Андрей Яковлев – один из ключевых партнеров Владимира Зеленского, в группе «Квартал» он отвечает за производство кино и сериалов.

Ранее весь бизнес группы в равных долях принадлежал Владимиру Зеленскому, Сергею и Борису Шефирам, Андрею Яковлеву. Сейчас, после президентских выборов и перехода части команды на роботу в Администрацию президента, Андрей Яковлев вместе с Борисом Шефиром остались ответственными за бизнес. По их словам, перед ними стоит задача удержать позиции группы при отсутствии основного фронтмена. А далее, как уже рассказывал Сергей Шефир, через пять лет партнеры планируют вернуть Владимиру Зеленскому его долю.

Андрей Яковлев говорит, что Владимира Зеленского в последний раз видел на инаугурации, и тут же интересуется: «Как вам речь Володи?». В интервью «Детектору медиа» он рассказал о том, что «Квартал» существует благодаря сотрудничеству с «1+1», о планах монетизировать контент в интернете, а также о выходе из российского бизнеса, о своем видении развития общественного вещания и о ключевых вызовах, которые, по его мнению, ожидают Владимира Зеленского на президентском посту.

О бизнесе

— Андрей, часть представителей группы «Квартал» перешла работать в команду нового президента, а также вошла в состав партии «Слуга народа». Рассматриваете ли вы такую же возможность? Или вашим приоритетом будет реализация бизнес-задач?

— У каждого человека свои приоритеты, и он видит свою жизнь по-своему. То, что связано с политикой, меня никогда не интересовало. Я себя не видел в этом, не вижу и сейчас. Я с уважением отношусь к выбору и решению моих партнеров и друзей, но мне интереснее делать то, что мы делали раньше в кино и телебизнесе.

— Какие перед вами стоят задачи?

— Как минимум прежние: оставаться кампанией, которая производит качественный контент. Сейчас она усложняется. Потому что и Володя, и Сережа Шефир занимали ключевые позиции. У нас всегда было четверо партнеров (Владимир Зеленский, Сергей и Борис Шефиры, Андрей Яковлев. — Ред.). Творческие и коммерческие задачи, которые ранее решали они, придется распределить между оставшимися двумя партнерами. Никаких структурных изменений не планируется. Моей зоной ответственности всегда было прокатное и телевизионное кино.

— Согласно открытым данным из реестров, вы — совладелец трех компаний группы («Квартал ТВ», «Инвест анима», «Продюсерский центр "Лига смеха"»). Есть ли у вас доли и в других компаниях? Сколько компаний входят в группу «Квартал»?

— Возможно, доли есть и в других компаниях. Я же не юрист, а творческий руководитель, потому могу отвечать за творческие задачи.

— Как принимают решения в группе ваших компаний? Кто имеет наибольшее влияние на принятие решений? Соотносятся ли влияние на управление активами и доходы с размером доли?

— Между нами четырьмя всегда была договоренность, что у нас везде равные доли. И у каждого своя зона ответственности. В такой конфигурации мы начали работать достаточно давно. Сейчас, когда Вова и Сережа ушли, понятно, что на телевизионном направлении остался Борис, я продолжаю свое направление.

О ТВ

— Какие проекты на этот год у вас в приоритете?

— Мы снимаем два сериала для канала «1+1». Один находится в запуске, начался съёмочный процесс, рабочее название — «Мышеловка для кота» (16 серий, хронометраж — 1 час). Второй проект под рабочим названием «Папик» (16 серий, хронометраж — 30 минут) начнем снимать в июле.

Также мы делаем несколько четырехсериек для канала «Украина» (этим проектом занимается Борис). Из кино на этот раз — все. Также продолжим производить телепроекты, которые вам хорошо известны.

— Ранее Александр Пикалов рассказывал о переговорах с ICTV по съемке нескольких сериалов, которые закончились отказом канала. Что тогда произошло?

— У нас есть снятый пилот современного скетчкома. Но конкретных договоренностей нет.

— Планируете ли предлагать Новому каналу комедийные сериалы? Поскольку это направление, скорее всего, будет у них также в приоритете.

— Нет такого, что мы что-то запланировали снимать для какого-то канала. Творческие разработки мы ведем постоянно. Поскольку у нас есть контракт с каналом «1+1» о долгосрочном сотрудничестве (до 2022 года), мы все наши идеи вначале показываем им. Если они говорят «ок», то мы делаем для них, если их эти проекты не устраивают, мы идем на другие каналы. Но слишком много не сделаешь.

— Почему ранее вы не производили проекты для других каналов?

— Но это же не самоцель — производить проекты для разных каналов. Все, что мы предлагали, «Плюсам» нравилось. А проекты для «Украины» проходят непосредственно по их заказу. Они сами проявили инициативу и спросили, могли бы мы для них это сделать.

— Андрей, эти проекты планируются исключительно для украинского рынка или планируете их дальше продавать в Европу и в Россию? Поскольку на украинском рынке такие проекты, как всем известно, не окупаются.

— Если речь идет о проектах для «Украины», то мы их производим, а что они с ними будут делать — это уже не наша задача. Если же говорить о контенте, который исходит от нас, который мы производим по своим идеям, то мы его представляем на разные рынки. Например, если говорить о «Слуге народа», то у нас есть международный дистрибьютор — шведская компания Eccho Rights. И у нас с ней договоренность, что распространением этого проекта и других на весь мир занимается Eccho Rights. Они в свое время вышли на Fox, Netflix.

— Права на адаптацию формата «Слуга народа» приобрела американская компания Fox Studios. Планирует ли компания адаптировать сериал, особенно учитывая то, каким знаковым явлением он стал в Украине?

— Они купили только опцион. По-моему, он истек. Пока ответ от них не приходил. Но поскольку эта история стала реальностью, все оживились вокруг проекта: Мексика, Монголия, у нас очень много предложений. Возможно, в связи с этим ребята из Fox также вспомнят о проекте.

— Сериал «Слуга народа» стал недоступен для просмотра на Youtube в России. Почему?

— Как я уже говорил, у нас есть шведский дистрибьютор Eccho Rights, который продает наши проекты по всему миру. Поэтому нас попросили закрыть доступ в некоторых странах. Например, в России и Финляндии. Возможно, они ведут переговоры о продаже сериала в Россию. Это не исключительная ситуация, так мы делаем постоянно.

— Будете ли продавать ваши детективные сериалы на российский рынок?

— Мы не можем этого делать. Это очень сложный вопрос. Он для нас экономически болезненный, но кроме этого есть определенные этические вопросы. Что-то однозначно, что-то неоднозначно.

— И все-таки, что для вашей компании однозначно, а что — нет?

— Однозначно, что это касается не только кино. Много лет экономика двух стран была тесно связана. И в один момент все не может прекратится. Это же не свет выключить. Потому, когда началась война, товарооборот снизился и многие компании закрылись. Это коснулось и телевизионного бизнеса. Сейчас очень трудно.

— Есть у вас альтернативные пути монетизации, помимо российского рынка?

— Все эти годы мы держимся на том, чтобы выходить в ноль. Понятно, что мы уже не можем делать таких масштабных проектов, как ранее. На это средств нет, но компания у нас большая. Потому мы пытаемся хотя бы держатся на плаву и пытаться производить за те деньги, которые дает нам украинский рынок. А что-то мы делаем, и это никому не нужно.

— О чем вы?

— Год назад мы сняли пилот некого скетчкома. Считаю, что это проект нового поколения. Он о жизни, где два главных героя разыгрывают истории. Это смешно, интересно, очень качественно снято. Всем нравится (и «Плюсам», и ТЕТу, и ICTV), но для всех дорого.

— Сколько стоит эпизод?

— Мы посчитали, что себестоимость эпизода — 25 тысяч долларов (пилот стоил дороже). И мы были готовы делать его за себестоимость для того, чтобы он пошел. А дальше можно было бы его монетизировать через интернет. Но пока никто не берет.

— Как вы хотите монетизировать этот проект в интернете?

— Рекламный рынок в интернете уже превышает рекламный рынок в телевизоре. Современный человек сейчас больше времени проводит в Ютубе, соцсетях, онлайн-кинотеатрах. Сейчас мы встречаемся со своими диджитал-специалистами и решаем, как можно раскрутить этот проект. Вначале мы планируем часть показать в соцсетях и посмотреть на просмотры и количество зрителей. Далее цифры этих просмотров мы хотим показать рекламодателем. Для платного просмотра у нас пока нет своей площадки.

— Хотите запустить свой онлайн-кинотеатр?

— Конечно. Но это требует очень больших вложений и терпения. У нас к этому не привыкли, и все хотят быстрой денежной отдачи.

— Как соотносятся ваши направления (теле-, кинобизнес) в структуре группы?

— Проценты я вам не назову, но скажу, что до 2014 года наша прибыль от обоих направлений была в равных долях. А сейчас основную прибыль приносит внутренний телебизнес. Снимать кино и сериалы стоит гораздо дороже, а денег платится мало.

— За счет каких инвестиций вы сейчас существуете, если производите все в ноль?

— У нас есть партнер — «1+1», который делает заказы и благодаря взаимовыгодному сотрудничеству мы и существуем. В хорошие времена мы производили больше и более качественно. До 2014 года у нас все было хорошо, все рынки открыты, и на нашем рынке была иная ситуация. Конечно, его нельзя сравнить с российским, но в Украине был второй рынок по всему СНГ. Украина — прекрасная во всех смыслах страна с огромным ресурсом.

— Насколько снизились бюджеты ваших проектов?

— Дело тут не в конкретных цифрах. Бюджеты снизились значительно. На те деньги, которые может заплатить наш рынок, качественно конкурентоспособный продукт произвести практически не возможно. Это касается и телевизионного продукта, и прокатного кино.

О кино

— Но при этом ваш фильм «Я, ты, он, она» собрал рекордные кассовые сборы в Украине…

— Я же не говорю, что таких проектов нет. Но их процент ничтожно мал. И за всю историю проката никто больше нашего фильма не собирал. Но он не был для нас выгодным. Мы вообще ничего не заработали.

— Вышли в ноль?

— Даже в ноль не вышли. Там очень долгая история с возвратом денег из кинотеатров. К тому же мы еще вернули деньги в Госкино. Вы же понимаете, чтобы кино в прокате окупилось, его нужно снять за 100 тысяч долларов. А что это будет за кино?

— Что вам дали другие рынки?

— Русскоязычная версия пошла в Беларуси, в странах Балтии, в Казахстане. Но это все страны с маленьким рынком, где очень мало кинотеатров. Наибольшие сборы были на украинском рынке. Но это мало.

Чтобы украинское прокатное кино приносило прибыль, должно быть больше кинотеатров, плюс государственная помощь, а не заем. Сейчас, как выяснилось, государство дает заем. Если фильм не окупает себя, тогда производитель ничего не должен. А если окупает, тогда деньги нужно вернуть. Государство должно давать безвозвратные инвестиции и тем самым поддерживать производителя.

— Как так получилось, что «8 лучших свиданий» в 2015 году вышел в прокат в России, а сейчас для ваших фильмов этот рынок закрыт?

— Как я уже говорил, проект снимался раньше, и у нас были определенные договоренности. Мы все доделали и закончили.

— Суд обязал Национальное антикоррупционное бюро Украины открыть производство против компании «Киноквартал» из-за возможной растраты средств, которые Государственное агентство по вопросам кино выделило на фильм «Я, ты, он, она». Обжаловали ли вы это решение?

— Это нужно уточнять у юристов. Думаю, эта история сложилась в рамках предвыборной кампании Володи. Потому что предъявлять было нечего, и нужно было из пальца высасывать повод. Какие могут быть растраты? Государство дало нам 17 миллионов гривен. Насколько я знаю, мы все вернули. Хотя очень сложный механизм возврата денег из кинотеатров. О какой коррупции речь? И вы понимаете, у нас в стране никто не несет ответственности за клевету.

— У вас был пример судебной тяжбы по поводу запрета сериала «Сваты», которую вы выиграли. Какова ваша позиция относительно запрета российских фильмов, выпущенных после 1 января 2014 года, а также «чёрных списков» тех, кто поддержал агрессию РФ против Украины?

— Мне кажется, что этот запрет должен меняться. У нас же все довели до гротеска. Я читал список запрещённых проектов, среди них есть «Паровозик из Ромашкова». Как это смотрится со стороны? Конечно, среди российских актеров и режиссёров есть одиозные личности, которые занимаются пропагандой и откровенно высказываются против Украины. Таким, конечно, нужно запрещать въезд и контент. Хотя здесь тоже нужно разделать. А у нас запрещали въезд всем подряд. А бывают такие ситуации, когда Ахеджакова, которая поддерживает Украину, снимается в одном фильме с одиозными личностями. Например, запретили «Иронию судьбы», и только недавно ее разблокировали. Во всем нужен здравый смысл.

— Как бы вы это изменили?

— Разбирать каждый конкретный пример.

— Кто это мог бы делать? Суды?

— Естественно. Так работает весь мир. СБУ и сайт «Миротворец» не могут ничего запрещать. Пускай по каждому спорному примеру все эти организации подают в суд. Если Госкино, Минкульт, СБУ считают, что этого показывать нельзя, то подают в суд. И так должно быть по всем вопросам. Когда запретили «Сваты», никакого решения суда не было.

— 21 января «Украинская правда» опубликовала интервью Владимира Зеленского, в котором он подтвердил, что компания «Грин Филмс» («дочка» Green Family LTD, совладельцем которой был Владимир Зеленский) продолжает работать в РФ и снимает фильм «Вниз». По его словам, компанию передали в управление, и заявку на госфинансирование фильма «Вниз» в РФ подавали якобы другие люди, «те, кто занимается этой компанией». Впоследствии телеканал «Настоящее время» сообщил, что российская компания «Грин Филмс» получила от Министерства культуры России 35 млн рублей на производство фильма «Вниз». То есть ваша команда продала компанию «Грин Филмс» или передала кому-то в управление, но получает прибыль от ее работы?

— Эта компания была открыта там, когда еще не было войны. Потом ситуация развивалась постепенно. Никто вначале не понимал, что происходит, все надеялись, что это скоро закончится, никто не верил в то, что происходит. После того, как началась эта канитель, мы прекратили делать все, что делали там. Даже наш фильм «8 лучших свиданий» мы уже доснимали здесь. Конечно, в 2015 году он вышел в России в прокат. Условно говоря, хвосты дохвостились и закончились. А компания юридически существует, но никакой деятельности не ведет. Вова точно из нее вышел. Номинально она существует, но никакой прибыли мы от нее не получаем.

— А как же информация о ее участии в программе госфинансирования российских фильмов?

— Это было один раз, и, насколько я знаю, это было самостоятельное решение наших партнеров. Фильм они не снимали и, по-моему, даже вернули деньги.

— Мы с вами говорили о вашем кинопроизводстве. Почему чаще всего главным героем ваших фильмов был Владимир Зеленский? И что изменится сейчас?

— Почему бы нет? Вова — прекрасный артист, сценарист. То есть он умный артист, который понимает, что он делает. А это редкое сочетание. К тому же ему это всегда было интересно. Если ему интересно и у него получается, почему бы это не делать?

— А теперь?

— Будем смотреть. Ведь когда фильм получается, то все работает в комплексе. Сценарист придумал хорошую историю, режиссер ее поставил, а артисты воплотили. Первична всегда история.

— Есть ли у вас в разработке проекты прокатного кино?

— В этом году у нас таких проектов не будет. Это и так непростое и дорогое дело. А с нашим рынком сидишь и думаешь, что же это должна быть за история, чтобы ее за этот мизерный бюджет можно сделать. Чистое творчество не имеет границ, ты открыл чакры и не сдерживаешь себя. А тут чакры не открываются. А идей куча: и об историческом, и о мистическом, и о драматическом кино. Только нельзя их реализовать.

— Какой исторический фильм вы бы хотели снять?

— Допустим, у нас есть суперразработка про атамана-характерника Ивана Сирко. Мы сами сделали разработку, потому что считаем, что это интересно. Но чтобы это снять качественно, нужно много денег.

— Будете подавать эту идею на питчинг?

— Нет смысла. Государство даст нам на него миллион или два, а нужно 7–10 миллионов.

— Хотите производить кино и сериалы в копродукции с другими странами?

— Определенные переговоры мы ведем с Польшей. Но это не быстро, к тому же они самодостаточны. Мы ищем общие темы, например заробитчане. Копродакшн может быть только точечный. Предложений бывает много, но они не серьезные. Серьезно — это игра в долгую.

О ключевых решениях для индустрии

— Как представитель кино- и телевизионного бизнеса каких решений вы ожидаете от нового президента?

— Если вы задаете мне вопрос как представителю бизнеса, а не гражданину, то я считаю, что на культуру государство за 28 лет выделяло очень мало денег. А это очень важный аспект. Людей нужно духовно просвещать и образовывать.

Все следует начинать с образования. У нас есть большой профильный институт имени Карпенко-Карого. И я бы предложил выделить деньги в бюджете для того, чтобы привлекать в этот вуз новых преподавателей, поднять им зарплаты, привозить преподавателей, артистов со всего мира на мастер-классы. Нужно вдохнуть в это новую жизнь.

Дальше я бы предложил вложить государственные деньги в киностудию Довженко и сделать из нее современную киностудию с хорошими павильонами, чтобы привлекать международные инвестиции. Пускай американцы и европейцы тут снимают.

Я бы предложил давать невозвратные деньги на питчингах на кино.

Я бы больше уделял внимания подросткам и детям, потому что для них не снимается кино и мультфильмы. Сейчас все это носит очень эпизодический характер, а должна быть государственная программа.

Также у нас есть один государственный канал…

— Какой канал вы имеете в виду?

— УТ-1 или как он теперь называется?

— «UA: Перший», НСТУ — это общественный вещатель, и он не принадлежит государству.

— Но финансируется государством?

— Финансируется из госбюджета, это предусмотрено законодательством, но при этом вещатель осуществляет независимую редакционную политику и имеет свой наблюдательный совет.

— То есть они ничем не занимаются. Потому что там нет ни направления, ни контента. Они будут независимы от государства, когда перестанут получать от них деньги.

— Существовать без господдержки общественный вещатель пока не может.

— Ну, вот видите. А это очень важный вопрос. Национальный канал, один, на такую огромную страну можно создать? Чтобы это был мощнейший современный канал, где было бы все. Мне кажется, что он не может, а должен быть. Где-то за границей в отеле вы найдете украинский канал? А такой канал должен быть.

— Интересно бы вам было заняться Общественным вещанием?

— Теоретически да. Я бы не хотел что-то там возглавлять. Но разрабатывать концепцию, наполнять ее контентом на общих основаниях. А там пусть люди руководят. Пусть хоть какая-то конкуренция появится.

— Вскоре, возможно, будет конкурс на должность главы правления общественного, будете принимать участия в нем?

— Нет.

— А кто-либо из вашей команды?

— Я не могу сказать. У нас большая команда. Вы же не о моих планах спрашивали, а о том, чего бы я хотел от власти. Еще много разных вопросов есть, но все же нельзя сделать сразу.

— Кто в команде президента отвечает за медиа и кино?

— Я не знаю. Думаю, что в первую очередь нужно решить вопросы с основными должностями. Я Вову последний раз видел на инаугурации.

— Кто писал Владимиру инаугурационную речь?

— Вове речь писать не надо. Он сам себе автор. Но советовался он со своей командой.

— Ваше главное ожидание и главное опасение в президентстве Зеленского?

— Если институты власти, суды, прокуратура заработают как надо — это будет достижением. Это сверхзадача. Но нужно заложить основы под следующего президента, который придет.

А наибольшее опасение — я переживаю за него как человека. Потому что идет огромное огульное сопротивление против него. Пока оно не конструктивное. Сопротивляется старая власть. Такое впечатление, что это не наша страна, что мы не можем собраться и что-то сделать. Вова пошел только из-за этого, можете не сомневаться. Человек, можно сказать, себя в жертву приносит. Так случилось.

— Ему же нравится роль президента.

— Но это же все сложно. Он понимает, что обратного пути нет. Если мне не нравится работа, я всегда могу уволиться. А должность президента — это не та работа, с которой просто так можно уйти, если тебе что-то не нравится.

Фото: Алексей Чумаченко