Цикл «Журналистика независимой Украины. Реконструкция» — совместный проект «Детектора медиа» и Liga.net. Дмитрий Фионик рассказывает истории самых важных изданий первых десятилетий независимости, которые заложили фундамент медиарынка в Украине.

Цей текст можна прочитати українською мовою.

Первая часть — о 1992-1997 годах: первом совместном бизнесе Сергея Мельничука и Владимира Чепового, основании проекта «Блиц-Информ», уникальной для Украины 90-х системе оплаты труда и стремительном росте «Бизнеса».

Кадровые чистки

В 1998 году Сергей Мельничук формально дистанцируется от управления компанией и становится народным депутатом. «Блиц-Информ» продолжает наращивать капитал – в 2000 году оборот приближается к $100 миллионам. Это условная цифра. Результаты аудиторских проверок частного акционерного общества не обнародовались. В книге Владимира Чепового «Самая честная игра» описана парадоксальная ситуация, когда точно определить дебиторскую и кредиторскую задолженности не могли даже акционеры. Неразбериха с финансами продолжалась до тех пор, пока в «Блиц-Информе» не было установлено программное обеспечение SAP.

В 2003 году журнал «Корреспондент» отвел Сергею Мельничуку 63-ю строчку в рейтинге самых влиятельных украинцев, оценив его капитал весьма расплывчато — от сорока до ста миллионов долларов. Прикидывая материальное положение персоны, эксперты, очевидно, исходили из оборотов компании, которую контролировал фигурант рейтинга.

Будучи народным депутатом, Мельничук остался «почетным президентом». В 2001-м вакансию «простого президента» занимает вице-президент по финансово-административным вопросам Александр Овчар – самый миноритарный из всех миноритарных акционеров.

Начиная с 2000 года между вице-президентами нарастала напряженность. Возможно, сказывалась конкуренция в борьбе за кресло президента.

Если верить «Самой честной игре», Александр Овчар инициировал проверку подразделений, подконтрольных первому вице-президенту Чеповому. По итогам проверки штат филиалов, которые создавал Чеповой, был признан избыточным. Чеповому надо было свернуть часть проектов, уволить десятки людей.

Тут нюанс. Несмотря на суворовскую юность, военное образование и службу в спецназе, Чеповой в личном общении человек мягкий. Я бы даже сказал — хороший. Он рисовал перед подчиненными радужные перспективы. Судя по всему, искренне верил в то, что говорил.

Пытался вывести философию компании из гремучей смеси прочитанных книг: Ф. Дж. (Бака) Роджерса, Харви Маккея, Филипа Котлера и Мирзакарима Норбекова. Мотивировал персонал как мог. И вот теперь ему надо было тех людей, которых набирал и перед которыми проповедовал, уволить. Добром это закончиться не могло.

Осенью 2001 года по тому самому коридору, по которому некогда прошли журналисты «Капитала», двое охранников сопроводили Владимира Чепового. Ему, напомним, принадлежало 5% акций, а оборот холдинга к тому моменту приближался к $100 млн. Если считать по той методике, по которой Чеповому в свое время досталось 5% акций, отступные должны были бы составить несколько миллионов долларов.

Денег он не получил. И на этот факт не могли не обратить внимания остальные акционеры. До 2003 года сменилось большинство топ-менеджеров холдинга. В конце концов, ушел и сам Александр Овчар. Ходили слухи о том, что Мельничук инициировал в отношении Овчара уголовное преследование. Что ж, властелин кольца обречен быть одним.

Обвинения в воровстве в какой-то момент стали обыденностью. Однако за решетку никто не попал. Было ли воровство? Тут можно ограничиться лишь общим суждением: при такой моральной атмосфере в компании оно неизбежно.

Редполитика

Акценты, расставленные в «Самой честной игре», вызывают сомнение. Картина, нарисованная автором, выставляет Мельничука в невыгодном свете. Получалось, что он использовал и кинул людей, которые создали «Блиц-Информ». Самым прибыльным тогда оставалось издательское направление, в первую очередь газета «Бизнес». А это направление, подчеркнем, находилось в сфере ответственности Чепового.

Тут вновь нюанс. Действительно ли Чеповой был столь эффективен? В книге есть моменты заставляющие усомниться в его компетентности. Один из них: автор почему-то называет печатные издания, живущие за счет рекламы, «рекламными» (по этой логике, сегодня все рыночно успешные медиа должны быть «рекламными»). И настаивает на этом определении.

В книге использованы иносказательные названия журналов: «Натали» — «Нелли», «Капитал» — «Капиталист». А теперь цитата: «Писать правду в рекламных изданиях (а именно такими были «Капиталист» и «Нелли») можно и нужно. Но только не следует говорить плохо о тех, кто рекламируется и платит изданию деньги».

Далее следуют рассуждения о том, что у нас хватает фирм, которые не дают рекламу. Вот их-то критиковать можно. Чеповой признается, что по этому поводу у него возникали разногласия с редакторами. Они утихли лишь после того, как функции главного редактора и коммерческого директора были совмещены — «Капитал» возглавил Александр Антонец. А потом произошло то, что произошло: в 1998-м Мельничук свернул проект.

С такими представлениями о редакционной политике, какие задекларировал Чеповой, нельзя создать прорывной журналистский продукт.

Мельничук в своем понимании журналистики был намного тоньше. Даже когда он баллотировался в депутаты, газета сохраняла объективность. Политическая реклама в ней была, но под плашкой «Реклама». За несколько лет работы в «Бизнесе» я помню, как лишь однажды от руководства поступила просьба. До меня она была донесена так.

Редактор отдела «Налоги» Игорь Карпенко вернулся с очередного совещания и сказал журналистам: «Налоговой инспекции Деснянского района на карте Киева нет» («Блиц-Информ» был зарегистрирован в этом районе). И тут же добавил: «Если не случится ничего экстраординарного». После этого корреспонденты (просто для себя) регулярно отслеживали: не случилось ли чего экстраординарного в Деснянской ГНИ?

Новость о том, что во время сдачи отчетности в ГНИ был закрыт женский туалет на первом этаже, воспринималась как нечто «экстраординарное». Наш отдел дважды нарушал запрет, словно прощупывая, когда у начальства закончиться терпение и что нам за это будет. Ничего не было.

Внесем ясность: редакцию газеты «Бизнес» Чеповой не курировал. И создал газету, конечно же, не он. И даже не Мельничук (его можно, наверное, назвать создателем модели рекламно-информационного бизнеса, в которой, как в пробирке, зародилась газета). И уж тем более не абстрактный «творческий коллектив». «Бизнес» вылепил главный редактор Константин Донин.

Константин Донин

Общаясь с ним, запинаюсь. Обычно бывает так: подчиненные обращаются к начальнику по имени-отчеству, а за глаза называют его по имени, чтобы дать понять: я, мол, с начальником на короткой ноге. Или придумывают обидные прозвища. В случае с Дониным все иначе. Я и большинство тех блицинформовцев, с которыми продолжаю общаться, называем его по отчеству: «Видел Константина Александровича», «Как там Константин Александрович?»

А при личном общении — Костя. Редко — Константин. Хотя Костя, ему, конечно, больше подходит. Но так его называли сверстники или редакторы отделов. Я же все-таки младше и до редактора в «Бизнесе» не дорос. Примерно 23 года назад, во время знакомства, он сказал, что мы на ты. С тех пор и мучаюсь: Константин, ты.

Мокрый вечер Донин коротает в подольском баре. Там и встречаемся. Константин Александрович по-прежнему бодр, но борода уже не пышная и во взгляде появилось что-то от умудренного жизнью Леонарда Коэна. Тускловатый свет, кружка пива и бутлегерская атмосфера заведения ему вполне к лицу. Шляпы не хватает.

—  Ну, здравствуй, Димочка. Не прошло и двадцати лет.  

Тогда, двадцать лет назад, я так и не успел его спросить: «Почему ушел?» Случая не было. И вот теперь представился. Однако после каких-то светских расшаркиваний спрашиваю о другом:

— Помнишь, как стал главредом?

Донин делает большой глоток.

— Проходила какая-то выставка на Львовской площади. Я был корреспондентом, писал о ней, какие-то бизнес-истории об участниках… Ну, и нужно было завезти туда свежие газеты. Редакция к тому моменту уже переехала на Киото, мы сидели во фронтонном здании института полиграфии. Я взял две пудовых связки газет. А машина на весь «Блиц-Информ» была одна — волга-комби. Водитель меня выгрузил не возле выставки, а так, как ему было удобно. Типа, у него куча дел, одна машина на всех… Пришлось делать с этими сумками крюк. Мне так обидно стало… Получалось, что я и рекламный агент, и корреспондент, и курьер…

За спиной Донина шумная компания играет в настольный футбол, поэтому в какой-то момент часть его рассказа, состоящая в этом месте из нецензурных выражений, почти не слышна.

— …Когда уже возвращался в редакцию на метро, у меня чуть слезы на глаза не наворачивались. Приехал, зашел к Мельничуку, сказал, что увольняюсь. Спрашивает: что не устраивает? Все, говорю, не устраивает. Работа налажена неправильно. Опять спрашивает: а ты знаешь, как правильно?

— Сколько тебе тогда было?

— Двадцать семь. Говорю — знаю. Мельничук: что тебе для этого нужно? Ну, я и перечислил: стол, телефон и машина.

— А зарплата?

— $300.

— Сумму ты назвал?

— Нет, по тем временам это очень много было, я бы сам не рискнул столько просить. М-да. Потом она постоянно росла.

— Это 1994-й? Тогда ж в «Бизнесе» пятидесятилетние динозавры журналистами работали, ты не боялся, что съедят?

— У меня хорошие отношения с Генрихом были…

Генрих Казимирович Сливинский. Советский, украинский журналист. Почетный радист УССР. Награжден значком. Ловил ночами сигналы SOS в океане, спасал корабли. Первый ответственный секретарь газеты «Бизнес».

Когда я первый раз его увидел, не совсем понял, что этот человек вообще делает в редакции. Очень уж выделялся он на фоне 25-30-летних редакторов, журналистов и верстальщиков. Было Генриху за шестьдесят. Турецкий гольфик некрасиво облипал фигуру, в чуть слезящихся глазах читался некоторый скепсис по поводу происходящего.

Потом начал стрелять у него сигареты — у Генриха всегда был запас. Он мягко помогал редакторам, выдерживал ночные истерики коллег (верстка иногда затягивалась до утра), изредка поддерживая свои силы неразбавленным спиртом.

Мощь Генриха осознал позднее. Однажды, в день верстки, машина, на которой он ехал в редакцию, попала в аварию. Разбитое лобовое стекло изрезало тело Генриха. Ему хватило 45 минут, чтобы вернуться домой, сделать перевязку и поменять свитер. На работу он не опоздал.

На пенсию его провожали всей редакцией. Заглянул Чеповой, толкнул речь: «Генрих Казимирович, мы вас не отпускаем…»

— Я подумал, — продолжает Донин, — что если Генрих за меня, то все получится. Если надо, вдвоем газету выпустим.

Чокаемся.

— Главная задача была не наделать элементарных экономических ошибок. Поэтому скоро появился Глебушка… — Донин почему-то улыбается.

— Глеб Корнилов? А до этого он…

— Он мой одноклассник. Круглый отличник, между прочим. К тому моменту выпускник факультета кибернетики Киевского университета, аспирант Института экономики. Потом он свою жену привел — Инну Ковтун, которая стала редактором финансов. Отличная девушка, с характером. Затем харьковчане подтянулись. Когда Корнилов ушел, замом стал Палыч.

— Ну да, Александр Крамаренко.

— Ага. Он, кажется, был первым харьковчанином. Сашу Данковского привел уже Крамаренко. Затем появились Игорь Сергеев, Андрюша Зайцев…  Дениса Сизого помнишь? Прямо землячество харьковское. Хотя нет, постой — Макс Моргунский, он не из этой компании, он киевлянин, сам как-то прибился…

— И почти все по образованию то ли физики, то ли математики… Разве что Зайцев — филолог.

— Моргунский — историк.

— Точно. А из редакторов журналистское образование, выходит, только у Игоря Карпенко было? Почему так получилось?

Заказываем еще пиво. Пока ждем, Донин обдумывает ответ. Приносят.

— А я не знаю! — изрекает Константин Александрович.

В этот момент он похож на запутавшегося в магических расчетах Гэндальфа:

— Приходили люди, работали… Приносили статьи. Кто-то попадал в штат. Разные там дипломы или резюме на меня, человека у которого не было ни того, ни другого, не могли произвести впечатления. Но если ты писал статью, то кем бы ты ни был… Какая разница?

— Вдруг в этом секрет успеха….

— Секрет в том, чтобы за хорошую работу люди получали хорошие деньги. Кроме денег я других мотивов не знал, — Донин делает паузу. — И не знаю.

— Систему оплаты ты придумал?

— Да. Мы ее долго нащупывали. Главный принцип: любое трудовое вложение, все, что появилось на полосах, должно быть оплачено.

— Помню. 10 баксов килобайт…

—  Да, десяточка — это стандарт. Но были случаи, когда я и по пять, и по пятнадцать, и по двадцать платил. Система капец какая трудоемкая. Я полосы линейкой обмерял.

— Мерил труд?

— Именно. Каждый месяц на неделю выпадал из жизни. Шутка есть, что главреду иногда надо читать свое издание. А тут не только читать, но и измерить все тексты, все карикатуры, каждую справку… Ты ж помнишь, каждое «окошко» — $5. Потом я мог прийти к хозяину и обосновать любую цифру. Если он говорил, что много, мы спорили. Если предлагал какую-то идею, какое-то новшество, я уходил, считал, потом возвращался и говорил: это будет стоить столько-то.

Донин углубляется в нюансы оплаты доверсток. В этот момент со стороны может показаться, что беседуют два бухгалтера. На самом деле Донин всегда был человеком творческим и страстным: он поэт, артист разговорного жанра и фотохудожник.

Помню, он увлекался Бродским, проводил какие-то выставки. Иногда, по вечерам, погружался в размышления под музыку, от которой дрожали стены всего здания. А вот его бухгалтерский дар для меня откровение.

— Мельничук не возражал против такой системы оплаты?

— Наоборот. Мы к ней не сразу пришли. Вначале ж были какие-то ставки, какие-то премии, когда, получая деньги, ты не мог понять, за что конкретно тебе платят. Я долго искал способ оплаты, который бы по возможности исключал субъективное отношение к авторам. Когда нашел, Мельничуку это понравилось. Он был очень рациональным человеком.

Деталь: на столе между нами лежит синяя книжица Чепового. Говорю:

— За всеми же вице-президентами с самого начала была закреплена своя сфера деятельности…

— Да, у каждого свой надел. Овчар — безопасность, финансы. Усенко — «Блиц-Принт». Гарридо — «Блиц-Пак». Чеповой — первый вице-президент…

—  И за ним издательское направление. Выходит, ты с ним должен был все вопросы решать, он — твой начальник…

— Брехня. Это ты в книжке прочитал? Володя, конечно, пытался рулить «Бизнесом». И были моменты, когда Мельничуку надо было давать понять: если хочешь нормальную газету, убери от меня Володю. Проблемы решались напрямую через Мельничука, все идеи с ним обсуждались.

Глоток пива.

— Помнишь, как мы пытались Азарову на голову гондон натянуть? Ну как же, заголовок еще был: «735-й раз на голову не налезло». Постановление тогда 735- вышло. Мы с Мельничуком созванивались, мысль была: прилепить к каждому экземпляру презерватив, их нужно было закупить…  Он загорелся. Но что-то сорвалось…  

— А какой он вообще был?

— Мельничук? Ебанутый в хорошем смысле этого слова. Есть фраза «человек своего времени». К нему, мне кажется, не подходит. Это не время его делало, а он — время. Был его как бы носителем. Импульсивный. Не любил ждать. Что еще? Как и все вновь сделанные люди, был подвержен случайным влияниям.

— Например?

— Насмотрится каких-то немецких изданий типа «Фокуса» или «Шпигеля» и пытается тут же какую-то  ерунду внедрить. Так что был он вполне самодур. Приходилось быть мостиком между ним и редакцией, следить чтобы он ничего не разрушил, смягчать удары… Одна из наших заруб — переход на полный цвет и формат А4.

— Это при тебе произошло?

— Боже упаси.

— Часто нужно было «смягчать удары»?

— Иногда. В основном зарплаты защищал.

В баре становится шумно. Настолько, что разговаривать тяжело. И я побаиваюсь, что не успею задать главный вопрос: «Чего ушел?»

— Когда, — почти кричу, — когда ты понял, что наступает пиздец?

— Когда Чепового охранники выводили. В тот день я спустился в кабинет Гарридо, он на первом этаже сидел, мы посмотрели друг на друга и все поняли. Наш уход был неотвратим как смерть. Другое дело — когда она наступит и как… Ну, а после того, как ушли Гарридо…

Задаю свой главный вопрос в тот момент, когда он становится бессмысленным:

— Почему ты ушел?

— Я не уходил, меня ушли. Овчар сказал: у тебя есть сутки. Мне ничего не надо было объяснять. Разговор был предельно краткий, мы друг друга поняли. Вопрос состоял лишь в том, буду ли я поднимать бучу в редакции или не буду. Это единственное, что его беспокоило. Ставить на кон газету я не рискнул. Вернулся в кабинет, набрал Мельничука по прямому номеру. Он не взял трубку. Впервые за всю историю наших отношений. Я понял, что вопрос согласован. Вот и все.

Мы допиваем пиво, прощаемся. Донин идет играть в настольный футбол.

Начало нового времени

Во всем виноват факс. Он стоял в отделе «Налоги», был черного цвета и предвещал удачу. Пару раз в день из него лезла бумага, сворачиваясь в аккуратные свитки. Письма читателей, копии судебных решений и пресс-релизы. Еще часть корреспонденции — в конвертах — мы забирали у секретаря. Электронная почта была относительно новым средством передачи информации, ей доверяли не все.

Примерно два раза в неделю можно было, удобно расположившись на диване, заняться сортировкой почты: из этого можно сделать «беспредел», это фельетон, а вот жирная тема — беспредел с продолжением.

По факсу к нам летели боль, страхи и несправедливости, с которыми мы боролись по мере своих скромных сил. За что и получали зарплату — в зависимости от выработки.

Начиная где-то с 2000 года, факс работал уже не так интенсивно. Потом экзистенциальные паузы тянулись неделями. Однажды расстроенный корреспондент отдела «Практика предпринимательства» Вадик Кульпинов подошел к аппарату и деликатно постучал.

В ответ из заветной щели показались тараканьи усы. Что вообще-то было странно — за чистотой в «Блиц-Информе» следили, как нигде.

Дело было не в снижении популярности газеты. Просто реальность менялась. Предприниматели в случае конфликта с контролирующими органами все чаще обращались к юристам, а не в газету.

Прорывных перемен вроде введения упрощенной системы налогообложения в ближайшее время не ожидалось: единый налог уже был и более-менее успешно работал. Страна вступила в эпоху медленных ползучих перемен. Иногда — к лучшему. Иногда — к худшему.

Менялся рынок СМИ, становилось больше специализированных изданий. В поисках информации о конкретной отрасли какому-нибудь менеджеру уже не обязательно было штудировать подшивку «Бизнеса».

Эксклюзивной информации становилось все меньше и меньше. А конкурентов все больше и больше. Тяжеловесные отраслевые обзоры, зубодробильная аналитика и пересказ очередного законопроекта, все то, что раньше было изюминкой «Бизнеса», теперь становилось его недостатком. Призывы о защите «предпринимательского корпуса» от «армии чиновников» (слова из тогдашнего вокабулярия отдела «Практика предпринимательства») порой звучали несколько фальшиво.

Позволю себе оценочное суждение: «Бизнесу» не хватало той самой классической журналистики. То есть авторов, способных не только работать с фактами и налаживать контакты с экспертами (что само по себе тоже немало), но и излагать сложные вещи простым языком, обладающих литературными навыками и гуманитарным кругозором.

Яркие личности, конечно, были. Первый, кто всплывает в памяти — спецкор Андрей Зайцев, писавший под псевдонимом Андрей Волченко. Но общий «технический уровень» редакции оставлял желать лучшего. Время аматорства заканчивалось.

Понимали ли это редакторы? Не все. Но Донин — чувствовал.

Мягкие реформы

Как-то редактор «Налогов» Игорь Карпенко — один из немногих профессиональных журналистов — привел в «Бизнес» своего давнего коллегу Вадима Петрасюка. Устроил в «Налоги».

— Игорь, пойми, — грустил Петрасюк, — я не умею фотографировать НДС…

— Научишься, — цинично отрезал Карпенко.

Петрасюк — один из лучших украинских репортеров. Попытки научить его «фотографировать НДС», к сожалению, предприняты были. Карпенко просил его прочесть законы об НДС и налогообложении прибыли предприятий. Вадик читал…

В итоге начал делать то, что умел — писать репортажи. Длинные. Художественные. О контрабанде — вместе с челночницей уходил на старых жигулях от пограничников. О рыбаках в Вилково — ловил с потомками старообрядцев осетров в плавнях Дуная. О нелегальных шахтах — сбрасывался с шахтерами в общую кассу: «Оперу на ширку».

Материал о копанках Донин вывел на обложку: огромное фото молодой женщины в рабочей каске с ребенком на руках. «Шахтерская мадонна» облетела весь мир и даже вдохновила одного британского фотографа совершить экспедицию на Донбасс.

Не все понимали, зачем в деловой газете нужны такие тексты. И почему автору приходится над ними так долго работать? Если бы не Донин, на планерке коллеги бы заклевали Карпенко в еженедельной драке за полосы — «Бизнес» все-таки деловое издание, а тут бытописание…

Благодаря Донину появилась рубрика с непонятным названием Alter ego (ее вел Петрасюк) и отдел «Прежде всего» (его возглавил Карпенко). Попытки оживить «Бизнес» часть коллектива воспринимала в штыки. Но обходилось без увольнений и даже без обид. Собаки лаяли, караван шел.

— Кажется, летим, — как-то прокомментировал Владимир Хомяков, листая свежий номер. — Даже не верится.

— М-да, — добавил Кульпинов. — Ежик птица гордая: не пнешь — не полетит.

А потом Донина «ушли».

После Донина

Помню, как быстро всем мужским коллективом собирали вещи, грузили в машину — в кабинете Донин держал много личных вещей, потому что фактически жил в нем. Какое-то натужное молчание. Мужики сопели, перетаскивая аудиоколонки.  Кто-то из сотрудниц плакал.

Увольнение Донина переваривали долго и тяжело. Ждали очередного подвоха от «высшего руководства». С таким настроением пережили переход на полный цвет и формат А4.

Коллектив «Бизнеса» был довольно большим, и я не знаю, какая атмосфера царила во всех отделах. Могу лишь описать жизнь нашей комнаты. Один день из жизни. Предположим, четверг.

Официально «Бизнес» выходил по пятницам, хотя на киевских раскладках появлялся на сутки раньше. По четвергам наш еженедельник уже лежал во всех киосках Киева. В редакции четверг был самым расслабленным. В среду была верстка, многие покинули рабочее место за полночь. Поэтому подтягивались в редакцию ближе к двенадцати.

Утром мы еще пытались так-сяк заставить себя работать, но уже после обеда происходило какое-то событие, выбивавшие всех из колеи. Например, корреспондент Вадим Кульпинов возвращался с какого-то киевского рынка.

— Как дела? — спрашивает Константин Симоненко.

Симоненко к тому времени совершил несколько карьерно-творческих эволюций: побывал в роли корреспондента в отделах «Политика», «Налоги» и «Прежде всего».

— Собрание там у них, — вяло отвечает Кульпинов, развалившись на диване.

— Что-то толковое было? — интересуется редактор Игорь Карпенко.

Кульпинов вскакивает с дивана, аккуратно подстилает на бракованном стуле (не хватает одного колесика) свежий номер «Бизнеса», взбирается и, балансируя, имитирует базарного оратора:

— Господа! Воплос стоит еблом! Кто будет лиделом лынка?

Карпенко одергивает:

— Нельзя насмехаться над физическими недостатками, в том числе над дефектами речи…

— Я не иронизирую, — парирует Кульпинов. — Я пытаюсь понять, над чем мы работаем. Вот, пожалуйста.

Кульпинов садится на диван, отряхивает побывавший под его ногами номер, открывает наобум журнал (теперь уже не газета — теперь журнал) со словами:

— Посмотрим, что дорогие коллеги пишут. Так-так-так. Ага! «Налоговики пришли без всяких на то законных оснований…» Что вы говорите… Ага. Ну, это понятно. Чем наша история заканчивается? Вот: «И тогда в мозгу возникает вопрос, бьющий в самое сердце: какие же органы нормально работают в нашей стране?» Следующая статья…

В разговор вмешивается Константин Симоненко:

— Так, это цитировать не надо, это я писал.

Кульпинов продолжает:

— Цены они подняли. Теперь эта хрень, — трясет журналом, — стоит как бутылка пива. Я спрашиваю себя как потребитель: что я выберу: вот это или бутылку пива?

Критикуя журнал, Кульпинов, конечно же, позволял себе некоторые полемические заострения. И не в них в данном случае дело. А в общем настроении.

На этом фоне вышел на сцену новый главный редактор.

Игорь Власюк

Во времена Донина Игорь Власюк возглавлял отдел «Финансы». Всегда был осторожным, дипломатичным и доброжелательным. Таким и остался, оказавшись в кресле главреда. Стратегию, которой с первого по последний день своего пребывания в должности придерживался Власюк, можно сформулировать так: ничего не разрушать.

Довольно много сил он вложил в то, чтобы у «Бизнеса» появился крутой портал. Но выбить бюджет, который бы позволил сайту стать полноценным медиаресурсом, не мог.  Оставалось превратить сайт в электронную копию журнала. Но и тут возникли сложности: руководитель дирекции по сбыту готов был костьми лечь, чтобы сайт не дублировал бумажную версию, полагая, что это ударит по подписке.

В отличие от Донина, у Власюка не было прямого выхода на Мельничука. Текущие вопросы приходилось решать с генеральным директором и вице-президентами. Новый главред проявлял чудеса дипломатичности. Основная его задача состояла в том, чтобы исключить вмешательство в редакционную политику со стороны высшего менеджмента «Блиц-Информа».

— Я принял для себя решение, — говорит Власюк, — что останусь главредом до тех пор, пока смогу обеспечить функционирование редакции в донинском режиме. А это было не просто — из редакции тогда пытались сделать подразделение коммерческой дирекции.

Однажды я предложил ему сделать репортаж о жизни монастыря. Когда предлагал, прикидывал: девять против одного, что Власюк не воспримет идею. Но он загорелся. В подходе Власюка проявилась донинская раскованность в принятии решений. Я поехал.

Пока жил в монастыре, в редакции произошли революционные перемены. Исчез заместитель главного редактора, выпускающий Александр Крамаренко. «Его “ушли” через мою голову», — объясняет Власюк. Почему?  «Кому-то из руководства не понравилась обложка, которую он утвердил, — Власюк вздыхает. — И тогда я понял: журнал больше не сможет выходить в донинском режиме. И ушел сам. В никуда».

Ремарка: Александр Крамаренко работал в «Бизнесе» с 1996 года, с 1998 — заместитель главного редактора, бессменный выпускающий. Он один из символов издания. Уволить Крамаренко по прихоти, из-за непонравившейся обложки, тем более уволить через голову главного редактора, было безумием. Кто это сделал? Дипломатичный Власюк не называет фамилий.

Следующим главредом стал Игорь Каневский. Если работу над монастырским репортажем я начинал при Власюке, то сдать текст пришлось уже Каневскому. Новый главный редактор просто отказывался читать репортаж, которому я посвятил три недели своей жизни. Какие-то разногласия у него были и с другими журналистами и редакторами.

В «Бизнесе» и вокруг него всегда циркулировало множество слухов. Согласно одному из них, я пытался Каневского убить.

Внесу ясность. Во время одного из корпоративов у нас с Каневским возник спор о литературе. Слово за слово — полемическая логика потребовала жеста. И тогда я, находясь в здравом уме и твердой памяти, бросил початую бутылку шампанского в открытое окно. Отдавая себе отчет в том, что окно выходит не на улицу — за окном находилась крыша цехового здания. Таким образом, пострадавших не должно было быть. И не было.

Правда, я промазал. Бутылка разбилась о стену. Кажется, был задет какой-то светильник. Каневский, повторюсь, не пострадал. Следующим шагом этой полемической логики было заявление об уходе. Я его написал. И не только я. В 2002-2003 годах «Бизнес» покинул почти весь редакторский состав и многие журналисты. Дело было, конечно же, не во мне. Еще раз: у Каневского были разногласия со многими журналистами и редакторами.

Ветеран «Блиц-Информа» Константин Симоненко ушел осенью 2004-го. Когда мы вспоминали обстоятельства его ухода, он сказал:

— У меня было ощущение, что я выбрался из бочки с токсинами. А ты помнишь эпизод с бутылкой шампанского?

— Конечно.

Симоненко вынул из сумки папочку и сказал:

— В тот вечер должно было что-то случиться. Атмосфера была такая… Я потом пришел домой и написал, — Костя протянул листок со стихотворением.

Кто знал, тот сможет все забыть,

А кто не знал, тот сможет вспомнить,

Как трудно было пережить

Тот вечер, очень переломный…

Войны

Когда закончилось все? Для меня «Бизнес» перестал существовать в 2003-м. После увольнения я пару раз покупал еженедельник, пытался его читать, но не мог: журнал времен Игоря Каневского казался невыносимо скучным. Взгляд останавливался только на карикатурах.

Но я предвзят. История журнала и компании, разумеется, не закончилась. «Бизнес» и «Блиц-Информ» вступили в новую фазу своего развития — застой. Все главреды, возглавлявшие в этот период издание, были профессионалами: тот же Игорь Каневский, Сергей Кобышев и Игорь Сергеев. Хотя никто из них по уровню смелости и куража не был похож на Донина. Однако каждый из них делал свое дело, пытаясь выжить в условиях постоянной оптимизации, то есть сокращения расходов на редакцию. И все же они удерживали ярких авторов и привлекали новых. «Бизнес» оставался лидером среди деловых СМИ.

Своя аудитория определенно была у журналиста и эксперта по безопасности бизнеса Николая Дроботенко. Продолжал работать классный налоговый аналитик Сергей Саливон. Рубрику «Беспредел» какое-то время вела страстная Анна Гончаренко (ныне известная как активистка, поэтесса Аннабелла Морина). Продолжали работать несколько представителей старой гвардии.

Тиражи падали, подписка снижалась. В нулевых печатные медиа начали медленно умирать. Их вытеснял интернет. Еще один тренд, особенно ярко проявившийся в 2004-2006 годах: на фоне снижения тиражей могла увеличиться прибыль — за счет рекламы. Количество и стоимость рекламы зависели от общего количества денег в стране. 

Это была ловушка, в которую журнал «Бизнес» — лидер во всем — попал первым: переход на полный цвет и рост цены увеличили рекламную привлекательность издания. Но читатель уже не заказывал музыку. В какой-то момент доходы от продажи и подписки перестали покрывать редакционные и издательские затраты.

При росте цены никаких надежд на увеличение аудитории не было и быть не могло. Дальше замкнутый круг: чем меньше тираж, тем выше цена. Чем выше цена, тем меньше тираж. Когда резко снижаются рекламные поступления, наступает кризис. И он накрыл журнал в 2008-м. Осенью того года случилось немыслимое: впервые за всю историю издания сотрудникам на месяц задержали зарплату.

Задержек не было, даже когда компанию атаковали враги, конкуренты и налоговики. «Блиц-Информ» пережил несколько войн с налоговой. Мельничук дважды оказывался под арестом. Осенью 2004-го ему пришлось переночевать в СИЗО. Оттуда его выпустили под залог и перевезли в клинику «Медиком».

Помнится, вице-президент «Блиц-Информа» Алексей Усенко, комментируя ситуацию, намекал на то, что наезд налоговой спровоцировали конкуренты. Мол, пока шли проверки, главный акционер дважды получал предложения о продаже холдинга.

По словам Усенко, только в 2004-м правоохранители провели более двадцати проверок компании. Представители налоговой инспекции приходили с ревизией десять раз. Налоговой милиции – семь. СБУ – один. КРУ – дважды.

Поймать «Блиц-Информ» на налоговой оптимизации было не так-то просто: компанию обслуживали мировые аудиторские компании — KPMG и E&Y. Большинство налоговых споров «Блиц-Информ» выигрывал. И тем не менее, налоговики травили Мельничука годами: в 2005 году они арестовали имущество компании. В 2006-м главного акционера вновь обвинили в неуплате налогов на сумму 8,5 миллионов гривен. Мельничук какое-то время числился в розыске.

Так вот, даже во время этих событий зарплата сотрудникам выплачивалась вовремя.

Каким чудом в 2008-м изданию под руководством Игоря Сергеева удалось вырулить и сохранить позиции лидера на рынке деловых СМИ? И как «Блиц-Информ» вышел из крутого пике? Спустя десять лет зять Мельничука, Сергей Набок, пытавшийся спасти издательское направление компании, скажет, что начиная с 2008 года «Блиц» превратился в раба своих кредиторов на восемь жизней вперед.

Неизвестно, какие цифры и расчеты кроются за этой фразой. Долговое бремя висело над «Блиц-Информом» с 1998-го года. Компания пережила множество хозяйственных споров.

И не только хозяйственных. В 2007-2008 годах концерн ЕДАПС бомбил газету «Бизнес» исками о защите деловой репутации. Самое, пожалуй, знаковое событие из этой серии — решение Деснянского районного суда Киева от 23 мая 2008 года о выплате председателю консультативного совета консорциума ЕДАПС Юрию Сидоренко 24 миллионов гривен в качестве возмещения морального ущерба за неправдивые, по мнению Сидоренко, сведения, опубликованные в издании.

В 2008-м Мельничук брал новые кредиты и пытался реструктуризировать старые. Основным кредитором был государственный «Укрэксимбанк». Полная картина дебиторской задолженности была обнародована лишь спустя пять лет. «Укрэксимбанку» компания задолжала 546 миллионов, «Укрсоцбанку» — 187, «Райффайзен Банку Аваль» — 87, IKB Deutsche Industriebank — 71, UniCredit Bank — 64, «ОТП Банку» — 33 миллиона гриввен. Долги были и перед поставщиками оборудования.

На что рассчитывал Мельничук?

Надежда на чудо

Один из топ-менеджеров, близко общавшийся с Мельничуком в те годы, согласился поделиться своим мнением на условиях анонимности. Ничего экстраординарного он не сказал, просто крайняя осторожность, скрытность и дипломатичность — отличительная черта руководителей компании, переживших кадровые чистки 1998-2003 годов. Неотъемлемый, так сказать, элемент корпоративной культуры.

Итак, версия менеджера. Долговое бремя «Блиц-Информа» было значительным, но потенциал компании позволял рисковать. Производственные мощности полиграфических подразделений в разы превышали потребности украинского рынка. Одна из печатных машин была уникальной — таких в мире насчитывалось четыре штуки. При благоприятной рыночной конъюнктуре «Блиц-Информ» мог бы стать мировым игроком. И Сергей Иванович стремился к этому.

Жизнь продолжалась. В 2009-м задержек по зарплате не было. По крайней мере, длительных. К тому моменту собственник вернулся к оперативному управлению издательством: раз в неделю общался с главредом «Бизнеса», утверждал обложки, хвалил понравившиеся публикации.

Это был, пожалуй, самый таинственный период в жизни властелина кольца. Он по-прежнему правил из своей башни. Не давал интервью и редко появлялся на светских мероприятиях. По свидетельствам очевидцев, в тот период Мельничук тяжело болел. И много работал.

16 ноября 2013 года на сорок шестом году жизни Сергей Мельничук умер.

А через два дня, 18 ноября, Хозяйственный суд Киева своим решением открыл процедуру банкротства частного акционерного общества «Блиц-Информ». На тот момент суммарная задолженность компании перед восемью банками составляла около миллиарда гривен. Процесс банкротства растянулся на шесть лет — за это время задолженность многократно пересчитывалась, ее общая сумма росла.

Повторим: это был не первый хозяйственный спор. Как знать, если бы владелец 98% акций (именно такой была доля Мельничука в 2013-м) был жив и продолжал борьбу, то и не последний.

— Я дважды виделся с Сергеем Ивановичем в последние годы, — вспоминает экс-главред Константин Донин. — Конечно, я знал о сложной финансовой ситуации. Но Мельничук не терял своей харизмы. Каждый раз, когда его видел, мне казалось, что чудо возможно. История «Бизнеса» и «Блиц-Информа» для меня закончилась, когда Сергей Иванович умер. 

Post  Scriptum

На протяжении нескольких лет в комитете кредиторов ЧАО «Блиц-Информ» не утихали конфликты. Банкрота рвали на части. При этом компания продолжала работать, по мере возможности обслуживая свои долги.

В ноябре 2019 года ООО «Палп Милл Принт» на аукционе приобрело целостный имущественный комплекс ЧАО «Блиц-Информ» за 49,59 миллионов гривен. Среди учредителей ООО «Палп Милл Принт» — ООО «Автоспецтранс Киевского картонно-бумажного комбината» и австрийская компания Pulp Mill Holding GmbH. Одним из конечных бенефициаров обеих компаний является гражданин Кипра, украинский бизнесмен российского происхождения, владелец крупнейшего украинского производителя туалетной бумаги — Киевского картонно-бумажного комбината  — Владимир Крупчак.

Деталь:  за несколько месяцев до этого имущественный комплекс оценивался в 4,1 миллиард. Однако тогда аукцион не состоялся в связи с отсутствием покупателей. О том, каким образом стоимость компании уменьшилась в 100 раз, что стало с сайтами, приложениями и журналами, и почему через неделю после этой сделки в ООО «Палп Милл Принт» прошли обыски с участием представителей Генпрокуратуры и Нацполиции, можно написать книгу.

Не исключено, что она станет продолжением «Самой честной игры» Владимира Чепового и будет написана тем же автором. Владимир Чеповой вернулся к управлению издательским направлением «Блиц-Информа». Вернее, его осколком — в декабре 2017-го ООО «Украинский Бизнес Хаб» (соучредители Владимир Чеповой и Алексей Чуев) и Украинская бизнес-ассоциация приобрели авторские права на журнал «Бизнес».

Журнал преобразован в ежемесячник. С тех пор в его издании принимают участие десятки соинвесторов. История «Бизнеса» продолжается.