27 апреля на телеканале «Украина» вышел финальный выпуск шоу «Дивовижні люди» — адаптации формата The Brain о людях с необычными способностями. В новейшей истории «Украины» этот проект — попытка взять новую высоту: освоить производство дорогих студийных телешоу. Непосредственно производством «Дивовижних людей» занимался Friends Production, а на канале шоу курировал созданный чуть более года назад департамент развлекательных проектов. Кроме «Дивовижних людей» в активе департамента — несколько ежегодных концертных мероприятий, которые телеканал сам организует и транслирует.

«Детектор медиа» встретился с руководителем департамента Анатолием Сябро и расспросил, сколько и каких концертов и телешоу планирует ежегодно производить «Украина», возможен ли 16-й сезон «Дивовижних людей» и каково это — заплывать против сериального течения.

– Анатолий, я слушала ваше выступление во время презентации для рекламодателей в ноябре прошлого года и помню, что во время этого короткого спича вы рассказали о нескольких деталях организации концертов — например, что для того, чтобы сделать представление более зрелищным, вы убрали со сцены крышу. Где вы всему этому научились?

– Я родом из Николаева. Это край творческих людей. И вся моя жизнь, начиная со школьной скамьи, была пропитана творческой деятельностью. В родном городе я учился создавать масштабные праздники и международные фестивали. Затем переехал в Киев, работал на разных каналах, делал шоу. Был режиссером и продюсером, потом десять лет работал на Новом канале — приобрел там большой опыт. Мне хотелось использовать его максимально: так я оказался здесь, на канале «Украина» в департаменте развлекательных программ.

– Что вы делали на Новом канале? «Фабрику звезд»? Какие еще проекты?

– Да, я был продюсером первой «Фабрики звезд» и курировал все оставшиеся сезоны. Был исполнительным продюсером «Педан-Притула Шоу», «Фабрика. Суперфинал» — много разных шоу, сейчас все уже и не вспомню.

– Я видела какой-то старый комментарий в СМИ, где вы оттитрованы руководителем концертного агентства. Было такое?

– Да, было. После успеха «Фабрики звезд» Ира Лысенко (в 2005–2012 году — руководитель Нового канала. — Авт.) предложила создать концертное агентство. Мы поехали в тур. Он был успешным. Но самым удачным был тур третьей «Фабрики». Кроме того, были артисты, которые остались у нас в управлении. Например, мы долго работали с братьями Борисенко. Концертная деятельность существовала параллельно с телевизионными проектами.

– Мне кажется, сейчас в этой логике движется М1, который запустил и продюсерское агентство, и билетный сервис.

– Это вполне закономерно. Они плотно работают со звездами шоу-бизнеса, им сам бог велел занимать эту нишу.

– А у Нового канала это направление было успешным?

– Пока была «Фабрика звезд» — да. Было бы странно вкладываться в звезд, если это не связано с телевизионным контентом. Интерес к фабрикантам угасал. Поэтому было принято решение отказаться от этого направления.

– Ваш переход с Нового канала на «Украину» — это, с одной стороны, переход с меньшего канала на больший, а с другой — сужение масштабов деятельности от работы главным исполнительным продюсером телеканала до руководства одним департаментом. Почему вы решили поменять работу? Получили предложение, от которого невозможно отказаться?

– Во-первых, я проработал на одном канале больше десяти лет. И в какой-то момент понял, что хожу по кругу. Мне захотелось чего-то нового. А с другой стороны, у меня был богатый опыт производства развлекательного контента. И тут поступило предложение от канала. Можно сказать, что наши цели в этот момент сошлись.

– До вашего прихода у «Украины» был опыт производства студийных шоу, который на рынке принято оценивать как не очень успешный. Вы пришли в начале апреля и достаточно скоро, 19 мая, канал уже провел концерт «Лига звезд». Вы так быстро все организовали или работа была проведена до вас, и вы встроились в существующий процесс?

– Работа уже была проведена, конечно. Идею предложила Виктория Корогод (руководитель телеканала «Украина». — Авт.). На тот момент, когда я появился, уже была утверждена концепция. Оставалось дело техники — все воплотить в жизнь. Благодаря «Музыкальной платформе» (регулярной программе, которая выходит на «Украине») у канала сложились хорошие отношения со звездами украинского шоу-бизнеса. Поэтому с артистами особых сложностей не было. Нужно было просто написать правильный КПП и реализовать его.

– Достаточно было снять крышу со сцены? (Смеется.)

– Это не так просто. (Смеется.) Мы общались с техническими подрядчиками, производителями сценических декораций, и все говорили, что это невозможно. Ведь любой open air боится только одного: плохой погоды. Но нам нужен был грандиозный общий план, который показал бы и стадион «Олимпийский», и артистов на сцене, и масштабы мероприятия. Мы настояли на этом решении. И у нас получилось. Концерт такого уровня впервые прошел без крыши. Это «бантик», но таких «бантиков» было много.

Например, впервые концерт велся закадровым комментарием. То есть Алексей Суханов не выходил на сцену как ведущий и не представлял участников, а работал как комментатор футбольного матча. Алексей прекрасно справился с этой задачей.

Еще мы впервые в Украине использовали на открытой площадке технологию дополненной реальности для графического оформления шоу в реальном времени. Есть и монтажные фишки. Это маленькие детали, которые зрители вряд ли могут отследить, но они получают продукт, который им нравится и хочется смотреть. И цифры это подтверждают.

Затем был огромный ивент на склонах Днепра «З днем народження, Україно»...

– …И вот там был дождь.

– Там был ливень, стихийное бедствие. Вот где пришлось понервничать. Когда идет дождь, а у вас на площадке еще за несколько часов до начала шоу уже несколько тысяч зрителей — и это не только киевляне, люди специально ехали на концерт из Чернигова, Житомира и других городов, — то к ним нельзя просто выйти и сказать: «Извините, мы переносим наш праздник». Поэтому мы задержали начало, но концерт состоялся и был великолепным. Это такая мощная энергетика!

– Я видела в ваших разных пресс-релизах цифры о том, что и на «Лигу звезд» пришло суммарно около 35 тысяч человек, и в Ботсад — столько же. Существует ли какая-то стандартная емкость таких офлайновых мероприятий?

– Мы сами удивились этому совпадению. «Лига звезд» снималась на Троицкой площади: около станции метро, на удобной и ровной площадке, в выходной день. То есть там было логично, что пришло 35 тысяч человек. А в Ботсаду и транспортная развязка сложная, и погодные условия тяжелые, и снимали мы в среду. Но люди пришли. Наверное, сейчас запрос такой у общества — хочется праздника.

Наши аналитики проводят не только фокус-группы, но и используют широкий инструментарий изучения зрительских предпочтений, в том числе опросы во время мероприятий. Мы получаем детальную обратную связь о том, что нравится, а что нет — включая состав артистов, песни, декорации, звук и свет, вплоть до бытовых условий.

– И что вам говорили зрители?

– Они отзывались очень позитивно. Если помните, на нашем концерте ко Дню независимости все песни были на украинском языке. Никто из экспертов этого не заметил, а зрителям это было важно.

Во время фокус-групп мы общаемся не только со своими лояльными зрителями, но и со зрителями конкурентов. Узнаем, что их привлекает на других каналах, что они хотели бы видеть. В том числе, они говорили, что им хочется новых развлекательных программ, но не развлечения ради развлечений, а тех, в которых есть понятная миссия и цель. Поэтому, запуская какой-то проект, мы работаем прежде всего со смыслами. Если есть глубокая идея, стержень, то и проект зайдет. А «бантики» мы придумаем, лишь бы хватило ресурсов на реализацию. Но мы всегда находим баланс между творческой и экономической составляющей.

– Дальше ваш департамент делал новогодний концерт, и это было уже не open air мероприятие.

– А всем хотелось. (Смеется.) Такая мысль была, но есть нюансы. Возможно, мы и эту идею однажды реализуем — просчитываем, продумываем. Но в данном случае это были павильонные съемки в самом большом нашем павильоне на киностудии Довженко. Схема съемки была очень сложная. Мы постарались максимально сохранить традиционное восприятие новогоднего концерта и добавить трендовые элементы. У нас были две сцены, круговая съемка, молодые артисты и, конечно же, любимые звезды. Режиссер шоу Елена Коляденко придумала яркую фишку: часть отечественных хитов исполнить под аккомпанемент оркестра народных инструментов. Это было просто нереально!

– И четвертый ваш проект — это «Дивовижні люди».

– Подождите, вы забываете шоу Олега Винника «Ты в курсе». Работать с Олегом и его командой всегда комфортно: они очень профессиональны. Наша задача заключалась в создании такой телеверсии, которая максимально передаст энергетику шоу, чтобы телезрители ощутили эффект присутствия на концерте. Например, в телевизионном варианте шоу мы немножко поменяли верстку, убрали несколько песен. И цифры показывают, что наш подход понравился. Премьеру на канале посмотрело 8 млн человек. В интернете — более 1,5 млн.

– Сейчас Винник — главная шоу-бизнесовая звезда вашего канала?

– Винник — главная шоу-бизнесовая звезда страны, а не только нашего канала. И мы работаем со всеми звездами. Я бы не стал кого-то выделять. Более того, канал «Украина» работает и с начинающими исполнителями. Представьте, что мы обосновались бы с пятью — семью звездами. И что бы мы делали? Один-два концерта — и все?

Наш департамент производит «Музыкальную платформу», одна из задач которой — быть стартовой площадкой для новых имен украинского шоу-бизнеса. А в конце года зрители определяют победителей премии «Найкраща пісня року».

– Тем не менее, у меня есть ощущение, что какие-то звезды связаны с какими-то каналами. Например, концерт «Океана Эльзы» я ожидаю увидеть на «1+1», а Винника — у вас.

– А Оля Полякова у нас в «Дивовижних людях»? Она украшение всех концертных программ канала. Это тоже любимая шоу-бизнесовая звезда наших зрителей.

– Я понимаю, почему вы так отвечаете. Недавно я читала интервью Алексея Гончаренко (руководителя Friends Production. — Авт.), где он сетовал, что зрители иногда недовольны, что везде одни и те же звезды. А причина в том, что их не так много.

– Да, это правда. У нас есть много талант-шоу, но они не ставят перед собой задачу создавать звезд. Это телевизионный продукт и все. Закончилось талант-шоу — и этих звезд нет, в отличие от «Фабрики звезд», которая действительно открыла много имен. Но это прошлая история. Поэтому в «Музыкальной платформе» мы сейчас стараемся максимально помочь молодым найти свое место.

– К чему вы хотите прийти, например, в 2019–2020 году? Сколько концертов в год вы хотите и можете производить? Сколько таких больших студийных шоу, как «Дивовижні люди», вы хотите сделать?

– Безусловно, каждый год мы принимаем производственный план. Есть потребности сетки, есть стратегические направления. Но всегда этот вопрос связан еще и с экономикой. Поэтому в этом году у нас будут четыре уникальных концертных программы, не считая уже снятого и показанного шоу «Ты в курсе». И я очень надеюсь, что у нас появится праймовое шоу и на осень. Не уверен, что в 2019 году, но мы ищем формат, который заинтересует наших зрителей. Правильно иметь два праймовых шоу — весной и осенью. Но сейчас я не могу вам рассказать, когда у нас появится второе шоу. Нам еще нужно поработать с первым.

– Выбрали ли вы уже формат для второго праймового шоу?

– Я — да, но на креативном борде еще не представлял: нужно финализировать аргументацию, поработать с анализом смотрения в других странах и так далее. В общем, процесс идет. Мы не останавливаемся.

– То есть вы его еще не купили? Выбрали формат и пока что обсуждаете?

– Да, решения еще нет.

– Сколько стоит купить формат? Все оперируют терминами «дорого», «не дорого»...

– Дело в том, что в лицензионном соглашении есть условие о конфиденциальности. Так что цифр я вам не назову.

– Если сравнивать производство условного часа концерта и шоу, что дороже, что дешевле, что выгоднее, что эффективнее?

– Давайте разберемся по порядку. Концертное шоу — это уникальное событие, да? Следовательно, все затраты ложатся на один эфирный час. А если это цикл из десяти программ, как «Дивовижні люди», то препродакшн и декорации аллоцируются на все выпуски. Выходит, что один выпуск уникального концертного шоу дороже, чем один выпуск развлекательного шоу в цикле.

Но концертное шоу выполняет одну задачу, а развлекательное шоу — другую. Концертные шоу делаются в основном для праздничной сетки. А развлекательные проекты — для сетки выходного дня. Поэтому мы будем развивать оба направления.

– Виктория Корогод говорила, что минимальное количество эпизодов для развлекательного студийного шоу — десять. У «Дивовижних людей» их как раз десять. Это минимум экономический, драматургический или минимум с точки зрения планирования сетки?

– Именно: это запрос сетки. И, соответственно, экономический. Насчет драматургического я бы не сказал. Хотя, если бы мы вывели в финал не девять участников, а, допустим, 12, то каким бы был хронометраж финального выпуска? Тут простая математика. И опыт адаптаций The Brain в других странах показывает, что есть восемь эпизодов, есть десять, но больше я и не видел.

– Приняли ли вы уже решение о втором сезоне «Дивовижних людей»?

– Еще нет, но, выбирая формат, мы, конечно же, думали не об одном сезоне, а минимум о двух. Более того, мы уже открыли кастинг. Но есть несколько факторов, которые влияют на принятие решения. Среди них и количество участников, которые мы сможем отобрать на второй сезон.

– Я тоже думаю, что самое узкое место этого шоу — даже не высокий бюджет, а возможность найти участников.

– Да, и, выбирая формат, мы, конечно же, изучали наличие таких людей. Наши герои не реагируют на анонсы по телевизору, не звонят сами. Это другой уровень поиска участников — через социальные сети, личное общение. Это очень кропотливая работа.

– Сколько человек работает в вашем департаменте?

– Постоянные штатные сотрудники — четыре человека. Все остальные — это аутсорс и подрядчики. Это экономически оправданная модель.

Мне повезло работать с креативным продюсером Владом Филимоновым, музыкальным продюсером Геной Витером, исполнительным продюсером Таней Семеновой. Это команда единомышленников, которые смотрят в одну сторону, но при этом имеют разное мнение.

– Мы все знаем из открытых источников, что ваш подрядчик на «Дивовижних людях» — это Friends Production. А на концертах?

– Разные подрядчики. Мы их определяем через тендер.

– Люди в вашем департаменте, которых вы перечислили, пришли одновременно с вами?

– По-разному. Витер пришел чуть раньше меня, канал сотрудничал с ним в рамках «Музыкальной платформы». Филимонов тоже пришел чуть раньше, но я перед этим с ним работал и хорошо его знал. А Таню Семенову мы нашли с рекрутерами канала.

– Можно отметить определенный тренд: на трех каналах, которые делают свои концерты, в эти концерты уже вошла политика. Я имею в виду, что посвященные 9 мая концерты на «Интере» периодически попадают даже в поле зрения Нацсовета, а «Квартал 95» с помощью концертной деятельности вел избирательную кампанию Зеленского. СТБ долго держался в стороне, но в этом году умудрился с отбором на «Евровидение» всколыхнуть баталии о гастролях украинских музыкантов в России. Ваш развлекательный контент пока обходится без политики. Может ли однажды политика попасть к вам? Я даже не говорю, что намеренно. Бывает же так, что какая-то звезда неожиданно что-то сказала со сцены, а потом какой-нибудь вице-премьер это подхватил.

– Безусловно, политика, так или иначе, во всем. Она может появиться вдруг, как вы правильно сказали, из высказываний какой-то звезды. Но задачи сделать что-то подобное намеренно у меня никогда не было. У нас одна цель: делать качественный, высокорейтинговый продукт.

– Будут ли когда-то ваши концерты или шоу прямоэфирными?

– Вы читаете мои мысли. Мечтаю об этом и рассматриваю такие варианты.

– От чего это зависит?

– Прежде всего, как это ни банально, от погоды. Сделать прямоэфирный концерт во дворце «Украина» просто, но это будет стандартный концерт, даже если мы задействуем самые дорогостоящие технологии. А мы с коллегами хотели бы сделать прямоэфирное шоу open air. Тогда можно будет максимально передать телезрителям атмосферу на площадке.

– Есть ли в вашей карьере опыт прямоэфирных шоу open air?

– Да, «Битва за майбутнє» на Софийской площади, «Песни моря» и «Золотой граммофон — Украина» в Крыму…

– Будут ли когда-нибудь продаваться билеты на ваши концерты?

– Они продаются на «Музыкальную платформу», которая проходит в зале со стационарными местами. Людям нужно продавать комфорт. А есть ли смысл что-то продавать на open air, когда люди постоянно ротируются? Наши исследователи, которые работали со зрителями «Лиги звезд», говорили, что люди менялись в зависимости от артистов. На Monatik и Ньюмана пришли разные аудитории, хотя мы сознательно никому не говорили порядок выступлений, только анонсировали участников концерта.

– Может ли у вас когда-то появиться концертное агентство?

– А зачем? Если будет доказана экономическая и имиджевая целесообразность, то может появиться. Но сейчас я не вижу необходимости. Это не наш бизнес. Мы — общенациональный канал, для нас, прежде всего, важен контент.

– Мне рассказывали, что канал «Украина» присвоил направлению производства шоу статус стратегического. Что это значит для вас? У вас приоритет при годовом бюджетировании? Зеленый свет при задействовании других внутренних ресурсов?

– Для меня это, конечно же, вызов. У зрителей канала нет устойчивой привычки телесмотрения развлекательных шоу. Мы ее только формируем. И тут важно заложить правильный фундамент.

Не могу сказать, что у меня приоритет при формировании бюджета. Бюджетный комитет со всеми работает одинаково. Но то, что у меня зеленый свет в использовании всех ресурсов канала, — это однозначно.

– Что вы имеете в виду под фундаментом, который хотите заложить под это направление? Это наработка экспертизы, бенчмарков?

– Абсолютно верно. Мы хотим понять, что из телевизионного меню хорошо заходит нашим зрителям. На какие компоненты есть устойчивая реакция. Важно ни в коем случае не отказываться от выбранного пути при первом же несовпадении результатов с ожиданиями. Нужно идти к намеченной цели, планомерно изменяя, корректируя маршрут.

Вкусы зрителей меняются очень быстро. Надо следить за трендами и задавать их. Нужно отстроиться от конкурентов, выработать идентификацию, драматургические приемы, которые будут присущи только нашим проектам.

– Довольны ли вы показателями «Дивовижних людей»? Да, шоу входит в топ-десятку ваших программ, но оно не номер один.

– Мы довольны внутренней динамикой смотрения. Мы привели на канал более молодую аудиторию — и мужчин, и женщин. У нас увеличился совместный просмотр. Все эти задачи мы ставили перед собой. Конечно, хотелось бы, чтобы шоу заняло первую позицию. Несколько дней мы даже были лучшими в слоте. Но конкуренты не дремлют — и это прекрасно. Но это не значит, что нужно складывать руки и говорить: нет 15 % доли — не будем дальше работать с этим направлением. Мы движемся постепенно.

– Ниже какой доли вы бы не продолжали «Дивовижних людей» на второй сезон?

– О, это каверзный вопрос. Честно, именно так он у нас никогда не стоял. Обычно первое, что приходит в голову, — это ниже средней доли канала. Но мы же осваиваем новую территорию. Так что тут нужен анализ не только долевых показателей, но и качественное изучение зрительских откликов.

– Как вы думаете, совокупные на данный момент 100+ тысяч просмотров на YouTube первого эпизода и пока меньше у финального — это хорошие цифры или маловато?

– Конечно, хотелось бы миллион просмотров. Но пока у наших зрителей нет привычки смотреть такой контент в интернете. Может быть, постепенно появится.

К тому же есть ограничения, прописанные форматчиками. Согласно лицензионному соглашению, мы не все можем делать с контентом в интернете.

– Что именно форматчик не разрешает вам делать в интернете?

– Есть блокировка геолокации, запрет на скачивание, ограничения по хронометражу фрагментов, и зачастую они не позволяют показать испытание целиком.

– Перед записью этого интервью вы рассказывали мне, что анализировали каждый выпуск «Дивовижних людей», искали крючки, с помощью которых зрителей можно было заинтересовать смотреть следующий эпизод, и что вам удалось добиться эффекта сериальности — дублирования аудитории, когда новый эпизод смотрели те же зрители, что и предыдущий. Что это за крючки? Повышали градус, сложность испытаний?

– Во-первых, дублирование аудитории достигалось с помощью наших экспертов. Они присутствовали в каждом эпизоде, спорили между собой, отзеркаливая мнение разных слоев населения. Общение экспертов во время съемок — это отдельное интересное зрелище. Но из-за хронометража программы и того, что самое важное в ней — все-таки испытания и наши герои, многое из этого общения приходилось убирать.

Во-вторых, в каждом эпизоде были испытания разной сложности и эмоционального эффекта. Были динамичные испытания, которые мы называли блицами; были испытания в два этапа; были с риском для здоровья участников. Например, в первом эпизоде мальчик вел свою маму по мосту, где дощечки определенного цвета были подпилены. При этом папа, который сидел в зале, не знал, что будет такая задача. В итоге отец буквально рыдал. Испытания мы показывали не полностью, монтировали, ведь в реале на них уходит больше времени, поэтому слезы отца выглядели немного странно. А ведь это был долгий процесс. Вначале у него расширялись зрачки, потом он весь покраснел, потом был град слез. Для нас важно было передать эту естественность эмоционального созревания. И, безусловно, в каждом выпуске мы должны были удивлять больше, чем в предыдущем.

– Вы представляете себе 16-й сезон этого шоу?

– (Смеется.) Нет, по-моему, пока ни в одной стране не пошли дальше третьего сезона. Но даже если мы, допустим, однажды не найдем нужного количества украинцев для целого сезона, то можно сделать баттл между разными странами.

– Насколько вы могли что-то переделать в эпизоде в ответ на реакцию аудитории, если все их записали наперед? При монтаже?

– Ну, конечно. Бывало, что надо было от чего-то отказаться. То, что в студии нам казалось классным, ярким, эмоциональным, при монтаже могло так уже и не выглядеть. Хотя, безусловно, всегда была небольшая доля эксперимента, когда мы что-то оставляли в надежде, что зрителям понравится.

На первых эпизодах мы столкнулись с такой проблемой: не могли втиснуться в 90 минут. Думали даже увеличивать хронометраж. Ведь как показать испытания, чтобы сохранить достоверность? Люди не верили, что их можно выполнить. Значит, нужно было показать весь процесс. Для сохранения хронометража нам пришлось, к примеру, подрезать визитки, хотя они были отличные.

– На этапе кастинга Friends Production показали вам только 54 человек, которых приняли решение снимать, или весь «массив»?

– Мы отсмотрели 500 человек. На креативный борд вынесли порядка ста из них. Затем отсеивали, отбирали. Они живые люди, кто-то уехал, заболел, передумал. Поэтому мы утвердили этих 54 человека плюс резерв.

В этом кабинете были такие баталии! Мы отстаивали каждого участника. Потому что когда вы смотрите кастинг, не студийный, с элементарным реквизитом, то кажется, что все это не очень удивительно. А когда все происходит на сцене, и вы видите, как человек готовится, а затем демонстрирует свои способности — впечатление совершенно другое.

– Ваши эксперты в своих репликах, реакциях импровизировали или для них был прописан жесткий сценарий?

– А как вы думаете? Можно ли сказать Оле Поляковой работать по сценарию? Да, Маша Ефросинина — профессиональная телеведущая, но в данном случае она представляла саму себя. Маша настолько проникалась симпатией к участникам, что часто не могла сдержать слез. Ведь у наших героев были не только уникальные таланты, но и личные драматические истории.

Что еще поразило — это как участники выходили после провалов, когда они не проходили испытания, как стойко они принимали свои ошибки. Кроме детей, конечно: дети есть дети.

– У вас на проекте был психолог?

– Конечно, обязательно, у нас их было два.

– Я слышала отзывы, в которых эмоции ваших экспертов называли наигранными. Что вы думаете?

– Скорее, это связано со стереотипом восприятия телевидения. Все эмоции были на площадке живыми и настоящими, но в монтаж мы брали самые эмоциональные места. Человек плачет, но, чтобы показать, как он к этому пришел, нужно полторы минуты. Извините, на это у нас нет времени.

– Наш рынок развивается волнами. Когда-то все бежали в сторону производства шоу, сейчас все побежали в сторону производства сериалов. Долго качали эту сериальную историю, появилось законодательство о государственной поддержке, зрители демонстрируют интерес к сериалам. Нет ли у вас ощущения, что лично вы сейчас заплываете против течения?

– Да, сейчас в Украине сериальный бум, но при этом и к шоу по-прежнему есть интерес. И цифры — и наши, и конкурентов — об этом говорят. И мировой опыт говорит, что развлекательные шоу актуальны, зрителям хочется разнообразия и праздника. Поэтому рано говорить, что интерес к шоу угасает. Просто есть более и менее удачные шоу. Важно найти то самое шоу, которого ждут наши зрители, и команду, которая будет над ним работать.

Фото: Валентина Балабанова