— Я узнал тут кое-что… — начинает он сходу, доставая из кармана свернутый лист бумаги. — Не знаю, зачем я тебе это говорю. Но офис, о котором ты спрашивал, есть. Он находится недалеко от той самой церкви …

— Правда? — искренне удивляюсь я. — А что в том офисе?..

К этому вопросу идешь две недели. За это время почти каждый третий вечер начинался с долгих уговоров очередного «знающего» рассказать то, что для него просто воспоминания, а для тебя — кусочек очередной картинки. Встречи заканчиваются далеко за полночь то в какой-то кафешке, то в каком-то офисе, то просто в парке, если собеседник, как вроде вот этого, параноидально боится, что его подслушивают.

— Ну я не знаю… — отворачивается мой грузный собеседник, занимающий в правительстве пост министра. — Говорят, там двухэтажная квартирка, на втором этаже — маленькая спальня, стол для переговоров. А внизу большой холл и большая приемная. Там всегда секретарша сидит. Знаешь эта вот, их темненькая… Они там уже давно сидят. Адрес запишешь?

Я старательно и демонстративно делаю запись в блокноте. Улица, дом, квартира… А самому смешно и тревожно.

Смешно, потому что адрес давно уже не секретный, и в квартире я тоже был… А вот то, что и этот министр там побывал, я узнал только что. Тревожно, потому что на этом можно поставить точку и наконец-то собрать весь текст в единый материал. И теперь самое противное — ощущение, что тебя опередят! Что кто-то узнает какую-то деталь раньше и «сгорит» вся тема.

Но это, наверное, уже в другой жизни. Потому что не опередят, не напишут раньше, не дадут фору. Редко когда слышишь сзади тяжелое дыхание или горящий, волнующий и испепеляющий взгляд коллеги. Да и самому редко приходится наступать кому-то на пятки.

А что будет дальше, уже понятно. Материал прочитают, оценят, но обязательно упрекнут:

«Прочитал с удовольствием, но вот чего-то не хватает… Знаете, не пойму, почему вы не анализируете все изложенные факты? Ну, хотя бы маленький абзац в конце. Это же очевидно — дайте читателю не просто факты, а заставьте его думать! И вообще, аналитика — это ваше, я вот чувствую».

Долгое время считал, что это действительно недостаток. Опыта, понимания, возраста. Иногда до сих пор рефлексирую на брошенное с ухмылкой «ищешь жареных сенсаций» или «провокатор». Потому, возможно, я и сейчас выскажу инфантильную мысль. Мне кажется, скоро нас станет намного больше.

В ближайшие два года в Украине кардинально поменяется отношение не только к профессии журналиста, но и к сфере публичной информации в целом. Эпоха аналитиков и аналитической журналистики в Украине уходит в прошлое.

Долгая борьба мыслей и фактов, к счастью, окончилась в пользу последних. Пиком борьбы стали последние события вокруг коалиции и изнуряющих переговоров по созданию большинства. Они показали полную беспомощность существующего инструментария. Бесчисленные прогнозы, сценарии и лавина аналитических материалов обесцветили все лидирующие СМИ.

Но катастрофическая нехватка настоящей информации, а не домыслов и досужих рассуждений, ощущается и в повседневной витрине СМИ. Игра в анализ — это ложный путь. Во всем мире каста аналитиков — элита журналистики. Чтобы стать значимым аналитиком, мнение которого интересно большому кругу читателей, помимо влиятельной площадки для вещания, таланта, внятного и стройного стиля изложения необходим еще и длительный опыт непосредственного добывания фактов из первоисточников. Таких в Украине — единицы, и большинство из них уже давно перестали лихорадочно кидаться на ньюсмейкеров, просыпаться с ощущением пропущенной пресс-конференции или заседания Верховной Рады.

Но, как ни неприятно признавать, многие наши коллеги главным мотивом и оправданием своего прихода в профессию считают мираж о теплом кресле и секретарше, расшифровывающей начитанный на диктофон текст. Их нельзя осуждать — огонь в глазах и откровенно оголтелый азарт присущ далеко не всем. Это внутренняя, самодостаточная потребность, и она не нуждается в оплате. Высказывать собственные предположения, почерпнутые из общения с посредственными политиками даже не среднего звена, куда проще. И этому стремлению невольно потакают и издатели, для которых чаще важно плотнее «залить» полосы.

Но с каждым днем такой подход становится все менее жизнеспособным. Конкурировать на уровне банальных предположений — глупо. Высказывать полноценные идеи без настоящей информационной подпитки — невозможно.

Но есть и другой путь. Журналистика расследований. При этом надо честно признать: в Украине нет традиций расследовательской журналистики. Всевозможные тренинги, курсы и обучения не дают никаких результатов. Более того, в ситуации, когда практически полностью отсутствуют полноценные работы, процветают заказные расследования, которые наряду с обилием так называемых аналитических материалов являются благотворной почвой для «джинсы» и проплаченной пропаганды.

Об этом можно много говорить. Осуждать и, продолжая кликать по ссылкам на сайты Oligarch.net, Vlasti.net и прочих антикриминальных .net, ждать, когда же, наконец, появятся «бесстрашные воины пера и текста». Никогда. До тех пор, пока кому-нибудь не взбредет в голову идея создания пусть маленькой, пусть не национальной, но Школы расследований.

Не школы журналистики — этого хватает и без энтузиастов — а небольшого, но полноценного курса приемов и навыков, которые необходимы для начала.

Предполагаю, что найдется очень много гуру и «гуру», которые скажут, что это развращение журналистских умов, и что цель СМИ — в первую очередь идти впереди времени и показывать путь обществу, а не гнаться за «сенсациями». Это их взгляд. Мне кажется, что он в большей степени продиктован традициями недавнего прошлого, когда журналист рассматривался в первую очередь как орудие пропаганды, а не как канал доставки обычных, простых и сухих фактов.

Все это я говорю не беспочвенно. Где-то с полгода назад была высказана идея создания небольшого пула журналистов (тогда я думал, что нас могло бы быть трое), которые бы совместно занимались исключительно резонансными расследованиями. Идея умерла, толком не родившись — возник вопрос о том, где размещать подготовленные материалы.

В конце своего первого года работы в газете «Коммерсантъ», как-то сидя вечером в редакции, я нашел в интернете небольшой рассказ Карела Чапека «Как делается газета». Всем, кто когда-либо сталкивался с газетной журналистикой и не читал этого произведения — настоятельно советую. Несмотря на то, что рассказ написан семьдесят лет назад, когда еще не было ни интернета, ни мобильных телефонов, ни Ctrl+С с Ctrl+V, он удивительно точно передает сегодняшнюю атмосферу работы редакции ежедневных изданий.

И тогда, и годом позже, когда я уже более плотно занимался журналистикой расследований, меня больше всего вдохновлял первый абзац этого рассказа, где Чапек вспоминает, как запоем читал детективные романы о молодом репортере Дике Говарде. В нескольких строках автор описывает захватывающие приключения журналиста, который находит следы преступления, спасается от погони злодеев и в самом разгаре истории хватается за трубку телефона и требует у редакции оставить за ним первую полосу: «Я продиктую сенсационный материал, которого ни в какой другой газете не будет!».

Многим журналистам такие рассказы скорее напомнят романы Дюма о рыцарских поединках и крестовых походах. Мол, тогда все было не так и живи я в те времена, я бы тоже стал героем. Но, на самом деле, это неверная мысль. Главным открытием прошлого года для меня стало то, что при должном желании и рвении Дик Говард может родиться сегодня и в нашей стране.

Возможно, идея создания пула умерла опять же в силу нехватки опыта, понимания и возраста. Но единственный путь это проверить — все-таки попробовать с чего-то начать. Не кому-то отдельно, не двум-трем романтикам, а всем вместе.

С коллегами из «Украинской правды» мы решили создать школу расследований уже со следующего года. Мы абсолютно открыты к любым предложениям и приглашаем к сотрудничеству всех, кому это в первую очередь интересно. Поговорку о том, что журналиста кормят ноги, никто не отменял.