическим проблемам в более взрослом возрасте. Первый год ребёнка является критическим в оценке, приятии или неприятии им окружающего мира, и это тоже довольно тонкие вещи. Судя по видео первых выпусков программы, большинству задействованных детей эти съёмки дались нелегко: некоторые не могли уснуть, некоторые плакали. Чем оправданы эти испытания, которые могут быть сопряжены не только со стрессом, но и с психологическими травмами? 

Е.С.: На самом деле, они не так много плакали. Учтите: из трёхдневных съёмок пяти съёмочных площадок монтировалось два эпизода по 44 минуты. Если в выпуске программы у зрителей сложилось впечатление, что дети постоянно плачут, то, на самом деле, они плакали не больше, чем со своими родителями.

Идеальных ситуаций в жизни не бывает: эталон одного килограмма или метра существует в единичном экземпляре. Но в жизни не бывает такого, что все первые три года мать постоянно находится с ребёнком, закрывая и оберегая его от внешнего мира. Детей отдают в ясли, дедушкам и бабушкам. У нас всё было как в жизни.

Родители, которые отдают детей и идут на такие, по чьему-то мнению, радикальные съёмки - это срез части современных родителей Украины. Они считают, что это нормально. И наверняка найдутся другие психологи и другие педагоги, которые оправдают их позицию с таким же запалом, как люди, которые их обвиняют.

Т.Ш.: Психологических теорий и подходов - слишком много, чтобы все применить. :) Но самое главное, что пребывание детей на нашем проекте было достаточно комфортным. Мы над этим работали. У нас было гораздо комфортнее, чем на съёмках рекламы и фильмов. Они гораздо легче переносились участниками, чем любые другие съёмки. В британской версии и коляски переворачивались, и, случалось, детей оставляли одних на пеленальных столиках. Да, некоторые пары не справлялись и психовали. И, в принципе, такое бывает и у реальных родителей - и коляски переворачиваются, и ребёнка бросают одного. У нас такого, к счастью, не было. Нам повезло.

Е.С.: Зато у нас было другое - один ребёнок впервые во время съёмок произнес слово «мама». Остальные дети, по словам родителей, после съёмок выросли, стали взрослее. По мнению родителей, которые отдавали их на проект, это был положительный опыт.

Т.Ш.: Мы связывались с родителями детей. Не было ни одного негативного отзыва. Никто не заболел, ничего неприятного не случилось. Наоборот, только позитивные шаги в развитии детей произошли.

- Я вам, конечно, поверила. :) Но как вы думаете, почему с вами не согласны рецензенты «Детектор медіа»?

Е.С.: Нас критиковали, что в реальной жизни будет всё не так: мол, будет у вас ребёнок - и вы его полюбите, будете его понимать и будете его чувствовать. Но этот трёхнедельный опыт показывает готовность или неготовность человека завести детей. И когда у не готовых к появлению детей родителей появляется ребёнок, у них тоже бывают ситуации, когда они плачут и кричат, и ненавидят.

Т.Ш.: У нас были мамы, которые приводили своих детей и честно говорили: «Я хочу от него отдохнуть». И это понятно, потому что это тяжело. Это не работа, от которой ты уйдёшь в отпуск. Ты круглые сутки не спишь, кормишь его по ночам, он требует внимания. Дети - большое счастье, но это бывает тяжело. И точно так же тяжело было нашим героям. Но это продолжалось только три недели.

- В своих рецензиях авторы «Детектор медіа» также акцентировали на не совсем естественном желании родителей устроить малым детям трехдневное испытание. Не считаете ли вы, что именно телевидение, в частности, так называемые социальные реалити-шоу, создающие у их участников иллюзию популярности и успеха, стали раздражителями сей навязчивой идеи - увидеть себя по телевизору? 

Т.Ш.: Нет.

Е.С.: На кастинги реалити-шоу приходят тысячи людей, которые хотят попасть в телевизор. На каналы присылают десятки тысяч анкет. Огромное количество людей хочет получить «свои пять минут славы». Но люди, которые готовы выставить свою жизнь напоказ, существовали всегда. Возможно, в последние годы их просто стало чуть больше.

А разве до появления реалити-шоу или даже до появления телевидения не существовало родителей, которые считали, что их ребёнок достоин славы? Любой родитель хочет максимальной реализации для своих детей: «Мой ребёнок самый лучший!». Участвуя в таких проектах, люди стремятся реализовать себя в жизни. Нам это может нравиться или не нравиться, но поскольку это смотрит зритель и это даёт рейтинги, значит, ТВ будет это показывать. Телевидение - это зеркало, и нечего на него пенять. Знаете, недавно коллега из Германии рассказал, что у них в журналистской тусовке реалити-шоу называют «социальным порно». Очень меткое определение.

Т.Ш.: Это сознательный выбор каждого родителя. Раньше эти люди, которые стремятся попасть в реалити, толпами ходили в массовку на студийные съёмки.

- Какие именно потребности аудитории формируют спрос на подобные проекты? 

Т.Ш.: Наверное, аудитория хочет видеть свою жизнь. И это касается не только реалити. Все выпуски новостей строятся на том, что интересно зрителю.

Е.С.: У нас сейчас в новостях меньше реальности, чем в реалити-шоу. В этом, наверное, успех новой волны реалити.

К тому же, у многих ничего личного уже почти не осталось. Степень приватности уменьшается - и не благодаря телевидению, а благодаря интернету и социальным сетям. Люди выкладывают в фейсбуке или ЖЖ очень личные фотографии, видео, истории. Сейчас в любом хорошем телефоне есть HD-видео телевизионного качества - и все всё время что-то снимают или фотографируют. И всем хочется это кому-то показать.

- В «стажировке на беременность» мамы довольно спокойно обошлись муляжами животиков. Рассматривалась ли такая гуманная идея, как замена маленьких детей куклами? 

Т.Ш.: Нет, «неживых детей» мы не думали применять.

Е.С.: Нет, ну как бы они с ними общались и взаимодействовали? Участие малышей было прописано в библии формата, которой мы следовали. Нам это казалось интересным.

- В первом выпуске участники программы и зрители стали свидетелями родов. Без предупреждения на их головы обрушились натуралистичные подробности процесса и крики: «Какай! Какай!». Чем оправдано применение этого приёма, который можно отнести к шоктейнменту?

Е.С. А мы много не показывали. Там было три трёхсекундных плана. Сколько раз вы видели по телевизору смерть? Я не могу посчитать, я видел десятки трупов в новостях, кровь и оторванные головы в фильмах. Довольные жёсткие вещи присутствуют и в кино, и в новостях. Почему это нормально, а рождение ребёнка - ненормально?

- Но ведь это разные жанры. К тому же, художественный фильм и реалити решают свои задачи.

Е.С.: Задача реалити - показать реальность. И, наверное, это неправильно, когда человек доживает до 20 лет и думает, что рождение ребёнка - это сценка из кино, где девушка сначала картинно и недолго кричит, а потом через короткую перебивку нам показывают счастливую, красивую идеально причесанную маму с типа новорожденным ребёнком, которому уже явно месяца три. Ну мы же взрослые люди! Ну сколько ж можно играть в эти игры!

Т.Ш.: Этот эпизод с родами был нашим собственным внутренним креативом. В британской версии этого не было. Когда мы рассказали о своей идее продюсерам британской, они хлопали в ладоши и просили прислать видео.

Изначально мы хотели показать роды участникам в реальном времени. То есть они должны были сидеть в соседней с родзалом комнате и наблюдать. Но из-за технических особенностей прямой трансляции не получилось.

Е.С.: Мы не ставили себе задачу дать однозначный ответ на вопрос - нужно или не нужно присутствовать мужчине на родах. Задача была начать дискуссию. Эта дискуссия возникла между участниками проекта во время съёмок и возникла сейчас между нами. И это хорошо. Мы не хотели давать прямых ответов и делать однозначные выводы. Мы не навязывали свое мнение зрителю как правильное. Мы хотели, чтобы программа пробудила дискуссию.

Наверное, сказался наш с Таней опыт работы в формате новостей: изначально мы хотели, чтобы в этом реалити в закадровом тексте напрочь отсутствовали любые оценочные суждения и выводы. Делать эти выводы должны сами зрители. Но всё же в окончательную версию монтажа нас попросили внести хоть немного оценок и пояснений, которые бы помогали зрителю.

- Не побуждают ли эти непростые съёмки к противоположному желания (пар и зрителей) - не иметь детей? Ведь сложные переживания, которых не избежать в контактах с чужими детьми, могут спровоцировать бум сторонников сhildfree. :)

Т.Ш.: Нет. Мы считаем, что это реалити уменьшает количество абортов, влияет на решение оставлять сыновей и дочерей в детдомах, бросать их на свалке. Несмотря на развлекательную составляющую, наш проект увеличивает степень сознательности и осознанности будущих родителей.

 -У вас есть дети?

Т.Ш.: У меня дочь, пять лет. Вот её рисунок. :)

Е.С.: У меня нет. Я ждал этого вопроса: как же, главный редактор и сценарист такой программы - и нет детей?! У четырёх редакторов, которые работали на площадке, есть дети, у режиссёров есть дети. Но когда мы придумывали задания, я больше всех кричал: «А это не страшно? А это можно?». А Таня меня всё время успокаивала: «Это нормально. Так с детьми обычно и бывает». Так что человек без детей выступал самым главным защитником прав детей на этом проекте. :)

Показатели семейных реалити «1+1»:

Расчёт показателей осуществлён для населения в возрасте 18-54, выборка «Вся Украина», «50 тыс.+». Данные предоставлены компанией Gfk Ukraine. Подробности об использованных переменных можно уточнить в глоссарии Gfk.

Фото Максима Полищука