Владимир Хорунжий - кинопродюсер от музыки. В конце 1970-х бывший руководитель эстрадно-симфонического оркестра радио и телевидения УССР отправился покорять сначала сцену Нью-Йорка, а затем Голливуд. Он жал руку Арнольду Шварценеггеру и Полу Верховену, выступил продюсером более десяти фильмов и написал саундтреки для сорока американским картин, не считая сериала «Санта Барбара».

В украинском бэкграунде Хорунжего - три игровых фильма: Orange Love (2007), «13 месяцев» (2008) и «Муж моей вдовы» (2010). Режиссёром первой картины выступил Алан Бадоев, и она многое позаимствовала от стилистики клипмейкерства. Создателям Orange Love приходится постоянно подчёркивать, что фильм не имеет ничего общего с Оранжевой революцией, а своим названием обязан героине, которая якобы случайно полюбила апельсиновый сок. Блокбастером лента пока не стала, но продолжает идти в прокате и, по словам Владимира Хорунжего, пользуется успехом в Восточной Азии.

Криминальная драма «13 месяцев» (2008) с Гошей Куценко в мистическом амплуа и Эдуардом Прутником в качестве продюсера не покорили ни сердца кинокритиков, ни кинотеатры. Опыт этой картины должна была учесть романтическая комедия «Муж моей вдовы» с певицей Камалией в главной роли. Однако и она не стала знаменитой.

Большие надежды продюсер возлагает на сборник «Влюблённые в Киев», премьера которого должна состояться в рамках конкурсной программы Каннского кинофестиваля. Этот альманах создан на собственные средства его вдохновителя и ценой горького опыта кинопроизводства в Украине. Собственных ошибок Владимир Хорунжий абсолютно не стесняется и уверен: спасение кино - в копродакшне, предприимчивых режиссёрах, снимающих шедевры на айфоны, хорошем английском и воле Божьей, но только не в помощи государства.

В пику «Мудакам»

- Владимир Анатольевич, почему - «Влюблённые в Киев?» Вдохновились сборниками вроде «Париж, я люблю тебя»?

- Вдохновила сама идея дать возможность реализоваться начинающим украинским кинематографистам. На самом деле, здесь есть ребята и девчата, которые знают, что такое игровое кино, и хотят в нем участвовать. Это не Тихий (украинский режиссёр Владимир Тихий. - ТК) и не другие люди, которые под эгидой «Я делаю кино» создают кунсткамеру. Я не снимаю кино про собачьи экскременты. Есть такой замечательный актер, Саша Игнатуша, я его уважаю и обожаю, он у меня в одном из эпизодов играет. Так вот, в «Мудаках» он играет в эпизоде, в котором вступает в собачье говно, а потом старается вытереть ногу о чью-то машину. Вот какие средства презентуют современное украинское кино, страну, нашу культуру...

Моя цель - дать возможность высказаться всем, кому есть что сказать. И, как мы выяснили на этапе отбора режиссёров для участия в создании альманаха, более 67 людей хотели что-то сказать. Из них мы выбрали девять. Это Илья Власов, Наталья Клименко, Валерий Бебко, Денис Гамзинов, Артем Семакин, Ольга Гибелинда, Тарас Ткаченко и Олег Борщевский.

- Расскажите, пожалуйста, о критериях отбора лучших.

- Желающие поучаствовать в создании альманаха должны были предложить интересный сюжет и написать полноценный сценарий. Главное требование - умение и желание работать. Знаете, у нас очень много людей, разбалованных клип-индустрией, телеканалами, они работать не умеют. Они способны выдержать один, ну полтора дня на площадке. А ведь главная работа в кино начинается задолго до съемок и заканчивается не после выключения камеры.

- Какова концепция проекта?

- Месседж очень прост - Киев - это офигенный город. Город, который мы любим, из-за которого многие люди бросили свои жизни на других континентах. В частности, муа - в Лос-Анджелесе мне жилось очень неплохо. Но я люблю этот город, я обходил его пешком до 16 лет: от угла Ленина (сейчас - Хмельницкого) до Коцюбинского, до Писательского дома, до конца Владимирской, где была моя музыкальная школа...

Люди здесь точно так же переживают свои волнения, маленькие и большие заботы, которые ничем не отличаются от забот чилийцев, австралийцев, исландцев. Всё то же, но город-то другой, красота-то другая! Мы хотим открыть этот город для мира. По аналогии, Прага, до того как Де Пальма снял картину «Миссия невыполнима», вообще никому не была известна. Сегодня это мировая столица кинопроизводства, туда попасть невозможно: пять лет нужно ждать очереди на Прагу, цены на съемку на три города выше, чем Париж!

Я хочу сделать Киеву подарок, это мой личный вклад в культуру Украины. Мы попытались сделать всё, чтобы из «Влюблённых» получилось полноценное игровое кино - не короткий метр, а мини-полнометражка. Чтобы в нём было три акта: начало, середина, конец, чтобы мы сопереживали судьбам героев, чтобы были выдержаны правила жанра, сюжета, чтобы всё было сделано по-настоящему и не понарошку. Если «Париж, я люблю тебя» - классное суперзвёздное кино, то у нас немного другие цели. Там братья Коэны сделали эпизод, и неплохо получилось, но бюджет этого эпизода был, наверное, в два раза больше затрат всего нашего альманаха. У нас другие задачи и имена - Николай Олийнык, Ада Николаевна Роговцева, Даша Астафьева...

- На какого зрителя рассчитан фильм?

- Это хороший, настоящий мейнстрим: не жесть, не отстой, не артхаус.

- На каком этапе сейчас производство сборника, которое вы начали в марте прошлого года?

- Мы всё ещё занимаемся постпродакшном. И знаете, это моя первая и последняя попытка в этой сфере деятельности. Производство таких альманахов - это такой головняк, с этим ничего не сравнится! Я вначале подумал: фильмы короткие, дадим два-три дня на съемочной площадке, обсудим сценарий, туда-сюда. Ничего подобного! По сути, речь идёт о девяти полноценных игровых картинах: абсолютно ненормальный объём работы, тем более, если хочешь вложиться во вменяемый бюджет, это нереально.

Если сделать что-то вроде этих уродов, «Мудаков» то есть, или «произведений» типа «Москва, я люблю тебя» - всё легко и просто, наверное. Каждый из участников что-то из пыльного шкафа или ящика с запахом нафталина вытащит, какие-то наработки и недоработки предложит, всё это в кучу свалили, в муке обваляли - и в печку. А если ты хочешь, чтобы каждый фильм отличался честным сюжетом, честной игрой актёров, хорошей режиссёрской работой, то с ума сойти можно!

- Насколько затратным получился процесс?

- Не считая помощи ещё одного лица, в фильм я вложил собственные деньги. Можно, я попрошу вас эту цифру не заявлять? Нас мониторят все, кому не лень, в том числе и налоговая. Очень тяжело работать в этом смысле.   :)

- Вы заявляете, что «Влюблёнными» заинтересовались международные кинофестивали. Как вам это удалось, ведь производство альманаха ещё не закончилось?

- Я был в Лос-Анджелесе в январе, встречался с директорами фестивалей, прокатных компаний. Есть интерес у сопрезидента компаний The Little Film Company, одного из основоположников движения независимого кино Робби Литтла, который занимался прокатом оскароносных фильмов. Также готовность к сотрудничеству подтвердили в Blockbuster, Incomnia (InSomnia), которая выступала дистрибьютором ленты Orange Love... А по фестивалям - списывался с директором фестиваля Монте Карло (Международный телевизионный фестиваль в Монте-Карло. - ТК), показал ему один из эпизодов - фильм «Рука» Олега Борщевского по мотивам взаимоотношений мужчины и женщины. Там в главной роли Оксана Виговская и Ваня Дорн - сумасшедшая красота, такая стилистика, такой современный подход! И он пришёл в восторг.

Мы приглашены на Киевский международный кинофестиваль. Кроме того, мы надеемся, что «Влюблённые» примут участие в конкурсной программе Каннского кинофестиваля. На кинорынке форума альманах представим точно.

Боже, благослови Америку!

- В своё время вы занимали пост руководителя Симфонического оркестра Украинского телевидения и радио. Почему уехали - сначала в Венгрию, а потом в США?

- Мне было 25 лет, и я был уверен в своём будущем. Оркестр был замечательный, большой, 37 человек коллектива, мы запускали на орбиту Ротару, Поклада, Ивасюка, всех на свете. Классно было. Единственное, довлел совок - партийная линия по поводу того, что можно, а чего нельзя в музыке. И очень хотелось расправить свои крылья в джазе, посмотреть, на что я способен в жизни.

Я прожил четыре года в Европе, побывал на многих музыкальных фестивалях, играл с суперзвездами. Был шанс делать музыкальную карьеру в Венгрии, но я стремился быть в Нью-Йорке, рядом с лучшими. И на самом деле, я играл на одной сцене с самыми лучшими, лучших не придумаешь - Омар Хаким (Omar Hakim), Маркус Миллер (Marcus Miller), Квинси Джонс (Quincy Delightt Jones), со всеми переиграл.

С уверенностью могу сказать, что такой биографии нет ни у кого. В Голливуде за всё время его существования не было ни одного иностранца из Центральной и Восточной Европы, из бывшего Советского Союза, который написал бы музыку и участвовал в кинопроизводстве более 40 голливудских фильмов. Я работал с создателями «Основного инстинкта» Полом Верховеном и Томом Холандом, Джерри Голдсмитом, со многими. Был хорошо знаком с Джимом Керри, Шварценеггером, с Шоном Коннери.

- Как вам удалось заинтересовать музыкальных продюсеров в Голливуде?

- Я взял своё демо, которое привёз из Европы, записи из Венгрии и Киева, и просто ходил, стучал в двери, как в Библии написано. Обращался к продюсерам, продакшнам. Кто-то слушал мою музыку, а кто-то выбрасывал.

При этом я совершенно не владел технологией создания музыки для кино, просто знал, что у меня для этого хватит таланта и опыта. Всё же, в итоге, пошёл на курсы повышения квалификации.

У них там, в Голливуде, очень интересно в плане начала карьеры. Есть такое выражение - «замкнутый круг»: с одной стороны, ты не можешь работать, пока не станешь членом профсоюза, а с другой - не можешь стать членом профсоюза, если у тебя нет работы в этой области. Так что втихаря каждый старается проскользнуть вот эту самую первую ступень.

Первый свой контракт я заключил с создателями фильма «Возвращение живых мертвецов - 2», того самого знаменитого сиквелла Ромеро, который создавался без его участия, но с сохранением всех ромеровских элементов.

- Вы ведь до этого не работали с ужастиками?

- Никогда. И, честно говоря, на этапе начала сотрудничества этот жанр был для меня где-то на уровне отстоя. Я ведь с детства обожал кино, у отца была книга «Десять лучших сценариев», и я наизусть знал каждый. Но вопрос стоял так: плыть или утонуть, и мне показалось, что лучше уж плыть. Так что взял кассетки, изучил жанр. Интуитивно показалось, что я схватил особенности персонажей, тематику - надо было темы подписать под эти персонажи. И, самое главное, я написал «тему», которая очень понравилась продюсеру. Единственное, у продюсеров была очень серьёзная проблема с моим английским: обладая словарным запасом Эллочки-людоедки, я просто не мог выразить все тонкости понимания этого фильма. Вначале это было поводом для серьёзного беспокойства. Но я сказал им: «Что вы на меня смотрите? Вы музыку слушайте, подходит или не подходит!».

После первого фильма сразу же последовал второй, потому с опытом прибавилось и энтузиазма, и уверенности. Уже не тихонечко стучал в дверь, а нагловатенько требовал: «Дайте мне работу, потому что я знаю, кто я такой, и я лучше всех остальных!». На самом деле, уверенность в себе просто необходима, без неё вообще никто никогда ничего не добивается, мне кажется...

А потом фильмов в бэкграунде было всё больше. И сериалы были: для «Санта Барбары» музыку писал.

- В США этот сериал был таким же знаменитым, как и здесь?

- Он был знаменит среди других знаменитых. В США, в основном, дневное телевидение, не вечернее. Вечером ставят или комедию, или драму, а «мыло» транслируют только днём - для домохозяек, пенсионерок. В основном, это женское телевидение для «женских» рекламодателей.

Работа над «Санта Барбарой» - это, как говорится, что не день, то открытие. Потому что ты там не пишешь трэк конкретно под эпизод, а создаёшь «музыкальный банк» - 20 часов музыки. И это нужно сделать очень быстро, со специальными пометочками - «грустное», «весёлое», «трагическое». А на продакшне звукорежиссёры сами потом по этим ярлычкам вытаскивают композиции и подставляют под отснятый материал.

- Расскажите, пожалуйста, о создании музыки для фильма «Лангольеры», телеэкранизации одноименной повести Стивена Кинга.

- Это была очень серьёзная работа под руководством режиссёра Тома Холланда. До этого мы с ним уже сотрудничали в паре фильмов, поэтому он меня и выбрал.

Вначале мы были уверены, что создаём мини-сериал из двух эпизодов на две ночи, по два часа каждый. И музыки в нём предполагалось даже больше, чем действий, так что предстояла задача отписать ее компактно и мобильно. Фильм снимался на скромный бюджет, пригласить большой оркестр возможности не было. Его отсутствие я постарался компенсировать, выжимая всё возможное из сэмплеров в домашней студии. Так никто и не понял, что на самом деле там был единственный исполнитель - я, который сыграл партии струнных, духовых, гитары...

Когда всё было уже записано, я быстренько летел в Нью-Йорк, где происходило совещание продюсеров и режиссёра. Им что-то нравилось, что-то не нравилось, и я летел обратно в Лос-Анджелес, дорабатывал, опять летел в Нью-Йорк. И так продолжалось, пока мне все там не закричали: «Окей!», пока Стивену Кингу всё это не понравилось, и он не поставил там свою печать.

- Вам удалось познакомиться с Кингом?

- Ну, я один раз его видел, он приходил на постпродакшн в Нью-Йорке, а потом на премьеру уже.

На этапе продакшна я был абсолютно уверен, что мы делаем телевизионный сериал на два эпизода. А потом вдруг стал письма получать - из Норвегии, других стран. Люди делились впечатлениями - вот, мол, у нас в городе показывают, в кинотеатрах такой фурор... И тогда оказалось, что «Лангольеры» во всём мире идут как прокатный фильм, а не телесериал. Тем лучше, ещё одно подтверждение, что свою работу нужно делать качественно: никто не знает, какая судьба ее ожидает в конечном итоге.

- Престижно ли быть композитором в Голливуде?

- Это престижно для 10-15 суперзвёзд: Ханса Циммера (Hans Florian Zimmer), Дэнни Эльфмана (Danny Elfman) - их немного. Остальные ребята просто тупо пашут.

Работа оплачивается неплохо. И, что важно, там никто не имеет права красть деньги у композитора. Представляете, никто по окончанию работы не может заявить тебе типа: «А теперь отпиши мне свои права». Там это расценивается как абсолютно уголовная деятельность. Ты можешь отобрать у него издательские права - это вторая половина гонорара, но авторские права - это святая святых. Именитые композиторы зарабатывают миллионы долларов, менее известные - сотни тысяч у. е. в год, начинающие - десятки тысяч, тоже неплохо. Там есть чёткие правила: технология и этапы производства, требования; это чётко расчерченный процесс.

В Украине же работа композитора осуществляется по принципу: «Анархия - мать порядка»: «Давай музыку! Нет музыки? Ну так укради. Напиши что-нибудь похожее, в конце концов. Хотя, вот музыка есть. Это ведь твоя? Точно твоя или не точно твоя?!». И в этом сером пространстве есть талантливые ребята, но у нас считается, что сфера музыки - это такой отстой. Хотя всем, кроме стран постсоветского пространства, известно, что это единственная сублимационная составляющая кино. Всё остальное - слова, картинка - относится к конкретике, а музыка подходит втихаря и завладевает сознанием зрителя... Именно она способна его и расположить, и оттолкнуть, и сообщить о том, что фильм на самом деле стоит полторы копейки или супермиллионы долларов.

- Что нужно украинскому композитору и режиссёру, чтобы покорить Голливуд?

- Приезжал в Голливуд Эдуард Артемьев, известный, в частности, как придворный композитор царской династии Михалковых. Он и для Андрона пишет, и для Никиты. Помню, как он пытался пробиться в Голливуде, вопросы мне задавал: «Ну что такое? Почему мне не верят?». А я ему: «Не то что тебе не верят, ты просто словами не можешь объяснить. Ты как собака - понимать-понимаешь, а высказаться не можешь». И всё пошло у него, я ему помог с первым фильмом, и потом мы с ним продолжили сотрудничество. Главное - быть настойчивым: в Голливуде огромное количество иностранцев. А в операторской школе - поголовно иностранцы: и французы, и венгры, и поляки, и чехи, и кто хочешь. Там американцев меньше всех среди операторов.

Необходимо безупречное знание английского языка, анализ бэкграунда кино и правильный выбор амплуа. От этого решения по части ниши и узкого профиля многое зависит. Ну, и без таланта настоящего результата не добиться. Однажды Фаина Раневская на просьбу «Помогите стать актрисой» ответила: «Бог поможет». И она совершенно права: если от Бога нет задатка изначально, то ничего никогда не поможет. Есть одна знаменитая династия в Украине, не будем говорить какая, на букву «С» начинается: папа - «да», а сынок - «нет». И вот ничего с этим не сделаешь. А вот есть Ванька Дорн и Даша Астафьева, на которых никто внимания не обращает...

- Ну почему же, на Дашу внимание обращают...

- Ну да, обращают, но по-другому: в основном, обращают внимание мужчины, которые просматривают глянцевые журналы. :) А Ваньку знают, потому что он поёт типа хорошо, часто выступает. А ведь он очень талантливый актёр. И нужно дать ему шанс.

- Насколько голливудские режиссёры заинтересованы в участии в фестивалях наряду с кинодистрибьюцией?

- Есть две параллельные структуры: студийная, как институция производства коммерческого кинопродукта, и независимый продакшн, в котором тоже есть деление. Здесь есть мини-мейджорс, которые делают фильмы с бюджетами от 10 до 30 млн долларов, тоже немалые суммы. А есть независимый продакшн, где порядок цифр в бюджетах составляет 100, 150 и 200 тысяч. Вот эти - да, рассчитывают на фестивали.

Но ведь фестиваль - не обязательно артхаус, его можно рассматривать как площадку для презентации коммерческого фильма. Такое случалось и раньше - фильм выходил на фестивальный круг и становился коммерчески успешным. Всё зависит от изворотливости продюсера или продюсерской группы.

- Как должен «извернуться» режиссёр, фильм которого не соответствует ожиданиям руководства подавляющего большинства украинских кинотеатров? Ведь артхаусных экранов у нас всего несколько...

- Должно быть чёткое позиционирование в жанре. К примеру, фильм «Счастье моё» делали в копродукции и вложили в бюджет миллионы у. е. На что он был рассчитан - на возвращение этих миллионов или на удовлетворение творческих амбиций создателей и творческой группы? Если деньги невозвратимы, тогда эта картина - хобби Сергея Лозницы.

Я предполагаю, что он - замечательный документальный режиссёр. Фильмов его не видел, только трейлеры. Но могу сказать, что его конёк - депрессивное кино. А каким может быть успех такого фильма, если подавляющее число людей идёт в кинотеатр, чтобы отвлечься от довольно депрессивной реальной жизни, где мы переживаем кризис за кризисом? Зачем идти в зал, чтобы кино ещё больше депрессировало... На пике популярности - мультипликационные полнометражные фильмы, фильмы-фэнтези, ромкомы, которые настраивают человека на положительный лад. Людям надоела жесть. Они не хотят идти в кино, куда они изначально приходили, чтобы отвлечься от жизненной суеты, от трагедий. Почему пользуются спросом дурацкие американские комедии? Потому что они дают людям отвлечься. И эти реалии нельзя не учитывать, создавая кино для проката.

- В чём, на ваш взгляд, разница между Голливудом и Киевом?

- Самая большая разница касается результата. Когда в Голливуде люди начинают работать над производством, они уже представляют конечный результат. Каждая деталь фильма прописана и рассчитана, сценарий закончен, бюджет просчитан. Без окончательного сценария, к которому пристёгнуты режиссёр и производственная группа, без точного представления о каждом съёмочном дне и планирования постпродакшна никто ни к чему не приступает. Там недопустим вариант авантюрного кино или кино, которое потом доснимается. Без чётко определённого жанра не может быть фильма, как иногда было у Никиты Сергеевича Михалкова в случае с сиквелом «Утомлённые солнцем». Там никто не занимается фильмами с непредсказуемой судьбой, это всегда производственный процесс продукта, рассчитанного на продажу. Картина должна понравиться зрителям, прокатчикам, у неё должна быть судьба и будущее.

Как благоустроить столицу

- Вы заявляли о том, что хотите создать голливудскую площадку здесь, в Украине...

- Сейчас пока в трёх стенах у нас продакшн-студия inQ. :) Главное ведь не аппаратура, которую можно арендовать, и не актёры, которых всегда можно нанять. Главное - сюжеты и сценарии.

Голливуд тоже начинался с маленьких съемочных площадок, где люди самостоятельно двигали собственные идеи, смысл, продукцию. А потом эта продукция становилась хитами во всём мире. Я хочу, чтобы в Украине люди делали собственное кино, чтобы они не боялись и снимали. При этом важно понимать: кино - это сумасшедшая коммерческая деятельность.

- Какова роль государства в кинопроизводстве?

- Копродакшн с государством - это смешно, это как брать себе в партнёры неудачников. В таких структурах нет людей, которые знают, как снимать кино и как его финансировать. Вот Олег Кохан взял деньги у государства и хвастается, что фильмов наделал. Каких фильмов? Муратова сделала фильм - ты к ней приклеился, Лозница сделал фильм - ты к нему приклеился, Миндадзе сделал фильм - ты к нему приклеился. А ведь продюсер - это человек, с которого всё должно начинаться, а не заканчиваться - голова, смысл, направление, аналитика.

Люди, которые называют себя продюсерами и утверждают, что государство должно финансировать кино, выглядят, как американцы, которые вдруг решили бы заявить: «Государство обязано нас лечить!». Никто никому ничем не обязан в жизни, никто, даже мать и отец, не обязаны своему ребёнку. Молочный завод обязан получать дотации от государства? Автомобильный завод обязан заплатить за машину, которую изготовили на фабрике? Если она стоит того, люди её купят. То же самое и в кино: зрители голосуют кошельками. Главное понять, в какой ты индустрии. Индустрия кино - это коммерческая деятельность или благотворительность? Если второе - иди с протянутой рукой и проси денег. Люди, которые обращаются к государству с просьбой заплатить за их деятельность, не то что смешные, они жалкие.

- Остаётся только гордо заявить: «И льготы нам ваши не нужны!».

- В отношении льгот я, конечно же, «за». Освободите нас от налогов и дайте возможность инвесторам списать свои расходы, и вы увидите, во что превратится Украина!

Киноиндустрия не требует никаких серьёзных затрат: не надо ни стройплощадки, ни механизмов, ни кредита в банке. Приезжаешь в степь, возводишь декорации на время. Два месяца съёмки, четыре месяца препродакшна, четыре месяца постпродакшна, два месяца настоящей работы по двадцать часов в сутки. Казалось бы, всё ясно. Но люди, которые готовы вложить средства в кино, говорят: «Покажите, как эти деньги провести по бухгалтерии, чтобы налоговая не придралась». Так что не нужно государственных денег: дайте возможность инвесторам списать эти деньги с налогов!

Во времена Ельцина такое ввели в России, и стартовала такая сумасшедшая индустрия! Потому что Ельцину кто-то подсказал, наверное, помочь киношникам, а тут Виктору Фёдоровичу никто не скажет: «Помогите киношникам».

5-10 миллионов из бюджета всё равно не помогут, нам нужно 5-20 миллиардов гривен, и они есть, и их киношникам дадут. Посмотрите: Виктория Тигипко финансирует Одесский кинофестиваль, а там ничего украинского не показывается. И этот факт можно понять: ей ясна схема работы кинофестиваля, ей непонятна сама схема кинопроизводства.

Очень жаль, что люди, которые находятся у руля украинского кинематографа, не понимают: времена мастеров советского кино прошли - это отдельная страна, отдельная вселенная, советского зрителя уже нет. Зрители прекрасно это замечают: смотрят первые 15 секунд фильма и говорят: «Совок». Вчера я посмотрел новую версию «Механика»: очередной голливудский боевик. Это офигенный фильм, за каждый кадр нужно давать приз - всё это высочайшее мастерство съёмок, спецэффектов и монтажа. У нас так никто не умеет, хотя есть вузы.

Мы сейчас монтируем сборник «Влюблённых в Киев». Так вот, этим занимаются музыканты, потому что они хорошо чувствуют ритм. А если обратиться к бабушке на студию Довженко или к какому-нибудь новоявленному клипмейкеру, они просто нарежут видео под песню. Монтаж даёт фильму жизнь, и это мастерство может дать только опыт.

- Какие пути развития украинского кинематографа вам представляются реальными?

- Дать возможность молодым сказать своё слово. На уровне законодательства нужны льготы, чтобы молодые режиссёры могли снимать кино и брать инвестиции с инвесторов, которые могли бы списывать налоги. Также необходимо убрать налогообложение кинодеятельности. Вот когда в 32 штатах Америки поняли, что автомобильная индустрия не канает, пустили киношников на заводы, освободили их от налогообложения и через местные банки предоставили льготные ссуды. И люди на этих бывших предприятиях снимают кино.

Важно также заманить голливудских продюсеров, которые сейчас стоят у границы с Украиной и почему-то не заезжают. Я с ними встречаюсь, когда еду в Лос-Анджелес, но уговорить никак не могу. Есть такой очень известный человек, Майк Медовой, он говорит: «Я знаю Украину, мои родственники оттуда. Там рядом Сибирь, снег. Я сейчас буду снимать фильм с Милой Йовович, действия будут происходить в Сибири. Я эти сцены в Аляске буду снимать». Ну как это? Почему не в Сибири? А ответ простой - на Аляске есть всё: инфраструктура, львы.

- С чего вы советуете начинать молодым режиссёрам?

- Чтобы выжить, будущее профессионалы должны кучковаться, группироваться. Главное - не изобретать велосипед. Надо красть идеи: заимствовать движение камеры, стиль, диалог, копировать игру актёра. Это нормально: чтобы научиться бегать, сначала надо научиться ходить, если хочешь высказаться, надо научиться разговаривать. Надо обязательно перенимать у кого-то опыт - копировать, учиться. Нужно снимать и ошибаться.

Если нет инвестора, нужно быть готовым снимать за супернизкие бюджеты. Сегодня это должна быть картридж-индастри: каждый должен работать у себя дома. Деньги найти можно - у всех есть знакомые, у которых хорошо идут дела. Главное - не просить слишком много и знать, как вернуть эти деньги. 10 тысяч долларов найти не так сложно. К примеру, свои работы можно выложить на одном из сайтов, пользователи которого скачивают фильмы онлайн за деньги. У них есть отдельные департаменты, который ищут новые работы и платит авторам фильмов проценты. С каждого доллара тебе перепадёт три цента, а тридцать тысяч скачек - нормальная статистика в масштабах мира. Можно создать бесплатный портал и выкладывать свои работы поначалу там.

Времена, когда нужны были сумасшедшие суммы для съемок фильма, прошли. Сейчас люди на iPhone 4 снимают, потом по дороге со съёмочной площадки монтируют и вечером выкладывают в интернет полнометражные сериальные и несериальные фильмы. Недавно на фестивале «Санденсе» случилась интересная история. Ребята сняли на фотоаппарат Cannon с бюджетом в 250 тысяч фильм. Paramount посмотрел - годится, купил и выпускает картину в прокат.

                        Выжать соки перемен

- Как вы оцениваете опыт картины Orange Love?

- Горжусь Orange Love и считаю, что это один из примеров того, как фильм будет долго жить, вернёт свои деньги и заработает. Он частично начал возвращать вложенные средства в прокате, потом - в продаже прав на телевидение, потом мы выпустили его на DVD и он начал продаваться. Сейчас он в Восточной Азии неплохо прокатывается, идёт по телевидению. На фестивалях брал призы - Сингапур, Малайзия, Тайвань. Очень недоволен был сборами в Украине в России.

С Россией вообще потрясающая история. У нас была предварительная договорённость с Эрнстом, и была названа конкретная цена - 700 тыс. долларов - за продажу прав показа на ОРТ. За сутки до подписания договора был звонок из управления делами президента Путина: «Вы что, о..ели? Какой оранж?». Там нет политики вообще, тем не менее, картина и вышла в прокат с какими-то дурацким названием «О энж лав». Мне советовали: «Давай поменяем название на Angel Love!».

- Но вы ведь знали, что в 2007-м, когда вышел фильм, тема Оранжевой революции была у всех на устах...

- Я ничего не подозревал об этом, рассчитывал на то, что после просмотра картины у людей возникнут другие ассоциации. Orange Love - это героиня с рыжими волосами, которая любила апельсиновый сок, и Лёша готов был его надавить когда угодно и где угодно. Очень наивный фильм - немножко мистики, немножко романтики. Снимали его в помещении балета на льду при температуре воздуха -18.:)

- Продюсером картины «13 месяцев» выступил политик и меценат Эдуард Прутник. Расскажите, пожалуйста, об этом опыте сотрудничества.

- Эдуард финансировал «13 месяцев». Он был партнёром той же компании, что и я. Мы организовали компанию Spotlight, в которой он был одним из инвесторов. Больше ни в чём, кроме финансирования, он не участвовал.

- В фильме «Муж моей вдовы» снималась Камалия. Почему не Ани Лорак?

- Снималась, потому что у Камалии была ощутимая финансовая поддержка в этом проекте. Это один из эпизодов моей карьеры, о котором можно говорить с улыбкой, но улыбка с грустинкой. Промахнулся, поверил в режиссёра, который бил себя кулаком в грудь и говорил, что живёт за рубежом 10 лет, фильмы свои показывал в качестве примера. Но на съёмочной площадке он оказался иным, чем в жизни, превратился в какого-то Кощея Бессмертного, который расплавился и не знал, что снимает. Правильно было бы его уволить и остановить производство, перегруппироваться и начать по новой. Наверное, будь я в Голливуде, я бы так и поступил.

- Какие уроки вы извлекли из опыта этих фильмов?

- Не нужно быть самонадеянным и думать, что все побегут смотреть твой фильм. Чтобы это произошло, нужен хороший промоушен. У «Влюблённых» уже есть группа поддержки на фейсбуке, свой сайт - loversinkiev.com. Мы заявили о фильме организаторам кинофестивалей.

Для продвижения украинского кино годятся абсолютно все пути. Мы раньше выпускали экспортную водку, которую пила Америка, Аляска, Австралия и Исландия. Но эта водка не продавалась здесь: не потому что её не могли пить, а потому что её не было. Давайте делать экспортное кино, которое годится для всех стран и кинорынков. Если кино не кунсткамера вроде «Мудаков» и не специфическая авторская работа Киры Муратовой, наш зритель на него точно пойдёт. Но надо сделать так, чтобы на эти фильмы пошли и в Чили, и в Аргентине.

Фото Владимира Герасимова